Сердце дракона

Среди тех недостатков, которые были у Гермионы, до недавних пор не насчитывалось корысти. Нельзя сказать, что деньги ее не интересовали вообще. После того, как родители забыли о ее существовании, она осталась нищей, точно церковная мышь. И, если бы не помощь Гарри, которую она принимала в муках совести, а потом, после побега – работа, то жить бы ей было абсолютно не на что. Между тем, как показала практика: деньги – дело наживное, их можно заработать всегда. Не важно, служишь ли ты в конвое или работаешь ассистентом: что-то да заплатят. Иногда это что-то можно отложить, тем более, что жилье и питание традиционно предоставляет работодатель. В общем, не в деньгах счастье. Главное, чтобы все были живы и здоровы. Или хотя бы просто живы. Это уже немало. Однако сейчас, в преддверии марта, ведьма решила, что иметь солидный счет в банке не так уж и плохо, пусть даже он будет нажит нечестно. Такое изменение воззрений мисс Грейнджер объяснялось вполне просто: она отследила концы двух «Вспоминальных обрядников». И оба ее не радовали. Первый был куплен мистером Джеком из разветвленной династии Рокфеллеров – посредственным магом, но очень богатым человеком, стремившимся покрыть недостаток способностей своими масштабными приобретениями вещиц, имеющих отношение к волшебству. А вот второй был ближе, и одновременно дальше, чем хотелось бы. По крайней мере, в заметке Алоиса Альцгеймера, приводившего в своей диссертации цитату из «Обрядника», отмечалось, что он наткнулся на эту редчайшую книгу в Британии, в собрании некоего мистера Малфоя. Гермиона знала сразу трех Малфоев, но ни один из них дать ей доступ к библиотеке не смог бы: Нарцисса обреталась во Франции, глава семьи не пустил бы грязнокровку и на порог мэнора, а Драко…Драко в своей ссоре с отцом был упрям, точно стадо ослов. Будь у мисс Грейнджер деньги, она уже паковала бы чемоданы в США, но денег у нее не было, а потому ей оставалось невозможное: достать «Обрядник» из закромов малфоевского поместья. Вариант с открытым грабежом она оставила напоследок: во-первых, он был малореалистичным, во-вторых, не слишком этичным. Не то, чтобы ее это совсем уж смущало – в конце концов, цель была благой, и книгу она потом бы вернула - не воровка же. До лучших времен отложено было и другое решение – обратиться к профессору ЗОТИ. Если вероятность того, что кража даст нужный результат была едва ли выше нуля, то шансы, что лорд Малфой удовлетворит ее просьбу, оценивались гораздо слабее. Оставалось действовать через Драко, не проявлявшегося с тех самых пор, как они поцапались в доме Гарри. Если, конечно, не принимать во внимание записки с извинениями, к которой прилагался фиалковый букетик. Впрочем, у Гермионы это послание вызвало совсем не умиление: когда громадная авроратская сова опустилась рядом с ней за завтраком, мисс Грейнджер стала объектом внимания всего преподавательского стола. Среди взглядов – любопытствующих, многозначительных, удивленных, ее зацепил лишь один – холодный, тут же сменившийся презрительным, едва сидевший по соседству Невилл озвучил общий вопрос: «Это же от Гарри, да?». На письмо Гермиона так и не ответила, проявив редкую для себя безответственность. Сначала – не хотела, потом – погрязла в делах, которые перебросила на нее Макгонагалл. Оставалась последняя возможность – выходные.

***

В дом на Гриммо она отправилась в пятницу поздно вечером, обдумывая как изменить ставший привычным распорядок. Чай или вино, настольные игры или телевизор. Выходные с мальчишками не отличались яркостью. Зато им втроем было на диво уютно. Иногда, сидя в кресле с книгой, под бормочующие на фоне передачи она тайком наблюдала, как Драко обыгрывает Гарри в шахматы. Словно не было никакой войны, а эти двое всегда были друзьями. И, когда один из них, оторвавшись, улыбался ей быстро и искренне, она чувствовала, как расслабляется сжатая внутри пружина. Эта пятница, однако, отличалась от всех предыдущих. Аврор Поттер был явно не в духе, смотрел по сторонам хмуро, но причины злости объяснять не жаждал. Малфой отчего-то был тих и печален. А потому, не желавшая провести одинокий тоскливый вечер, которых ей хватало и в Хогвартсе, Гермиона настояла на выходе в маггловский мир. Ну и что, что за окном летит невесть откуда взявшийся снег. Ну и что, что это может быть небезопасно. Ну и что…Она с изрядным занудством отражала все доводы «против», до тех пор, пока парни не сдались. Знатоком лондонских баров Грейнджер, конечно, не была, но город знала вполне неплохо. И, аппарировав к Британскому музею, решила положиться на удачу. Удача не подвела настолько, что к 11 ночи, делая очередную перебежку между заведениями, они с Поттером, придерживаясь друг за друга, чтобы не споткнуться, обстреляли Малфоя снежками. То, что ни один из них не попал в цель, не испортило общего приподнятого настроения. С трудом припоминая, что еще утром подобное состояние ее мальчиков было частью плана, который теперь на глазах разлетался вдребезги, ведьма собралась, бросив в себя парочку отрезвительных. Ей необходимо было оставаться в здравом уме и, желательно, при твердой памяти. Оглядев своих спутников, она заключила, что необходим последний штрих.

