Знак согласия

- Оззи, если ты, наконец, не выберешь костюм, я поеду на пресс-конференцию одна. И расскажу там, что король Готэма... то есть потенциальный мэр, нерешителен настолько, что даже одеться не в состоянии. Барбара скрестила руки на груди, перебирая пальцами по плечам. Брючный костюм раздражал, но стоило потерпеть ради шанса стать почти первой леди Готэма, учитывая, что на любовном фронте будущего первого джентельмена, ничего, кроме боевых потерь не ожидалось. Нигма ринулся было к Освальду в порыве помочь с подбором гардероба, но замер на полушаге. С чего бы ему этим заниматься? Руки Кобблпота тем временем тряслись, когда он осматривал то один из пяти развешанных на ширме костюмов, то другой. - Это все равно не имеет значения. У меня не осталось времени, чтобы что-то противопоставить Грандж. У нее сейчас все козыри. Пока я отсиживал срок, она зарабатывала свой рейтинг. - Освальд горячо вздохнул, безжалостно отбрасывая темно-синий костюм за спину прямо на пол. - Готэмцы любят бунтарей, и тех, кто говорит им то, что они хотят слышать. За Грандж годы протестов, акций, борьбы за права... Что там какой-то костюм... Нигма подумал, что видит Освальда несобранным и злобно-равнодушным к элегантности всего третий раз в жизни - и то, учитывая, что после ранения в плечо и в клетке совиного суда он просто не мог следить за собой. - Не можешь выбрать? Так иди голым, - весело хмыкнула Айви, развалившись среди диванных подушек. Освальд хотел было шикнуть, но на той одежды было так мало, что он сразу понял - ей эти аргументы нипочем. Пришлось ограничиться уничтожающим взглядом. Зсасз за спинкой того же дивана откровенно подавил улыбку, и Айви добавила: - Будешь прямо как в сказке про голого короля. Лицо Освальда заострилось по-орлиному. Он даже склонил голову, пытаясь заглушить волну удвоившегося раздражения, но тут же посмотрел на насмешницу. - Его слуги его хотя бы поддерживали. - Лишь потому, что все они боялись оказаться не на своем месте, - фыркнул Нигма и, наконец, подошел к Освальду, быстро подбирая ему костюм. Пингвин от его бесцеремонности онемел, и уже на автомате просовывая руки в развернутые к нему проймы, услышал продолжение. - И в той сказке помнится, в столице этого короля жилось весело. Так что, очевидно, правящий класс там был на своем месте. Освальд совсем потерял дар речи, когда Эд принялся отлаженными движениями завязывать на нем галстук, и отпрянул, только когда руки Нигмы начали затягивать петлю. Озираясь, будто пойманный на месте преступления, он увидел, что все в комнате смотрят на Нигму с чем-то очень похожим на восхищение. Освальд затянул галстук, одернул полочки пиджака резким движением, и вставил монокль. Его поддерживали, но что будет, если он проиграет выборы? Ему снова вспомнилось лицо Марион Грандж. «Больше похоже на голод до уважения и благодарности. Видимо, прежде вы испытывали в них дефицит.» Освальд перекривился. - В Готэме, кажется, проще убить, чем заставить себя признать. Только когда взгляд Нигмы остекленел под стать очкам, а София и Барбара посмотрели на него исподлобья, он стушевался и поспешил улыбнуться. - Впрочем, кому из вас я рассказываю... - Освальд подхватил цилиндр и трость, бросая последний взгляд в зеркало. - А к черту все. Убить Марион Грандж я всегда успею. И захромал к выходу, напряженно улыбаясь цокоту каблуков и стуку ботинок за своей спиной. Эдвард несколько секунд неотрывно глядел ему в спину, пока Загадочник не постучал в зеркало ширмы, заставляя его вздрогнуть и, наконец, вдохнуть. «Эй, Эд! А помнишь, мы переодевали Освальда после ранения? Мы одни можем представить, что «король-то голый!»» «И суток не прошло, как ты опять...», - мысленно почти взревел Эд и последовал за остальными. «Если признаешь, что видел короля голым, значит, ты на своем месте...» донеслось ему вслед с хохотом. На предвыборной пресс-конференции Пингвин оставался воодушевленным, отвечая даже на скользкие вопросы. Он снова оказался