Верный путь

Поначалу не происходило ничего необычного. Но вдруг Синчэнь услышал чей-то шёпот, который точно принадлежал не Сун Ланю. Он понял это даже не по тону, а по тому, что шелестящие звуки издавало не одно существо, а как минимум трое. Синчэнь вышел из медитации — так ему показалось — но шёпот никуда не делся. Он потянулся к Шуанхуа, но... Меча за спиной не было! Подскочив, Синчэнь напряг все чувства, пытаясь понять хоть что-то. — Сун Лань? — Я здесь. — Тот взялся за его рукав, и Синчэнь облегчённо вздохнул. — Я ничего не понимаю. — Я слышу странные звуки. — Пространство плывёт, я не понимаю, где мы, — в голосе Сун Ланя звучала неприкрытая тревога. Синчэнь невольно шагнул к нему ближе, почти касаясь. — Фусюэ с тобой, или он тоже пропал? — Пропал. — Сун Лань нервно сглотнул. — Всё-таки, есть в этом месте магия. — Голос Синчэня дрогнул, и он нервно рассмеялся, вцепляясь в рукав Сун Ланя. — Прости, это для того, чтобы нас не разлучили. — Я понимаю... понимаю. Цзычэнь протянул свободную руку и попытался ощупать пространство вокруг: проверить, не в ловушке ли они. Путь был свободен, и он сделал шаг в сторону. Ещё один. Всё рябило, сверкало перед глазами, Цзычэнь пытался проморгаться, и вскоре картина приобрела чёткость. — Какие прекрасные юноши пожаловали в моё царство, — раздался откуда-то красивый женский голос и следом — смех, подобный перезвону колокольчиков. Синчэнь завертел головой и сжал рукав Сун Ланя сильнее. Внутри разливалось странное предвкушение, как перед хорошим боем или приятным разговором. Неровным голосом он спросил: — Кто вы? Перед ними появилось нечто сверкающее. Оно переливалось всеми существующими и несуществующими цветами и, казалось, купалось в солнечных лучах. Цзычэнь восхищённо охнул, не в силах и слова сказать. Тело будто сковало, и он не мог оторвать взгляда от удивительного зрелища. — Какая разница, кто я? Главное — кто вы. Несчастные, обделённые чувствами юноши. Один не может видеть, — Синчэнь на миг ощутил, будто что-то тёплое коснулось повязки на его глазах. — Другой — радоваться телесной близости, — Цзычэня на миг окутало со всех сторон нежным светом, словно лаской. — Так раз вы знаете о нас... почему не скажете о себе? — Потому что вам не нужно знать. Я чувствую в вас желание избавиться от ваших «недостатков». И я могу вам помочь. — Правда? — Синчэнь вскинул голову и вновь почувствовал касание к лицу. — Конечно. Но ты должен понимать, что за всё нужно платить. — За всё нужно платить... — эхом повторил Цзычэнь, пытаясь просчитать возможные выходы, если неизвестная сущность задумала навредить. Но они остались без мечей и, похоже, находились даже не в земном мире, поэтому сложно было представить, как выбраться. От этого на душе разливалась тяжесть. Цзычэнь… боялся за Синчэня, понимая, что, вероятно, не сумеет его защитить. — Потому мы и хотим знать, кто же настолько могущественный, что может дать нам желаемое. — Вам нужно знать, не кто я, а что я потребую за исполнение желания. — И что же? — Знаете, я так давно не видела проявления простых человеческих чувств... — тихий вздох, в котором, однако, слышалась хитрость. — Даочжан Сун, ты должен обнять даочжана Сяо и выдержать так два фэня[1]. Тогда я «исцелю» тебя. — Что? — обомлел Цзычэнь и дёрнулся невольно. — Обнять? — Именно. Знаешь, как говорят? Клин клином вышибают. — В голосе послышалась явная усмешка. Цзычэнь замолчал, раздумывая. Желал ли он избавиться от недуга? Так ли ему это было нужно? Стоило ли это того, чтобы провести несколько мучительных