Хёнджин и Феликс приезжают домой с заходом солнца, припарковывая машину в гараже. Чан, который как раз решал личные вопросы с Чанбином недалеко от помещения обернулся, недовольно на них посматривая и уже собираясь накинуться, что они его снова напугали. Однако его взгляд миг упал на шею Ли, что была не прикрыта рубашкой и он уловил яркие, совсем недавно оставленные засосы. Безусловно, его лицо одарила хитрая ухмылка и он отвернулся к Бину, продолжая с ним о чём-то разговаривать и кинув лишь "Еда на кухне".
Ёнбок прибился поближе к Хёнджину, как только они переступили порог дома. Улыбчивые взгляды парней его порядком пугали и сильно смущали, ведь он не особо хотел, чтобы в этом доме его считали подстилкой. Хотя наверно, его прилипчивость к парню уже вызвала миллион вопросов и миллион ответов моментально, потому что если отбросить Чанбина (как единственного мужчину в этом доме, кто по девушкам) остались в статусе "свободен" только Феликс и Хёнджин. Может быть и Джисон, он не особо понимает,
что между ними творится, но очень хочет услышать именно от Минхо, а не от кого либо другого.
- Ты куда? - Удивленно интересуется Хёнджин, когда после трудного дня ему хочется только упасть на кровать и отдохнуть, не более. Но мелкий куда-то старательно собирается, замазывая тональником засосы. А когда у него ничего не получается, он лишь недовольно машет рукой и встает со стула.
- С Джи поговорить надо. Последний раз наш нормальный разговор состоялся от силы дня два назад.
Он порывисто целует старшего в щечку и быстренько выбегает из комнаты, направляясь в комнату Джисона, потому что последний раз он точно там видел его.
Несильно постукивая кулаком по двери, он слышит тихий голос своего друга, который разрешает ему войти. Ли заходит и первым же делом валится на кровать, поближе к своему другу, обнимая его за талию и утыкаясь носом в шею. Однако в ту же минуту его взгляд устремляется на шею Джи, на которой виднеются точно такие же багровые засосы. Едва касаясь, он кончиками пальцев проводит по его нежной коже, осматривая.
- Это Минхо?
- А в этом доме есть еще кому их ставить? - Хан смеется еще пуще, когда замечает точно такую же картину у Ёнбока. - А мне ещё что-то говоришь!
- А вы давно? - Друг пихает его в плечо, возникая "Что за вопросы такие?!". - Ты хоть говорил ему, что он тебе нравится? Это же важно.
- Неа... - Хан тяжко вздыхает. - Боюсь. Вдруг он меня просто использует?
- Если это так, то проще узнать об этом сейчас, потому что ты привяжешься сильнее и это будет тяжелее. - Феликс обнимает его покрепче, устраивая голову на плече и тихо посапывая. - Отдохнем немного?
Хан кивает. Но ненадолго. Как только часовая стрелка пробивает девять вечера, он удостоверивается в том, что Ёнбок спит и на цыпочках ползёт к двери на выход, откуда выходит в общий коридор.
Сейчас его терзают сомнения. Ещё вчера, когда он утром, укрываясь одеялом сползал с кровати Минхо, в его голову не могло просочится не капельки сомнения, но теперь...
Теперь он не знает, стоит ли
ТАК сильно доверять Минхо. Ведь это для него важно. Важна любовь, важны чувства, это для него главное. А что для Минхо? Он не знает. Ли не рассказывал о ценностях, не рассказывал о том, чего хочет. Он вообще молчалив, даже если кажется, что это самый шумный человек в доме. И из-за этого Джисону страшно. Страшно осознать, что он - кукла. Которой попользовались и выкинули на свалку.
- Минхо? - Тихо зовёт его Хан, проходя в даль комнаты. Он присаживается на край кровати, легонько потрясывая Ли за бок. - Ты спишь?
- Хани, что случилось? - Хен не спал, однако чуть дремал, из-за чего вздрогнул от чужой ладони. - Что ты тут делаешь?
- Я хотел бы поговорить
о нас. - Джисон смотрит за тем, как изменяется лицо Минхо и он странно выгибает бровь, явно собравшийся сказать, что для таких разговоров "он не готов", но Хан быстрее. - И нет, мы поговорим об этом сейчас. Никаких потом и после.
