Сердце дракона

Ближе к трем часам утра Грейнджер, измученная мыслями о встрече с Роном, так и не давшими ей уснуть, содрогнулась от пульсирующей боли где-то под локтем. Лист татуировки, фиолетовый прежде, стал почти красным, обжигая кожу. Это означало лишь одно. Где-то там был Люциус Малфой и ему нужна была помощь. Вскочив с кровати, ведьма накинула мантию на пижаму и вылетела за дверь. Ночь с воскресенья на понедельник Малфой мог проводить как в поместье, так и в Хогвартсе. Проще, конечно, если бы здесь. Тогда она его легко найдет. Прошептав простенькое заклинание, выбрасывающее из палочки нить Ариадны, Гермиона последовала за тонкой полоской света, мелькнувшей в воздухе. Путь вел в подземелья, и девушка облегченно вздохнула, спускаясь вниз. Опасности, которые могли подстерегать профессора в школе, были неизмеримо меньше тех, с которыми он мог бы столкнуться вне ее стен. Несясь по коридору, Грейнджер уже начинала жалеть, что не надела что-то потеплее. Мартовский Хогвартс был едва ли уютнее январского. И даже адреналин в крови не спасал от пронизывающего холода подземелий. Наконец, клубок завис перед темной деревянной дверью, которая, вопреки ожиданиям, легко пала под простой Алохоморой. Удобнее перехватив палочку, Гермиона осторожно скользнула внутрь. Засветив Люмос, огляделась. Преподавательские апартаменты смотрелись куда просторнее ее собственных. Или это сам Малфой использовал заклинание расширения? «Он бы мог, с его-то стремлением к комфорту», - хмыкнула ведьма. В гостиной хозяина не обнаружилось, и она замерла, прислушиваясь к чему-то…Чему-то…что напоминало хриплые стоны. Подобравшись, девушка пошла на звук. И вдруг остановилась, пораженная страшной догадкой. Что, если она неправильно поняла. Все это. Горячий до боли лист. Стоны. Что если она сейчас вломится в спальню Малфоя, а он там…не один? Мерлин, как же она глупа. Единственный раз, когда на ее памяти татуировка раскалилась, Себ и Джефф попали в знатную передрягу. Но Люциус. Черт возьми, может здесь другая реакция. И все же гриффиндорская отвага не давала ей отступить. Равновероятным было и то, что Малфою плохо. В конце концов, если ему действительно нужна помощь…Как бы она ни прислушивалась, женского стона ее ухо не уловило, и, с трудом заставляя себя переставлять ноги, Грейнджер побрела к нужной двери. Постояла. Снова прислушалась. Затем все-таки надавила на ручку. И охнула. На то, чтобы оценить картину, ей хватило двух секунд. На широкой кровати метался Люциус Малфой. Его крупное тело сильно вздрагивало, выгибаясь в резких конвульсиях. Кошмары, захватившие сознание, спровоцировали выброс магии, и в комнате царил полный хаос. Огонь пытался вырваться из камина, освещая постель рваными всполохами. Одеяло разошлось по швам, выпустив мечущийся в бешеном танце пух. Пахло паленой шерстью и чем-то алкогольным. Крепче сжав палочку, Гермиона подобралась к хозяину спальни. Его следовало разбудить. Иначе страшно представить, что будет дальше. Рухнув на постель, ведьма тряхнула Малфоя за плечи. Казалось, он даже не почувствовал ее рук. Слишком большой. Слишком сильный. Ее Агуаменти получилось слабым, едва забрызгав Люциусу лицо. Но она тут же оказалась перевернута, подмята под жесткое мужское тело. Серый взгляд, в котором еще полыхали отсветы увиденных ужасов, уперся в нее, внимательно изучая. Должно быть в ее глазах отразилась настоящая паника, потому что Малфой, все еще тяжело дыша, скользнул ниже, и, удерживая ее руками за талию, уткнулся лбом в девичий живот, вышептывая невнятные слова. Острая жалость кольнула ведьму. Отбросив остатки здравомыслия, она потянулась к белым волосам, разметавшимся по ее груди. Перебрав мягкие светлые пряди, легко коснулась головы, провела по влажным от пота и воды вискам. Под ее пальцами, нежно массирующими кожу, Люциус, казалось, немного расслабился. Он так очевидно нуждался в ней, что Грейнджер не спешила убирать руки. Даже если, придя в себя, он ужаснется от того, кому довелось помочь ему, она не бросит его сейчас. Только не теперь, когда бледные пальцы все еще судорожно вцепляются в ткань ее мантии, а горячее дыхание резко вырывается сквозь сжатые зубы. Скользнув ладонью под липкий шелк мужской пижамы, девушка огладила напряженные плечи. Таким правильным было успокаивать его. Убаюкивая точно испуганного ребенка. И пусть сегодня она не смогла помочь тому, другому...Губы сами нашли правильный мотив, и Гермиона тихонько запела. Песня была странной, услышанной где-то случайно и запомнившейся, запавшей в душу.* Слова уже кончились, догорели, а мелодия, воскресшая в ее памяти, все еще волнами кружила в воздухе, то подкатывая к их сплетенным телам, то опадая. Огонь в камине больше не вспыхивал, Малфой больше не дрожал. Лежать, так тесно прижимаясь к крепкому мужскому телу, дальше становилось просто неприличным. В прошлый раз такая близость окончилась…Слишком впечатляюще. Так, что стоило ей вспомнить об этом, как между бедер возникал тугой и сладкий узел, заставлявший сильнее сжимать ноги. - Я, наверное, пойду, - прошептала она, делая попытку высвободиться. Невнятный ответ Люциуса утонул в складках ее мантии. - Мне правда пора идти, - чуть громче сказала девушка. На этот раз маг отпустил ее и сел, сжав руками виски. Гермиона едва подавила желание вновь коснуться его, утешая, поддерживая, лаская. - Я приведу себя в порядок, - хрипло пробормотал лорд. – А вы…останьтесь. - Хорошо, - кивнула Грейнджер. – Сегодня моя очередь готовить чай.