A Thing of Beauty

      Очнуться после встречи с прокси на грязном асфальте парковки у мотеля Сансет, прямо скажем, было не лучшим воспоминанием Ви. Достаточно смутным, но, помнилось как сейчас, отвратительным. Он даже теперь почти чувствовал пересохшую до состояния пустыни глотку, как двоилась и дергалась картинка на оптике под отекшими веками, как нестерпимо трещала башка и противно дрожали конечности.       Но никакого заброшенного отеля Пистис-София, куда притащил его Сильверхенд, пока наемник был в отключке. Никакого ободранного номера, никаких рассказов о войне и уж абсолютно точно никакой энграммы полвека как обнулившегося рокера, обретавшегося у Ви в башке и затеявшего тогда задушевную беседу.       Сейчас же они говорили практически без остановки, не переставая, даже когда рокербой вставал, чтобы наполнить опустевшую кружку. Стул давно был придвинут почти вплотную к постели, чтобы Сильверхенду было удобнее дотянуться до Ви. Кофе – один на двоих, сигарета – одна на двоих. И одна на двоих пиздецки безумная история. Невероятная.       - Больше года назад там, в разъебанном номере, где провел когда-то, вернувшись из Мексики, целый месяц, задал тебе вопрос: закрыл бы ты меня от пули или нет, – одним ловким движением провернув сигарету так, что теперь она лежала не между средним и указательным пальцами, а оказалась угольком в ладонь – между большим и указательным – Джонни склонился вперед и дал соло затянуться. Жесткие, пахнущие табаком пальцы мазнули по губам, а терпкий дым наполнил легкие уже в который раз за последний час – голова от никотина перестала кружиться где-то через первые десять минут. – Ты ответил «да», Ви.       - Знаешь, я не то чтобы сильно удивлен, – если уж откровенно, то наемник в этой истории удивлялся - да что уж там, называя вещи своими именами, он просто знатно охуевал - очень от многого, но уж точно не от своего положительного ответа. Если, конечно, харизматичный мудила не пиздел. Это всегда стоило держать в башке на всякий пожарный. Не забывать. Нарисовать черту маркером на тыльной стороне ладони. Резиночку, сука, надеть на запястье – и вместо резиночки ебашить себя в челюсть каждый раз, когда в голову толкалось желание проникнуться и заслушаться. Судя по рассказанному, каким-то фантастическим образом они умудрились стать друзьями. Цифровая магия, не иначе. – Ты, видишь ли, чумба очень своеобразный. Мудила исключительный. Террорист и сучара. Но умеешь быть очень убедительным и обаятельным. И видимо, после того, как ты транслировался мне в мозг двадцать четыре на семь без рекламных перерывов и новостных вставок, я потек чердаком. Да у любого съехала бы крыша. И вот мы лучшие друзья. Я и дохлый анархист в моей голове… Пиздец, блять.       Ви за эти пару дней привык видеть рокера разным. Тот вообще менялся, как биржевые индексы на уличном мониторе в Деловом квартале. Злой, ироничный, понтующийся, довольный, говнящийся, скучающий… но вот таким его соло еще не видел. Серьезным, спокойным. Искренним, господи упаси? Впрочем, Ви осознал, что подобное состояние Джонни дается с усилием, когда на последнюю тираду наемника тот визуально моментально ощерился, огрызнувшись острой саркастической ухмылкой и насмешливо выгнув черную бровь, сузил свои темные загадочные раскосые глаза и фыркнул. Специфика этого невыносимого выражения небритого ебла была такова, что хейвудский норов Ви каждый раз безвариативно предлагал сначала уебать, а уже потом расспрашивать, чему так нагло скалится уважаемый оппонент. В подворотнях Глена все было просто. Свои такие охуевшие гримасы себе не позволяли. А если так ухмылялись чужие, то там, в подворотнях посреди завалов вонючего мусора они и оставались лежать под грозным взором Santa Muerte, глядящей со стен. Земля им бетоном. Впрочем, у них и так было немного шансов уйти своими ногами.       - Поверь мне, тоже был не в восторге от того, что оказался в тупой башке какого-то уличного пацана, только и умеющего, что угонять тачки, бегать от легавых, да влипать в неприятности. Не самое мое заветное желание, знаешь ли: тереться сознаниями с недалёким мальчишкой. О чём великом ты там мечтал? А, точно. Об Охуенно Огромном Особняке в Норт-Оуке, чтобы плевать всем на головы, забравшись повыше; Охуенно Непомерной Куче Эдди, чтобы забыть нищее детство, напялив на себя побольше золотых цацок и прикупив целый ебучий набор разноцветных, но по сути одинаковых кед из последней коллекции Джингуджи; и Охуенно Важнецкой Высшей Лиге - ради красивого звучания, общего престижа и компенсации размера хера. И в связи с этими влажными мечтами сообразившего запихнуть себе в башку экспериментальную щепку ебаной Арасаки, даже не выяснив предварительно, что на ней и как она работает, – склонившись ниже к соло, рокербой навис над ним, все еще ухмыляясь отвратительно ядовито. Каждое его слово било по больному, прямехонько по уязвимым точкам, но Ви за