в своей стихии, и как всегда другое имя ей было выживание. Нигма наблюдал в стороне, стараясь не попадать в кадр. Наконец, оставив толпу «серых и неуемных» на Освальда, он решил найти Барбару, куда-то тоже улизнувшую посреди интервью. Ее голос он услышал на третьем этаже здания, в подсобной операторов. Разумеется, входить прежде, чем послушать, было неразумно - с одной бывшей Гордона он это уже проходил. Как и «умный» Загадочник. - Ты снова встаешь на очень скользкий путь, Барбара. Я ведь понял, зачем ты просила отговорить Нигму от грабежа. Ты знала, что я пойду к Пингвину с угрозами, раскрывающими мои намерения противодействия. Нигме не надо было выглядывать за угол, чтобы представить, как томно Барбара запрокидывает голову, и как Джим стискивает челюсти. - Я лишь удержала Нигму от глупостей. Чем ты недоволен? - Хватит. Мне ясен трюк, который вы трое применили. И мне плевать на Уэйлса. Я лишь хочу, чтобы у моей дочери была ответственная мать! - А может, дело в другом?.. - Каблуки медленно застучали. Видимо, Кин ходила по кругу. - Все тот же Джим Гордон... не можешь допустить, что кто-то может обойти тебя?.. Во второй раз. Нигма замер. Ах вот на что надеялась Барбара. Однако неожиданно Эд признал, что это устраивает его больше, чем если бы Барбара и впрямь отговаривала его самого от грабежа, недооценивая его талант. Джим, разумеется, оказался настолько же проницательным. - Так вот значит зачем ты это все... Барбара, послушай... - Боже, Джим! Что за жалостливая мина?! Думаешь, я рассчитывала на твою ревность? Пфффф... Да это все с самого начала было планом Пингвина! Взгляд Нигмы почти вмонтировался в стену напротив. Нет уж. Барбара может обмануть Гордона, потому как тот сам хочет такого объяснения, но его ей не провести. Он помнит ее взгляды в Аркхеме после очередного пренебрежения Гордона. И то, что она говорит сейчас - не более, чем жалкая попытка сохранить гордость. Как же они похожи с Освальдом, однако... Нигма вздохнул, отходя в стенную нишу, чтобы остаться незамеченным, случись одному из собеседников выйти. А Освальд... Использовал их с Барбарой отношения. Хотя в отличие от Кин, действительно мог хотеть отговорить его от грабежа. Пусть и озаботился в этот раз тем, чтобы не задеть его эго, выдумав сговор с Барбарой. И как только удержался от того, чтобы воспользоваться шансом их поссорить? Это вводило в ступор. Это раздражало. Это вызывало в груди непрошеное тепло, негодование и беспорядок в рассудке. Нигма тряхнул головой. «Что, Эд, злит, что Освальд теперь скрывает свои чувства?» «Заткнись, чертов загадколюб. Это тебя, с твоим неумным нарциссизмом это должно задевать. А мне все равно.» «Ах да. Ты-то рад, что Освальд спасает твои хлипкие отношения с Барбарой.» «Я...» Додумать Эд не успел. Из подсобной стремительным шагом вылетел Гордон. Обождав минуту, Нигма направился к Барбаре. Он нацепил улыбку, но увидев ее поджатую нижнюю губу, еще больше выделяющую волевой подбородок, посмотрел серьезно. Это не Освальд, с которым всегда лучше «окольным путем». - Ты сдала мой план ограбления из-за Гордона, так? Барбара посмотрела на него в упор и отвернулась к окну. - Если ты думаешь, что я снова хотела стать для него «примерной девочкой», то глубоко ошибаешься. - Только не говори, что озаботилась тем, чтобы защитить меня от ареста. Нигма шагнул к Кин вплотную, и та неприятно улыбнулась. - Нет, гений, не стану. В эту минуту у дверного проема застучала трость - сияя во все тридцать два зуба, на порог вынырнул слегка встрепанный Кобблпот. - Видели лицо Гордона? Я... Нигма скривился. И почему все вертится вокруг Гордона? Едва Освальд заметил, как близко стоят друг к другу его союзники, и какие недовольные у них взгляды, он стушевался, улыбнулся и развернулся на закачавшейся трости. - Хорошо, обсудим вечером. Завернув за косяк, Освальд уткнул кулак в сжавшийся до твердого рот. Нигма несколько мгновений смотрел в дверной проем, где скрылся Кобблпот, прежде чем