***
Просто серая коробка. Настолько серая, что даже становилось тошно. Здесь было холодно, но не на столько, чтобы пытаться зарыться хоть в чём нибудь, в надежде согреться. Тусклые лампы освещали эту небольшую комнату. Её шаги пробегали по стенам и отражались эхом из-за отсутствия мебели. Стоит лишь стул со столом в самом центре, но внимание к себе привлекает вовсе не он. Волосы то ли голубые, то ли зеленые, непонятно. Цвет настолько яркий, что резал глаза. Они доходили до плеч, были разной длинны, что смотрелось весьма интересно. Рваная челка ниже уровня глаз, разбросана по разным сторонам. А сами глаза были карие, с ядовитой искрой. Вроде добрые глаза, но, если присмотреться, в них пляшут черти. На ней были очки с золотистой оправой, почти круглые. Одна бровь такого же цвета, что и волосы, другая была родного цвета волос, что говорило о том, что девушка была брюнеткой. Черная водолазка, закрывающая горло полностью, поверх которой накинута белая рубашка, что была не застегнута. Спортивные черные штаны свободно висели на ней. Они были заправлены в берцы на высокой подошве. Девушка откинулась на спинку стула, закидывая ногу на колено. В руках была чашка чая, ранее стоявшая на столике рядом со стулом. Была ещё одна и фарфоровый чайник. Во второй руке у неё были какие-то бумаги, которые она читала явно невнимательно. Она не подняла на меня глаза, только отпила чая, запах которого озарил всё помещение. Ничего пока не случилось, но я уже могу сказать, что это самый странный сон, что мне снился. — По-твоему это сон? — её голос раздался по комнате, приводя меня в ещё большее непонимание, ведь я поняла, что она прочитала мои мысли. Я нечего не ответила, но осмелилась подойти ближе. Я шагала медленно и за это время она ни разу не взглянула на меня. Когда я встала прямо напротив девушки, я решила, что разговор начну я, а то она какая-то неразговорчивая. — Кто ты? — уверенно спросила я, зная, что кем бы она не была, она не должна быть такой уж страшной. — Ты знаешь. Меня удивил ответ. Я вижу её впервые, она даже не могла появится в моём сне, раз я её не знаю. — Кристина, — я не знала кто она, но имя само слетело с моих уст, будто это говорю не я. — Правильно, — девушка так сказала это, будто гордится мной. — Ты знаешь меня, — фраза была более утвердительной, чем вопросительной. — Я не просто знаю тебя, — Кристина поставила кружку на стол, предварительно положив на него листы бумаги, — я знаю тебя лучше, чем кто-либо другой, — на лице заиграла ухмылка, но не злая, а довольная собой, — я знаю тебя лучше, чем ты себя. Я совсем ничего не понимала, до того момента, пока в голову резко не ударило осознание. Осознание того, кто она. В голове были не воспоминания, не картинки и даже не чьи-то голоса. В голове были строки. Они так быстро бегали, что я ничего не могла разобрать. После того, как это случилось, я поняла откуда эти строки. Я быстро схватилась за листы, лежащие на столе, делая решительный шаг вперед. На глаза сразу же бросилась одна строка. » — Ну… увидимся, когда увидимся». Я не сразу поняла, что это, и кто это сказал. В голове резко появился силуэт Роббина. Это его слова, это сказал он, две недели назад. Я всё сразу поняла. Я поняла кто она и почему на этом листе реплика моего брата. Почему здесь мои реплики и почему здесь реплики мстителей. Она из другой реальности, где она переписывает всю мою жизнь. — Я не переписываю её, я её пишу, — убедила она меня, вновь прочитав мои мысли, сидя с невозмутимым лицом, будто я для неё какая-то шутка. — То есть весь этот кошмар, что со мной происходит… — меня резко передернуло от этой мысли, я надеялась, что это не так, — создала ты. Я так верила тому, что она врёт, что не хотела даже принимать эту мысль. Я чувствую неутолимую боль каждый день, просто потому, что какая-то глупая девчонка захотела? Этого просто не может быть. Она не может быть сильнее меня. Она ведь так жалко выглядит. Она слабее меня раз в десять и к тому же с приветом, ведь только больной мог выдумать подобную хрень. — Да, — она совсем не подавала эмоций, будто я и правда для неё простое