Небо и Сталь

Сколько же прошло с тех пор, как они в последний раз виделись? Лет пятнадцать? Казалось невозможным, что минуло столько времени. А он почти не изменился, стал только еще привлекательнее. Статный, грациозный и спокойный – из юнца, каким был и ее муж, превратился в настоящего мужчину. Светлые волосы все так же безупречно расчесаны, голубые глаза – все так же остры. В общем, главнокомандующий корпусом разведки Эрвин Смит выглядел абсолютно подобающе своему статусу. Айлин невольно дотронулась кончиками пальцев до щеки – на коже уже появились мелкие морщинки, а не так давно, стоя перед зеркалом, она выискивала у себя на голове седые волосы. Сколько бы Чарли не говорил, что прекраснее ее нет, она неуклонно теряла свежесть, а сейчас, рядом с Эрвином, вообще ощутила себя замшелой старухой. Он принял ее вполне радушно, даже чаю предложил, что немало удивляло. Интерьер его кабинета оказался не таким аскетичным, как Айлин предполагала. На стенах обои, а не голые доски, да и сиденье под ней довольно мягкое. Вполне уютно. – Прости, оторвала тебя от дел, – улыбнулась женщина, делая глоток напитка. – Ничего страшного. – Эрвин сел напротив и сцепил пальцы в замок. – А где же Шайн? Я думал, вы будете вместе. Айлин вздохнула. – Выпрыгнула из повозки на полпути отсюда. У твоей крестницы очень скверный характер. Эрвин тоже слегка улыбнулся, и улыбка на миг смягчила холодность его лица. Она знала почему. Горячность и безрассудство были также в немалой степени свойственны характеру Эдрика Вуда. – Как твои дела? Ты, кажется, вышла замуж. – Да. За Чарльза Блексберри. Ты, может быть, слышал о нем, он советник его величества по финансовым вопросам. – Вот как, – без особого энтузиазма произнес он и добавил скорее из вежливости, нежели искренне: – Очень рад за тебя. И замолчал. Айлин вдруг обнаружила, что тоже не знает, как продолжить разговор. Она вдруг в полной мере ощутила, насколько же сильно царящее между ними напряжение. Они совершили ошибку, коснувшись этой темы. Айлин всегда недолюбливала лучшего друга Эдрика, искренне недоумевая, за что же супруг его так ценит. Эрвин прекрасно об этом знал, ведь она не стеснялась демонстрировать свое отношение открыто. После смерти мужа она не желала больше ни видеть, ни разговаривать с этим человеком, отчасти виня его в смерти Эдрика. Ты должен был его защитить – так она сказала ему на прощание. На похоронах, в ответ на его предложение о помощи. А сейчас она сидит тут, пусть и не в самой лучшей своей одежде, но рубашка из тончайшего льна, сапоги из мягкой выделанной кожи, на руке – золотой браслет и обручальное кольцо с алмазом. Сидит и говорит ему, что снова вышла замуж. И навсегда оставила в прошлом человека, которого они оба безгранично любили. «Он считает меня последней продажной шлюхой. Думает, что я предала Эдрика. Что я плохая мать, иначе зачем бы Шайн сбегать из такой чудесной семьи». Она поставила чашку на блюдце. – Ты прости, что я так внезапно объявилась. – Брось, Айлин. Все в порядке. Женщина опустила глаза, сминая пальцами ткань рубашки – Просто видишь ли, Шайн… с ней бывает тяжело. Я не всегда справляюсь. – С тяжелыми людьми я работаю ежедневно, – заверил ее Смит. – Так что никаких проблем. Она улыбнулась. Гнетущее напряжение в воздухе чуть поубавилось. – А она сможет найти меня? – спросил Эрвин. – Она же была тут совсем ребенком. – Сможет, если захочет, – мрачно откликнулась Айлин. – За нее не беспокойся, она способна позаботиться о себе сама. Просто дай несложную работу и будь построже. – Как скажешь. Они помолчали еще немного. Айлин пыталась отыскать другие слова, чтобы оправдать перед ним – и перед самой собой – тот факт, что она просит помощи, которую в свое время отвергла. Но слов не находилось. И следовало поскорее закончить не самый простой для них обоих разговор. – Что ж. – Она поднялась, расправляя складки на одежде. – Мне пора. И так слишком долго тебя задерживаю. – Позволь я тебя провожу. Эрвин открыл перед ней дверь, и они двинулись по коридору. – Всего пара месяцев, – сказала Айлин. – А потом я ее заберу. – Прошу, не волнуйся об этом, – серьезно отозвался Эрвин. – Она может оставаться здесь сколько захочет. – Поверь, надолго ее не хватит, – иронично усмехнулась Айлин и остановилась, чтобы взглянуть на него. – Я правда очень тебе признательна. Надеюсь, ей пойдет на пользу пребывание здесь.

