***
Середина октября. На улице — сильнейший ливень, как из ведра. По улице бежала сероволосая девушка в деловом костюме. Коричневым портфелем она пыталась закрыться от потоков воды. — Прогноз погоды! Неверный! Десятый раз подряд! Некомпетентные синоптики! — почти гневно ворчала себе под нос она. — Девушка! Пожалуйста, помедленнее! Я за Вами не успеваю! Сероволосая резко остановилась. Она увидела перед собой высокого молодого человека с умными тёмно-бирюзовыми глазами. Он скрыл её от дождя своим большим и красивым голубым зонтиком. Проводив её до здания офиса, в котором она работала, незнакомец спросил: — Как Вас зовут? — Курокайхо, — ответила девушка, — А Вас? — Алебард. — Благодарю Вас, Алебард. Девушка вошла в здание, а молодой человек ещё некоторое время смотрел ей вслед, затем шепнул, уходя своей дорогой: — Я запомню. С тех пор Алебард стал часто находиться у здания офиса и ждать Курокайхо с работы вечером или же её прихода утром. За пару месяцев он изучил её расписание и график работы. В ходе общения с этой девушкой молодой человек узнал, что она любит сладкое, пьёт чашку экспрессо по утрам, что её отец программист, а мать — врач, в её семье все атеисты, но с уважением относятся к верующим. Сам Алебард был единственным сыном двух священнослужителей и, как и его родители, весьма нуждался в религии. Он слегка переживал, что Курокайхо может воспринять это не слишком хорошо, но та отнеслась к этой новости спокойно. Их отношения стали ещё ближе. Прошёл год. Середина января. За окном был сильнейший снегопад. Курокайхо решала кроссворд. Периодически она откладывала журнал в сторону, смотрела в окно. Вчера утром, провожая её, как обычно, на работу, Алебард молвил: — Жди меня завтра в гости. Нас обоих ждёт кое-что особенное. Но за окном никого не было. В один момент в окно прилетел снежный ком, вовсе залепивший стекло. С явным беспокойством девушка продолжала решать кроссворд. Звонок в дверь. Курокайхо стремглав кинулась открывать. На пороге стоял Алебард, с головы до ног покрытый снегом. Девушка была рада, что её возлюбленный был в порядке. Он протянул девушке коробочку, в которой лежало кольцо. — Ты выйдешь за меня, Курокайхо? — спросил молодой человек, второй рукой стряхивая с себя снег. — Определённо, — ответила ему девушка. С того дня прошло почти четыре года. Конец октября. В роддоме, во второй палате, пронеслась радостная весть: у одной женщины родились сыновья-близнецы. Их она, как нам уже известно, назвала Куромаку и Куроном. Через два часа после рождения сыновей в роддом приехал их отец. — Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил он у своей жены, целуя её. — Удовлетворительно, — ответила она, — Хочешь подержать сыновей на руках? Алебард кивнул, аккуратно беря обоих на руки. — Они так похожи на тебя, — отметил новоиспечённый отец. В следующем году, в начале июля, на улице стояла точь-в-точь такая же погода, как и в день первой встречи Курокайхо и Алебарда. Именно в этот день в их семье стало ещё одним человеком больше. — И как вы сыночку назовёте? — поинтересовалась медсестра. — Зонт, — единогласно молвили супруги.***
Предавшись этим воспоминаниям, Алебард и не заметил, как в его кабинет вошёл Курон. — А где остальные? — поинтересовался он у сына. — Зонт в лес пошёл. У Куромаку дела. Прийти должны к семи часам. — Зонтя-то ладно, но вот на Куромаку это не сильно похоже, — отметил Алебард. — А ещё мать ужинать зовёт. Курон покинул комнату. Мужчина следом за ним вошёл в столовую, где уже собралась вся его семья за ужином. На часах половина седьмого. "Что-то тут не так", — подумал он, размеренно следя за тем, как столовую покидает сначала Куромаку, потом Курон, за ними и Зонтик. Тем временем Данте и Габриэль только-только шли домой. После школы они туда не возвращались; сначала у обоих были дела, затем оба пошли на прогулку с Клеверами. — Как думаешь, папа уже дома? — спросил Габри у старшего брата. — Всякий путник стремится вернуться домой, к семье, — задумчиво ответил Данте, крутя в руке свой талисман, — Думаю, он ещё утром вернулся. Ты же помнишь, какой завтра день? — спросил Данте также спокойно, но серьёзнее. — Двадцать восьмое апреля, — бесцветно ответил шатен. В темноте совершенно не было видно его настоящих эмоций.