Мята жжет сильнее, чем смола.

За месяц близкого общения со Львом Яку понял две вещи. Первое: Лев абсолютно неправильная омега. Второе: Лев абсолютно на это плевал. Серьёзно. Неважно в какой компании – Лев был одинаково яркий и громкий, всегда перетягивал всё внимание на себя, откровенно наслаждаясь этим. Он не смущался окружения альф, не испытывал страха или хотя бы уважения. Рубил с плеча и постоянно. Говорил. Всё. Что думал. – Яку-сан, вам не обязательно ходить со мной до дома каждый раз, вы, возможно не заметили, но я немного больше вас и постоять за себя могу. – Лев, ещё слово и ты физически не сможешь постоять, я пробью тебе колено. – А повыше не дотянетесь? – Лев!! Каждый. Чертов. Раз. Льву удавалось выводить и задевать Яку, нарушать его спокойствие и, что ещё хуже, смущать. – Яку-сан, мы опять пойдем домой вместе? Если хотите стать парочкой, вы бы тогда просто сказали мне, а не пыхтели за спиной, когда я иду домой. Все соседские котики вас боятся. Лев сверкает хитрющими глазами, чеширская улыбка снова украшает его лицо, Яку на секунду подвисает, а потом все-таки пинает этого долговязого засранца. Да, омег бить не принято, но Яку сделает для него исключение. Лев совсем неправильный. Катастрофически. Каким бы красивым он ни был, как бы по-омежьи сладко ни пах, он как будто нарочно не замечал границ, четко выстроенных обществом, перешагивая их всех на своих длиннющих ногах, и это мешало Яку. Потому что Мориске всю жизнь работал для того, чтобы быть достойным альфой, как вдруг появляется мальчишка, попирающий все законы, по которым Яку жил. – Яку-сан, мне немного жалко альф, – скучающе говорит Лев, пока Яку бьётся, объясняя ему геометрию. – Альф? Почему это? – Яку отрывает глаза от исписанной кривым почерком кохая тетради. – Нуу ваши запахи такие резкие, знаете. Я не понимаю, как можно жить всю жизнь, чувствуя вокруг себя запах, например, костра, брр, – поёжился Лев, – мои родители альфы и оба пахнут снегом, это странно, как по мне. Иногда я зябну, просто стоя рядом с ними. – Тебе не нравятся запахи альф? – удивился Яку. – Ну не прямо не нравятся... – протянул Лев, – они меня скорее напрягают. Такие резкие и навязчивые. –Прямо как ты? – усмехнулся Мориске. – Я отличный собеседник, Яку-сан, вы улыбаетесь до ушей прямо сейчас, – Лев нисколько не смутился. – Потому что ты, к тому же, клоун, Лев. – Нуякусан! – противно протягивает Хайба, расплываясь по столу. – Кстати! Говоря о запахах, чем вы пахнете, Яку-сан? Что-то очень горячее, да? Хвойное? Не могу разобрать. Лев наклоняется к Яку и тянет носом, прикрывая глаза. Мориске на секунду подвисает на дрожащих ресницах, но тут же осознает, в какое положение его ставит кохай, обнюхиваясь, как идиот, посреди библиотеки в разгар рабочего дня. – Лев! Прекрати это! Ты не можешь просто нюхать людей, – цедит Яку, пытаясь спрятаться от заинтересованно-напуганных взглядов школьников. – Но я просто хочу.. – Не все, что ты хочешь, ты можешь получить, придурок, – Яку не понимает сам злится он или шокирован. – Ладно, – вздыхает Мориске, – не дуйся так. Это запах смолы. По крайней мере мне так говорили. Он тоже тебе не нравится? – Яку не знает, почему спрашивает об этом. Он так же не знает, почему боится услышать ответ Льва. – Яку-сан, вы приятно пахнете. Немного странно, наверное, но мне не противно рядом с вами, – очаровательно улыбается Лев, наклонив голову. Яку почему-то приятно слышать это от Льва. Запахам альф не принято говорить комплименты. Но пока никто не слышит, почему бы действительно ни сказать. – А вам нравится мой запах, Яку-сан? – прерывает его мысли Лев. – Мне говорили, я пахну-... – Мятой, – вырывается у Яку, – от тебя несет пастой, или жвачкой, или типа того… Лев поднимает на Яку серьезные глаза: – Яку-сан, – он делает паузу, – а вы..вы любите.. – Мятные жвачки? Терпеть не могу, – усмехается Яку. – Пошли по домам, вряд ли сегодня ты готов что-то ещё усвоить, Дирол. – Обидно, семпай! – ноет Лев. Альфам и омегам не принято просто обнюхивать друг друга ради интереса. Не принято обсуждать запахи друг друга, не принято...просто быть такими... Вот только Яку кажется, что общаясь вот так вот беззаботно со Львом, он впервые не чувствует давящих общественных рамок, которые, как оказалось, очень мешали свободно дышать. Дышать мятной жвачкой, которая Яку, на самом деле, вполне себе даже нравится.