развлечение. Мои глаза стали наполнятся гневом. Я не хотела в это верить, но на подсознании понимала, что это правда. Она не может заправлять всем! Она не может превращать чью-то жизнь в ад, просто потому что ей скучно! — Всё, что ты делаешь, это не твой выбор, — её карие глаза посмотрели прямо в мои. Я не смогла сдержать смеха. Рассмеялась, как сумасшедшая. Это шутка, и к тому же такая плохая. Она всего лишь жалкое «ничего», она же мне снится. Я смеялась по-настоящему, искренне, потому что было над чем. Но даже после столь мерзкого смеха, на её лице было ноль эмоций. — Над чем смеёшься? — Ты же меня придумала, ты должна знать, — в шутку кинула я, подыгрывая ей, еле переставая смеяться. — Я не обязана управлять твоими и своими мыслями одновременно, не надо быть такой самолюбивой. Эти слова заставили меня усомнится в том, что всё это шутка. Это звучало, будто она говорит факт. — Ладно… — я решила просто удостовериться в том, что это ложь, — если ты и правда меня создала, тогда скажи, — я захотела задать вопрос, на который только я знаю ответ и я была уверена, что она не ответит и я снова выиграю, — что Брюс подарил мне на тринадцатый день рождения? — Сейчас придумаю, — Кристина отвела карие глаза в сторону, думая над вопросом, — золотое кольцо с зелёным камнем, — она резко щелкнула пальцами, указывая на меня, словно додумалась до чего-то, и на лице засияла широкая довольная улыбка, — оно стоило очень дорого, — она протянуло слово «очень», указывая на его ценность. Меня озарило странное чувство. Будто я не помнила этого, а она сейчас вспомнила это за меня. Я даже не знала этого. Она придумала это… Просто придумала дорогое кольцо с зелёным камнем. — Ты ведь любишь зелёный, — уточнила кареглазая и снова улыбнулась. Этого не может быть. Она просто пишет мою историю. И скорее это жанр «ужасы». Я ещё не до конца расстроилась, ведь чувство контроля над собой ещё никуда не ушло. Печаль резко сменилась гневом. Эта жалкая тварь просто разрушает мне жизнь, медленно и не спеша. Она причиняет мне боль, а не моя семья. Она, а не друзья. Но зачем? — Ты… ты рушишь мою жизнь, — а я снова рассмеялась, ведь я не могла по-другому, — из-за чего? — я продолжала смеяться, но во время реплик мой голос скрипел и дрожал. — Сложный вопрос, — девушка вновь подняла взгляд на верх, думая над ним, — ты мне ничего плохого не сделала, — это весь её ответ, хотя на ответ мало похоже. Кристина просто подтвердила то, что всё это ради забавы. — Ты настоящий монстр! — я сорвалась с воображаемой цепи и накричала на неё, я не могла обделить её каплей своего гнева, — тебе ведь нравится причинять боль людям, ты просто жалкое чудовище! Я в миг нависла над ней, отдавая всю свою ненависть этой мерзкой особе. Она мне была настолько противна, что я была готова просто выдавить ей глаза или вырвать руки, чтобы она перестала писать, но что-то останавливало меня. — Не советую кричать на меня, — она даже не моргнула, совсем не боялась меня, — тебе это может дорого обойтись, — она ухмыльнулась, это была угроза чистой воды. Я поняла, что она не просто глупая девчонка, которая сидит за ноутбуком и пишет рассказы. Она «Создатель». Создатель управляет тем, что создал. Она создала меня, мою историю, мои проблемы, мою боль. Как бы это странно не звучало, но я практически её ребёнок. Всё, что я делаю, на самом деле делает она. Точнее придумывает и осуществляет в моей реальности. Все мои преступления и добрые поступки придумала она. Кристина ведь даже ниже меня. Слабее меня. Я во многом превосхожу её. Но моя жизнь в её руках. Буду ли я счастливой или же чувствовать боль — решать ей. Надо только подлизаться к ней. — У тебя правильный ход мыслей, — Создательница вновь подала голос в ответ на мои мысли, — я не так сильна, как ты, но все же из нас двоих пешка не я, — подтвердила она мои догадки, — я управляю тобой, а ты управляешь теми, кто недоступен для меня. Долгое молчание. Я пыталась переварить то, что услышала. — Почему ты создала не какую-нибудь милую девочку, которая и близко не подойдет к пистолету, а… меня? — из сотни вопросов я выбрала именно