***
Тяжёлая железная дверь со скрипом отъехала в сторону. Я наконец увидел её спустя 5 лет. Да, нам было по 15, когда она ушла. Дверь отворилась, и я снова увидел эту улыбку. Эти зеленые, растрепанные волосы. Только теперь это все привилегии Хезер, а не Джокера. На мгновение мне даже показалось, что передо мной стоит тот самый злодей в фиолетовом костюме, со срезанным лицом. Но это была она, Хезер. Хезер Уэйн, если быть точнее. Но она не любила, когда её так называли. Я тоже не любил. Не хотел иметь с ней что-то общее, пусть даже фамилию. Но все изменилось, и я рад её видеть. Эти вьющиеся волосы украшали серые стены её камеры. Зеленые глаза напоминали развешанные шары на новогодней ёлке. Я боялся её только потому, что видел в ней его. Теперь она не та упрямая Хезер, которая вечно обижалась на меня за все оскорбления, что я посылал в её адрес. Это дочь так хорошо мне знакомого злодея. Жгучий ужас охватил меня в тот день, когда я узнал, что всё это время жил в одном доме с его родственницей. Конечно же первым я увидел эту горячо знакомую улыбку. Он всегда улыбался. Всегда. Неужели она тоже будет всегда улыбаться? Её кожа была такой же белой. Глаза горели таким же зеленым огнём. Ещё когда мы были маленькими они были такими же зелеными, но сейчас в них вселилось безумие. — Дэмми! — противный голос разорвал тишину этим жутким возгласом, — как я рада тебя видеть! Пришёл позлорадствовать? Как всегда, — подчеркнула воспоминания о детстве девушка. — Я тоже рад тебя видеть, Хезер, — я знал, что эта реплика была сказана в шутку, но я правда был рад её видеть, — и да, я больше не буду злорадствовать. — А что? К малышу Робби пришла совесть? — он как-то раз тоже назвал меня «Робби», теперь это делает его творение. — Что с тобой произошло? — успешно проигнорировав её фразу, я напомнил ей о событиях той ночи. — Друзья предали, — голос стал грубым и серьёзным, будто я дёрнул за рычаг, который не стоило трогать. — Друзья? — с моих уст слетел короткий смешок, — все детство провела в одиночестве, а когда друзья все же появились, в итоге они отвернулись от тебя? Так это было? — всё-таки пришёл позлорадствовать. — Да, они предали меня и бросили, как старую игрушку, — играя роль девочки, что жалуется на проблемы, специально переигрывая, утрировала Хезер и, наклонив голову, надула губу. — Неужели повторила историю папочки? — насмешливо улыбаясь, я посмотрел прямо в её ядовитые глаза, понимая, что догадался. — За исключением маленькой детали, — она ответила мне скверной улыбкой клоуна, — он сам прыгнул, — пауза, — помнишь, — она сделала задумчивое лицо, — в детстве я пролила тебе на руку один из токсинов Джокера, что я изучала, — я заглянул ей в глаза, давая понять, что прекрасно помню эту ситуацию, — я это специально сделала, — за этими словами вновь последовал скрипучий смех. Я помню в детстве отец приносил в штаб новые игрушки Джокера. Ни одна из таких не обошлась без какого-то нового токсина. Он сам их разрабатывал, у него была предрасположенность к химикатам. Брюс знал состав каждого его токсина благодаря Хез. Так я её называл. Она где-то в своей лаборатории разбирала состав его растворов, и порой создавала свои. Она не позволяла никому проходить в неё, кроме Альфреда (нашего дворецкого) и Брюса. Отец вечно просил у неё помощи, приходя с новыми игрушками злодея. Я завидовал ей, ведь отец просил помощи у неё, а не у меня. Поэтому и пытался всячески унизить её. Показать какая она плохая. Но и у меня были достоинства, которыми она явно не могла похвастаться. Я был членом команды, а она всего лишь каким-то гением за кулисами. О ней никто не знал, кроме нас. Она была очень умной и высокомерной. — А ты всегда хвасталась какая ты умная, можешь разгадать состав токсинов Джокера, — напомнил я ей о её заносчивости. — А ты хвастался тем, что ты состоишь в команде и хорошо дерёшься… Я тебе завидовала, — она