Барбара хмыкнула ему в лицо. - Ты прав. Я сделала это из-за Джима. Что, думаешь, сможешь пырнуть меня, как Ли? - Даже не думал. Ты переоцениваешь интенсивность моих чувств к тебе. - Не больно-то и хотелось, - фыркнула Барбара, но Нигма заметил на ее лице другое. Его показное равнодушие было каплей, но каплей последней. - И все же, извини. Барбара вздохнула, и на ее лице снова отразилась собранность. - Не за что. Хотя если ты все равно думаешь, что я использовала тебя, как инструмент получения ревности, то ошибаешься. Я не стремилась снискать внимания Джима Гордона. И от наших с тобой отношений, как и от союза с Пингвином, я напротив, хотела получить хоть немного независимости от него с его вечным морализмом. Эд мягко улыбнулся. - Тебе следовало знать, что это парадокс. Стремясь к независимости от какого-то объекта, твои действия уже обуславливаются наличием этого объекта. - Это тебе твой альтер-объект подсказал? Оба усмехнулись. - И что теперь с «нами»? Барбара пожала плечами, совсем как девчонка. - Нам еще надо подсадить крошку Пингвина до кресла мэра. И... - Тонкие пальцы поправили галстук Нигмы. - Лично я еще понаблюдала бы за отчаянной птичьей мордашкой, когда мы рядом. В мэрии мне может стать слишком скучно. - Не удержусь и буду чаще заглядывать. В это же время Пингвин ковылял обратно к толпе. Приветствия, аплодисменты и выкрики поддержки его не оглушили - оглушение уже звенело в его голове всю дорогу с третьего этажа, а насильно растянутая сейчас улыбка делала этот звон еще громче. Грандж ошибалась, полагая, что он голоден в масштабах города. Сейчас ему хватило бы восторга одного человека, но тот ушел из мэрии еще в первый его срок. По его же вине. Когда все еще было по-другому. Барбара догнала его до того, как он нырнул в море вспышек, и теперь они улыбались вместе. Немного поколебавшись, Нигма остался на третьем этаже, и теперь наблюдал за ними из окна. «Что, все-таки жалеешь, что с Барбарой не вышло?» «А ты, что не пырнул ее?» «Ну точно, сердце разбито, тон сердитый.» «Я не думаю о Барбаре. Это с самого начала больше походило на костыли, чем на отношения.» «А ты что же, предпочитаешь хромоту?» Эд закатил глаза, а Загадочник нахально улыбнулся, делая всю мимику несуразно-жутковатой, случись кому-то увидеть ее со стороны. «Уймись уже. Или хочешь поговорить о том, что Освальд следит, чтобы ты не вляпался и не облажался?» «Заткнись. Это ты тут «любитель предварительных ласк». Как же тебе быть теперь, когда Освальд начал скрывать свои чувства?» Загадочник язвил как никогда приторно, и к его удивлению, Эд ему вторил почти идентично. «Иначе ему было не задеть твое перераздутое эго.» «Это ерунда по сравнению с тем, как заботливо Освальд толкает тебя к Барбаре, покрывая ее. Или ты сам ни в одних своих отношениях разобраться не можешь?» «По крайней мере моя невозможность противостоять Освальду объясняется последствием влияния заморозки на интеллект. Ты же от него зависим.» «Пффф... это он вечно приходит то с просьбами, то за помощью. И это я решаю, что делать с этим дальше.» «Оо. Ах вот откуда этот парадокс независимости.» «А ты и без парадокса, что-то не о Барбаре думаешь.» Несколько волн дрожи пробежали во всем теле с головы до пят, но Эда только рассмешили попытки Загадочника перехватить контроль. Вечер этого дня в особняке Ван Даль был тихим и напряженным. Его обитатели как никогда были похожи на заговорщиков - редко шептались по углам, ходили так, чтобы создавать меньше шума, и очень старались обходить хмурого хозяина по широкой дуге. Сам же Освальд недвижимо сидел у камина, вглядываясь в огонь. Бокал перед ним стоял нетронутым уже почти час и винный запах витал в прогретой комнате. Эд протянул руки к трескучему огню, и Освальд втайне радовался, что его разум сейчас разрывает сразу двумя тревогами - грядущим прощанием с Эдом и результатом подсчета голосов: так он не мог сосредоточится ни на одной из них, и просто метался, доходя к черте смирения по