этот, уверена я успею задать и остальные, но только потом. — Я создала идеал. Но для каждого свой идеал и для меня — это ты. Монстр не чувствующий жалости. Та, кто не может быть слабой. А слабость — это сострадание. Ты никогда не добьёшься своей цели, если будешь слишком мягким. Ты не чувствуешь страха, поэтому все боятся тебя, — она наконец встала со стула и начала расхаживать по пустой комнате, а я, слушая её, даже не обратила внимание на исчезновение стула со столом, — ты не боишься испачкать свои руки в крови, — все это время Создательница просто описывала меня, — все считают тебя чудовищем, но никто и не пытается найти в тебе человека, — Кристина резко уставилась на меня, подводя итог своей речи. — И для тебя это идеал? — меня хватило только на то, чтобы усмехнуться, — ты больна, — мои глаза сощурились, а голова слегка наклонилась на бок, будто я раскрыла её тайну. — Как и ты, — улыбка… Её улыбка такая же, как и моя. Омерзительная. — И несмотря на это, ты причиняешь мне только боль! И почему мне? Есть же так много людей, кто заслужил все эти наказания! — я снова накричала на неё, что было излишне. — Ты должна чувствовать боль, потому что иначе ты не переродишься в крови! –она в миг стала серьёзной, а руки её спрятались за спину, — ты будешь утопать в крови, лжи и боли до тех пор, пока ты не станешь тем, кем должна быть! Пойми, ты не просто убийца, ты само совершенство и ты должна отомстить всем, кто посмел хоть как-то задеть тебя, потому что ты не прощаешь! Она уже не была приветливой или весёлой, Кристина проговаривала каждое слово сквозь зубы и мне было страшно от этого. Я боялась её. Она может убить меня. Она может сделать меня счастливой. Вся жестокость во мне от неё. Всё, что есть ужасного во мне — от неё. И она хочет, чтобы я стала кем-то ещё ужаснее. Я поняла это. И я с радостью пойду к ней навстречу. Лучше слушаться её, иначе я просто не смогу расплатиться с ней. Создательница стала единственной, кого я могла бояться. Ведь только она могла уничтожить меня. Она сказала, что я идеал, но это не значит, что не сможет так просто избавится от меня. Кристина просто создаст новую «Хезер», если я не буду слушаться. В её реальности это обычный рассказ, даже сказка. Но в моей реальности она стала Богом. Все должно идти по её сценарию и всё, что я делала — решала вовсе не я. Но мне начинает казаться, что она — это я. Но, чтобы убедиться в этом, потребуется время. — Тебе пора, Хезер. Создательница впервые произнесла мое имя. Из-за этого я почувствовала себя её собственностью. Я не избавлюсь от цепей, что она на меня повесила. Я прикована к ней. Мне было жутко. — Я забуду этот сон? — я спросила её так, будто она моя родная мать, а я её маленькая дочь. — Зависит от моего настроения, — Кристина вновь повеселела и натянула слащавую улыбку. — Скажи… — я опустила глаза в пол, я совсем не думала что когда-нибудь буду себя так жалко чувствовать, — у меня будет счастливый финал? — Ты должна его заслужить, — Кристина отвечала быстро, чтобы скорей прогнать меня отсюда, — давай, Хезер, тебе пора, у тебя будет тяжёлая ночь. Создательница испарилась. Я только успела заметить её пропажу, как и сама смогла исчезнуть из этой серой комнаты.***
— Просыпайся, отброс, — мерзкий голос Старка раздался по всему этажу. Из-за этого возгласа Хезер проснулась. Голова упала на стенку кровати, а сама девушка сидела на полу. Шея затекла, она не знает сколько проспала. Потерев глаза, Хезер посмотрела на Тони. — Есть хочешь? — Меня вырвет, — зеленоглазая улыбнулась Старку своей фирменной улыбкой, — последний год меня только через трубку кормили. От того, что Хезер только проснулась, она не обращала на Тони внимания. Хотя, если бы она заглянула в его глаза, она бы увидела там тень жалости. Но её взгляд упал на еду. — Оставлю это тут, — он указал на поднос, стоящий на стеклянной плитке в окошке, — вдруг передумаешь. Тони решил побыстрей убраться отсюда, чтобы случайно не показать своё сострадание к ней. В итоге она вновь одна, смотрит голодными глазами на еду, но знает, что лучше будет воздержаться и поголодать еще немного.