***

В баре «Красная утка» было шумно. На экране транслировали футбол, у стойки и за столиками яблоку негде было упасть. Волшебники с трудом нашли место. И сделали очередной заказ. Гермиона так и не вспомнила потом, из-за чего возник тот отчаянный спор между парнями. Главное, что она сумела направить его в нужно русло, предложив решить все с помощью дуэли. Обычной маггловской, конечно. Кто кого перепьет. Вопящий взъерошенный Поттер принял предложение с энтузиазмом. Под его напором осторожный Малфой пал быстро. - Для начала двадцать шотов, - радостно выпалила овладевшая искусством коварства гриффиндорка. Все складывалось как нельзя лучше. Победитель выявился в ближайшие пятнадцать минут. И стал им, вопреки ее ожиданиям, не мальчик-который-пережил-Волдеморта...Однако и Малфой был изрядно плох. Ведьма едва дотащила обоих до точки аппарации, подбодрив себя заклинанием силы. Пора было приступать к самой важной части стратегии. Прижав к себе плотнее беспомощные тушки, почти не подававшие признаков жизни, она не оставила времени на раздумья. - Малфой-мэнор, - прошелестел в морозном воздухе девичий шепот.

***

Не удержавшись на ногах при приземлении, Гермиона лежала, придавленная телами двух авроров, глядя в темное звездное небо. Снег давно прекратился, оставив занесенными и улочки Лондона, и бескрайние просторы малфоевского поместья. Вставать сейчас отчего-то не хотелось. Она так устала в последнее время: от навалившейся работы, от подготовки к экзаменам, от своих исследований, заставлявших ночами зарываться в книги. Грузом ложились неясные дела, в которые ее втравил Кингсли…Ей нужно было подняться, дотащить Драко и Гарри до мэнора и сдать их на поруки эльфам, объяснив, что младший хозяин немного пьян и очень хотел попасть домой. Ей же самой – пока Люциус оставался в Хогвартсе, хватило бы ночи, чтобы отыскать «Вспоминальный обрядник» и успеть его прочесть. А после она, конечно, разбудит ребят, и они вернутся на Гриммо. В голове Гермионы все звучало так гладко, но...В сугробе было тепло. Донимавшие мысли растворились. Хотелось смежить веки и остаться так, слившись с пространством. Она не считала, сколько прошло: пять минут, пятнадцать или час. По венам растекались сон и блаженство.

***

Очнулась девушка от того, что ее больно трясли за плечо. Лениво приоткрыла глаза и в свете луны увидела бледное перекошенное лицо лорда Малфоя. Он, кажется, что-то кричал ей, быстро шевеля губами, но сил ее хватило лишь на то, чтобы выдавить успокаивающую улыбку. Второй раз Гермиона пришла в себя в чужой спальне, когда бывший Пожиратель собственноручно пытался залить в нее какую-то дрянь. Подавившись, она тяжело закашлялась. Возвращаться к жизни было больно. Тело кололи сотни острых игл, раздирая плоть. И она почти не обиделась на ехидно-удовлетворенный тон Малфоя: - Наконец-то, вы очнулись! Решили показательно самоубиться у меня во дворе, мисс Грейнджер? - Гарри? Драко? – прохрипела ведьма с трудом разомкнув непослушные губы. - Живы и в отличной форме. Как там у вас говорят: пьяному море по колено? Оба отправились с эльфами на Гриммо. Вряд ли им доставило бы удовольствие проснуться в поместье. А вот с вами пришлось повозиться. - Зачем? - Возможно потому, что я не хочу обратно в Азкабан. Никто бы не поверил, что героиня войны скончалась самостоятельно. Гермиона кивнула. Что ж, доброта Люциуса Малфоя всегда имела под собой определенные мотивы. - Теперь, мисс Грейнджер, будьте любезны пояснить мне, что вы здесь забыли? Я не готов поверить, будто вы перепутали мэнор с обиталищем мистера Поттера. А, судя по степени опьянения, аппарировали этих невоздержанных юношей именно вы. В ответ ведьма только закрыла глаза. То, что Малфой не прикончил ее на месте, внушало определенные надежды. С другой стороны, ему ничто не мешало наверстать упущенное, когда она расскажет, как специально напоила его сына, чтобы добраться до ценной книги из его семейной библиотеки. - Я не поверю в то, что вы уснули, даже не надейтесь, - суровый голос вывел ее из размышлений. – Зелье уже должно было подействовать, так что приведите себя в порядок и жду в своем кабинете, - заявил профессор, отходя от ее кровати. – Энни, проводишь гостью, - бросил он в сторону замершей у дверей эльфийки.