поводу обоих. На какой-то миг он даже дал слабину: допустив мысль, что в случае его проигрыша для Эда дело останется незавершенным, и тот скорее всего решит остаться, он вдруг понял, что находит идею поражения... привлекательной. Мысленно укорив себя в сумасшествии - у него в конце концов сертификат из Аркхема - Освальд сделал глоток вина. Нигма смотрел только в огонь. Он решил, что не станет разбираться в мотивах поступков Освальда - просто спишет все на издержки плана. В конце концов, после того, как тот станет мэром, он уйдет, и это потеряет значение. Неожиданно Нигма и в прямом смысле ощутил себя будто на краю обрыва. Вместо широкого простора для действий, будущее представилось пустым, пугающим бесцельностью. Даже высокомерная мысль о том, что без него Освальду на посту мэра придется труднее, не смогла полностью нивелировать это ощущение. Потерянным он уже был - тогда, в конце своих террористических вылазок, и сейчас мысль о возвращении в это состояние вызывала содрогание. Нигма еще раз потер руки у огня и сел рядом с Освальдом. Тот снова потянулся к бокалу и посмотрел на часы. Сейчас он должен думать о другом. - Включай уже, - махнул он Айви, и комната наполнилась холодным голубым светом экрана. - Иииии... мы готовы огласить результаты. С результатом в шестьдесят семь процентов побеждает Освальд Кобблпот! С этого момента Освальд Кобблпот официально становится мэром Готэма! Нигма глядел украдкой - Освальд чувствовал это, даже не отрывая взор от экрана. Эд действительно не спускал с его лица глаз, будто на миг стал прежним навязчивым криминалистом, не знавшим границ вторжения в чужое личное пространство. Ему вспоминались слезы, выступившие у Кобблпота, когда тот понял, что и впрямь занял место в сердцах готэмцев. Но сейчас, даже несмотря на то, что Нигма сидел слева - со стороны здорового глаза - он ничего подобного не наблюдал. Освальд прикончил бокал одним глотком и улыбнулся. - Вот и славно, - некрепко опершись на трость, он выпрямился и кивнул своим гостям-сожителям. - Вы как пожелаете, а я очень устал. Бриджит, не спали дом. С этим Пингвин развернулся и похромал к себе, стуча тростью дробно, совсем по-стариковски. Нигма ощутил себя каким-то... ограбленным. Пайк и Айви подбивали всех устроить во дворе фейерверк, и Барбара уже поставила перед ним шампанское, но он вдруг понял, что сейчас совершенно не хочет кого-либо видеть. Порывом было закрыться в ванной, но мысль о его желчно-веселом двойнике заставляла остаться. Хотя последний почему-то и носа наружу не показывал, несмотря на то, что наверняка знал: в таком состоянии Эд без трепыханий сдал бы ему контроль. Освальд уже доковылял до лестницы с малодушной мыслью о снотворных, как в прихожей раздался телефонный звонок. - Дом мэра Кобблпота, - сладко протянула Барбара, отгоняя жестом чуть не опередившую ее Айви. - Да, разумеется. - Барбара прикрыла трубку ладонью и задорно пропела: - Оззи, Готэм уже требует тебя. - И впрямь: Готэм - город-убийца, - Освальд закатил глаза и с сердитым лицом поковылял обратно. - Алло. - Это Марион Грандж, мистер Кобблпот. Решила поздравить вас с победой на выборах. Освальд вздохнул в слегка смешанных чувствах. - Хотите выглядеть благородной соперницей? Или это банальное стремление быть ближе к власть придержащим? - Мой штаб и так будет близко, господин мэр. Оппозиция не дремлет. Что касается благородства - если бы я хотела казаться таковой, то сказала бы, что собиралась отказаться от поста, если голоса распределились бы в мою пользу. Но сегодня только поздравление. - Спасибо, - выдавил Освальд даже более едко, чем хотел, и повесил трубку. - Что она сказала? - Нетрезво скалясь, Барбара наклонилась к уху Кобблпота так, что тот уловил аромат шампанского. - Поздравила. Сказала, что сдала бы позиции, если бы победила. Какое самомнение. - О, а ты говорил в Готэме проще убить, чем заставить признать себя. - Видимо, Марион Грандж тоже это понятно. К ее счастью, - кисло