* * *
Ирма Шварц, выросшая в богатой семье, знала истинную цену вещам. А еще она страстно обожала моду и все с ней связанное. Поэтому ей не стоило большого труда определить, что одежда на ее сыне и его спутнике была отнюдь не из дешевых. Одно только пальто Матвея, которое было ему явно большевато и мешковато свисало в плечах, стоило минимум четыре тысячи евро - чистый кашемир, знаменитый английский бренд, еще и последняя коллекция, едва успевшая попасть на глянцевые страницы журналов мод! А вот про бардовое пальто Питера она могла сказать лишь то, что цены ему не было, потому что, если ее не подводила память, его сшили на заказ именно для Питера в подарок от дизайнера, с которым он когда-то долго сотрудничал, и существовало такое, естественно, в одном экземпляре. Хотя оно уже было изрядно потрепанным и даже малость подпаленным у подола, что сильно сбивало людей непосвященных с толку. К сожалению, муж ее утонченным вкусом не отличался от слова совсем, для него любая вещь со знакомым ему брендом была дорогой, а все другое - мусор. И он с первого взгляда определил, что светлые брюки и тонкий белый свитер Матвея от "Алоис" - бледные тряпки, темно-красное пальто Питера - старый мусор, светло-серые штаны от "Прада" - половая тряпка, а тончайший черный свитер из последней коллекции восходящей звезды в мире мод Луи Андрэ - приемлемая, но тем не менее тряпка. Когда Питер вынес их семье "скромные" подарки, предположения Ирмы подтвердились: очевидно, у Питера было куда больше денег, чем предполагал ее наивный муженек. Вероятно, этот старый дурень даже предлагал ему денег, чтобы он уехал, когда увел за собой в кабинет. На деле же, в их шатком финансовом положении, им стоило бы подойти к Питеру с протянутой рукой. - Это слишком дорогой подарок, - сказала Ирма, рассматривая в небольшой коробочке элегантную сумку-клатч из коллекции "Унисекс" от Луи Андре этого года. Она и сама засматривалась на эту сумку после просмотра показа, но цена была кусачей... Откуда он мог узнать, что она хотела именно ее? - Нет, ничуть, - отмахнулся Питер. - Ее дизайнер передо мной в неоплатном долгу, так что мне она досталась с большой скидкой. Марго нацепила на себя большие очки-авиаторы с зелеными стеклами и прилипла к зеркалу в коридоре. Это было от бренда "Эорджес", лицом которого Питер был очень долго. Хотя, бренд Марго не волновал, как и сами очки. Для нее важны были лишь руки, которые их ей передали. Приезд Питера был для нее не подарком, а мечтой юности. Адам лишь фыркнул и пробурчал стандартные слова благодарности, будто считал с открытки: "Сердечно благодарю. С праздником". А ведь его темно-зеленый галстук процентов на восемьдесят был из натурального шелка... Вот же болван. - Нам так неудобно, мы ничего не подарим в ответ, - сказала Ирма, улыбаясь Питеру. Он сидел прямо возле нее и смотрел сверху-вниз очаровательными бирюзовыми глазами. Ах, где же ее двадцать лет... - Да бросьте, я ведь приехал к вам без приглашения, это мне неудобно, - сказал он, улыбнувшись обезоруживающей улыбкой. - Нам очень-очень удобно! - крикнула Марго из коридора. - Оставайтесь здесь жить навсегда. И тут отец и сын Шварцы синхронно фыркнули, повернулись друг к другу, нахмурились и отвернулись. Ирма, успевшая это заметить, закусила губу, чтобы не расхохотаться в голос. - Я немного устал за последние дни, так что отправлюсь спать, - сказал Питер, вставая. - Спасибо за ужин. Еще раз с Новым годом! Семья Шварцев улыбнулась ему кто как мог: искренне, смущенно, натянуто и вымучено.* * *
