* * *
Они уже подъезжали к загородному дому, но Марго все еще дулась на заднем сиденье. Отец, хоть и был недоволен, смолчал и позволил Питеру везти их, иногда подсказывая направление. Матвей был уверен, что это очередная проверка от господина Шварца. Наверняка отец хотел убедится в том, что Питер водить не умеет или умеет плохо, но Райт, на удивление всем, с рулем держался очень даже уверенно. А Матвей даже не знал, что у него есть права... - Далеко еще? - спросил Райт. - Приехали уже, - ответила Ирма. - На следующем повороте налево и вглубь леса. - В лес?! - удивленно переспросил Питер. - Они в лесу живут? - Ну, это же загородный дом, - ответила мать, пожав плечами. - Дикая природа. В голове Питера возник образ деревянной избушки, увешанной головами убитых животных и вонючими шкурами. Из обогревателя там только камин, чай разливают в жестяные кружки. Хотя нет, какой еще чай? Только пиво. Он невольно поежился - слишком хорошо представил холод этой избы. - А там холодно? - спросил он. - С чего бы? - удивленно спросила Марго. - Ну, мы почти в горах, здесь снега полно, - ответил блондин. - Я просто холод... Не люблю. От него суставы болят. Сзади послышался усталый вздох Матвея: - Твоя невеста тебя согреет. Марго возмущенно пискнула что-то на немецком в ответ, на них шикнула мать, а следом на всех гаркнул отец. Питер свернул на заснеженную гравийную дорогу между густыми деревьями. - Может, кто-то мне объяснит, для вы начали весь этот спектакль? - спросил Питер. - Ага, мне тоже интересно, - отозвался Матвей. - Ты же прекрасно знаешь, какого мнения об этом твой дед! - сказала мать. - Что будет, если он узнает? - Вычеркнет меня из завещания? - безразлично спросил Матвей. - Вычеркнет нас всех из него! - сказал отец. - Могу поспорить, что тебя там нет и не будет, - огрызнулся сын. - Спорить тут нет смысла - это факт, - покорно согласился Шварц старший. - Но я, может быть, беспокоюсь за будущее моих детей? Если ты не хочешь стать наследником огромного состояния, то подумай о сестре! - Сестра не отказалась бы, - встряла Марго. - Огромного состояния? - перебил Питер. Звучало так, будто он заинтересовался. На деле же, он просто хотел уточнить, правильно ли, что они подъезжают не к лесной избушке из сруба, а к белокаменному особняку, скрытому среди сосен-великанов. - Ох, мы наконец приехали! - облегченно сказала мать. Опасения Питера подтвердились. Он метнул взгляд через зеркало заднего вида на Матвея, посылая ему немой вопль: "Что же ты сразу не сказал, что твоя семья богата НАСТОЛЬКО?", но Матвей, отвернувшись к окну, его мысли не слышал. Питер остановил у широкой лестницы перед домом. Входная дверь, скорее, входные ворота, тут же распахнулись и оттуда выглянул лысоватый человек в пальто и пафосном черном фраке. - Господи, неужели дворецкий? - ужаснулся Райт. - Он самый, - буркнул отец, открывая свою дверь. Дворецкий открыл дверь Ирмы и подал ей руку, пробурчав что-то на немецком. Затем он также помог Марго и она поприветствовала его, будто он был ее дядя родной. Питер вышел из машины последним. - Вы, должно быть, Петер? - спросил его прислужник. - Я припарковать машина. Проходить в дом, герр и фрау Вайс вас давно ждать. Питер попытался взять Матвея за свободную руку, но тот быстро одернул локоть и прошипел: "Нельзя", как будто Питер был собакой. Райт обиженно забрал у него переноску с котом. Питер не любил богатство. Его самого, конечно, нельзя было назвать человеком со средним достатком, за последние несколько лет его гонорары были... Неоправданно огромными, на самом-то деле. Но деньги он отнюдь не любил и в руках у него они никогда не задерживались. Он бы с большей охотой отдал все на благотворительность или пропил, чем копил бы состояние, обставляя какой-нибудь огромный особняк дорогими картинами и мебелью, а себя завешивая золотом. И поэтому в доме семьи Вайс ему было очень неуютно. Его