***
«Уши отсохнут» — смешно. Скарамучча ходил взад-вперед и не мог найти себе места. Он поступил по-мудачески, надавив на Мону, но и она поступила не лучше, обманывая его. Если правда дело в том, что она передумала, то их маленький конфликт будет исчерпан. Но Скар знал Мону как облупленную. Помнил, что она была против продолжений поцелуев, но если она один раз решилась зайти дальше, то в чем проблема продолжить это делать? А если взаимная дрочка была ее пределом — почему не отказалась в начале? На все «почему» не находилось ни одного ответа. Скарамучча потер глаза. Может, поторопился. Сейчас он уже стоял около дряхлой лестницы на крышу — жаль, что выйти наружу нельзя. Замок был закрыт, и никто не видел открывался ли он вообще. — Эй, — ночью стоять в темном противном подъезде было неприятно, а услышав вдруг чужой голос, Скар капельку испугался. На последнем этаже автоматический свет не работал — лампочка давно перегорела, а менять ее никто не желал. — Ну что? — его вопрос раздавался эхом вокруг. Лицо Моны было тяжело разглядеть в кромешной темноте. Луна была спрятана за облаками, и других потенциальных источников света не было. — Не стесняюсь, — она подошла ближе, но не поднимала взгляд на Скара. Смотрела куда-то в сторону, пытаясь доказать, что эти сказанные два слова для нее ничего не значат. С псевдо-равнодушным лицом, хмурой миной Мона совсем не выглядела как спокойный и честный человек. А она должна быть честной, если «не стесняется». — Врешь, — Скарамучча аккуратно задел рукой кромку ее шорт, потому что мог, — Холодрыга такая, а ты в шортах. Мона дернулась, ощутив чужое прикосновение, долго молчала. Молчать было приятно. — Ты просил меня это сказать в живую, и я говорю. Я не стесняюсь тебя, — сейчас Мона все-таки подняла голову и посмотрела в глаза парню, — Просто передумала… — и тут же стушевалась. Скар почти поверил. Он не будет обращаться с Моной, словно с хрупкой куколкой. Если дело в смущении, и она сейчас его не оттолкнет… Скарамучча сделал маленький шаг вперед и кратко чмокнул Мону куда-то в район губ, по-прежнему оставаясь после на чрезвычайно близком расстоянии от ее лица. Продолжал смотреть на ее губы, чего-то выжидая. Мона не шелохнулась. …не оттолкнула? Было максимально глупо выходить в подъезд только для того, чтобы сказать несколько слов друг другу. Или эти слова настолько важны? — Пиздишь, — Скар слегка улыбнулся. Он невероятно смекалистый, умный и гениальный молодой человек. Поэтому поможет своей девушке перестать стесняться, ведь она этого хочет тоже. — Я… — еще раз прикоснулся, на этот раз проведя языком по нижней губе, — …пизжу, — с выдохом проронила Мона. Скарамучча попытался состроить эмоцию удивления, но не получилось. — Ну, раз признались во всем друг другу, то пора по домам? — никто домой не пойдет. Мона предпочла притвориться, что не слышала вопроса. Их поцелуи больше не были краткими и безвкусными, как секунду назад. Скар крепко положил ладони на бедра девушки, чуть задрав ее шорты. Ткань, не похожая на обычную одежду, а именно ткань нижнего белья, заставляла вспоминать парня, как он несколько раз отодвигал ее и что делал после этого. Стянуть бы когда-нибудь эти тряпки, но, конечно, не сейчас. Как разговоры по телефону могли показаться Моне развратнее, чем эти наглые обжимания в подъезде? Неужели мобильник настолько извращеннее, чем ее гуляющие по торсу юноши руки. Грязнее, чем ее тихие стоны? Скар сделал еще несколько шагов вперед, заставляя девушку отступить и в конце концов упереться в стенку. — Прости… — парень, приложив невероятные усилия, отвлекся, — Я сильно обломала тебя, просто не рассчитала… немного. Мне нравится с тобой