Яку лежал на холодном полу своей квартиры, уже минут двадцать пытаясь успокоить дыхание и сумбурные мысли. Стоило лишь на секунду закрыть глаза, как образ зеленых омутов всплывал в сознании, мята мутила рассудок, что-то горячее и мокрое собиралось в уголках глаз.
Как плохо.
Давящую тишину небольшой квартиры прерывали лишь хриплые вздохи Яку и копошение котят, еле слышимое из дальней комнаты.
Ещё одно напоминание о Льве. О Льве, от которого не сбежать.
Лев, Лев, Лев.
Стоило подумать о чем-то другом. Яку может корить себя хоть сто часов подряд, но он должен быть сильнее. Он должен быть альфой.
Яку поморщился.
Если сила альф заключается в озверении при виде объекта вожделения, в животном присваивании, в жадном обладании – то Яку не хочет иметь эту силу. Кто позволил ему целовать бессильного и безвольного в тот момент Льва? Кто дал ему право желать большего и попытаться взять?
Нет. Нет. Нет. Так не пойдет.
Пусть он кругом виноват. Пусть мерзок сам себе, он всё ещё ответственен за Льва до конца его течки.
– Точно! – Яку сжал кулаки. Он будет рядом. Помогать Льву в этот тяжелый период, а после окончания течки порвет все связи с Хайбой, чтобы хотя бы так загладить свою вину перед ним.
Он откажется от шефства над кохаем, отдаст его на попечение тому же Куроо, у того теперь все на личном хорошо, он не посмеет себе поступить со Львом так же, как хотел Яку.
Он больше не взглянет на Льва.
Не скажет ему и слова вне площадки. Он спасет Льва от себя. Спасёт
их волейбол.
Губы задрожали, слезы прочертили щёки.
Он обязан быть сильным и отпустить того, кого пытался обезволить.
Ради блага всех.
А сейчас он должен сделать то, что обещал Куроо и помогать Льву, пусть и только в период течки.
Яку вынул из кармана телефон и быстро набрал сообщение капитану.
Дело сделано. Скажи завтра всем, что Лев взял перерыв на неделю из-за течки.
Пусть просто прочтет и не звонит, прошу, пусть просто прочтет и-...
Звонок телефона прошил тишину коридора.
Яку выругался, перекатился на бок, положив трубку рядом с лицом. Сил держать телефон не было.
– Чего тебе ещё, Куроо? – тихо начал Мориске
– Яккун, рад, что у тебя получилось. Звоню узнать, как там Лев и ну… Всё ли прошло по плану без отклонений? – Куроо звучал осторожнее обычного
Я не смогу ему рассказать.
– Всё в порядке, – Яку закрыл глаза.
С той стороны трубки было непривычно тихо.
– Яккун, не забывай помогать ему, чем сможешь. Лев всё ещё твоя забота, помнишь?
Как я смогу посмотреть ему в глаза теперь?
– Помню.
– Звони ему почаще, спрашивай про состояние и не нужно ли ему чего-нибудь. Надеюсь на тебя, Яккун. Увидимся.
Яку отключился, не попрощавшись.
Надо собраться с мыслями, позвонить Льву.
Извиниться.
Спросить как он.
Что за тупость, ясное дело как.
Нет.
Надо не трепаться, а помочь.
Яку с трудом поднимается с пола и, покачиваясь, проходит в свою комнату.
Опускается на диван с телефоном в руках. На колени запрыгивает рыжий встрепанный кот. Хината заметно вырос за это время, вместо писка теперь басовито мяукает и громко, на всю комнату, урчит. Он не любит чужаков. Всех, кроме высокого зеленоглазого парня, вкусно пахнущего мятой. Его он обожает и всегда ждёт в гости.
Не только он.
Шоё трется мягким лбом куда-то об живот Яку, пытаясь обратить на себя внимание. Яку сейчас не до этого.
Он должен быть полезным Льву.
«Первая течка» – пальцы быстро бегают по клавиатуре, оставляя на экране мокрые следы.
Поисковик предлагает варианты.
Кофейные глаза мечутся по строчкам, выбирая нужную.
- симптомы – не то
- видео – точно нет
- задерживается, что делать – нет
Яку чертыхается.
- как сказать родителям
- после родов
- правила по проведению
Бинго!
Яку кликает о ссылке, экран противным розовым интерфейсом сайта бьет по сетчатке. Яку приглушает яркость и начинает листать.