ассоциации с горной избушкой сошлись лишь в одном - головы животных. О, прям на входе их встретила голова здоровенного черного вепря с угрожающе торчащими желтыми клыками. Там был и камин, огромный каменный камин, лет пятидесяти отроду. А над ним возвышалось чучело коршуна с раскинутыми крыльями. Над столовой висели в ряд оленьи рога разных размеров. В гостинной между тремя диванами расстелился несчастный медведь, от которого остались только шкурка, когтистые лапки, да голова с разинутой в вечном крике пастью. Зефирычу это кладбище пришлось не по нраву. Он вылез из переноски, зашипел на вепря и забрался к Питеру под кардиган, свернувшись там дрожащим пушистым клубком. Но большим шоком для Питера было то, что Матвею здесь было совершенно комфортно. Это совсем не было странным, ведь это дом его бабушки и дедушки, он наверняка провел здесь много времени в детстве. Просто Питер никогда бы не подумал, что его детство было вот таким. И он точно не ждал, что в гостинной этот парень с ангельским личиком похлопает по голове медведя со словами: "Привет, Брунгхильда, ты переехала в гостинную?". До конца дня Питер оставался в состоянии легкого шока. Его уже ничего не удивляло, он с совершенно спокойным видом кивнул достаточно молодой служанке, которая прислуживала им за ужином, и совсем не удивился, когда с кухни к ним вышла повариха в белом кителе. Ну а что? Обычная семья с достатком чуть выше среднего. - Итак, Петер, - буркнул дед, скосив на него недовольный взгляд. - Кем ты работать? Питер сделал вид, что не понял вопроса и подождал, пока ему любезно переведет Марго. Вряд ли какой-либо его ответ удовлетворит стариков. Если уж врача в своей семье они считают недостойной компанией, то у практически безработной модели и писателя без книг нет никаких шансов. Но, обдумывая ответ, Питер понял вдруг... Зачем ему, собственно, пытаться произвести на них впечатление? Как будто он и правда собирался жениться на их внучке. У него были отношения с их внуком, но и те отношения нельзя было назвать отношениями. Матвей вдруг стал таким отстраненным, будто Питер его как-то обидел или просто надоел. Так и зачем ему, безродному Питеру Райту - алкоголику, психу и постоянному участнику колонок желтой прессы - производить хорошее впечатление? - Я безработный, - ответил Питер. - Ну, он писатель, - ответила за него Марго. - Дорогая, я не написал ничего стоящего за последние полгода, а мои прошлые книги - литературный мусор. Я безработный. - Питер отхлебнул вина. - Только и жду, когда ты закончишь учебу и станешь прославленным врачом, чтобы обеспечивать нашу семью. Старики молча кивнули сами себе, как будто их мнение подтвердилось. Расспрос продолжился. - А когда мы познакомимся с вашими родителями? Питер почувствовал легкое дежавю. - Я сирота. - Кто же вас воспитал? - В приюте вырос. - Чем планируете заниматься дальше? - Не знаю. Года два назад планировал умереть, но как-то не задалось. Потом хотел спиться, но тоже не получилось. Теперь вот жениться надумал. - Он повернул голову к Марго, весьма выразительно на нее посмотрев. - Женится я, правда, тоже как-то собирался, но прямо перед свадьбой передумал и сбежал. Звенящая тишина, повисшая в столовой, была просто невыносимой. Казалось, даже чучела животных уставились на него с осуждением. Но Питер продолжил: - Вы не подумайте, в этот раз я серьезен! Тогда на уме был лишь секс с красивой итальянской моделью, а сейчас у нас любо-овь. Мы бережно храним ее до свадьбы, наши отношения должны быть чисты, да, дорого... Кхе-хе! Да, дорогая? По взглядам Шварцев было понятно одно - сегодня ночью Питеру стоит спать с открытыми глазами, иначе кто-то из этой милой семьи задушит его подушкой. - Прекрасно, - отчеканила фрау Вайс. - Очень... Unterhaltsam. - Да-а, ты их впечатлил, - сказала Марго шепотом. - И всех остальных тоже. Питер попытался выдавить из себя любезную улыбку, но получился какой-то хищный оскал. Дед, наверное, мечтал, чтобы его злая зубастая голова составила компанию несчастной Брунгхильде, повиснув на трофейной дощечке над камином. Но вслух он ничего не сказал.* * *