переписываться на всякие темы, но говорить об этом вслух я пока не могу. — Забей, — даже он сам забил, — Просто захотелось попробовать, Чайльд говорил это прикольно. — Люмин… занималась таким?! — шепотом «вскрикнула» Мона, но Скар не понял причины удивления. — Забей, — и вновь к ее губам. Мерзкие слизкие звуки на этот раз ласкали его слух. Он уже запомнил, что ничего идеального в их отношениях нет, но вариант обжиматься с Моной на лестничной клетке привлекал его во много раз больше. Сжимать ее кожу до красных следов, медленно двигаясь пахом вперед, имитируя толчки. А Мона отвечала, делала все в точности, как и он сам, не оставляя между телами ни сантиметра. Скарамучча уже забыл, что они находятся в противном подъезде — закрыв глаза, все мысли были сконцентрированы только на губах, языке и кончиках пальцев. Где его язык, где чужой — все в голове смешивалось в единую кучу, загребая под собой остатки здравого смысла. В реальность его возвращала только ткань штанов, неудобно давившая на стояк. — Я хочу еще, — бессвязно прошептала Мона, выгнув спину, — Я… — Мне тоже очень хочется, — но никто не уточнял чего именно. Знал ли об этом хотя бы сам Скар? — А если кто-нибудь поднимется сюда? — но еще немного разума в сознании парня осталось, — Я тоже очень… очень… — Плевать, — Моне впервые настолько на все похер, — Давай… сделаем, что хотели по телефону. Об этом парень не мог и мечтать — после мини-ссоры он ожидал, что они просто разойдутся, пару минут перед этим поспорив. А сейчас Мона предлагает сделать все в подъезде… что? — У меня грязные руки, — выпалил парень, отодвинувшись от лица девушки, — Может пойдем к кому-нибудь? — Нет, я хочу здесь, — ее рука спустилась ближе к завязкам штанов, — Я продинамила тебя один раз, поэтому сейчас искуплю вину. Но каждый раз, когда Скарамучча хочет, чтобы они двигались вперед и дальше, и больше, он имеет ввиду их обоих, а не чтобы Мона опять все делала сама. Но не будет же он лезть грязными руками к ней в трусы, они же в подъезде, да и она… — Но у тебя тоже же, весь подъезд пыльный. — Рот у меня чистый, — парень пожалел, что не он стоит у стены, потому что на секунду он подумал, что упадет. Словно в замедленной Мона опустилась вниз с наивным, слишком хорошим и добрым лицом взглянула на него. Ее темные пряди небрежно падали на лицо, но Скар подавлял в себе желание поправить ее волосы… опять. Скарамучча считал себя немного виноватым во всем произошедшем, что он смущал Мону, давил на нее, но в итоге она спустилась перед ним и спустила его белье. Его второй минет в блядском подъезде, и юноша никак не мог препятствовать этому. Все еще неловко, потому что Скарамучча не альфа-самец, и он не настолько уверен в себе. Он благодарил бога, в которого не верил, что его девушка не отпускает всякие дешевые шутки, а просто… — Ахереть, — прошептал парень, на что Мона откликнулась и посмотрела наверх. Опять слишком наивно и мило. Слишком испорчено для их отношений и совместных воспоминаний видеть, как ее тонкие пальцы обхватывают член у основания, заставляя Скарамуччу вдохнуть сквозь зубы и пытаться как можно дольше удержать воздух в легких. Что движет Моной, пока она делает это? Ей нравится? Скарамучча совсем не фанатеет от мысли, что его половой орган находится в чьему-то рту. Разве осознание этого может кого-то заводить? Но спустя несколько секунд Скар понял, что заводят не мысли, не картинка, как девичьи губы скользят по его члену вверх-вниз, а одни лишь ощущения. Пока что все медленно, так тягуче и плавно, что Скарамучче казалось, он умрет прямо здесь и сейчас, не успев кончить. Мокро и горячо — прямо как в раю. Или это описание ближе к аду? Скарамучча