***

Шайн сладко потянулась, сбросила сапоги и закинула ноги на противоположное сиденье. Ткань юбки съехала вниз, оголяя стройные бедра. Брезгливое выражение, застывшее на лице ее спутника, изрядно ее позабавило. Сиденье было рассчитано на одного человека, и сдвинь она ступни еще хоть на дюйм, могла бы положить ногу ему на колено. Ей вдруг захотелось именно так и сделать. Интересно, что тогда будет? – У тебя имя-то есть? – спросила Шайн, наблюдая за ним из-под полуопущенных век. – Ноги убери. – Мне так к тебе и обращаться? Он метнул на нее ледяной взгляд. – Леви Аккерман. И убери свои ноги. – Любишь погрубее, а, Леви? По сжатым губам было понятно, что он бесится, а по тому, как уткнулся носом в бумаги – что и смущен тоже. Шайн довольно улыбнулась. Карета остановилась. Послышался неразборчивый голос Мика, а потом громкая команда: «Открыть ворота!» – О. – Шайн села прямо и отогнула шторы. За окном проплыла серая громада стены. – Приехали. Рада была познакомиться. – Знакомства не было. – А я и так уже все про тебя знаю. – Она внимательно посмотрела на него. – Любой другой давно на мои ноги пялился бы. А ты даже не взглянул. Ни на секунду. – И что? – Весь такой суровый, неразговорчивый… Сколько там тебе, тридцать? А кольца на пальце до сих пор нет. Шайн ожидала, что он отдернет руку в тщетной попытке скрыть то, что она и так увидела. Но он не шевельнулся. Словно заледенел. – Юных мальчиков предпочитаешь, да? – подвела она итог своих рассуждений. Возникла гробовая тишина, которую нарушал лишь скрип колес. Потом Аккерман резко поднялся и потянулся в ее сторону. На секунду Шайн даже испугалась – сейчас как зарядит ей оплеуху – но он только саданул рукой по стене. Повозка вновь затормозила. – Выметайся. – Чего? – оторопела Шайн. – Но ведь… Леви рывком распахнул дверь. Ее обдало разогретым воздухом. – Я сказал, проваливай. – Да какого черта! – разозлилась она. – Кто ты такой, чтоб командовать?! Пальцы сомкнулись на ее предплечье как стальной капкан. Она даже вскрикнуть не успела – мужчина поднял ее с диванчика и выволок наружу. – Пошла отсюда. Шайн, едва не грохнувшись в пыль, развернулась, намереваясь высказать этому мерзавцу все, что о нем думает. Мик ошалело глазел на них, да и не только он – карета стояла посреди оживленной улицы, и некоторые прохожие тоже с интересом оглядывались в их сторону. Шайн поправила волосы и нацепила на лицо милую улыбку. – Только трусики потом верни, хорошо? – пропела она. Добившись нужного эффекта – его будто молнией шандарахнуло – повернулась на каблуках и зашагала прочь.