Лежа в горячей воде, Питер чувствовал головокружение. Похоже, выпитое вино ударило в голову. Он слушал, как из крана медленно капает вода и это его успокаивало. Старался не думать, что сейчас все его ненавидят. Видимо, после этих выходных ему придется собирать вещички и проваливать домой. Да и зачем ему быть здесь? Он приехал только из-за Матвея, но парень стал каким-то... Что же Питер мог натворить, чтобы так разозлить его? Он же старался держать себя в руках. Ну, немного захандрил последнее время, но ведь это такая мелочь! Неужели его так расстроил тот случай на кухне? Матвей точно не верил ни одному его слову про случайность. Наверняка думает, что Питер пытался драматично покончить с собой, перед тем как напугал его деда с бабкой в коридоре. Дотянувшись до тумбочки, Питер достал телефон и открыл сообщения. С Матвеем ему нужно поговорить прямо сейчас! Он уверенно напечатал: "Принеси полотенце пжл я забыл" и моментально отправил. Никакого ответа не было. Питер выждал еще две минуты и отправил грустный смайлик. Через пять минут дверь в ванную открылась и вошел Матвей с белым полотенцем в руках. Он молча положил его на тумбочку рядом со вторым точно таким же и вздохнул. - Это был предлог? - Ну, не позовешь же тебя в ванную просто так, - ответил Питер. - Что тебе надо? - Поговорить. - Сейчас?! - Здесь нам хотя бы никто не помешает. - Ты же голый! - И что? Голым ты меня не видел? Я же в водичке, тут ничего не видно. Матвей присел на широкий край полукруглой ванны, скрестив руки. - Скажи мне, что я сделал? - спросил Питер. - Что случилось? - При чем тут ты? - непонимающе переспросил Матвей. - Мне начало казаться, что ты меня избегаешь... - Мы ведь здесь глупый спектакль разыгрываем, ты забыл? - Это началось гораздо раньше! - перебил Питер. - Ты всю неделю был таким, ну, холодным, что ли? Если я тебе надоел просто скажи. Или у тебя что-то случилось? Ты просто скажи мне. Матвей опустил руки вниз: - Все со мной нормально. Последнюю неделю я просто устал на работе. Там много всего навалилось. - Ну, об этом ты тоже мог бы мне рассказать. Работы много? - М-м, ага. И я должен уехать в понедельник по работе. На пару дней. - Можно мне с тобой? - Питер подвинулся ближе к краю. - Нет, не стоит. Это ведь рабочие дела. Мокрая и горячая рука Райта коснулась тонкого запястья Матвея и потянула его за собой в воду. Матвей не успел издать даже протестующего писка, как свалился в теплую воду с громким плеском. - Ты дурак?! - зашипел Шварц, пытаясь выкарабкаться из рук Питера. - Ты что творишь? - Не нравится? - хохотнул Питер. - Водичка тепленькая! Матвей, в попытках вырваться, начал плескать Питеру мыльной водой в лицо, но от этого блондину становилось лишь веселее и он затягивал Матвея глубже в воду. Когда полностью мокрый Шварц сидел у него в ногах, Питер наконец успокоился. - Доволен? - буркнул немец. - И как я теперь выйду отсюда? - Как хорошо, что у нас два полотенца! Матвей скривился. - Не злись, - попросил Питер. - Я же хотел тебя развеселить. Ну чего ты? - Очень весело мне будет спать в мокрой пижаме. - Спи голеньким. - Холодно. - Я тебя согрею. Уши Матвея покраснели: - У нас разные комнаты! Ты спишь один, я сплю один. Питер вздохнул: - Твоя семья меня уже ненавидит? Ты поэтому злишься на меня? - Да не злюсь я на тебя! - выкрикнул Матвей. - Не злюсь! Ты не подумал, что мир не вращается вокруг тебя, что у всех есть свои проблемы? Я злюсь не на тебя, я злюсь на себя! И я устал! Я просто, блять, от всего устал, понимаешь?.. Вода всколыхнулась, Матвей встал. Вылез из ванны и, оставляя за собой длинные лужи, зашлепал мокрыми ногами по полу. Питер откинулся назад и закрыл лицо ладонями. Опять все испортил. Идиот.