не против попасть даже туда ради такого. «Блять, хоть бы не кончить через две минуты», — после прошедших трех подумал парень. Ему очень приятно все, что делает Мона, но его девушка уже достаточно постаралась, поэтому хватит. У него нет сил, чтобы закрыть получше свой рот рукой, потому что даже через плотно сжатые губы пробивались его сдавленные выдохи и вдохи. Можно точно сказать, что второй раз круче первого — Мона ни разу не задела кожу зубами, как было раньше. Наверное, это сложно. — Пиздец, — Скарамучча перестал понимать что говорит, он чертовски запутался между языком Моны и ее пальцами, ласкающими каждый сантиметр его кожи, ранее спрятанной в трусах, — Вытащи, — толкнувшись вперед, прохрипел Скар, но Мона не послушалась. Облизнула, поцеловала, вновь облизнула, плотно сжала губы, погружая член все глубже, и Скарамучча подумал, что она свихнулась. Парень помотал головой, пытаясь всевозможными силами (на уровне мыслей и тихих просьб) отвязаться от этих ощущений. Нет, почему она не слушает? — Мона, я, — запинка, — Хватит, — еще одна запинка. «Кончу» — не договорил Скар до того, как сделал это. Парень сильно зажмурился, по-прежнему ощущая тепло чужого рта — это невероятно. Пошлые фантазии в голове Скарамуччи до такого не доходили — до того, что он кончит Моне прямо в рот. Мерзость. — Э? — он едва открыл глаза, но мало что изменилось — все так же темно, — Отвратительно. Мона — неужели — вытащила член изо рта, и Скарамучче даже стало интересно куда она выплюнет… сперму. — Вопрос: а нахуя? — Скар спустил бы куда-то в уголок лестничной клетки, ничем не отличаясь от тех алкашей, оставляющих бутылки, бычки и прочий мусор в падике, но Мона предпочла более муторный способ. Ради чего? Девушка подняла голову, но все еще не встала с колен, вытерла рукой рот и… «Сглотнула?» — наверное, это шутка. Но Скарамучча точно видел… все. — Я думала, будет хуже, — ее лицо почти не скривилось, — Что? — а лицо Скарамуччи было шокированным, удивленным и всем вместе взятым. — Все еще вопрос: зачем? — он поправил штаны и, как истинный джентльмен, протянул Моне руку, чтобы она встала. Но она помощью не воспользовалась и поднялась сама. — Захотелось, — Скар и вправду встречается с шизанутой, — Не думала, что это тебя так шокирует, — конечно же, думала. — И этими губами ты маму целуешь, — пошарив по карманам, Скар отвернулся в другую сторону, — Я покурю. Он смущается? — Тебя настолько это задело? — плохой был вариант курить именно сейчас. — Да. — Буду делать так почаще, — Скарамучча не видел происходящего за его спиной, но он на миллион процентов знал, что Мона сейчас глуповато-довольно улыбается и поправляет хвостики. Однако покурить он решил просто, чтобы потянуть время и не идти домой. Каждый это понял, ведь? К слову, Скар опять остался у девушки в долгах.***
Сейчас Мона, как и подобает прилежной ученице девятого класса, листала учебник геометрии, но, к сожалению, мало чего понимала в нем. Из ее телефона играла какая-то надоедливая попса, которая вместо того, чтобы расслаблять, просто заедала в голове и не давала думать ни о чем другом, кроме двух повторяющихся четверостиший. Несмотря на усталость, настроение у Мегистус было хорошим. Как бы плохо не было, сейчас Мона могла хоть море переплыть или даже океан. Хорошее время, чтобы поработать, поэтому она точно не будет отвлекаться на телефон и займется делом. Но телефон сам позвонил, а дальше Мона уже не виновата. — Да? — на дисплее было написан номер Люмин. — Мона… — она всхлипнула, и девушка тут же уронила карандаш, — Я… — Ты плачешь? Что такое? — когда такое было последний раз, чтобы Люмин звонила и плакала? — Мы расстались с Чайльдом.