Ли тяжело вздыхает, недовольно покусывая губы и присаживаясь на кровати, рассматривая Джисона. Его лицо вроде и спокойное, а вроде так и хочет что-то сказать, что-то ему передать, но будто не может. Он пытается потянуть на себя младшего, чтобы тот прилёг и был к нему ближе, но чтобы сейчас расставить все точки над "и", Хан не поддаётся вмиг чужим рукам и поджимает губы. «Не надо» тихо произносит он, чуть склоняя голову и наблюдая за реакцией Хо.
- Что происходит? - Недовольно спрашивает тот. Малейший проигрыш его очень расстраивает, особенно когда непонятна причина такого странного поведения. Ещё утром всё было хорошо, а теперь они враги?
- А ты не хочешь ответить сначала на мой вопрос? Что между нами? Кто мы друг для друга? Друзья, любовники? Или что-то большее?
Минхо вздыхает. Вздыхает так тяжело, даже как-то вязко, что вбивается в память Джи и он уже хочет соскочить со своего места, убежать, спрятаться куда-то подальше, чтобы не видеть всего этого. Ему неприятно от этого вздоха, что из глаз сразу брызжут слёзы. Кажется - он был прав и Минхо действительно просто попользовался им, даже если казалось, что до этого всё было хорошо. Хану хочется кричать.
Ли хватает его за руку, когда чувствует, что младший хочет сбежать и валит на спину, нависая над ним сверху без доли похоти. Он смотрит на него серьёзно, нежно стирая губами его слезы, бежавшие по любимым пухлым щечкам. Минхо сильно извиняется за содеянное, целуя парня. Он никогда раньше не испытывал подобного. Он не знает, что ему делать. Но точно знает, что не может отпустить, потому что если отпустит -
больше никогда не вернёт.
- Прости меня, Хан-и. Ты для меня -
что-то большее, чем просто друг. Что-то большее чем любовник, ты для меня - что-то тайное, такое, чем я не хочу делиться. Что я не хочу разглашать. Поэтому я молчал, не зная, что тебе ответить. - У Джисона разрывается сердце от того, что он вообще на секунду засомневался в этом человеке. Что вообще позволил себе так думать. Младший обнимает его за шею и тянет на себя, утыкаясь ему в шею и тихо всхлипывая.
- Прости меня, Лино... я ни в коем случае не сомневался в тебе, просто мне важно было знать. Я... я люблю тебя. - Минхо улыбается, прикрывая глаза. Они оба услышали то, что хотели.
***
Феликс просыпается очень поздно. Во всём доме уже нет света и каждый член семейства спит, за исключением их маленького цыплёнка, что решил проснуться. Он встаёт со своей кровати и прежде, чем понимает, что наступил новый день, приходит сообщение. Чёрт, почему так быстро?
Незнакомый номер в 2:36
Твоё первое задание было легким и безболезненным, не так ли? Твоё второе задание: нагрей нож, чтобы он был теплее, чем вскипятившийся чайник. После этого сними, как проткнешь им насквозь руку. Думаю, в связи с первым заданием, это будет ещё легче?Срок сдачи - двадцатое июля. Будь смелым, удачи.
Феликс закрывает рот ладонью, чтобы не закричать. Он откидывает телефон и заползает на кровать с ногами, просто сам не представляя, как же его это всё заебало. Он покалечен весь и его ещё хотят добить? Он не знает, как будет делать это. И чего боится больше: раны или ожога - тоже не знает. Боится того, что будет дальше.
***
Хёнджин тем же утром прочитал сам, что требуется от младшего. Он нашёл его рано утром в комнате, забившимся в угол и прижимающим к себе колени, пока последние слезы ушли. Хван мягко говоря, ахуел, перечитывая задание снова и снова. Он понял, что это не шутка и потёр переносицу, пытаясь переварить написанное. Думать ему долго не пришлось.
Он взял телефон младшего и встал с кровати, направляясь к выходу.
- Хёнджин? Куда ты? Хёнджин! - Кажется, Ёнбок понял, что хочет сделать старший и сорвался со своего места, подскакивая и пытаясь догнать его, но дверь захлопывается перед самым носом и он с визгом врезается в дверь. - Выпусти! Не смей! Хёнджин, ничего не делай! Это моё задание! Хёнджин!
Старший его уже не слышал. Он спустился вниз, показывая сообщение остальным. И недолго рассуждая (а так же никого не слушая), он принял решение, что
сам выполнит это задание сейчас же, чтобы потом не было больно. Чтобы не было больно смотреть на то, как мучается его любимый человек.