мгновений? Только вот... обнять Синчэня он внутренне желал. Давно желал. Поэтому сделал это. Робко, осторожно касаясь, он обнял Синчэня и прикрыл глаза. Чувства обострились почти до боли, мышцы сводило от напряжения. Но он терпел. Он хотел выдержать до конца. Синчэнь ахнул от неожиданности и замер, стараясь совсем не шевелиться, и даже почти не дышал, только бы поменьше неприятностей доставить Сун Ланю. Но он не мог не признать: ему нравилось ощущение объятий, объятий Сун Ланя, какими бы они ни были. Раздался довольный смех. — Как мило. Стойте-стойте, я скажу, как время пройдёт. И ты, даочжан Сяо, не стесняйся, обними даочжана Суна в ответ. Давай-давай, а то я не зачту. Синчэнь прошептал извинения и, едва касаясь, обвил Цзычэня больше широкими рукавами одежд, чем руками. Цзычэнь вздохнул и тихо поблагодарил его, мысленно отсчитывая каждую секунду. По телу пробегали неприятные мурашки и дрожь, он едва сдерживался, чтобы не отстраниться. — Ммм, Сун Лань, кажется, тебе стоит отвлечься, — Синчэнь немного нервно рассмеялся. — Лучше слушай мой голос. Я расскажу тебе захватывающую историю, хочешь? — Пусть так, давай. Синчэнь защебетал о том, как когда-то давно-давно где-то далеко-далеко повстречал человек духа и завертелось. Он говорил и говорил, и странно — кажется, прошло больше двух фэней, но Сун Лань не отстранялся. Неожиданно для себя Цзычэнь понял, что больше не чувствует неприятия. Не чувствовал он и желания отпустить Синчэня. Он быстро заморгал в замешательстве и чуть крепче сомкнул объятия. Когда Синчэнь закончил, то с удивлением улыбнулся. — Сун Лань, похоже, богиня тебя не обманула. — Мы ведь заключили сделку, — раздалось в ответ насмешливое. — У тебя такой милый голосок, вот, думаю, забрать его у тебя в плату за зрение. Как считаешь? — Не надо, прошу! — воскликнул Цзычэнь. — Я не смогу без его речей... Синчэнь, не успевший и рта раскрыть, растерялся. Как бы он ни думал, приходил к однозначной мысли, что зрение для жизни было гораздо важнее голоса. Но Сун Лань так сказал... Богиня рассмеялась. — Что, отдашь за него свой голос, даочжан Сун? — Отдам. — Нет! — возмутился Синчэнь. — Думаешь, я смогу без твоих редких речей? Пф. Думаешь только о себе! — он сложил руки на груди. — Так и ты тоже. — Цзычэнь отшагнул от него, хмурясь. Синчэнь поджал губы и отвернул лицо. Хотелось расплакаться от несправедливости, но он не мог себе этого позволить. — Есть ли… — голос прозвучал глухо, и Синчэнь кашлянул. — Есть ли возможность оплатить чем-то другим? — Вернуть глаза гораздо сложнее, чем снять внутренние границы, потому и плата так велика, — был ответ. — Тогда я отказываюсь. Не так уж мне и нужно зрение. Я привык уже. — Синчэнь улыбнулся, хотя губы его на миг дрогнули, а плечи опустились. Но лишь на миг. — Сяо Синчэнь... — прошептал Цзычэнь и вздохнул. — Ты же так хотел видеть... Пожав плечами, он поднял голову к небу. — Я могу видеть. Пусть и по-другому. Да и воображение у меня хорошее. Как нам вернуться назад, богиня? — Ты уверен, даочжан Сяо? — Уверен. — Что ж, жаль. Вам нужно всего лишь погрузиться в медитацию, и вы вернетесь туда, откуда пришли. — Спасибо, богиня. Цзычэнь, всё ещё с сомнением поглядывая на Синчэня, тоже искренне поблагодарил её, и даочжаны глубоко поклонились. — Мне было забавно с вами познакомиться. Спасибо, что скрасили скучные долгие годы, даочжаны, — прозвучал насмешливый ответ. И когда они уже вошли в медитацию, разума Синчэня коснулся тихий шёпот: «Зрение вернётся к тебе, если ты ступишь на верный путь».