свои прошлые устремления оправдываться не собирался, хотя где-то в глубине и поднимался обжигающий тошнотворный стыд. В его мире когда-то все было очень просто. Когда-то. До всей этой ненормальной истории, перевернувшей его нутро, перетрясшей в его башке все содержимое и вывернувшей его сердце и мозг наизнанку. До того, как наемник открыл глаза и осмелился посмотреть в упор на все то, что видел с самого детства. – Да блять, тебе даже Высшая Лига была нужна не для боевой славы. Ты не дрочил на Моргана, или Боа-Боа, или ебаного Смэшера. Тебе чуждо тщеславие, Ви. Ты всегда хотел быть только собой. Высшая Лига ради известности была мечтой Джеки, а не твоей. Ты хотел максимально обезопасить себя и отгородиться, потому что не мог не замечать творящееся говно и не чувствовать, как внутри тебя все содрогается и разрывается в клочья от необходимости изменить в общем порядке хотя бы что-то. Но знал, что на этом пути быстро обнулишься, а умирать за идею в твои планы не входило.       Еще никто и никогда не разбирал Ви так легко по кирпичику до самого основания, не потрошил его, вытаскивая все страхи и желания на всеобщее обозрение. Безжалостно, без стеснения и пиетета. Да соло и сам-то никогда в себе настолько не копался. Замечал, реагировал, отвечал и делал, не облекая свой характер и побуждения в целостную упаковку. Оставался человеком безусловных интуитивных решений. Сильверхенд бесил. Бесил, потому что был кругом прав. Хотелось возражать, спорить, говниться и слать нахуй, но какой смысл, если рокер, похоже, действительно знал о нем все подробнее его самого? Не было смысла что-то доказывать, не было смысла казаться лучше, чем ты есть. С другой стороны, это виделось даже несколько успокаивающим.       - Я смотрю, друзей ты выбираешь не слишком удачно, да? – левая рука Ви дернулась сама собой к уху, чтобы, как и обычно, когда он пытался скрыть волнение, ухватиться пальцами за серьгу и провернуть ее в мочке пару раз. Серьги не было – новое тело, новые правила, чумба. Можешь вместо этого отвернуть себе что-нибудь другое. Впрочем, и непослушная кисть промахнулась, мазнув его по щеке. Опустив руку, наемник с трудом, хорошенько прицелившись, уложил ее на собственное бедро. В этот раз почти попал. – Опять же, не то чтобы сильно удивлен. Отличный психологический анализ от ненормального, обнулившего хуеву тучу народа во имя своих убеждений. Браво, блять.       - А также алкоголика, наркомана, хронического неудачника, непримиримого анархиста, эгоцентричного мудака и охуенно обаятельного сукина сына, - небрежно и нетерпеливо взмахнул кистью рокер. Ухмылка на его узких губах стала шире и задорнее, такой, словно он щеголял перечнем боевых наград, а не озвучивал список своих недостатков. Сдавалось, что мудила был собой невероятно доволен. Ви был в этом даже уверен. - Об этих регалиях ты просто забыл. Гляди-ка, есть в амнезии и свои плюсы.       - Безусловно, охуенное резюме для лучшего друга, чумба. Я проникся до самых печенок. Вера моя в наше братство крепнет с каждым твоим словом, - скривился в издевательской усмешке соло. В тираде Джонни был такой перебор с подростковым самолюбованием собственной восхитительной порочностью, что Ви едва удержался от смеха. Отличный старый добрый шаг с обезоруживанием оппонента загодя, чтобы потом, когда тебе попробуют предъявить что-либо, можно было удивленно развести ладошками и пренебрежительно пожать плечами, дескать, а я предупреждал.       - Поначалу собирался дожрать твой скудный мозг, если не поможешь мне с Микоши. Забрать твое тело, а после справиться самому, - отклонившись назад и запрокинув голову, рокербой, безразлично проигнорировав сарказм наемника, затянулся и выпустил дым в потолок. Тусклый свет четко выхватил бугры свежих царапин на скуле и блеснул в зрачках. Сказано это было будничным спокойным тоном, будто они обсуждали погоду. Сильверхенд только что не зевнул, падла. Когда рокер снова впился взглядом в Ви, в глазах его уже пылало что-то нездешнее и необоримо уверенное. Соло, собиравшийся злобно огрызнуться, замер, захлопнув рот. - Все это было сначала. Но потом узнал тебя лучше. Мы начали меняться. Мы меняли друг друга, нас менял путь, которым мы шли. Перед лицом смерти все мы становимся теми, кто мы есть на самом деле. И ты, зная, что умираешь, не ссучился, не разнылся и не сломался. Отбросил всю шелуху, идиотские мечты и выцепил для себя важное, решившись наконец-то изменить хотя бы что-то в этой прогнившей системе. Понял, что творит ебаная Арасака с человеческим сознанием, что эти бляди охуели окончательно. Захапали все, до чего дотянулись, но так и не нажрались досыта. Обычно в такой момент и зарождается каннибализм. Ты это осознал, и цель навернуть уебанов, уничтожив Микоши, стала нашей общей. Ты оказался совсем другим, вовсе не трусливым жадным воришкой, а пацаном с правильными принципами и мыслями в пусть и полупустой