усмехнулся Освальд и, прежде чем направиться наверх, был перехвачен Эдвардом. Или скорее Загадочником, судя по оскалу. - Это из-за нее ты такой нахохлившийся? - Освальд посмотрел на него исподлобья, и тот, будто не замечая, продолжил: - Вообще-то в этом и состоит самая большая победа над оппонентом. Заставить сдаться ценнее, чем свергнуть. Освальд хмыкнул. - Тебе виднее. Но она ни при чем. Освальд хотел было шагнуть вперед, но Нигма шагнул быстрее, преграждая ему путь. - Я полагал, что кресло мэра - предел твоих мечтаний. Или есть проблемы, о которых мы не в курсе? Освальд отступил в сторону, чувствуя неудобство от того, что приходилось поворачивать запрокинутую голову то к Барбаре, то к Эду. - Это не так. - Тогда чего тебе не хватает? Освальд вздрогнул, хотя вопрос Эда вовсе не звучал осуждением в жадности. - Разобраться с отступниками для начала. Нажить новых врагов и разбираться с ними. Эд проводил взглядом его горбящуюся фигуру, подумав, что у Освальда, скорее всего, просто разболелась нога. Следующие три месяца в мэрии кипела работа. К удивлению Освальда Барбара оказалась действительно хорошим посредником: не хуже него самого отбривала писак со скользкими вопросами и поддерживала его имидж. Вдвойне хорошо было то, что она часто брала в свет Барбару Ли: это каждый раз напоминало народу о том, как его команда защищает Готэм. Даже в мирное время он идеально расставил всех по местам. Айви досталось управление садово-парковым хозяйством, Фризу - химические лаборатории и криогенные установки, включая отрасли хранения всяческой продукции, Пайк занималась топливной промышленностью и производством сплавов. Конечно, по поводу управления в смежных отраслях постоянно возникали стычки, но дальше кухни дома Ван Даль они не выходили. Отдельным бонусом ко всему этому прилагалась коллекция настроений Джеймса Гордона, апогеем которой была его фраза Барбаре «моя дочь видит Пингвина чаще, чем отца!». Освальд даже посочувствовал. Лично. Для пущего эффекта. Однако беспроблемная рутина вскоре принесла и дурные плоды. Он стал чаще думать о Нигме. Тот заходил ежедневно, но как правило быстро передавал двойное расписание и необходимые сведения непосредственно ему или Барбаре, после чего сразу уходил с ней или без нее. В особняке он появлялся редко, все время где-то пропадая, и через некоторое время Освальд стал спокойнее, а, скорее, погружался в отупляющее смирение. В конце концов - так было лучше. Идиллия продолжалась, однако, недолго. Спустя три месяца работы на оба фронта Освальд внезапно обнаружил пропажу крупной суммы со своих подпольных счетов. Беглое исследование сразу прояснило, что деньги взяла Барбара, и в один из вечеров выходного дня он позвал ее в свой домашний кабинет. - Барбара. Не хочешь ли ты мне кое-что рассказать? Например про доход от последней контрабанды с материка? Кин закатила глаза и, не отвечая, присела на стол, перебирая предметы канцелярии. - О. И даже не наябедничаешь сперва Нигме? Освальд застыл. Кин умела использовать его слабости. - Это наши с тобой личные дела. Если ты конечно не решила в очередной раз сменить имидж на «представительницу слабого пола, нуждающуюся в сильном мужском плече». Барбара плавным движением взяла лист бумаги, сложила на его столе крупным веером, и начала вырезать причудливую гирлянду из человечков. Освальд скривился, невольно вспомнив обсцессивную тягу Эда к определенного склада дамам. Он вздохнул. - Я, как видишь, не укоряю и не осуждаю. Даже не настаиваю, чтобы ты спрашивала у меня разрешения взять крупную сумму. Я просто хочу быть осведомлен, что происходит с финансами. Барбара улыбнулась. - Оззи. Это так мило, что я даже скажу, что нам нужны были средства на улаживание конфликта вестсайдских кланов. - Нам? - Мне и Нигме. Но в конечном итоге - тебе. Освальд стиснул зубы. - Замечательно. Но в следующий раз, поставьте меня, пожалуйста, в известность. - Ох, так в этом проблема? В том, что ты боишься терять контроль? Боишься