I'm trying

— П-погоди, — Мона нахмурилась и встала со стула, — Из-за чего? Что случилось-то? Она вообще не до конца понимала происходящее — как Тарталья и Люмин могли расстаться? У них все было замечательно, Люмин ни разу не говорила про ссоры… да и казалось, что не ругаются они вовсе. Люмин давала ей советы, выглядела большую часть времени счастливой, а сейчас пара расстается спустя полтора года отношений? — Он меня бросил, — что Моне следует в такие моменты говорить? — Сказал какую-то хуйню… и бросил. — Что он сказал? Может Люмин чего-то не поняла, или Тарталья не так выразился, или еще что-то произошло, но Чайльд не мог, находясь в здравом уме, кинуть Люмин. А если бы произошло что-то серьезное, то до Моны со Скаром это в любом случае дошло. Но в ответ на вопрос в трубку молчали, слышно было лишь тяжелое дыхание. — Мы можем сейчас встретиться? — Мона кинула быстрый взгляд на зеркало — ее макияж со школы еще не размазался, поэтому она за пять минут может собраться и двинуться в путь. А если бы размазался, девушка все равно бы забила — на дворе уже шесть вечера и темно. — Не надо. — А что произошло, ты можешь объяснить? — Я не знаю! — Люмин повысила голос, — Он сказал, что-то про свои амбиции, про себя, что меня нет в его будущем… все, — звучало очень неубедительно. Амбиции и будущее — отличные слова, чтобы скрыть настоящую причину. — Вы ссорились недавно? — Мона должна была держать себя в руках, а не рвать-метать и орать матом, как хотелось больше всего. Нужно разобраться в ситуации. — Мы… — подруга замолчала на полуслове, собираясь с мыслями. Мона и представить не могла, как погано чувствует себя Люмин. А каким образом пережила бы Мона, если бы ее бросил Скарамучча? Пережила бы она это вообще? Мона ни разу не задумывалась об этом, а если между парой случались мелкие ссоры, она всегда знала, что их ругачки ни за что не закончатся расставанием. — …много ссорились. В последний месяц почти каждый день. Я думаю, я… просто его задолбала. — Нет, — может произошло что-то еще, не мог же Тарталья просто бросить Люмин… не правда ли? — Завтра ты с ним поговоришь на трезвую голову, он извинится, и вы помиритесь… Но ссоры ведь действительно могли быть причиной к расставанию. — Да не всрались мне его извинения! — шмыгнула носом Люмин, — Он бросил меня, просто слил, — услышав последнее слово, Мона скривила лицо. Что в таких ситуация вообще нужно делать, если она ничерта не понимает кто виноват, а кто не виноват. — Ты сейчас где? — Я около своего подъезда. — А Тарталья… — А Тарталья просто ушел! Он, блять, ушел, ушел, ушел, — Мона закусила внутреннюю сторону щеки, и перестала шагами мерить комнату, — …ушел. — Может все-таки встретимся, поговорим? Я через десять минут уже буду у тебя. — Я, — судорожный вздох, — Нихера не знаю, что делать, но сейчас пойду домой. Позвоню через полчасика еще, ладно? — Да, да, конечно, звони, — пока что Мона не могла ничего предложить кроме поддержки. — Ладно, давай. — Давай, — и гудки. И что это было? Мона несколько секунд пялилась в темный экран телефона, не зная своих дальнейших действий. Может ли она позвонить Чайльду и узнать о всем происходящем прямо от него? Ответит ли? Нет, есть вариант получше — Мона нашла в журнале вызовов номер Скарамуччи… э-э, занято?

