В тусклом свете ночника

             – Гарри, чтоб тебя! Возьми ты уже эту чертову трубку! – я кричала на телефон, когда вновь и вновь из динамика раздавались лишь раздражающие гудки. – И вот где ты лазишь, когда мне так нужна твоя помощь?!              Телефон отлетел на кровать и, подпрыгнув на матрасе, упал на пол.              Вообще плевать.              Сейчас это не больше, чем обычный бесполезный кусок современных технологий, который я к тому же еще и стразами умудрилась обклеить, по пьяни проиграв Поттеру какое-то глупое пари. А теперь он еще и не отвечает на мои звонки, а ведь не меньше моего виноват в происходящем! Если даже не больше. Это ведь от начала до конца была именно идея Поттера: проследить за моим отцом, дабы наконец-то понять, куда же он порой сваливает вечерами. Поддельные документы, благодаря которым нас все же пропустили в тот чертов бар, конечно же, принадлежали именно Гарри, как и все те отбитые предложения, на которые я под воздействием алкоголя радостно повелась.              Только вот сейчас я абсолютно этому не рада!              Но да ладно, начну сначала.              Родители развелись, когда мне было пять: до сих пор не знаю, что они там не поделили, но так уж получилось. Первое время я еще жила с мамой, а к папе лишь на выходные приезжала, благо жили они недалеко друг от друга. Всего каких-то полчаса на метро, и я из одной стоматологии, где строгие правила и почти нет времени на отдых, приезжаю в другую, где мне позволено было шуметь, играть, резвиться, как и положено ребенку моего возраста.       И мне нравился этот контраст. Мама учила меня быть прилежной ученицей, добросовестно заниматься, распределять свое время и прочее, за что я сейчас ей безмерно благодарна. А вот с папой я узнавала, что такое настоящее веселье и отдых, он помогал мне со всеми творческими заданиями, каждую неделю возил в новое интересное место и обустроил целый плюшево-розовый уголок в своей клинике, где я могла спрятаться от всех своих обязанностей.              Но, как оказалось, хорошее не длится вечно: на мой десятый день рождения мама, как ни в чем не бывало, сказала, что мы переезжаем в Канаду. Уже через неделю со слезами на глазах и пятью чемоданами я стояла перед папой и кричала, что не хочу ни в какую там Канаду. Поэтому теперь к маме я летаю лишь летом, а папе пришлось научиться готовить полезную еду. И я ни разу не пожалела о своем выборе.              А вот если выбирать мне приходилось под аккомпанемент задорного «да не волнуйся ты, Герм, все нормально будет», то жалеть я начинала уже спустя час, только вот обычно к этому времени уже было поздно что-либо исправлять.              И в этот раз случилось точно так же: папа позвонил и сказал, что задержится на работе и чтобы я его не ждала, поэтому я организовала вокруг себя спиритический круг из учебников, а потом чуть со стула не упала, когда раздалась трель дверного звонка, обозначающая конец моего спокойствия. Спускаясь на первый этаж, я уже знала, какая картина предстанет моему взору, как только я открою входную дверь.              Растрепанный и подозрительно довольный Поттер протиснулся в прихожую, не дожидаясь приглашения. Это не обещало ничего хорошего.              – Как ты вообще узнал, что я сегодня одна дома?              – А я и не знал, – и как у него лицо только не треснуло от такой широкой улыбки? – Так ты сейчас одна дома?              – Ты самый наглый человек во вселенной, знаешь же об этом? – как бы я ни пыталась, у меня все равно не получалось злиться на Гарри.              – Поэтому-то ты со мной и общаешься, – он потрепал меня по волосам, прекрасно зная, как же сильно меня бесит, когда кто-то к ним прикасается. – Пойдем к тебе или можем прямо в гостиной расположиться?              – Что у тебя там? – я махнула рукой, указывая на его рюкзак.              – Тебе определенно понравится, – и поиграл бровями.              – Мне уже это не нравится.              – Вот только не начинай опять, Грейнджер, – Гарри обошел меня и самодовольно двинулся к лестнице. – Тебе всегда все нравится, просто ты скрываешь это. Кстати, не очень-то и тщательно, – я закатила глаза, борясь с желанием хорошенько пнуть эту наглую задницу. – Ты идешь или как? – крикнул он мне уже со второго этажа, и я все же поплелась наверх.              