Незнакомый номер в 12:35. Поздравляю! Теперь ты участник "Голодных игр". Твоё первое задание - убить Акайо Нигихара. Занимается продажей девушек и юношей в рабство или на органы. Невысокого роста, черные густые волосы и голубые глаза, довольно крупный. Более подробную информацию скину чуть позже. Срок сдачи задания - четырнадцатое июля. Не оставь за собой следов, удачи.
***
- Все готовы? - После того, как Хёнджин лично прочитал сообщение с заданием, он сразу же рассказал об этом ребятам. И о том, что он в принципе и являлся их следующим конкурентом, которого стоило бы устранить за ужасный способ заработка денег. Конечно же от Чана послышались ругательства, адресованные Хвану, с предъявой на то, что он не уследил за тем моментом, когда младший в это ввязался. Остальные же стойко сообщили о том, что обязательно защитят его в случае, если это будет необходимо. Феликс в тот момент почувствовал себя в семье, где все всегда будут друг за друга и он искренне рад, что стал частью этой семьи. - Ты думаешь это хорошая идея - выставлять Феликса в качестве жертвы? А если что-то случится и они сразу заберут его у нас? К какому шейху мы за ним поедем? - Паникует Кристофер, волнуясь за то, что они могут упустить из виду момент, когда Ёнбока у них под носом заберут. Но Хёнджин уверяет, что план рабочий и что всё будет хорошо, главное следовать поставленным целям. Безусловно, сам Ёнбок дал на это разрешение, хоть и через уйму вопросов и переспросов "А точно ли..?", но как только Хван почти рявкал на него, что всё будет хорошо, то он успокаивался и кивал, полностью ему доверяя. Ведь кому ещё доверять, если не ему? Разве есть ещё в этом доме человек, который за столько времени бы стал ему ближе? Даже Джисон отдалился, но Ли всё ещё в глубине души считал его своим другом. Однако вопрос о коллаже и дате остался незакрытым.***
- Ты точно готов? - Спрашивает его Хёнджин перед тем, как постучаться в массивную дверь и призвать к их ногам того самого старого противного деда, от которого Феликса уже почти рвало, хотя он стоял на пороге ещё только. - Да. - Пришлось отпустить чужую руку и отойти, чтобы не вызывать лишних подозрений. Ведь сейчас какие либо намёки на то, что они тут не одни - и это верная смерть. Когда дверь отворяется, на пороге показывается невысокий мужчина, буквально сантиметра на два повыше Ёнбока и с противной улыбкой подходит к парню, оглаживая его одной рукой и проговаривая что-то наподобие "Какой сладкий мальчик". Феликс замечает, с каким отвращением смотрит Хёнджин, готовый прямо тут убить его, но слишком много камер. Слишком много свидетелей. Слишком. - Что-ж гости дорогие, пойдёмте в дом. - Одной рукой мужчина заставляет всю прислугу разом зашевелиться и начинать готовить им чай. Ли чувствует себя здесь, словно не в своей шкуре. Хотя свою, он кажется, потерял давно. Следуя за ними до ещё одних больших и широких дверей, в которую их и пустили, Феликс заметил пару зеркал и себя в отражении. Скорее всего эта комната для "проверки товара" и он явно не первый, кого сюда ставят. Однако когда над ухом произносится противный чужой голос и мужчина садится довольный в кресло, с вызовом смотря на Ёнбока, тот понимает наконец, что от него хотят. - Давай же, начни танцевать для нас. Я ведь правильно понимаю, что ты еще не проверял шлюшку? - Хван от такого названия сморщился. - Не называй его так. - Успел привить к нему чувства? А может ты ещё и поимел его втихаря, а мне подсовываешь недейственное? - Он недовольно свысока смотрит и машет рукой. - Танцуй. Феликс хочет сопротивляться, но успокаивающий взгляд Хёнджина заставляет его расслабиться и он поворачивается к зеркалам. Танцевать для старого, озабоченного деда он не будет точно, а вот для Хвана - самое то. Он прикрывает веки и представляет в своей голове картинку, в которой самоуверенный, но немного уставший после рабочего дня Хёнджин подходит к нему ближе и прижимает горячей спиной к своей крепкой груди, за которой чувствуешь себя защищенно. Он расслабляется и начинает водить горячими ладонями по своим бёдрам так, как проводил бы старший, стараясь не как можно быстрее поиметь его, а как можно медленнее растянуть удовольствие от ощущения его теплых бёдер, упругих ягодиц и податливого в такт песне телу, что извивается под его руками ужиком. Ли закусывает губу и зажмуривается, стараясь представить, как умело бы тот ввёл его, даже не сразу начиная касаться своими губами кожи. Он со стыдом понимает, что член явно встал, что скорее всего не останется без внимания старикашки и Хёнджина, однако он продолжает танцевать даже не столько пошло, сколько красиво, правильно и нужно. Нужно для Хвана, который вжался в это дурацкое кресло и сейчас там же и помрёт от нехватки кислорода. Феликс - ебучий синоним к слову невозможный. То, как пластично он двигается - неудивительно что его взяли танцевать в клуб. Хёнджин бы взял его в рай с собой. То, как он закрыв глаза представляет себе определённую картину - Хван точно знает что он там есть. Есть в этой картине. У них безумная любовь, которую они передают одними действиями и взглядами. - Как он у тебя красиво двигается... - Всё идиллию прерывает старикашка, поднимаясь с кресла и поправляя одежду, направляется прямиком к Феликсу, что замирает и старается смущенно прикрыть своё непотребство. - А у мальчишки то, нехило на меня стоит. - Усмехнулся мужчина."Если бы на тебя, поганный извращенец"
Только и успевает подумать про себя Ёнбок, как чувствует прикосновение к своим ягодицам и с ужасом понимает, что он вплотную прижат к этому старому пройдохе. Он резко меняется в лице и почти со слезами смотрит на Хвана, прося у него помощи и тот, с поджатыми губами и сведенными к переносице бровями от злости, встает. - Господин Нигихара... - Что-то у тебя ещё ко мне осталось, Хёнджин? Уходи, дай мне поразвле... - Убери от него руки. - Хван вмиг оказывается взади старикашки, дулом пистолета упираясь в чужой лоб и смотря настолько агрессивно, что даже Феликс чувствует себя сейчас не по себе. - Разве мы так договаривались, Хван? - Мы никак не договаривались. И если ты серьезно думаешь, что у кого-то на тебя когда-то стоял, мне жаль тебя расстроить. - Хёнджин подходит совсем близко, сокращая расстояние на минимум, наклоняясь к чужому уху и басом шепча; - даже если бы у меня был приапизм, у меня бы упал при виде тебя. - После последних слов слышится громкий и точный выстрел.Выстрел в чужую голову, от чего мужчина мертво ввалится на пол.