свержения? Или просто не терпишь, когда у тебя крадут что-то, что ты мнишь своим? - Часть этих денег - деньги Готэма. - Это ты, как и ожидалось, воспринял спокойно. Я сейчас об избирательности твоего терпения, когда подворачивается шанс стравить пар. Это было ударом под дых - впервые Барбара хвастала при нем отношениями с Эдом. Хотя, чему удивляться: подобного он должен был ожидать, памятуя, что убил Табиту, еще и отобрав у той Бутча перед этим. В отношении некоторых вещей они с Барбарой были очень схожи, просто ее злопамятность удачно была сглажена спасением дочери. Освальд сжал кулаки и запоздало порадовался, что понял намек не сразу. - Твое терпение не менее избирательно. - Он взял гирлянду, вырезанную Барбарой, разложил ее так, чтобы человечков было двое и, отрезав им по кисти, выбросил все в ведро. На первый взгляд инцидент был исчерпан, однако в следующие две недели Освальд поручил своим людям пристально следить за всеми перемещениями Барбары. И результат был незамедлительным. В один из последовавших вечеров в особняк пришел Эд. Он подождал, пока он и Кобблпот останутся после ужина одни, и присел с ним у камина. Пламя отразилось в его глазах почти пугающим всполохом. - Я хочу сразу прояснить, Освальд. Если ты взял Барбару в посредники, лишь чтобы легче было к ней подобраться... Глаза Кобблпота выпучились. - Подобраться? - О, перестань! Ты прекрасно помнишь, как и почему в первый раз потерял пост мэра. Освальд напрягся, когда мозг прокрутил услышанное «в первый раз». Глубокий вдох, колыхнув что-то внутри, вырвался потоком едких слов. - Ах ты об этом, Эд! Боже!.. Может, хватит? А то я прямо пережить не могу, что моя светлая грусть вот-вот превратится в твои жалкие поддевки! Неужели непонятно, что мне и самому на руку ваши отношения с Барбарой? - На руку? - Конечно. Во-первых, когда вы в очередной раз решите меня свергнуть... гипотетически, само собой... мне не придется разрываться на два фронта. Во-вторых, если она начнет опустошать мою казну, мне достаточно будет позвать по имени нашего дорогого мистера-знак-вопроса. - Освальд чуть пригнулся к уху Нигмы. - Любителя ножей и шей. Пусть разбирается. Эдвард сжал челюсти и посмотрел с наигранной усталостью. - И все это гипотетически, само собой. Тряхнув головой, Освальд подумал, что все-таки следует объяснить слежку за Кин. - Ну, кое-что Барбара уже украла, - он вдруг запнулся, поняв, что его слова, особенно с таким запалом, могут быть неверно истолкованы. Кто-то, а Эд знает, что для него представляет ценность. Тем более, что Кин наверняка соврала о том, что Эд знает о пропаже денег. Освальд прочистил горло и поспешил уточнить, прежде чем лицо Эда исказилось. - Теперь вопрос лишь в объемах этих краж. Не успел Нигма и рта раскрыть, появилась Барбара с коктейлем в руке. - О чем шепчетесь, мальчики? Освальд обернулся. - Прекрати называть нас так. Для черного пиара еще рано. - Успокойся, Оззи. Мы ведь не на людях, - Барбара облокотилась на спинку дивана и положила руку на плечо Нигмы. Освальд не знал куда деть глаза. И смотреть в сторону их соприкосновения было нельзя, и прятать взгляд тем более. Оставалось сбежать, и Пингвин, неловко шаркнув тростью, поднялся. - Надеюсь, мы прояснили ситуацию. Эд и Барбара переглянулись с улыбками и кивнули. Когда Освальд скрылся в коридоре, они улыбнулись еще шире. В следующий раз Освальд увидел Эда только через неделю - на благотворительном аукционе в главном здании Уэйн Энтерпрайзис. Уставший от приветствий, выражений благодарности и прочей светской болтовни, он отошел к огромному панорамному окну. Впервые он действительно позавидовал Уэйну - ночной Готэм простирался отсюда как на ладони, весь в россыпях огней. Здорово, наверное, вот так, каждую ночь смотреть на это великолепие. Не говоря уж, чтобы летать над ним. Освальд вздрогнул, когда за его отражением вытянулось второе, темно-зеленое. Поворачиваться он не стал, и над его левым плечом выплыл бокал шампанского, который