Джисона они направляют наверх к Феликсу, чтобы он один не сошел там с ума. Иначе своими криками он выведет из себя Хенджина, а плечом протаранит дверь насквозь. Чонин бежит за аптечкой, а Чан с Чанбином нагревают нож, пока Минхо крутится вокруг Хёнджина с камерой. Они пытались его отговорить, чтобы что-то придумать, чтобы хоть как-то найти того человека, но Хван откинул всё это на второй план и вывел для себя вперёд цель - "Сделать это".
- Ты точно готов? - Взволнованно спрашивает у него Лино, когда даже рукоять ножа становится настолько теплой, что Кристофер быстрее кладёт его на стол, поворачиваясь к своим друзьям. По одному его взгляду понятно, что это будет больно. Мучительно больно, страшно - но Хёнджин сделает это. Он должен. Он дал себе слово.
- Давай быстрее, я просто хочу отмучаться. - Минхо встаёт к камере. Он опускает ее так, чтобы не было видно лица Хвана и вообще нельзя было отличить его как-то от Феликса. Старший же в свою очередь берет нож и сразу же охает от того, какой тот горячий. Но он решается.
Сделав вдох-выдох, он подставляет свою левую руку под тряпку, откуда-то взятую Чонином. Он смотрит ещё немного и замахивается без капли сомнения, всаживая нож почти во всю руку.
По дому разносится громкий, больной, душераздирающий крик.
Феликс, сидевший на кровати в объятиях Хана вскакивает и летит к двери, когда в ушах в три волны отдаётся крик. Он снова бьёт ее руками и ногами, стараясь выбить, стараясь поскорее снести её и побежать вниз, но Джисон подскакивает следом и хватает его в свои объятия, буквально силком оттаскивая от двери и обнимая его, стараясь закрыть ему руками уши, чтобы он ничего не слышал. Ему и самому было больно, но он знал, что внизу Лино и он поможет ему.
- Быстрее блять, давайте иглу! - Кричит Кристофер и рывком прекращает всю съёмку.
Он выхватывает нож из чужой руки, извиняясь заранее за предоставленную боль. Сам берёт иголку, что подносит ему Бин. Однажды жизнь хорошо их помучила и дала понять, что не такие уж они и бессмертные, из-за чего Чану пришлось на ходу учиться зашивать чужие раны. Так что в этом деле он был так же умел, как и в готовке.
Руки не дрожали. Дрожало сердце. Потому что Хёнджин снова плачет, плачет даже не столько от к чертям продырявленной руки, сколько от ожога. Рану сильно дерёт, она чешется и он не знает, что ему делать. Куда податься, лишь бы боль скорее прошла. Он хочет отдёрнуть руку к чертям, чтобы Чан не трогал и не касался, но он понимает, что так будет лишь хуже, поэтому разрешает начать зашивать, хоть и уже хочется орать.
Бин жертвует свой рукой и подносит её ко рту Хёнджина, разрешая вцепиться зубами и сжать, чему Хван и следует, буквально вгрызаясь, словно в еду. Слёзы текут, анестезии никакой. Ему так страшно, так больно, он хочет вскрыться прямо здесь и сейчас.
***
Как только дверь в комнату открывается, Феликс подскакивает на кровати и смотрит на Хёнджина, которого буквально на руках заносит Чан и кладёт на кровать. У того прикрыты глаза, но он прекрасно всё слышит и ощущает. Джисон покидает комнату вслед за старшим и Ли моментально садится с краю на кровать, обнимая за туловище парня и просто прося про себя, чтобы с ним всё было хорошо. Он смотрит на перебинтованную руку и сердце кровью обливается, ведь бинт, совсем недавно намотанный, уже прокровил. А сам Хёнджин потерял сознание от боли. Его организм тоже не вечен и знает меру. Ёнбок с сожалением целует старшего в кончик носа, стараясь передать ему всю свою любовь и всё своё здоровье, чтобы тот чувствовал себя лучше. Он чувствует себя таким слабым, но сообщение с видео, что снимал Минхо, он отсылает. Ответ приходит незамедлительно.
Незнакомый номер в 21:12
Ты молодец, надеюсь, твоя рука заживёт быстро, ха-ха.
Твоё третье задание будет скоро выслано, пока отдыхай.
Феликс от злости и обиды кидает телефон об стену, весь сжимаясь и поджимая колени, желая задушить человека, который придумал всё это. Который издевается. Он желает его убить, стереть с лица земли. Что угодно, лишь бы только больше ничего не было такого страшного. Он разрушает не только его, его психику и тело, но ещё и всех, кто ему дорог.