***

— Чел, мне срочно нужны сиги, — Скарамучча прижимал плечом телефон к уху, пытаясь не уронить его. — Ты же на днях подик покупал, вроде. — Мне нужны блядские сигареты, — Скар удивился гонору друга, — Ты можешь выйти сейчас? Я около твоего подъезда. — Обойди дом. У меня со стороны подъезда окна из зала выходят. — Жду, — и сразу сбросил трубку. Что-то не так с сегодняшним Чайльдом. Скарамучча не против выйти и стрельнуть другу сигарету. Вопрос стоял другой — зачем ему эти сигареты? Никакими важными делами парень занят не был, поэтому просто накинул олимпийку, натянул носки и выскочил из дома. А в кармане олимпийки та самая пачка дешевого Филипп Морриса. Открыв дверь подъезда, холодный ветер вмиг взъерошил его и так нерасчесанные волосы. Скар неудобно поежился, следовало бы одеться теплее — только вот одеваться не во что, он еще не закупался зимней одеждой. — Привет, — Тарталья сидел на корточках, облокотившись о стену дома. Он вяло помахал рукой и поправил капюшон. — Выглядишь хуево, — Скар подошел ближе и протянул другу одну сигарету, — Что стряслось? Себе сигарету он тоже достал, достал зажигалку. — Я расстался с Люмин, — огонек зажигалки потух. Скарамучча косо посмотрел на собеседника. — Зачем? — Да просто, — он глупо улыбнулся и пожал плечами, — Я дурак. — Все еще не вижу причин, — абсурд. — Да я еблан и бросил ее, — Тарталья свободной рукой потер глаза, но так и не прикоснулся к тлеющей сиге, — Думаю так будет лучше. — Для кого интересно? И если это не типичная идиотская шутка от Чайльда, то Скарамучча поражен. Пока что он не мог воспринимать все в серьезно, потому что… как они могли реально расстаться? — Для Люмин, конечно, — они оба сделали затяг. — Ты сейчас на полном серьезе втираешь, что расстался с ней, — Чайльд медленно кивнул, — И, блять, это должно быть лучше для нее? — Да, я знаю, о чем говорю, — юноша поднялся и встал ровно. — Ничего ты не знаешь. Очевидно, что любой девушке от расставания будет плохо. Сейчас ты кинул ее либо для своей выгоды… — но Скар не успел договорить, как чужая рука схватила его за воротник олимпийки. — Закрой рот. Я сказал: я знаю, о чем говорю, — но Скарамуччу это нисколько ни испугало, ни насторожило. — Тебе она нравится, ты ей нравишься, какие могут быть проблемы? Не надо строить из себя героя, романтик хуев, — Тарталья выслушивал это с максимально нейтральным лицом, но воротничок в его руке сжимался крепче, — Отпускай. — А то что? — Чайльд, пиздюлей охватишь за такие закидоны, — Скар наклонил голову в бок, — Или ты не понимаешь с первого раза? Мама пробитым родила? — Не дотянешься, чтобы раздавать пиздюли. — Ты злишься, потому что я говорю правду. Иди мирись с Люмин, может так угомонишься, — Скар не расценивал их псевдо-расставание как настоящее. — Не буду ничего делать, — и резко одернул руку, — Если ты не знаешь некоторых вещей, это не значит, что их нет. — Твои загоны не дотягивают до причины расставания. — Да дело не в моих загонах, не только в них! — Тарталья отвернулся, — Я знаю, что ей будет лучше без наших отношений, но меня пока что очень-очень хуевит. Скар вопросительно изогнул бровь. Прямо сейчас ему трахают мозги и ничего не говорят по существу. — Тебе так Люмин сказала? Да? — Даже спрашивать не надо, — пробурчал тот под нос, — Спасибо за сижку. А пока Чайльд как можно быстрее пытался уйти, Скар раздумывал — ему показалось или глаза друга были красными? Сигарета все еще оставалась в его руках, но курить больше не хотелось. Как назло мусорок поблизости не оказалось, поэтому парень держал уже потухшую сижку в руках. Сколько сейчас там время? Скарамучча достал телефон и разблокировал экран. Но время сразу перестало его интересовать, когда он увидел десять пропущенных вызовов от Моны и значок