только сейчас раскрыла великую тайну о том, почему была такой грубой ко мне. — Я тоже тебе завидовал, — сознался я, опуская глаза в пол. Беседа прервалась на минуту раздумий и воспоминаний. Много ситуаций из детства проскользнули в моей голове. Мы долго молчали, и я не заметил, насколько долго это было. — Отец… — она немного задумалась, чтобы исправиться, — отцы знают об…? — я понял, о чём она, поэтому не стал заставлять её подбирать нужные слова. — Да, — кратко выдал я, зная, что она не очень обрадуется. — И почему же… пришел именно ты? Я не знал, что ответить. Вопрос был не сложным. Ответ я знал, но говорить не хотел. Джокеру она навряд ли нужна, а вот Бэтмен просто забыл про нее. Но всё-таки я нашел, что ответить, и это было правдой. — Соскучился. Какой-то короткий смешок с её стороны, и еле выдавленная улыбка. Так хотелось прочитать её эмоции, жаль, что я не мог этого сделать. Но это явно была не радость. Ни фальшивая, ни какая. Улыбка не настоящая. Но ещё больше я хотел обнять её, чего не делал всё время пока знаю её. Но сейчас когда я хочу это сделать, она за стеклом. Слишком поздно во мне проснулось это желание. — Ну… увидимся, когда увидимся, — я кинул прощальную фразу, и с тоской на глазах покинул её серую камеру, не дождавшись ответа. Я не хотел бросать её. Её и так все бросили. Ей невыносимо больно от предательства друзей, только она не показывает этого. Возможно за поступками Джокера тоже прятались какие-то обиды, но отец не хотел мне об этом говорить. Тот самый злодей моего детства может и не был таким уж плохим. Смотрю на неё и понимаю, что она не последнее животное. Хотя её посадили в камеру почти сразу после того, как она получила прозвище «Джокер», и она ещё не успела сделать что-то плохое. Она очень похожа на него не только внешне, и я почти уверен, что сердце её также прогнило.***
Наташа, Стив, Тони и Баки были избраны теми счастливчиками, кто первый увидит её кастную улыбку. Они приземлились на заднем дворе лечебницы. Погода была не лучшая. Небо окрасилось в серый цвет с появлением туч. Квинжет выделялся на фоне темной почти черной лечебницы. Она выглядела, как заброшенный замок из страшилки. Молнии пробегали по небу мимолетными ударами, сопровождающиеся раскатами грома. Тяжелые капли ударялись об асфальт, создавая круги на лужах. Они прихватили с собой зонты. Выходя из квинжета, они сразу раскрывали зонтики, а те едва защищали их от дождя. Надоедливые капли все же падали на бледные лица друзей. К счастью долго им так стоять не пришлось. Во двор вышли два охранника сопровождающих её. На девушке было ярко фиолетовое пальто, легко развивающееся на ветру. Из-под темно-зеленой жилетки в полоску, виднелась грязно-желтая рубашка. Фиолетовые брюки были заправлены в обычные берцы на большой платформе. Кисти рук облегали почти такие же былые, как и её кожа, перчатки. В руках была трость, на конце которой был череп в шапке шута. Концы шляпы были резко изогнуты придавая черепу ещё более ужасающий вид. Зеленые волосы, зачесанные назад, уже успели стать мокрыми от дождя. В этот раз скверную улыбку украшала кроваво-красная помада. Мстители уже отвыкли от этой омерзительной ухмылки. Пока она улыбалась не во все 32 зуба, было не так жутко. Зеленые глаза прожигали каждого из друзей. Их лица были такими серьезными на фоне её улыбки. Она ждала этой встречи очень долго. Смотря на неё, они видели совсем другого человека. Не ту Хезер, что знали раньше. Охранники привели её к ним, расстояние было в метр. Наконец уголки губ поползли ещё выше, и она показала белоснежные зубы. Никто не стал улыбаться ей в ответ. Конечно, она этого и не ждала. Её улыбка была вовсе не приветливой. Она улыбалась от наслаждения. А наслаждалась она выражением лица Тони, который так не хотел её забирать из этого грязного места. Тони считал, что это место как раз для неё. Его эгоизму не было придела, ведь