он принял почти наощупь. - Всегда удивлялся, что тебя больше интересовал низ Готэма, чем верхушка. Думал, что с получением поста мэра все изменится. Никак не оторвешься от корней? - Всегда следует помнить, откуда все начиналось. - Я думал, что твоей целью как раз было стереть прошлое, полное неуважения. - Отнюдь, иначе я не оставил бы себе прозвище. - У меня всегда было множество домыслов, отчего ты так поступил. Значит, для того, чтобы помнить восхождение? - Я не задумывался. Хотя определенно, прозвище перестало раздражать меня, после того, как Марони сказал, что оно мне подходит. Некоторое время за спиной Кобблпота царило молчание. - Не думал, что его мнение было тебе важно. - Нисколько. Тем более, что именно его манера называть людей, как вздумается, сыграла с ним смертельную шутку. - Освальд хмыкнул и пригубил шампанское. - Пингвином меня прозвали за хромоту. Не замечать ее было бы ложью. Унизительной жалостью. Это делало бы меня еще более увечным. И отвергни я это прозвище - я бы ослабил сам себя. А вот заставить других уважать себя таким, или даже заставить их себя бояться - имело смысл. Я сам назвал себя Пингвином, тогда как доны носились со своими застарелыми в поколениях именами. И где они теперь? Даже под слоем геля Освальд ощутил дуновение у макушки. Вздох был бесшумным, но слишком глубоким, чтобы не ощутить его. - И все же поражает, что ты так заботишься о благоденствии этих мелких людей. - Королевская обязанность. - И как это коррелирует с мафиозным предводительством? - Смешок щекотнул Пингвина над воротником, но дрожь пробежала во всем его теле так приятно, что он запоздало порадовался, что не стал оборачиваться. - Как Пингвин, я тем более не рабовладелец, а заботливый хозяин. - Освальд посмотрел в тихо шипящий бокал. - Спасибо, что помог мне со всем этим. Кстати... Ты так и не сказал, что хочешь в качестве своей доли от Готэма. У Нигмы перехватило дыхание. Он вдруг понял, что даже не думал над этим, как и не строил никаких планов в последнее время. Все эти месяцы после выборов он, отчасти как серый кардинал, лишь следил за порядком и контролировал дела мэрии. И этого, как он внезапно оценил сейчас, ему хватало. - Я пока самодостаточен, Освальд. Если бы мне что-то требовалось, ты бы уже знал. - Подумав, что ответ прозвучал слишком резко для «самодостаточного», Эд добавил: - По-моему, сейчас все на своих местах. Освальд улыбнулся. - Хорошо, если ты так считаешь. Хоть ты и не любишь свое имя, но иначе, чем «эдвардианской эпохой» я нынешнее время назвать не могу. Наконец мэр Кобблпот повернулся к заулыбавшемуся Нигме, и их бокалы столкнулись с мелодичным звоном. Но если в мэрии дела обстояли сказочно, то в подполье начинался беспорядок. И не только из-за пресловутого Бэтмена. Самым сложным было то, что пять поддерживающих Пингвина группировок попали под «колпак» у Гордона. И Освальд намекал. Освальд требовал оставить их в покое в качестве возвращения долгов. Только что о спасении дочери не вспоминал. Но все тщетно. С постом мэра некоторые из его возможностей ограничились. Давить как следует было опрометчиво, а идея полностью сменить верхушку хоть где-то представлялась сейчас слишком импульсивной даже для Пингвина. И изо дня в день отсутствие соответствующего решения подтачивало его и без того нестабильные нервы. Особенно тяжело пришлось в последнюю неделю - когда Гордон намекнул, что установил в мэрии свою прослушку. Единственной приятной новостью за неделю было то, полиция не без тайной наводки Нигмы, наконец, взяла Ремору. Вернувшись домой накануне уик-энда, Освальд как никогда хотел выпить - только герой мог выдержать переговоры с Гордоном шесть дней в неделю. Наполнив бокал ровно на четыре пятых и возведя очи горе с очередным мысленным «герои Готэму не нужны», он прислушался к шуму в гостиной. Айви говорила громко, как невоспитанной подросток, но Софию он тоже слышал четко. - О каком доверии тут говорить? С теми, кого Пингвин уже