башке. Тем, кто не может пройти мимо чужого горя. Упорным, верным и отчаянно смелым. Захотел, чтобы ты жил. Ты не помнишь, и поэтому не врубаешься. Это гораздо больше и дороже, чем лучшие друзья, Ви. Потому привел тебя туда, где когда-то сам принял важное решение, в Пистис-Софию, чтобы объяснить и доказать, что я на твоей стороне, буду бороться за твою жизнь и уйду, когда настанет время. Отдал тебе эти жетоны как напоминание о моем обещании. Ты сказал, что поступил бы так же. И тут у нас рисуется два возможных вывода, мой маленький наемник: возможно, ты так же смог разглядеть во мне что-то еще, как и я в тебе. Или же у тебя тоже очень хуевый вкус на друзей. В любом случае, мы отличный тандем и похожи куда больше, чем ты думаешь.       Где-то глубоко внутри все обрывалось от вероятности того, что это могло быть правдой. Скорее всего, было ею. Ви прекрасно знал, что еще он мог в Джонни разглядеть, помимо всех перечисленных пороков и вызывающего опаску мерцающего безумия. Даже за это краткое время, проведенное вместе в замкнутом пространстве, наемник успел убедиться, что тот обладал и хорошими качествами, достойными уважения: он был упорен, пылал непримиримой ненавистью к любой несправедливости, игнорировал слабость, был чертовски умен и бескомпромиссно честен. Все эти черты были черствыми и загрубевшими, словно старый кожаный ремень, окончательно отвердевший от времени, но от этого не становились иными. Все еще восхищали и были верными, правильными. Что же, будь он другим, вряд ли бы мог настолько привлекать людей, не так ли?       - Тебе было страшно? Когда ты очнулся энграммой в моем теле? – в груди теснился неимоверный вал других вопросов, которые рвались из глотки, перебивая друг друга, и Ви вроде бы только что тщательно выбирал, какой из них задать, но эти слова пришли из ниоткуда, вывалились сами, неожиданно и без предварительного осмысления. И лишь после того, как они прозвучали, соло внезапно поежился, проникнувшись до самого нутра пиздецом ситуации. Прийти в себя через полвека после смерти в чужой голове, не зная, кто перед тобой – друг или враг. Существовать ебучим призраком, неосязаемым, незначительным. Не жизнь, искра жизни. Блять, да для вечно мятущейся натуры рокербоя это наверняка было настоящим адом. Многие нюансы этого кошмара Ви испытал на себе. Что хуже: перемещаться суматошно по чьим-то телам, исполняя навязанную отвратительную волю, теряя себя по крупице раз за разом, или же планомерно уничтожать своего чумбу, разрастаясь опухолью в его голове, и с полным осознанием по собственному решению пожертвовать шансом на жизнь, посвятив себя его спасению?       С пяток секунд Сильверхенд молчал и размышлял, глядя исподлобья. А после уголок узких губ дернулся в попытке обозначить ядовитую и безразличную улыбку. Но получилось неожиданно криво и болезненно.       - Страшно? Мне было страшно за тебя, когда ты в Микоши после всего, что мы преодолели, чего достигли, забил на данное мне слово и внезапно засобирался за Заслон вместо меня, долбоеб. Узнал, что тело почти полностью изменилось под мой конструкт и разнылся: «Джонни, полгода - это не жизнь… Джонни, это агония… Джонни, это целая жизнь для тебя…» Тоже мне жертвенный агнец. Сука, пиздец. Пока ты жив, всегда есть шансы – первые, вторые, последние вторые, самые последние вторые. Мне нахуй не нужна была твоя жизнь. Не хотел убивать и заменять тебя. Ничего нет гаже и поганее этого. Но ты это со мной сделал. Потому решил, что тебя, еблана, так или иначе достану и приволоку за шкирку обратно.       - Разве это не логично? Если мне остается медленно подыхать полгода, а мой чумба может прожить полноценную жизнь… по-моему, выбор очевиден. Ну разве что ты упертый суицидник, готовый ради своих принципов слить здоровое тело вникуда и радостно обвалиться в ад вдвоем. Хуевая идея, как по мне. К тому же Альт сказала, что никаких шансов, ни первых, ни пятых, ни сотых, у меня нет.       - Ты дал мне слово, - безжалостно и тяжело припечатал рокер, которого, казалось, ничуть не впечатляли объяснения и логика наемника. Сверкнули в желтоватом свете лампы перстни, мелькнули чернильные полосы татуировок, когда Джонни неожиданно скупым резким движением бросил Ви пачку сигарет. Успев дернуться, выставив руку, соло рефлекторно постарался её поймать, но та ударилась о ладонь, а неуклюжие пальцы Ви сомкнулись, лишь когда яркая упаковка, отблескивая красным и серебристым глянцем, уже лежала на одеяле.       - Это вот щас нахрена было? – вопросительно приподняв брови, наемник зло зыркнул на безмятежно курящего рокербоя. У того на спокойном лице не дрогнул ни один мускул. В этом был весь Сильверхенд. В полном, так сказать, объеме, великолепии и мудачестве. Только тебе начинало казаться, что вы наконец-то нашли общий язык, заговорили о чем-то важном, нащупали хрупкую искренность и установили взаимопонимание, как рокер внезапно, словно мальстремовец, объебанный с-каном до полуобморока и судорог, выкидывал что-то малопонятное, неожиданное и бредовое. Зачастую еще и унизительное. Причем делал это с совершенно каменным ебальником.       - Поздравляю нас. Твое тело – левша, - выпустив густое облако табачного дыма, рокер глубоко вздохнул, фыркнул и уронил голову на предплечья, скрещенные на спинке стула. Из-под темных прядей голос звучал глухо и хрипло. – Этот нюанс при выборе тела не продумал. Начал подозревать, как только ты зашевелился, но не был уверен. Думал, может, нейросвязи шалят.       - Будто не похуй, - раздраженно огрызнулся Ви, тщетно пытаясь расслышать, уж не ржет ли там сдержанно мудила. С этого сталось бы. Ебучий эксперимент можно было бы провести с куда меньшей помпой, но это ж, блять, Джонни, который и прикурить без выебонов не мог. Спасибо, что при проверке танто не метнул для общий драматичности. - У меня щас обе руки левые. И из задницы.       - Не похуй. Потому что новый твой организм - левша, а старый добрый Ви - правша. Как вы будете договариваться? Ставки принимаются. Моя - на амбидекстра. Проще всего проебаться, зато сумма выигрыша стремится к бесконечности. В моем стиле, – подняв голову, рокербой издевательски усмехнулся и поднял большой палец вверх. – Ты уж постарайся, пацан, не подведи.       - Слыш, а чье это тело? – сколько бы выебистой ереси ни творил и ни изрыгал Сильверхенд, но уж если он бывал прав, то бесспорно: ни черта не было омерзительнее захвата чужой личности, подавления носителя – неизбежного, насильственного и неостановимого. Продиктованного чужой волей. Энграмма не могла удержаться в мертвом теле. Значит, парнишка, в чьей голове сейчас обретался соло, был жив. Да вот Ви не чувствовал ни единого проблеска его сознания, ни мимолетной мысли, ни животного рефлекторного импульса. Ничего. Полная мертвая тишина. Словно наемник был тут единоличным хозяином.       - Начина-а-ается… Как же я скучал по этой мозгоебле… - звучно вмазав себе ладонью по лбу, рокер скривился в гримасе отвращения и безнадежно покачал головой, но после дернул плечами и расплылся в широкой ехидной ухмылке. Однако, судя по мелькнувшему всего на пару секунд выражению смуглого небритого лица, Ви мог бы поклясться, что затронутая сейчас тема, на которую Джонни отреагировал со свойственными ему иронией и бравадой, терзала его до этого не день и не два. На миг он показался выпотрошенным и утомленным ею безмерно, невообразимо, почти до безумия. – Это тело бесконечно тупого еблана. Познакомься, Ви. Никого не напоминает? Полностью тебе подходит. Идеальная совместимость. Вы с ним прям молочные братья. Даром, что он чуть помоложе и из-за этого еще глупее, чем ты. Малолетний раннер, который разжился декой третьего поколения и решил, что в свои дряхлые двадцать три преисполнен всей мировой мудрости и готов с места в карьер из простенького кресла в засранном гараже нагнуть в одно героическое лицо цифровую крепость Cytech. Печальная история. Все равно что без тщательной подготовки попытаться спиздить арасачье барахло из их логова. Чуешь родственную душу, пацан? Выгорел мальчишка, что твой допотопный транзистор, наглухо. Именно поэтому ты сейчас чуть подвижнее не подлежащего починке бота: постепенно отстраиваешь все сожженные нейросвязи – слух, осязание, речь, обоняние, моторику, одно за другим. Твоя личность загружается в пустую оболочку и обживается в ней. В нашей с тобой истории было иначе – я перезаписывал твои нейросвязи, и некоторые из них мне подходили. Но ты дома один, можешь не переживать за разбросанные игрушки, незаконно сожранное до обеда печенье и разрисованные маминой помадой обои. Никто не отругает, расслабься. Впрочем, и костылей у твоей энграммы нет. Придется знатно потрудиться самому.       - Погоди… Вот почему я не чувствую ни имплантов, ни операционки? Все к чертям выгорело. А оптика… Она вообще есть? Пашет на холостом ходу на прямом коннекте со зрительным нервом? - если рокербой утверждал, что был энграммой на биочипе «ебаной Арасаки» (тм), который Ви запихнул в свой порт, и смерть соло оживила его, то… Но ведь проект «Сохрани свою душу» был рассчитан на общение с конструктом, а не на его подселение. Или это непредусмотренное побочное действие? Если сдохнешь с щепкой в башке, то получаешь себе агрессивного паразита? – Каким образом ты превратился из безобидной рекламной болтливой голограммы в кордицепс?       - О, Ви, нет в тебе понимания размаха божественных творческих идей! Неужто ты думаешь, мой наивный маленький наемник, что вся затея с проектом ебаной Арасаки была нацелена на то, чтобы по разумной и справедливой цене принести радость людям, скорбящим по своим ушедшим? – невесело хохотнув, Сильверхенд извлек из пачки новую сигарету, прикурил, прищурившись, и мотнул головой, словно соло только что отмочил забористую шутку. Вытяжка с тихим гудением работала на полную, дымные узоры почти моментально исчезали в темноте за решеткой. Как бы там ни всхохатывал рокер, от мыслей о благих побуждениях «ебаной Арасаки» (тм) Ви был поразительно далек. Далек настолько, что их было и вовсе не видать за горизонтом. – Нет, эти бляди были вынуждены поделиться своими разработками с народом потому, что возникла информационная утечка о первой версии щепки. И пока все восторженно обмазывались ограниченными возможностями проекта, уебки, попутно подсчитывая прибыль и убытки, размеренно и спокойно, без нервотрепки и дерготни, в обстановке полной секретности изобрели биочип версии 2.0. Тот самый, что ты пихнул в свою башку. Рассчитанный именно что на подселение конструкта в тело. И делалось это с одной единственной целью, пацан: вечная жизнь ебучего кровожадного выродка с комплексом бога Сабуро.       - Так значит... - левая рука наемника сама потянулась к набору портов за собственным правым ухом. Отросшие и обломанные ногти пропахали угол челюсти, оставляя царапины, но Ви даже не обратил на это внимания в попытке нащупать слот. Из оторопи соло вывел хлесткий короткий удар ладони рокера по предплечью.       - Во-первых, это уже становится опасным – напоминаешь полупарализованного броненосца. Так и половину ебала себе снести можно. Во-вторых, хуй с ними со ставками, используй правую руку, если хочешь помочь нанитам правильно настроить нейросвязи. А то так и останешься ебланом с жопой, топорщащейся конечностями.       Желание въебать в обратку было настолько кошмарно зудящим, что Ви готов был из шкуры вывернуться, но специфика взаимодействия с Джонни была такова, что либо ты бил сразу на первом рефлексе, пока не успел задуматься, либо же не бил вовсе. Потому что стоило промедлить немного, как ты понимал, что рокербой, во-первых, во многом, если не во всем, прав, а во-вторых, речь его зачастую порождала разом массу отвлекающих и интригующих вопросов, на которые немедленно хотелось получить ответы.       - Почему броненосца? – оторопело уставившись на Сильверхенда, моргнул озадаченно наемник, уронив руку на одеяло.       - Потому что у броненосцев самые длинные когти по отношению к длине тела. Или были таковыми в мое время. Не знаю, может, они все уже вымерли сейчас. Когда был пацаном, в Техасе их водилось дохера, - склонив голову, рокер заинтересованно и с легкой усмешкой смотрел на Ви. В темных глазах искрилось веселье. – Но один представитель отряда точно остался. Гляди-ка, даже размер мозга сходится. Все два с половиной грамма на месте.       - Иди нахуй, - огрызнуться было делом чести, да и вообще уже входило в славную привычку, буквально необходимую для их общения. Но врать самому себе было бы глупо. Легкость и безмятежность, с которыми Джонни, ничуть не напрягаясь, чтобы вспомнить что-либо, щеголял сведениями и фактами из совершенно разных областей, интриговали и покоряли соло безмерно. Серьезно, иногда Ви банально хотелось влезть в эту безумную темноволосую башку просто для того, чтобы выяснить объем знаний, ее наполняющих. Или задавать вопросы. Долго. Бесконечно долго. И даже игнорируя поток искрометной иронии и ядовитых издевательств. - Откуда ты знаешь столько разной бесполезной ерунды?       - Книжки, пацан. Такие, в обложках. С буковками. Идем по второму кругу. Уже упоминал об этих могущественных артефактах, когда мы с тобой были у Керри в гостях в первый раз. Помнится, тогда объяснял тебе слово «декаданс», – навалившись на предплечья и подавшись вперед, рокербой ухмыльнулся еще более гнусно, и тон его сделался таким, будто он изготовился тут зачитывать вслух сагу, не меньше. - Давным-давно, Ви, человечество изобрело письменность…       - Завали, Сильверхенд, – да, слушать Джонни, кочуя с темы на тему, можно было вечно, но терять нить разговора не стоило. Хотя и хотелось невообразимо. Интерес к забытой им собственной истории мучил наемника так же сильно, как и парадоксальное нежелание знать всю правду, подпитываемое неоформленным страхом. Было заманчиво отвлечься и трещать ни о чем и обо всем сразу, слушая наглый низкий голос, но… Ви должен был выяснить в подробностях, как все было. Энграмма рокербоя продержалась в его башке целых три месяца, тогда как он сам, будучи загружаемым в операционку конструктом, мог находиться в теле носителя лишь очень ограниченное время. Логика вела его к единственному выводу. Нереалистичному и фантастическому донельзя. – Где ты достал еще один биочип?       - Да ты ж мой умница! Правильный вопрос, пацан! Как только обстригу тебе когти, повышу до человекоподобного примата, - длинные указательный и средний пальцы Сильверхенда с зажатой между ними сигаретой торжествующе уткнулись почти в лоб соло. Склонив голову влево, к плечу, рокер небрежно сгреб левой ладонью свои длинные черные волосы, открывая вживленную панель за правым ухом. Один из трех слотов, расположенных под нейропортом, намертво закрывала надежная, явно кастомно изготовленная заглушка. – Тут - мой.       - Зачем защита? Разве энграмма не копируется в мозг полностью? – склонившись вперед, насколько позволяло ему все еще неуклюжее тело, Ви, не рискнув снова действовать непослушными руками, сдул выпавшую из горсти Джонни темную прядь, рассматривая запаянный порт, занятый биочипом. Мышцы под смуглой кожей рокербоя внезапно сократились, а сам он крупно и коротко содрогнулся, передернув плечами, что-то неразборчиво, неожиданно яростно и будто матерно пробормотал себе под нос, а затем шумно и сдержанно выдохнул сквозь зубы.       - Даже после полного переноса конструкта на информационном носителе остается часть кода. Так что щепка теперь – важная часть тела. Вытащишь – обнулишься, не успев вякнуть «Брозеф», - сипло и почему-то раздраженно рыкнул Сильверхенд, поднял взгляд потемневших глаз на наемника и, отпустив свои волосы, потянулся, прикоснувшись к его шее справа. Когда Ви попытался отшатнуться, сильная рука цепко удержала его на месте. Горячие шершавые пальцы решительно скользнули выше, за ухо, обвели порты и мастерски нащупали нужный слот. – Тут – твой. Защищен так же. Решил не рисковать почем зря.       Информация о биочипе, рассчитанном на подселение конструкта личности в новое тело, была той самой недостающей переменной, что наконец-то делала историю правдоподобной. Ставила все на свои места, объясняла все несостыковки, причины и следствия. Голова шла кругом, пока соло тщился охватить сумасшедшие три месяца фантастической гонки на выживание, впихивая в события новые данные, которые ему приходилось принимать исключительно на веру. Потому что он все еще нихрена не помнил.       Теперь и воскрешение Ви становилось объяснимым, реалистичным. Можно было больше не сходить с ума, гадая, застрял ли он в цифровом ебаном нигде, жрет ли нейроблокаторы в тесной палате или просто пускает слюни и видит бредовые сны. Кажется, он и правда вернулся. К добру или к худу.       Всему этому уравнению для решения раньше не хватало лишь двух важных аспектов: биочипа и рокера.       Теперь, сдается, все встало на свои места.       Нижнее левое веко внезапно запульсировало, а после неприятно дернулось, распространяя слабую дрожь на скулу и щеку.       - Давай-ка не напрягайся чрезмерно. Всегда радуюсь, когда вижу твой мыслительный процесс, но перебарщивать тебе вредно, - стиснувшие загривок наемника грубые пальцы показались почти обжигающими. Во рту горчило от никотина и кофе, а слюна была вязкой, несглатываемой. Наверное, после полученной информации мир наконец-то должен был втиснуться в нормальные рамки, объяснить сам себя и вернуться к сомнительной простоте, но действительность почему-то ненадежно плыла, будто земной шар уходил из-под ног.       С трудом перехватив предплечье рокера, соло попытался сжать его запястье, вцепиться, как в нечто статичное, удержаться, пока невероятное вращение не снесло его нахер с безумной планеты, но в этой битве проиграл. Впрочем, прикосновения оказалось достаточно, чтобы немного замедлить скорость, с которой кружился мир. Джонни, словно считав его желание, поддался, расслабив кисть. Рука рокербоя легла поверх руки Ви, опустившейся на бедро. От недавнего усилия сделать движения более четкими и направленными тряслись пальцы, подрагивали, то сжимая ладонь Сильверхенда, то вновь расслабляясь. Наемник пристально и безотрывно смотрел на смуглую кожу, не расчерченную татуировками, на сочленения модифицированных гориллами трех живых мозолистых пальцев и двух имплантированных, – мизинца и безымянного - тускло отблескивавших хромом. На толстый рельефный ровный шрам, пересекавший и стягивавший плоть между большим и указательным. Последствия битвы со Смэшером, искалечившей Ви в семьдесят седьмом в подвалах Арасака-Тауэр, у самого входа в Микоши. Ошибиться тут было невозможно – слишком характерными были повреждения.       Подняв взгляд, соло ищуще и внимательно всматривался в небритое лицо напротив. Словно не испытывая никакого обычно свойственного людям неудобства, рокер глядел прямо, уверенно и спокойно, не отводя и не опуская глаз. Узкие губы чуть изгибались, будто пряча легкую усмешку. Высокий лоб, странный загадочный ацтекский разрез темных глаз, удлиненная овальная форма черепа, азиатские скулы. Может быть, было что-то знакомое в линиях носа и подбородка, но точно не в очертаниях челюсти. Ничего общего. И никакого ожога под левой глазницей.       - Ебануться… Значит, ты – это я? Ты - в моем теле? – осознание этого факта, раньше остававшееся только ничего не значащими словами, внезапно рухнуло в мозг многотонной бетонной плитой. Мир вокруг опять крутанулся тошнотворно, стоило лишь в голову залететь пониманию того, что Ви держит за руку сам себя. Сжимает в своей ладони собственную ладонь. Смотрит в собственные глаза. Наверное, немного спасало то, что человек напротив был ничуть на него не похож. Другая фигура, иные пропорции и строение. Сознание буксовало, не в силах довериться логике в обход зрения. – Полная пластическая кибернетика?       - Подумал, что ты окончательно съедешь с катушек, если, очнувшись, увидишь свою же рожу, - странный стоп-кадр, сожравший все окружение, все звуки и движения, настолько заворожил наемника, что когда Джонни ухватил его пальцами за нижнюю челюсть, заставляя посмотреть себе в лицо, показалось, что через все тело пропустили охерительный разряд тока. Дернувшись, Ви ударился затылком о стену за изголовьем кровати и зашипел от боли. Видимо, сотрясение немного вернуло миру реалистичности, потому что удалось, хотя и с трудом, нашарить взглядом сузившиеся темные глаза напротив. - Ты норм? Знаю, эта хуйня дезориентирует, порядком вышибает из седла. Диссоциация изводила меня около двух месяцев. Это нужно пережить. Потом оно устает и отъебывается.       - Это ты охерительно придумал, - проблема собственного тела, того, в котором сейчас находился сам соло, волновала его мало. За последний год он сменил столько носителей, что потерял им счет. Как и вообще ощущение «собственного» тела – оно давно стерлось из памяти, на его место пришла бесконечная череда сумасшедших прыжков. Свое? Чужое? Восемнадцатое, сто двадцать пятое? Женское, мужское? Подросток, взрослый? Какая разница, если он всего лишь загружаемый код? Но оказалось, что стоило только представить, как на Ви сейчас пялился бы чувак с его же рожей, и по шкуре продрал потусторонний мороз, ощутимо поседели волосы по всему телу. Голос казался проржавевшим насквозь, продирался из глотки с хрипом. – Отличная идея, чумба. А это что за хуйня?       Идиотская неряшливая татуировка на правом предплечье рокербоя озадачила наемника с первого взгляда и не давала ему покоя своей неуместностью. Выполненное неумелыми штрихами будто детской рукой угловатое сердце с бредовой надписью печатными буквами, написанными кривоватым резким почерком. «Джонни+Ви». Дичайшая ебанина.       - Набил тебе на память о нашей поразительной дружбе, когда ты щедро дал мне выходной день. Даже сам набросал эскиз. Цени.       Весь длительный рассказ, изобиловавший подробностями чисто рокерского загула с обязательными реками бухла, наркотой, телками и аварией в качестве завершающего аккорда, Сильверхенд явственно тащился от самого себя неимоверно. То ли гордился тем, что выполнил поставленную задачу, не отключившись раньше времени, то ли просто смаковал сам феерический процесс. Нюанс того, что при этом он от души наебал Ви, прокинув его с обещанным точно беспомощного тупого щенка, кажется, мудила вовсе не учитывал как совершенно незначительный.       - Окей. Я понял. Ты – исключительный молодчага и надежный чумба, а татуировка - дружеский подъеб, - объяснять чрезвычайно довольному собой долбоебу, что тот вел себя, как последняя скотина, вероятно, было немного поздновато. И, возможно, банально бесполезно. Буря негодования, сперва рвавшаяся наружу, ворча, свернулась колюче где-то в желудке. Их разговоры стоило признать бесспорно полезными не только из-за полученной необходимой информации. Соло начал понимать кое-что об этом харизматичном до обморока уебане: рокера нужно было принимать как есть или слать нахуй. Третьего варианта, чего-то типа «воззвать к совести» или «он изменится», в инструкции не предусматривалось. Если Джонни появился в твоей жизни, - беги, сука, беги. Или живи с этим как можешь. Смирись, береги несчастные ошметки нервов, постигай дзен и соответствуй. Размеренно и глубоко вздохнув, Ви указал подбородком на татуировку и против воли улыбнулся широко и угловато. - А почему сердце проткнуто вилами? Техасский колорит?       - Это оперение стрелы, сученыш.       Хохот щекотно поднимался откуда-то изнутри легкой, теплой и неостановимой волной. И наемник не стал сдерживаться: фыркнул, а после смеялся как ненормальный, пока рокербой критически рассматривал собственное предплечье, зло щурился и тихо, но потрясающе изысканно и витиевато матерился.       Что же, хотя бы в чем-то, как оказалось, Сильверхенд был профаном.       Когда рокер наконец-то углядел то, что имел в виду Ви, ржали они уже в два голоса. Дико, хрипло, неостановимо, почти до икоты. Будто идиотские вилы, воткнутые в пошлое сердце, были самой охерительной шуткой, которую оба они видели за последний год.       Для того чтобы снова связно говорить, им понадобилось три сигареты и два стакана воды. Не учитывая, само собой, всенепременного ласкового обмена взаимными комплиментами из разряда «Ну ты и криворукий дебил!» и «От слепошарого еблана слышу».       - Погоди… Биочип с твоей энграммой я выкрал из ебучего пентхауса Еринобу в охраняемой как военная база Компэки-Плаза. Где ты, дряхлая звезда рок-н-ролла, обнулившаяся пятьдесят лет назад, достал еще один, если это настолько секретная разработка? – чувствуя, что начинает уставать и терять ясность мысли, соло скривился от глотка кофе, обжегшего рот, и уставился Джонни в глаза. Как бы ни выравнивалась история, приобретая все больше подробностей, вопросов еще оставался вал.       - В лаборатории, конечно же. Это очевидно, - Сильверхенд расслабленно и вычурно-небрежно затянулся, выпустив облако дыма в потолок. Очевидно, блять. Нагнетал ли мудила эпичности, гордился ли собой или специально тянул из соло все жилы, наслаждаясь его любопытством, удавить его хотелось с одинаковой силой.       - В лаборатории Арасаки? – в такой вариант по первому размышлению верилось слабо, но припомнив, что оба они прославились штурмом Цитадели Зла, Ви пересмотрел свое мнение. Правда, это не отменяло того, что во время своего эпичного похода никаких биочипов и даже намеков на них в лабораториях под башней корпы наемник не наблюдал.       - В своей. Выследил и спиздил Хелльмана, собрал лабу и… вот он ты. Добро пожаловать обратно в юдоль скорби и печали, Ви. Не благодари.       - Откуда у тебя, на данный момент безвестного долбоеба, такая гора эдди, чтобы собрать лабу, аналогичную корповской? Насосал только если. Не староват ты для «Dicky Twister»? - какая сумма может потребоваться для того, чтобы собрать все необходимое оборудование, инструменты и материалы, Ви даже представить себе мог с трудом. Лям эдди? Два? Три? Да гадай хоть до умопомрачения, все равно будет мимо. Медленно взгляд соло перекочевал на мудреную аппаратуру Траума-Тим, размеренно дышащую и пощелкивающую у постели, мерцающую неисчислимым количеством индикаторов и датчиков. Цена этой хуйни тоже должна была превышать сотню, а то и несколько сотен кусков.       - Можно и так сказать, - приподняв одну бровь, рокер расплылся в широкой и настолько пошлой ухмылке, что желание Ви сунуться под душ и там долго-долго отскребаться мочалкой мигом усилилось в разы. – Тут же такое дело, пацан: важно не сколько раз отсасывать, а у кого. Мне вот проперло, как никогда: один минет для законченного идиота – и разом наследство в лям эдди. Скажи, виртуозно?       - Пиздаболище ты, - уже привычно отмахнулся от скабрезных сомнительных откровений наемник, ничуть не пораженный бесспорно убедительной историей Джонни про минет стоимостью в миллион. Ага, и гастроли SAMURAI по всему миру. До самого Ленинграда и Токио. Прямо как на футболках написано.       - Сука, а вот щас обидно было. Не веришь, что такие ебланы бывают? Зря, - рокербой явно потешался, даже не скрываясь. Нагло, нестерпимо и раздражающе до чесотки.       - Плевать мне, насколько ты профи в отсосах! Окей-окей, верю, что полвека назад ты брал все призовые на приватных вечеринках, только уймись! Давай сменим тему.       - Напомню, начал ты, - за непринужденное и непередаваемо картинное пластичное пожимание плечами, доносившее безмолвно до собеседника всю степень его ничтожности, удавить Сильверхенда хотелось еще один раз. Посмертно. Чтоб наверняка.       - Да насрать, сука! – соло наконец-то прорвало, и он рявкнул озверело, во всю силу легких, в попытке если не переспорить, то хотя бы заглушить гордого собой мудилу. – Хорошо, допустим - хотя все равно пиздец – ты собрал лабораторию и изготовил биочип. Знаешь, если дело так и обстоит, то ты охуеть какой страшный человек. В Арасаке ваще знали, с каким упертым ебанатом они связываются? Нет, не отвечай, не надо! Как ты заполучил мой конструкт? Альт должна была меня уничтожить. Поглотить.       - После того, как ты шагнул за Заслон, договорился с Альт, чтобы она сохранила твою энграмму, пока не найду для тебя новое тело.       Весь воздух из тела выбило, как после удара прикладом под дых. Захлебнувшись застрявшим в горле глотком кислорода, Ви медленно поднял взгляд, буквально чувствуя, как каменеет от неверия. Вся легкость, все взаимопонимание, возникшее между ними за последние часы, враз обвалились с треском в разверзшуюся под ногами огненную пропасть. Чутко ощущая, как невыносимо пылает раскаленное марево вокруг, отвратительно облизывая его мертвенно ледяную кожу, наемник все силился протолкнуть воздух в сузившуюся глотку, в запредельном ужасе шаря взглядом по смуглому лицу все еще небрежно – или понимающе и издевательски? – лыбящегося рокера.       - Договорился, блять? – жалкий скрип, заменивший собой голос соло, вибрировал на низких нотах. Дрожь поднималась от пальцев вверх по рукам, и Ви невообразимым усилием, на последних остатках гордости и упрямства, стиснул кулаки, скрывая тошнотворную слабость. Кошмарная ярость мешалась с животным страхом, окутывала запахом гари и откликалась далеким изводящим эхом криков. С таким трудом нащупанная под ногами опора пошатнулась и опасно накренилась. Вымысел и правда смешались и потеряли очертания. А ведь наемник уже готов был поверить в то, что рядом с ним действительно друг, на которого пусть и с осторожностью, но можно положиться. Ебать, это было бы до смерти забавно – приспешник Альт в чумбах. – Договорился с... Альт?!.