он даже не пытался понять, что внутри него сидит такая же испорченная личность, что тогда превратила Хезер в монстра. Дав понять этой невинной девушке насколько она была слепа все эти годы, он будто снял с неё кожу, и перед ними предстала настоящая Хезер. Она не обезумела, она просто стала собой. Но никто этого разумеется не понял, не тем их головы были заняты. Она так довольно улыбалась, что от этого сводило челюсть. Никто просто не мог поверить, что это тот же человек, что ходил с ними на задания. Та же Хезер. Это же две абсолютно разные личности. Вот Хезер. Девушка необычайной красоты, к чьим ногам падают все парни. Талия — песочные часы. Волосы цвета темного шоколада. Она всегда веселая, дружелюбная. Улыбка весит на её лице вечность. У неё нет повода для переживаний. Её лицо идеально, будто её нарисовал художник, слишком идеализирующий красоту. Высокая, стройная. При таком арсенале имелись и хорошие качества, такие как стойкость, храбрость и упорность. А вот Хезер. Тот же самое имя, и вроде тот же самый человек. Но волосы стали не такими шелковистыми и красивыми. Кожа белая, как у мертвеца. Кривая улыбка, как у самого неудачливого клоуна в дешевом цирке. Она стала пугалом, на которое не взглянет ни один мужчина. Голодный взгляд, в котором невидно души. Лишь грязные воспоминания её жертв. Её смех режет слух, и ты готов закрывать уши каждый раз, когда она смеётся. Такое чудовище, как она, недостойно любви, поскольку и любить не может. В её сердце нет места любви, ведь все пространство в нем заняла гниль. И с каждым днем, хрупкое сердце гниёт все больше и больше. Придумать такое отвратное создание не смог бы ни один безумец. Она сейчас стоит перед ними, скрывая боль за улыбкой дьявола. — Ещё не пожалел? — над ухом Стива послышался грубый шепот киллера, намекающий на то, что забирать это чудовище из сказки было не самой лучшей идеей. — Ни капли, — уверенно заявил блондин так же тихо, даже не повернувшись в сторону друга. Когда они со Стивом ходили к ней в лечебницу, она была сильно измотана, и на себя не похожа. Не было красной помады и одежда была не такой яркой. Сейчас перед ними стоял Джокер. Джокер в таком виде, в котором должен быть. Она будто ненастоящая. Это так пугало. Ведь тот, кто перед ними сейчас, не может быть Хезер. Она совсем другая. Брюнетка настолько изменилась, что они отказывались верить в это. Помада уже успела немного стечь под тяжелыми каплями дождя, словно это была вовсе не помада. Хезер всё так же улыбалась. Конечно, она не могла не улыбаться. Её взгляд остановился на рыжей. Она выедала её разум своими безумными глазами. Джей будто сковала Вдову своим взглядом, из-за чего та не смогла пошевелиться. К чему был этот взгляд, Наташа понять не смогла, но она видела в нём ненависть. Видимо в ту ночь она горела надеждой, что именно русская ей поможет, но, как и остальные, она просто наблюдала со стороны. — Ведите её на корабль, — приказал Старк, отвечая на её взгляд, что пылал неким азартом, взглядом, полным неприязни. Охранники послушно повели шута на борт Квинжета. Да, именно шута. У неё много прозвищ, и это хорошо олицетворяет носителя. Подошва грязной обуви ступила на металлический пол, оставляя мокрый след. Хезер связали кожаными ремнями, будто она какое-то животное, и пристегнули к сиденью. Мстители сели на корабль, сразу, как вышли охранники. Механическая дверь закрылась, и на удивление Хезер, к ней подсел Зимний Солдат. — Так кто всё-таки к тебе приходил? — спросил он прямо, глядя в зеленые глаза. — Брат, — дала она короткий ответ, который уже говорила. — Можно узнать имя этого брата? — протянул Барнс, будто она врёт и сейчас он удостоверится в этом. — Дэмиен… Дэмиен Уэйн, — сказала она его имя, чему Бак удивился. — Так ты Уэйн? — не скрывая удивление и любопытство, вновь спросил солдат. — Нет, — твердо ответила та, больше никак не аргументировав.