В данной статье собраны все советы ведущих ученых по проведению первой течки. Соблюдая эти несложные инструкции, вы сможете сделать свою течку безболезненной, а возможно даже приятной.
Яку кривится, но чтение не бросает.
Сайт по крайней мере не врёт.
Десятки коротких несложных советов по принятию правильных поз, дыханию, гигиене и даже мастурбации были щедро снабжены наглядными иллюстрациями.
Два силуэта, по видимому мужской и женский, со значками омег вместо лиц принимали все описанные на сайте позы, дышали на счет, делали своими пальцами то, что, по мнению Яку, совершенно точно не делают с пальцами.
Мориске покраснел и нахмурился. Это просто силуэты. И у них даже нет лиц или там волос. Они совсем не похожи на Льва, и Яку точно-точно не будет представлять, как в этих позах стоит Хайба. Он не собирается думать о подобном.
Взгляд цепляется за картинку, на которой голубой мужской силуэт, лежа на спине, с разведенными в стороны ногами вставляет в себя два пальца и у Яку сохнет в горле.
Глупое безликое пространство силуэта плывёт перед глазами, принимая знакомые угловатые очертания. Бледные худые коленки, разведенные в стороны подрагивают, светлая растрепанная челка падает на лоб и блестящие изумрудные глаза. Щеки пылают от смущения, губы приоткрыты, а тонкие длинные пальцы медленно-...
– Блять!!
Яку матерится, резко откидывая мобильник и будто ужаленный, отпрыгивая от него. Мята снова преследует сознание, задорно покалывая в ноздрях, в ушах грохочут барабаны, а штаны становятся слишком тесными.
Б л я т ь.
Остыть. Надо срочно остыть. Съесть ещё подавителей.
Яку считает до десяти и бредёт до кухни, разводит таблетки в воде и ждёт десять минут до полного усваивания.
Запах мяты слегка притупляется, когда лекарство начинает действовать. Яку умывается ледяной водой и опускает голову под кран. Грохот в ушах постепенно сменяется шумом воды, а въедливая картинка перед глазами развеивается, оставляя после себя лишь чувство щемящей вины.
«Ты зашёл на этот сайт не чтобы передёрнуть на друга», – злится Мориске сам на себя: «Ты должен ему помогать.
Не смей даже представлять его таким, идиот! »
Последнюю фразу он видимо произносит вслух – ушки Шоё, прибежавшего вслед за нерадивым хозяином на кухню навострились и дернулись.
Плевать. Сайт должен быть полезным в первую очередь Льву. Я просто помогу ему и больше никогда туда не полезу.
Яку глубоко вдыхает и широкими шагами направляется в комнату к злополучному телефону.
Примерно спустя двадцать минут размышлений, что конкретно ему сказать, двух приступов самобичевания, изливаний равнодушному Шоё и восьми долгих гудков, Яку наконец слышит тихое:
– Яку-сан, вы?
Сердце замирает.
Яку не придумал толком, что сказать, но ответственность и страх того, что Лев просто скинет звонок подначивают сделать наконец хоть что-то.
– Как себя чувствуешь, Лев? – голосовые связки плохо слушаются и Яку звучит тише, чем планировал.
– Не очень, честно говоря, – тусклый голос Льва не похож на привычный звонкий, – странно, наверное. Вы хотели чего-то, семпай?
Чтобы ты был в порядке. Чтобы простил меня.
– Чтобы ты действовал по правилам проведения первой течки и сгладил болевые ощущения.
Что я несу?..
– Лев, – Яку тяжело сглатывает, – я скинул тебе ссылку. Это сайт с инструкциями для омеги в первую течку. Обязательно прочти.
На секунду повисла тишина. Сообщение в чате со Львом сменило статус на прочитанное и в трубке снова заговорили.
– Я получил, спасибо, Яку-сан. В-вы же не читали это сами? – дрогнул взволнованно голос Льва.
Видимо долистал до картинок.
– Нет, сразу скинул тебе, – соврал Яку. – Не забывай следовать инструкциям и помни, что если что-то понадобится, не стесняйся писать.
Яку помолчал пару долгих секунд, сжал мобильник до хруста пластика и выпалил:
– И мне жаль, что я не остановился вовремя. Прости, что поцеловал тебя. Правда, прости.
Слова давались сложно но было необходимо извиниться.
Вместо ожидаемого облегчения Мориске почему-то почувствовал лишь укол тоски куда-то в левую сторону груди. Дышать было невыносимо больно.
