Верный путь

Придумав, куда им можно пойти, Цзычэнь предложил идею Синчэню. Тот согласился и бодро зашагал рядом с ним, стараясь чуть-чуть касаться рукавом его рукава, чтобы чувствовать передвижение. Цзычэнь же убедил себя, что рукавом нестрашно, поэтому старался не обращать внимания. Дорога обещала быть долгой. Вечер подкрался незаметно, и пришлось останавливаться на ночлег в лесу. — Мне кажется, или я слышу реку? — Верно. Справа. — Хм... Нужно развести костёр, омыться в реке, пока есть возможность, и тогда можно отдыхать. — Мгм. Синчэнь завертел головой, и Цзычэнь спросил: — Что-то не так? — Я не смогу помочь собирать хворост. — Значит, я буду его собирать, а вы нести. — Хм. Ладно. Цзычэнь выбрал место, где они могли устроиться, и повёл Синчэня за хворостом. Приходилось опять говорить, чтобы тот не потерялся. Это утомляло. Да и его холодный голос мог показаться недружелюбным, пусть так и не было. — Наверное, было бы лучше, останься я на месте стоянки... Вы бы быстрее справились без меня, — стыдливо пробормотал Синчэнь, прижимая к себе веточки. — Прекратите. Ничего в этом нет такого. Он затих, прислушиваясь к Цзычэню, который начал тихо рассказывать об этом месте, потому что оно чем-то нравилось ему и он хотел поделиться. Хотя, казалось бы — обычный лес. Деревья да кусты и тонкая лента реки за ними. — Вы так рассказываете, что я, кажется, вижу, — улыбнулся Синчэнь. — Я... стараюсь показать вам своими глазами. Рад, что получается. — Очень хорошо получается. Спасибо. — Может, по пути я ещё что-нибудь расскажу. Они насобирали достаточно веток и коры на костер и вернулись обратно к месту стоянки. Синчэнь стал на ощупь собирать костёр. Он делал это, как объяснил, не потому, что не хотел стеснять Цзычэня, а потому, что понимал: нужно учиться делать всё самостоятельно. — Я пойду тогда первый к реке схожу, проверю, омоюсь и вернусь. — Мгм. — Синчэнь был очень занят. Цзычэнь оставил его. Сун Лань не возвращался слишком долго. Сумевший развести огонь Синчэнь запереживал и пошёл к реке. — Сун Лань? Никто не ответил, зато громко шумела вода. Водопад? Быстрое течение? Что с Сун Ланем? С ним что-то случилось? Или он... ушёл? — Сун Лань! — громко крикнул Синчэнь. — Что вы так кричите? — раздалось над ухом. — Тут я. — Сун Лань чем-то потрогал его плечо. Ветки? — Решил набрать ещё на ночь. — Ветки. — Вас долго не было, я подумал, что-то случилось... — Беспокоились? — в голосе Сун Ланя прозвучало удивление. — Конечно... — Почему? Синчэнь растерялся. — А почему я не должен? — А почему должны? — Ну... потому что... — Для Синчэня было очевидным, что он должен беспокоиться о Сун Лане. Только вот он и сам не знал почему, потому и ответить не мог. Сун Лань промолчал и поднял его руку за рукав, показывая направление. — Там удобный подход к реке. Идите, искупайтесь. — Мгм. Спасибо. Синчэнь аккуратно и даже без проблем — удивительно! — искупался и вскоре вернулся к костру. До его носа донёсся аромат хлеба. — Хотите? — Сун Лань коснулся его руки половинкой булочки. — Даочжан Сун так добр... — он взял угощение. — Спасибо. — Садитесь поближе к костру. Хорошо горит, тепло очень. Осторожно придвинувшись ближе, Синчэнь стал тихонько жевать булочку, чувствуя, как тепло обволакивает тело и разум. Цзычэнь молча с интересом разглядывал Синчэня. Как много ему довелось однажды слышать об этом молодом сильном заклинателе, ученике Баошань-саньжэнь. И как он желал тогда обрести с ним знакомство. А теперь что? Кто бы мог подумать, что судьба сведёт их так неловко, почти нелепо. Зато теперь он может осуществить свою цель. Только вот как? Синчэнь вдруг вскинул голову и повернул лицо прямо к нему. — Я чувствую ваш взгляд. Вы что-то хотите? — Нет. Просто предаюсь раздумьям. — Хм... Ладно. — Синчэнь вновь повернулся к костру и пробормотал: — Мне так странно не видеть даже отблески огня за «закрытыми глазами». — Не могу даже представить, каково это... Но мне искренне жаль, что так произошло. — А как вы выглядите? — ни с того ни с сего спросил Синчэнь. — Как? Хм. Даже не знаю, как описать. — Словами. — Он тихо рассмеялся, и Цзычэнь невольно заслушался его переливчатым смехом. — Это сложно. — Какого цвета у вас глаза? — Тёмные. Серые. — Как небо в грозу? — Хм, вероятно да. — А волосы какие? Цвет, длина? И причёска! — Длинные, чёрные, я собираю их сверху. — А длинные насколько? — До поясницы. Как у вас. — А фигура какая? — Синчэнь хихикнул. — Ну вот, например, если с моей сравнивать? — Я выше на четыре пальца. Похож, но будто, — Цзычэнь хмыкнул, — крупнее. — О... а лицо? — Я правда не знаю, как его описать. Обычное. Самое обычное. — Я бы вас пощупал, — он снова хихикнул, — но, насколько успел заметить, вам не нравятся прикосновения. — Нет. Они неприятны мне. — Почему? — Всё естество против чужих касаний. — Цзычэнь и сам не знал, почему ему никогда не нравились чужие касания. Таким уж он уродился. В чём-то странным. — А что делать с любимым человеком? — У меня его нет. Это значительно упрощает ситуацию. — А если появится? — Тогда и буду решать. — И то верно. — Помолчав, Синчэнь сказал: — Думаю, касания любимого человека не будут вам неприятны. Возможно, так вы сможете узнать, кто же дарован вам судьбой. — Он разулыбался. — Родственная душа. — Вероятно, вы правы. В ваших словах есть зерно истины. — Цзычэнь не мог не задуматься над этим. — Пожалуй, нужно отдыхать. — Синчэнь устроился поудобнее, и они, придя к молчаливому согласию, приступили к медитации.