- Че-е-ерт, да я же просто неудачно пошутил, а он так разозлился! Ну, да, разочек я его отверг. Ладно-ладно, пару раз я его отверг, иногда делал вид, что намеков не понимаю, но тогда было совсем невовремя! И что теперь, он каждый мой подкат будет в штыки воспринимать? - Мр-р-ряу! - Ой, много ты в этом понимаешь, умник! Мог бы и помочь отцу как-нибудь, а ты только спишь и жрешь целый день, пушистая рожа. Кот потоптался по груди хозяина и свернулся на ней калачиком, зевнув прямо возле носа Питера. - Как же нелепо будет теперь идти и просить у него прощения за свою шутку... Надо ж было ляпнуть: "Ты станешь моим любовником на эти новогодние каникулы?". Дебил, бля! Позорник! Я бы сам себе по роже дал после такого вопроса! Прозвучало так, как будто я предложил ему секс без обязательств на время, что мы здесь. Но я не это имел ввиду, честно! Кот уже не отвечал - сон был в приоритете . Дверь в комнату бесшумно приоткрылась. - С кем базаришь? - шепотом спросил Матвей. - С котом, - испуганно ответил Питер. - Ты что, слышал?.. - Моя комната рядом, я слышу, как ты что-то бубнишь. Огромный камень упал с души Питера и он очень тихо выдохнул. - Ты же спать давно пошел, почему не спишь? - прошипел Шварц. - Не спится опять. Я тебе мешаю? Прости, буду молчать. - Все нормально, - ответил брюнет. - Спокойной ночи. - Спокойной!.. - Питер хотел отогнуть край одеяла со свободной стороны кровати, но Матвей закрыл дверь быстрее, чем он успел пригласить его к себе. - Ночи.. И он провел рукой по пустой холодной простыне, снова вздохнув.* * *
Марго смотрела на сосредоточенное лицо брата в очках. Он скрупулезно перебирал документы в папке, что-то ворча себе под нос. Марго решила составить ему компанию в этом путешествии по чудесам современной бюрократии только потому, что дома ей надо было готовиться к сессии, а она готова была заниматься чем угодно, кроме этого. - Э-эй, - позвала девушка. - Давно ты носишь очки? - Мою линзу съела собака, - ответил Матвей, не отвлекаясь. - Долгая история. Она подождала, пока он закончит осматривать бумаги третий раз и убедится, что все на месте. Этот невротичный худощавый парень... Точнее, уже мужчина. Марго никак не могла понять, почему ее старшему брату всегда так везло на красавчиков? Может быть, все парни-геи кажутся симпатичнее, потому что они не досягаемые? Хотя он и сказал, что у них с Питером ничего нет, ей казалось, что это была откровенная ложь. - Если у тебя с ним ничего нет, может, я попробую приударить? - спросила она. Матвей удивленно поднял на нее глаза: - Ты о чем? - О Питере. - Ха! - слишком громко гаркнул Матвей, привлекая к себе внимание. - Делай, что хочешь. Мне все равно. Марго закатила глаза. Вот же врун. - Ой, смотри, а это не твой бывший? - спросила сестра, ткнув Матвея в бок. Он моментально выставил папку перед лицом и спрятался, пока незнакомый человек не прошел мимо. - М-да, - сказала Марго. - Тяжко тебе жить, наверное, такому дураку? - Свали домой! - шикнул брат. - И оставить тебя одного, бедняжку, в этом страшном месте, где полно взрослых теть и дядь? - съязвила блондинка. - Разве я могу так жестоко с тобой обойтись? Матвей скорчил невероятно злую рожу, как ему казалось. Для Марго она была скорее смешная и нелепая. - Ладно-ладно, - сдалась она. - Пойду домой. Не задерживайся.* * *
Почти неделя прошла после их приезда. Питер чувствовал себя... Не так плохо, как мог бы. Последние несколько дней его мучила бессонница, из-за чего под глазами залегли темные круги, мрачно оттеняющие и без того бледное лицо, и соображать он стал медленнее, но в целом состояние было приемлемым. Матвей пару раз попытался вывести его на прогулку по местным достопримечательностям, но Питера соборы и площади мало интересовали, даже от огромного брецеля и настоящего немецкого пива он воротил нос. - Я знаю одно отличное место, где готовят потрясающие Weisswurst, - сказал Матвей. - Их подают только до обеда, можем сходить завтра пораньше. - Вайссвурст? - переспросил Питер. Они медленно шагали через парковую аллею, почти безлюдную. Редкие туристы поворачивали головы на Питера, но в целом, всем было плевать на эту странную парочку. - Да, белые колбаски - традиционное блюдо Мюнхена. - Здорово. Ну, если даже мясом нельзя было завлечь Питера, то это совсем беда - решил Матвей. Все это время он думал, не упросить ли отца достать Питеру лекарства без рецепта. Все-таки, он главврач больницы, должны у него быть какие-то возможности. Но для этого надо было сказать отцу, что Питер не очень здоров в психическом плане, а отец и без этих подробностей Питера просто не переносил, буквально дни в календаре зачеркивал