***
Именно так она и появилась в доме Поттера, где, вопреки ожиданию, было не пусто. На полюбившемся ей диване сидел Малфой-младший. - Наш предводитель подумал, что ты придешь именно сюда. Оставил меня караулить, - объяснил он, поднимаясь, чтобы помочь ей с верхней одеждой. – Чей-то подарок? Неужели папенька раскошелился? - Вообще-то я тоже могу позволить себе купить его, - оскорбилась Гермиона, рухнув на родной диван. - Так я и не спорю, - на диво миролюбиво кивнул аврор, - может и можешь. Но ведь не захочешь. На эти деньги ты взяла бы книг, достала бы артефактов, укатила бы в экспедицию. Тебе и в голову не пришло бы взять столь непрактичную штуку. Не твой стиль. Девушка лишь вздохнула. На ее памяти только Драко удавалось так сделать комплимент, чтобы она сомневалась: похвалили ее или унизили. Должно быть, тяжелое наследие отцовского воспитания. - Пока ждем Поттера, что будешь? Чай? Кофе? Еще есть неплохое вино. И огневиски для особых случаев…подарили благодарные клиенты. - Можно чай, пожалуйста. И…Скажи, я правда так плоха? - вдруг решилась Грейнджер. - О чем ты? - О том, что между экспедицией и манто, я действительно выберу экспедицию. Ты ведь прав…я не очень умею во все это…женское. Я могу сварить Феликс Фелицис, но у меня всегда подгорает жаркое. Я могу с легкостью залечить глубокие раны, но мне не даются чары гламура. Понимаешь, всегда так было. Глупо завидовать кому-то вроде девочек Патил, но… - ведьма сбилась и замолчала. Не то, чтобы ее печалили собственные несовершенства, но единственный парень, когда-то считавшийся таковым официально, ставил те умения, что ей не давались, куда выше того, что она могла. Возможно, именно поэтому у нее до сих пор не было отношений. Для чьей-нибудь девушки она была слишком бестолкова. Малфой, застывший в дверном проеме, смотрел на нее слишком внимательно... - Ты сама не понимаешь, как хороша, Грейнджер. Любой волшебник будет счастлив связать с тобой жизнь, даже если ему придется раз в неделю вытаскивать тебя из зыбучих песков Сахары, - аврор улыбнулся быстро и грустно, - А теперь я принесу чай, - добавил он, точно сжалившись над вконец смешавшейся девушкой. - И мне притащи, будь человеком, - выпалил Гарри, вывалившись из зеленого пламени камина.***
Малфои, причем оба, волновали ведьму все больше. В юности все было проще. Тогда мир еще делился на белое и черное. Сейчас у него было столько тонов и полутонов, что порой становилось страшно. Впрочем, она никогда не пасовала перед трудностями. Когда Гарри, устало ворча, утащился наверх составлять доклады Брустверу и Фиджботу, у Гермионы появилось время рассмотреть одного из бывших врагов. Отрицать то, что хорек со школы похорошел, было бы странно. Сохранив часть прежнего лоска, он добавил к нему чуть больше решительности, силы и…простоты, что сокрушительно влияло на женские сердца. При всей своей неопытности дурой ведьма не была. Она прекрасно помнила, как плотоядно смотрела на него Падма, как соблазнительно звенел смех Парвати. Драко явно считался отличной добычей…Вот только охотницей Грейнджер так и не стала. Дружить с мужчинами она умела прекрасно. Но очаровывать…Что она могла ему предложить? Свою лохматость и коллекцию камуфляжных штанов? «Историю Хогвартса», когда-то выученную наизусть? Сомнительной величины имущество, состоявшее из громадных размеров кота и счета в банке, которого едва хватило бы на оплату пары его тех, прежних, мантий? Рассердившись на собственную неполноценность, она чуть было не разревелась. На кой Мерлин ей вообще сдался этот чистокровный сноб? У него репутация – клейма ставить негде. И потом, она никогда не любила блондинов. Ее типаж – брюнеты. Ну рыжие, на худой конец. - Грейнджер, не хочу показаться грубым, но ты протрешь во мне дыру. - Что? – вздрогнула девушка, выныривая из своих нерадостных мыслей. - Ты так пристально на меня смотришь…но таким отсутствующим взглядом, что даже как-то обидно. О чем думаешь, чудушко? - Ты не хотел бы поговорить с отцом? Мне показалось, он по тебе скучает, - со всей гриффиндорской прямолинейностью неожиданно для себя ляпнула Гермиона. Малфой сжал зубы так, что на скулах вздулись желваки. - Не лезь не в свое дело, ок? - Решение принимать тебе, но мне, наверное, важно было сказать об этом... - А в следующий раз промолчи, - взорвался вдруг Малфой. - Когда ты внезапно вернулась, я ни словом не намекнул тебе, как блядски ты поступила с Поттером. Ты, его лучшая подруга. Знаешь, что за три года он не обмолвился о тебе ни словом? Знаешь, что твое фото, обычное маггловское фото, все это время стоит у его кровати? Он даже разговаривал с ним, когда приходилось особенно трудно. Знаешь об этом, твою мать? Так вот. Я тебе не героический мальчик, я не могу простить другому предательства. - Предательства? – вспыхнув, ведьма вскочила. – Что ты себе надумал? Считаешь, победителям тогда было легче, чем проигравшим, да? Не тебе, Малфой, не тебе, тыкать мне тем, что было, ясно? - Не я после войны прохлаждался за границей. - О, конечно, ты достаточно отдохнул, пока мы собирали крестражи. Хрипло дыша, сверля друг друга взглядами, они, подобравшись, стояли напротив. Словно вернулись прежние времена. Малфой резко сделал шаг вперед и, не успела Гермиона испугаться – обе палочки, как назло, остались на диване, – как парень сжал ее лицо в ладонях, пригладив яростно вздыбившиеся кудри. Большим пальцем провел по щеке. Коснулся виска. Грейнджер замерла, уставившись на Драко широко распахнутыми глазами. Смены малфоевского настроения нервировали ее. Настолько, что она пропустила и скрип лестницы, и шаги, и вздрогнула, лишь услышав встревоженный голос: - Герм? Малфой? Что здесь происходит?