беззвучного режима. Он облажался. — Алло? — неуверенно сказал Скар, подняв голову и посмотрев в окна квартиры девушки — они же выходят сюда из ее комнаты. Взгляд его зацепился за знакомые шторы… и лицо Моны, виднеющееся в темноте. По ее серьезному взгляду и плотно сжатым губам было ясно, что она недовольна. — О чем ты говорил с Тартальей? — и здесь Скар немного растерялся, — Я знаю, что они расстались. — Стрельнул ему сигу и все. Не знаю, что с ним произошло, но выглядит он поникшим. А что говорит Люмин? — Люмин очень плохо. Надеюсь, ты сказал Тарталье, что он скотина? — Примерно так и сказал, — опять подул холодный ветер, — Чайльд вообще ведет себя странно, говорит, якобы все делает ради Люмин. — Пиздабол, — Мона грустно улыбнулась, — Но думаю, они помирятся. У них же столько планов было: вместе поступить, снять квартиру, все такое. — Не то что у тебя. Мона задернула штору, а Скарамучче стало от этого смешно. — У меня нормальные планы, — возмутилась та. — Поступить на фармацевта, а потом продавать малолеткам в аптеке лирику, — вообще, Скар не одобрял тягу Моны к медицинскому, потому что учиться там по слухам сложно, а нервы Моны… — Хотя бы какие-то идеи и представления о жизни есть, — …нервы Моны оставляют желать лучшего. Скарамучча не особо думал над будущим, пока что он знал только одно — что проведет его со своей девушкой. — Ладно, я пошел. Только юноша направился не к дому, а совсем в противоположную сторону. — Ты куда? — раз он все равно вышел на улицу, почему бы не дойти до магазина? Карточка при себе, а там вроде бы деньги были. — За энергосом дойду наверное. Так что, давай. — Да, пока, — выдохнув, Скар сбросил вызов. Он никогда в жизни так быстро не шел — хотелось как можно скорее ступить на порог магазина, где явно теплее, чем за его пределами. На карточке, если Скар не ошибался, около пятисот рублей, но тратить все сейчас он не собирался. Хотел максимально мало потратиться и молился, чтобы его любимый энергетик был по акции. Боги, в которых он все еще не верил, услышали его молитвы. Подавив улыбку, Скарамучча взял второй энергетик с полки (он никогда не берет самый первый по неизвестной причине) и направился на кассу. Но здесь ему уже не повезло, была огромная очередь. Почему именно в полседьмого вечера всем дома не сидится? Разглядывая давно знакомую этикетку банки, наизусть выученные названия шоколадных батончиков, Скар заскучал. Впереди было еще два человека, у одного из которых огромная тележка с нескончаемыми продуктами. Возможно юноша застрял здесь на вечность. И почему он должен так долго стоять в очереди ради одного энергетика? Случайно взглянув на полку с презервативами, Скарамучча вспомнил кое-что важное. Вспомнил, что ему когда-то придется купить и их. Мона точно не будет из-за этого заморачиваться, поэтому Скар должен позаботиться обо всем сам. Немного неловко так пристально разглядывать витрину, тем более юноша не выглядит больно-то взрослым. Может как-то в другой раз он обязательно их купит… а если в «другой» раз у него не будет денег? Сейчас у него с собой карточка, где точно хватит на все про все, тогда в чем проблема? Он боится, что подумают о нем другие люди? Нет, похуй. Скар еще раз пробежался взглядом по ценникам. Никаких презервативов с ребрами для дополнительной стимуляции ему не надо, супертонких тоже не нужно, к тому же они очень дорогие. Взяв пачку с тремя штуками наиболее известной марки, а точнее той марки, о которой Скарамучча хотя бы что-то слышал, юноша заметил — вот-вот настанет его очередь. Теперь-то он должен быть спокоен и готов ко всему, наверное… Нет, он не может быть спокоен, пока не узнает подробнее о расставании от Тартальи. И как бы Скар не хотел признавать, он совсем немножечко волнуется за друга.