не будет использовать, и тем более с теми, кто сыграл на его чувствах, он расправляется. - Но тем не менее, ты уже несколько месяцев в его доме. - Как пленница. Может, заложница. Он пока лишь раздумывает над тем, как мне лучше отомстить. И учитывая принцип око за око, он ждет, когда у меня появится друг, чтобы подстроить его предательство. Не дождется. Айви насупилась, но тон ее почти не изменился. - Ты поэтому не пытаешься сбежать? - Сбежать? Куда мне теперь бежать, когда повсюду простираются пингвиньи руки? У меня-то нет за спиной воинственных кустов. - Думаю, если бы Освальд хотел тебе отомстить, он бы уже давно сделал это. - Он умеет ждать. Либо выжидает моего хода, чтобы заодно посмеяться над попытками... А знаешь, что самое смешное? Когда я приехала в Готэм, я действительно едва не выбрала его союзником. - Едва? - Если бы Пингвин не убил последних верных мне людей лишь из одной своей паранойи, все было бы иначе... Даже больше. Если бы он хоть раз выразил мне свои сожаления по поводу этого поступка, я бы встала на его сторону. Но нет. Он просто взял и закопал их трупы прямо в моем саду. Освальд глотнул вина и задумчиво постучал по краю бокала. Поздно вечером в тот же день из города вернулся Нигма. Когда они с Барбарой на миг прервали свой щебет, Освальд пригласил их в свой кабинет. Они заняли диван, он - широкое кресло напротив. - Нам пора устроить зачистку. Гордон становится невыносимо упрямым, а София, похоже, что-то планирует. Необходимо сбросить хоть часть проблем. Нигма посмотрел на напряженное лицо Кобблпота и замер на несколько секунд. - У меня есть идея. Но начать придется с мелочей. - Эдвард замолчал, дожидаясь вопросительных выражений лица. - Не любовь, но по парам сведет очень прытко. А вокруг - что рождает, но губит избытком. - Подлодка, набитая золотом? - усмехнулась Барбара. - Почти, - Нигма мягко поцеловал ее в лоб, краем глаза замечая, как дрогнули ресницы Освальда. - Потоп. Кобблпот вздохнул. - Эд... Зачистка потопом звучит, конечно, прямо-таки божественно, но... - Освальд, - укорил Загадочник с широченной улыбкой. - Мокрое дельце - лишь начало. И все дальнейшее - тоже задачка подстать моему стратегу. Вкратце изложив свой план, Нигма вышел, увлекая за собой хихикающую Барбару. Освальд скрестил руки на столе и уткнулся в них лбом. План был хорош, ему не о чем было теперь волноваться, но... Из головы у него не шла мысль, что Эд сейчас, возможно, запоздало сожалел, что не уплыл на лодке с Барбарой, когда он бросился на баррикады. Ведь загадки, пусть и не напрямую, с головой выдавали мысли и желания Загадочника. Освальд зажмурился. Он никак не думал, что Кин будет красть даже его прошлое. И похоже, его сегодняшний сон. У Нигмы бессонница была куда более продуктивной. Он рассчитывал время, сверял данные и предусматривал случайности. О, когда дело доходило до того, чтобы повеселиться на прежнем месте работы, он не жалел сил. «Ностальгия», как подтрунивал Освальд. «В какой-то мере», - усмехнулся воспоминанию Нигма и тут же нахмурился, тряхнув головой. Не хватало ему еще мысленных диалогов с Освальдом. К пяти утра все было готово и рассчитано до мелочей. Загадочник выдохнул и предвкушающе рассмеялся. Однако, тут же был прерван. «Какое вдохновение! Браво. Никто не оценит. Лучше бы лег спать.» «Сам спи в уголках моего сознания, безмозглый.» «Но не слепой. Что, думаешь я не заметил, как ты заволновался, вспоминая подлодку?» «Я всего лишь пожалел, что не покинул Готэм вовремя.» «И почему же ты этого не сделал?» «Я говорил! Чтобы самому потом захватить город!» «Ого, какие громкие мысли! А может, ты остался потому, что без Пингвина чувствуешь себя потерянным?» «О, замолчи. В другую сторону это не работает.» «Неужели.» «Это тебя пугает «трое в лодке не считая собаки.»» «Мы с Барбарой тогда не были даже нормальными союзниками.» «Троих можно насчитать и по-другому.» Галлюцинация несколько секунд стояла с раскрытым ртом и растворилась без ответа.