до их отъезда. - Я вот думаю... - начал Питер, но его неожиданно перебил чей-то громкий восторженный крик: "Это же ты!". К ним подбежала молодая полная женщина, на вид ей было не больше тридцати, и энергично воскликнула: - Это же правда ты! Матвей подумал, что какая-то фанатка Питера узнала его. Да и сам Питер так подумал, но не успел он рта открыть, как она воскликнула еще более энергично: - Матвей Шварц, да? Мы учились вместе, помнишь? Я Вера Гросс. Она с большим восторгом пожала ему руку, чуть не оторвав тощую конечность Шварца. - Ах, Вера, точно, - соврал Матвей, что вспомнил. - Я слышала, что ты живешь в другой стране. Решил вернуться или приехал в гости? Теперь-то Матвей ее вспомнил, Вера Гроссвурст (нем. große Wurst) - неугомонная болтушка-толстушка, с которой они когда-то сидели за одной партой. У них даже было какое-то подобие дружбы или человеческого симбиоза: Вера постоянно болтала, а он молчаливо слушал. - Приехал в гости, - ответил Шварц теперь более приветливо. - Здорово! Надеюсь, ты задержишься до следующей недели? Много кто приехал в Мюнхен на праздники и мы подумываем устроить что-то вроде встречи одноклассников. Ты с нами, Матвей? - А... Ну... - Не очень-то ему хотелось идти на какие-то встречи, но Вера смотрела на него таким восторженным щенячьим взглядом, что отказать было сложно. - Может быть, если получиться. - Отлично! Продиктуй мне свой номер. После они распрощались и Матвей вяло махал рукой ей вслед, пока не понял, что рядом с ним чего-то не хватает. Исчезла огромная тень за спиной. Матвей в панике обернулся, но взгляд не мог выцепить нигде фигуру Питера. Как он мог так легко потерять двухметровую фигуру в красном пальто в безлюдном парке?! Не мог же он в воздухе раствориться, наверняка ушел куда-то недалеко. Матвей сделал решительный шаг в сторону, намереваясь обшарить каждый куст, если понадобиться, но его схватили за край пальто и он замер. - Далеко собрался? - лениво спросил Питер с лавочки. Он всего-то присел недалеко от них на лавочку, а Матвей тут же потерял его из поля зрения. - Мне показалось, ты ушел, - сказал Шварц, сев рядом. Питер ответил мычанием. - Я тут думал, - сказал Питер после нескольких минут молчания. - Что было бы сейчас, если бы ты тогда не вломился ко мне в ванную? - Ох, ну ты и вспомнил... - Тогда мне правда казалось, что я должен себя убить. Вешаться пробовал, но веревка длинновата оказалась и я просто спрыгнул с табуретки на пол. Таблеток нажрался, но видимо не тех, проблевался и только. А потом решил вены вскрыть... - Хватит, перестань. - ...но ты ворвался в мой дом, залез в мою ванную и отказывался из нее вылезать. Тысячу раз Матвей говорил себе, что не будет рыдать, как чувственная тряпка, но слезы, беззвучно стекающие по лицу, отказывались слушать его команды. - Спасибо, - тихо сказал Питер. Закрыв лицо руками, Матвей громко всхлипнул. - Ты-то чего расплакался? - удивился Райт. - Это я здесь решил предаваться болезненным воспоминаниям. - Не знаю! - прогнусавил Шварц. - Зачем ты вообще так внезапно об этом вспомнил? - Решил порадоваться, что все-таки не помер. Разрыдавшись еще сильнее, Матвей смог выдавить из себя только: "Придурок!", да и это понять между всхлипами и обильными потоками слез было нелегко. Питер притянул его к себе и обнял, укутав в своем большом пальто. Когда громкие всхлипы сменились тихими прерывистыми вздохами, Питер ослабил объятия и позволил Матвею отдалиться. - Ты... Ты этого не видел, - смущенно сказал Шварц. - Чего не видел? - тут же поддержал Питер, вызвав у Матвея легкую улыбку. Они посидели еще немного в тишине. На город уже начали спускаться вечерние сумерки, зажглись фонари и стало видно мелкие снежные крупинки, парящие в воздухе. - Когда я сказал "нет", я имел ввиду, что не хочу делать вид, - сказал Матвей. - Я понял, - ответил Питер. - Я тоже не хочу делать вид. Но... Мне нужно чуть больше времени, ладно? Матвей кивнул. Небо стало совсем темным, но они не уходили, будто их пригвоздили к этой лавочке. - Жопу отсидел, - пожаловался Питер. Матвей несдержанно прыснул со смеху.