Когда я поднялась в комнату, этот человек, которого я почему-то до сих пор называю лучшим другом, сидел на ковре в окружении цветных подушек и мягких игрушек, что он их предварительно струсил с кровати на пол.              – Сколько раз я просила тебя так не делать? – я, конечно, сложила руки на груди в якобы возмущенном жесте, но нельзя без улыбки смотреть на то, как брутальный парнишка в кожанке и драных джинсах обнимает розового плюшевого кролика.              – Но ты ведь не разрешаешь мне сидеть на кровати, вот я и пытаюсь хоть как-то решить эту проблему.              – А потому что нечего в грязной одежде на мою постель залазить, – я угрожающе подняла палец, останавливая его следующую реплику, – И нет, Поттер, ты не будешь здесь раздеваться.              – Тогда заканчивай возмущаться и садись уже рядом, – он приглашающе похлопал по одной из подушек, будто это именно я у него в гостях сейчас нахожусь. – У меня небольшой сюрприз для тебя, – не выпуская с рук игрушку и заговорчески на меня поглядывая, Гарри полез в свой рюкзак.              – Сюрприз будет, если ты принес что-то не алкогольное, – и тут же в меня полетела пачка чипсов.              – Та-дам! – он достал две литровые пластиковые бутылки, наполненные чем-то ярко-розовым. – Под цвет твоей лесбийской душеньки!              – Ты скотина, Гарри! – я кинула в него несколько кроликов, до которых смогла дотянуться, а, когда снаряды все же закончились, сощурила глаза и задала якобы очень тревожащий меня вопрос, – Это хоть безопасно пить?              – Обижаешь! – он посмотрел на бутылки и, кажется, так и не сумел идентифицировать, где и что налито, поэтому, пожав плечами и все также глупо улыбаясь, продолжил, – Это всего лишь сидр. Грейпфрут и малина. Так что не отравишься, не бойся.              После второй чашки – да-да, самой обычной чайной чашки – мысли немного затуманились, и в голову нескончаемым потоком стали приходить разные бредовые идеи. Слово за слово и вот мы, глупо хихикая, играем в догонялки на заднем дворе, валяемся на пожелтевшей траве и распугиваем всех моих соседей. А после уже четвертой – последней – чашки мы и вовсе превратились в бесстрашных искателей приключений и радостно побежали в метро, ибо в середине октября нам внезапно захотелось поплавать в Темзе.              Вот и отпал вопрос, почему же я так возмущаюсь всякий раз, когда Гарри вваливается ко мне с ехидной ухмылочкой и обещанием, что будет весело.              Из метро мы вышли, уже немного успокоившись и протрезвев, поэтому сразу же отмели идею осеннего купания и просто решили прогуляться вдоль набережной, любуясь огнями вечернего Лондона. И только я хотела было подумать, что на этот раз все обошлось, как Гарри больно ткнул меня в бок и потащил в ближайшие кусты.              – Что за шутки? – громко возмутилась я, попытавшись высвободить руку из его захвата.              – Да тише ты, – шикнул он на меня и заговорил уже полушепотом, рукой указав мне в сторону какого-то бара, – Кажется, твой папа не на работе все эти месяцы задерживался.              – Гарри, он уже одиннадцать лет в разводе с мамой, – я закатила глаза и продолжила объяснять ему элементарное, – так что да, у папы вполне кто-то может быть. И почему мы вообще сидим в кустах? На нас уже люди странно поглядывают.              – Пусть поглядывают, – и отмахнулся от меня, как от назойливой мухи! – И неужели тебе совершенно не интересно, кто она?              – Интересно, но раз папа пока не хочет мне рассказывать…              – Значит, мы узнаем сами! – Гарри радостно перебил меня и потащил аккурат к тому бару, за дверью которого только что скрылся папа с какой-то женщиной.              – Да стой же ты! – тщетно пыталась я замедлить ход и хоть немного образумить друга. – Нас же туда даже не пустят.              – Пустят, – блеск в его глазах снова не предвещал ничего хорошего.              Мы остановились в нескольких метрах от входа, и началось… Гарри распустил мою косу и небрежно разложил пряди на плечах, посмотрел оценивающе и, убедившись, что со мной больше уже ничего нельзя было сделать, принялся за себя. Расстегнул кожанку, пятерней взлохматил свои волосы, будто это могло хоть как-то помочь ему выглядеть старше, и, порывшись в рюкзаке, выудил то, от чего моя челюсть чуть не встретилась с пыльной брусчаткой.              – Да ты смеешься надо мной, – и я в последний раз попыталась достучаться до остатков его разума, – Мы не будем этого делать!              – Мы уже это делаем, – улыбнулся во все тридцать два и уложил мою руку себе на предплечье.              – Откуда у тебя вообще поддельные документы? – тихо и зло прошипела я ему, когда мы были уже в паре шагов от охранников.              И, черт, они пропустили нас внутрь, бросив лишь один короткий взгляд на псевдо-паспорт в руках Гарри! Да как их вообще за такое еще не уволили?              – Ну вот, а ты боялась, – спокойно сказал он, когда мы начали спускаться по винтовой лестнице. – А документы мне Фред еще в прошлом году подогнал, – от накатившего возмущения я даже никак ответить на это не смогла. – Да и как еще, по-твоему, я все это время покупал нам алкоголь?              – Просил об этом все того же Фреда? – Гарри тихо засмеялся, а я наконец-то поняла, какой же наивной была все это время.              А еще ужасно глупой, раз вообще повелась на эту авантюру! Заметив папу за одним из столиков, я резко дернула друга на себя, чтобы нас хоть отчасти скрывал так удачно расположившийся здесь огромный фикус.              – Что ты делаешь? – удивился он, но спасибо, что хоть шепотом.              – Импровизирую, – я кивнула туда, где сидел папа, и злобно прошипела, – Он ведь мог нас заметить!              – Вечно ты паникуешь раньше времени, – Гарри, оттолкнувшись от стены, снова взял меня за руку и повел прямо к барной стойке, – Во-первых, нам очень повезло, и твой папа сидит к нам спиной. Во-вторых, он явно не ожидает нас здесь увидеть, поэтому, – он ненадолго отвернулся к подошедшему бармену и заказал нам какие-то коктейли, – расслабься и порассматривай свою предположительную мачеху, только не пялься слишком явно.              Что ж, ничего другого мне все равно не оставалось, поэтому, медленно помешивая стеклянной трубочкой что-то ядовито-голубое и очень сладкое, я сделала именно так, как и было предложено: обвела зал притворно скучающим взглядом и принялась изучать спутницу папы. Что ж, у него определенно хороший вкус: сказать, что она красива, это ничего не сказать. Она будто сошла с постамента великого античного скульптора и искупалась в красках художников эпохи Возрождения…              – Слюни подотри, – Гарри легонько пнул меня ногой. – Я так понимаю, она тебе понравилась.              – Да, – односложно ответила я и опустила глаза, увлеченно рассматривая свой коктейль.              – Как думаешь, у нее есть дети? – я непонимающе уставилась на друга, – Уводить у своего отца его предположительную невесту – идея так себе, – теперь уже я пнула его ногой. Больно. – Ай, да ты хоть дослушай! – и снова эта лисья улыбка, – Если у нее есть дети, особенно дочери, то можешь устроить охоту на них.              – И как ты себе это представляешь? – я сцепила руки в замок, неестественно выпрямила спину и чуть ли не пропела ангельским голосочком, – «Привет, пап! Не хочешь познакомить меня со своей девушкой, вернее, с ее дочерями, ибо я уже устала в девственницах ходить».              – Выкинь кусок про девственницу и дерзай, – и вновь присосался к своему коктейлю, будто ничего такого особенного и не сказал.              А что я? А я все начинания привыкла до победного конца доводить.              Поэтому уже на следующей неделе мисс Блэк сидела у нас в гостиной, а папа заботливо наполнял ее бокал вином. Так повторялось раз, второй – и вот я уже заочно была знакома с ее дочерями, которых, в общем-то, было аж трое. Поттер даже присвистнул, когда я ему рассказала. И все бы хорошо, но отчего-то мисс Блэк не спешила приглашать к нам на ужин своих девочек, повторяла все, что они у нее очень своенравные, а в особенности старшая, Белла, унаследовавшая от своей матери все самое лучшее.              – Значит, ты влюбилась в фотографию, – Гарри издевательски смотрел на меня с пола, по традиции уже обнимая розового кролика. – Поздравляю, Грейнджер, ты вышла на новый уровень прое…              – Заткнись, а? – простонала я, спрятав горящее лицо в подушку. – Лучше скажи, что мне теперь делать.              – Не знаю? – я вслепую нашла какую-то игрушку и кинула в него. Тоже мне… помощник! – Да за что?              – Да потому что это все из-за тебя! – я повторила свой коронный бросок. – Втянул меня во все это, а теперь просто лежишь и ржешь!              – Но я ведь не заставлял тебя ни в кого влюбляться. И не делай этого больше! – прокричало это подобие друга, когда я снова замахнулась кролем. – Пусть твой папа сделает мисс Блэк предложение, тогда-то она точно познакомит вас со своим цветником.              – И как, по-твоему, я должна это провернуть? – не хотелось признаваться, но эта идея явно заинтересовала мой отчаявшийся и опять не совсем трезвый разум.              – Как-нибудь провернем, я же помогать буду.              И таким вот образом я подписалась на уже вторую сомнительную авантюру – куда сомнительнее первой.       Гарри, как и обещал, мне помог. От всей души, можно сказать, помог. А теперь не принимал уже третий вызов! Чертов бессердечный кусок де…              Где-то на полу жалобно запищал телефон, и я тут же к нему бросилась:              – Наконец-то! – голова кружилась от резкой смены положения, но это не помешало мне раздраженно прикрикнуть на Гарри.              – А тише никак? У меня и без того голова раскалывается, – простонал он мне и тут же быстро добавил, – И нет, это потому что мне баскетбольный мяч в затылок прилетел, а не то, о чем ты подумала.              – Да к черту твой мяч! – я даже не пыталась понизить голос. – Папа жениться собрался!              – Поздравляю!– одновременно радостно и страдальчески.              И, черт, он определенно не понял, как же это плохо! Поэтому я продолжила самозабвенно кричать в телефон, откинувшись обратно на подушки:              – И мы переедем жить в дом мисс Блэк!              – Так ты ведь этого и добивалась… – я буквально слышала, как в его лохматой головушке зашевелились извилины, – Оу, понимаю, ты в другую школу переведешься, да? – видимо, неправильно они зашевелились.              – Да к черту эту школу! – я перевела дыхание. Как-никак, он же не виноват, что не владеет телепатией, – И нет, я никуда не перевожусь, но… Гарри, я, кажется, буду жить в одной комнате с Беллой! – под конец предложения я все же вновь сорвалась на мученический крик.              – Ну-у, – протянул он, наверное, снова пытаясь изобразить тяжелую мозговую деятельность, – просто расслабься и наслаждайся зрелищем?              – Тебе там все мозги мячом отбили? – я злобно кинула подушку на пол, запоздало понимая, что Поттера там нет. – Она же моей сестрой станет!              – Это вообще хоть раз кого-то останавливало? – я взвыла во весь голос. И почему я вообще решила, что Поттер хоть чем-то сможет мне помочь? – Ты думаешь слишком громко, – внезапно раздалось на том конце провода.              – И о чем же я думаю?              – Выбираешь канаву, в которой легче всего будет меня похоронить, – ладно, порой Гарри бывает довольно проницательным. – Но не спеши заказывать могильный венок. У меня есть идея.              – Я уже знаю, что она мне не понравится, – недовольно выдохнула я и прикрыла глаза, все же принимая поражение. – Но, кажется, у меня все равно нет другого выхода, так что рассказывай, что там выдала твоя воспаленная фантазия.              – Просто выключи своего внутреннего терминатора, – если бы можно было закатить глаза сильнее, я бы обязательно так и сделала, – и вспомни, что ты у нас милашка-отличница, которая любит ванильную колу, читать до рассвета, краснеть от малейшего намека на флирт и голышом щеголять по дому, прикрывшись каким-то безразмерным свитером.              – Думаешь, поможет? Это как-то слишком банально. Да и я ведь даже не знаю, нравятся ли ей девушки...              – Понравятся. А если через месяц, – он ненадолго замолчал, – ладно, через два месяца не будет никаких результатов, то разработаем другой план, – и по голосу было слышно, как Гарри недобро ухмылялся в этот момент. Парень наверняка уже начал разрабатывать этот самый «другой план».              Что ж, оставалось надеяться, что родной для меня режим «милашки-отличницы» действительно принесет хоть какие-то плоды, потому что уж очень не хотелось выслушивать многочасовые лекции по подзаборному пикапу.