Феликс вскрикивает и зажмуривается, когда перед его глазами чужой череп оказывается насквозь продырявлен и пятна крови летят и на него и на Хвана. Старший улыбается и подходит к Ли ближе, обнимая его и поглаживая дрожащую от страха спину, пытаясь не дать ему заистерить сейчас. - Прости меня... я всё испортил? - Тихо спрашивает младший, укладывая ладошки на чужие плечи и сжимая рубашку. - Нет. Ты ничего не испортил, не думай так. - Стараясь не думать о вообще происходящем, старший закрывает глаза. Одна его рука бесстыдно оказалась на чужом бедре и прямо направленно вверх оказалась в чужом нижнем белье, где рука спокойно ласкала чужой член. От прикосновений Феликс застонал на его ушко и его коленки свелись вместе, ноги задрожали. - Х-хёнджин... - Ничего не говори. Просто пойдём в машину. Старший уже давно написал сообщение Чану, чтобы те уезжали, так как они справятся сами. Но оставаться в этом доме и трахаться - не вариант, потому что с минуты на минуту могут нагрянуть. И как же вовремя отсюда смылась вся прислуга, дом остался чист и пуст. Хёнджин проверяет, не осталось ли после них улик и чуть приобнимая младшего за плечи, уже сам в возбужденном состоянии тащит до машины, в которую лишь бы дойти и он точно разгуляется по полной. Как только тело младшего оказывается прижатым к опущенным сидениям в машине, Хван едва закрывает двери и набрасывается на него, как на добычу и впивается в его манящие, блестящие от чужого языка губы и руками бесстыдно начинает срывать одежду с чужого тела, иначе с минуты на минуту его точно разорвёт. Ли лишь улыбается - такого эффекта он и ожидал. Именно того, что старший сорвется на него, поцелует так, как хочет, а не так, как задаст ему младший. Он наконец-то откинет от себя эту маску "заботливого, холоднокровного" парня и наконец сыграет по тем правилам, каким хочет. Ёнбок поддается в любой его темп - если старший нетерпеливо будет кусать нежную кожу на шее, младший будет тихо поскуливать ему на ушко, стараясь дрожащими руками снять ебучую рубашку. Ему так не терпится посмотреть на него нормальным, полным ясности и осознанности взглядом, а не тем пьяным, когда перед глазами была лишь пелена. Хёнджин улыбается - ему явно нравится отдача. Он снимает чужое нижнее белье, руками пережимая основание члена, из которого вытекала смазка. Феликс под ним тек, как пломбир под солнцем. Даже не надо было быть экстрасенсом, чтобы догадаться. Он говорит это сам. - Хён пожалуйста... - Просит Ёнбок, прикусывая свою же руку от желания и того, как сильно и вкусно сейчас пахнет старший. Будь Хёнджин пирожным - он бы точно съел его, не задумываясь. Хван облизывает пересохшие губы и представляет свой член к колечку мышц, медленно вводя внутрь и наблюдая за тем, как сменяются эмоции на лице того, кто ещё пару минут лишь просил. Теперь он готов кричать. Всё, что сейчас наполняло Феликса и делало его таким, открытым для Хёнджина - любовь. Он действительно готов признать, что влюбился в человека, которому месяц назад высказывал всю ненависть и недовольство. Которого готов был лично своими руками убить, придушить, расчленить - что угодно, лишь бы не видеть его противное надменное лицо рядом. Теперь он явно считает себя, его - психами, а всё происходящее между ними - психически нездоровой, безумной любовью. Это полное сумасшествие. Всё, что они творят вместе - безумство, не иначе. Не назвать это каким-то другим синонимом. А дальше если и назвать, то не хватит их всех вместе взятых, чтобы описать это. Эту безумную, понятную только для них безмолвную игру, которую они ведут с счётом 1:1.***
Незнакомый номер в 17:38. Твоё первое задание выполнено. Ты молодец, справился быстро, хоть это и не обошлось без помощи посторонних. Я свяжусь с тобой по поводу второго задания позже, пока отдохни.