Лев молчал.
– Я буду звонить каждый день, чтобы убедиться, что у тебя всё хорошо. Я всё ещё за тебя ответственный, поэтому-...
– Чтобы наш волейбол не пострадал, верно? – тихо прошелестел голос Льва.
я лишь хочу, чтоб ты был в порядке, умоляю…
– Всё верно. До завтра, Лев.
Вместо ответа ухо режут короткие гудки.
***
Когда Яку-сан поцеловал его, Лев был по-настоящему счастлив.
Нет, не так. Он был счастлив даже раньше, а поцелуй наконец расставил все по местам и у Льва как будто сложился паззл в голове.
Яку-сан был особенным с самого начала. Когда наплевав на омежью сущность Льва гонял его по площадке до полного истощения. Когда пинался и журил. Когда часами помогал ему с учёбой и таскал на бесконечные дополнительные тренировки за школой, а потом покупал булочки с мясом или шоколадные батончики.
Он даже пах по-особенному. Льву нравилось чувствовать горячий хвойный запах ещё до того, как Яку-сан появлялся рядом с ним.
Льву нравилось, как Яку-сан отфыркивался из-за вопросов про запах Льва, дразнил его то «Орал-би» то «Диролом», а сам, пока думал, что Лев не видит, придвигался к нему ближе и тянул носом прикрывая глаза и легко улыбаясь чему-то.
Яку-сан постоянно провожал его до дома. Слушал его глупую болтовню, даже иногда вставлял свои комментарии. А если Яку-сан смеялся с очередной истории – от этого у Льва звездочки перед глазами плясали! Чудесный! Чудесный смех Яку-сана!
Он был готов попадать в любые передряги, чтоб только услышать его ещё раз, когда будет рассказывать об этом маленькому семпаю.
Яку-сан был особенным, потому что остался с ним в ураган в школе, потому что трем котяткам нужна была помощь. Он ругался и отвешивал десятки подзатыльников, а потом всё равно помогал.
Он баюкал котят вместе со Львом, успокаивал и гладил, почёсывал за крошечными ушками и фыркал, когда слышал их тоненький писк. Он даже дал одному имя.
Яку-сан взял их домой, чтобы у Льва не было проблем. Каждые выходные и по средам после короткой тренировки Лев бегал к Яку-сану в гости, чтобы навестить котят. Они росли пушистыми и довольными. Потому что все всегда довольные рядом с Яку-саном.
Потому что Яку-сан особенный.
Прости, что поцеловал тебя.
Больно режет в груди и спирает дыхание.
Лев беззвучно плачет от режущей живот и скручивающей в узел внутренности боли. Тело пульсирует и не слушается.
Руки и ноги Льва ослабели, температура готова взорвать термометр, его бросает то в холод, то в жар.
А ещё он постоянно мокрый. Липкое и вязкое. Всё в нем и вокруг него такое влажное и тягучее. Его выворачивает то от боли, то от пугающих желаний. Ему не спрятаться никуда. Не позвать маму, чтобы подула на ранку и все в мгновение прошло.
Родители-альфы должны уехать при первой течке сына-омеги, чтобы не свести его с ума своим феромоном.
Лев
один в пустом-пустом огромном доме.
Один на один с болью.
В памяти всплывает лицо Яку-сана после их поцелуя. Полное страха и что ужаснее – отвращения.
Лев тогда остолбенел.
Подумал, может показалось.
А после Яку-сан сказал, что обещал Куроо-сану приглядывать за ним.
И весь паззл, собравшийся в глупой светлой голове рухнул и разлетелся пылью, будто и не было его.
Яку-сан просто выполнял данное капитану обещание, возясь с несносным глупым мальчишкой.
–
Чтобы наш волейбол не пострадал, верно?..
– Прости, что поцеловал тебя.
Особенно болезненная пульсирующая боль разрезает живот, и Льва подкидывает на кровати.
Губы дрожат а перед глазами только мутная от слез пелена.
Наплевав на все инструкции дурацкого сайта, Лев сгибается в позу эмбриона, обнимая руками колени, утыкается в них лицом и тихо задушено плачет, игнорируя нарастающую от неправильного положения боль и тошноту.
Яку-сан
всегда был и будет особенным для Льва.
Чтобы наш волейбол не пострадал, верно?..
Лев
никогда не был особенным для Яку-сана.
