Знак согласия

Однако простота намерения ничуть не соответствовала простоте исполнения. Уже полчаса вращая бокал за ножку в кабинете «Айсберга» Освальд думал, как ему провернуть все задуманное в лучшем виде. Секс - не интриги, и уверенности в успехе у него не было. Самым простым вариантом виделось созвать работниц своей индустрии ночных развлечений и выбрать кого-то из них. Но при одной мысли об этом Освальд внутренне содрогался: ему сразу представлялась мать сетовавшая, что ее мальчика испортили вьющиеся вокруг профурсетки, затем эти самые профурсетки, пытающиеся скрыть улыбки от нерадивого босса, и Виктор Зсасз, если тот явится на такое посмотреть. А Виктор определенно явится под любым предлогом. Освальд возвел очи горе и отхлебнул из бокала. Может, он будет меньше переживать, если партнер будет мужского пола? Он попытался представить вариант, где его избранником на ночь был бы мужчина, но ситуация особо не изменилась, разве что к его вящей печали «профурсеты» были поголовно высокими брюнетами в очках. Заметив это, Освальд мысленно взвыл, прикончил бокал вина и вызвал Зсасза. При взгляде на побагровевшее лицо босса, улыбка пересекшего порог киллера, превратилась в короткий сжатый штрих. Зсасз затворил дверь и твердой походкой подошел к столу. Освальд вдохнул так, что почти вернул себе формы времен Блэкгейта. - Виктор, мне нужна проститука. - Мертвой или живой, босс? Рот Освальда завис в суперпозиции открыть-закрыть. Наконец, он хаотично замахал рукой. - Для исполнения прямых обязанностей, Виктор. Лицо киллера растянулось в беззлобной ухмылке, отчего Освальду захотелось втереться глубоко в спинку большого, спасительного кресла и твердить нечто вроде «у меня друг спрашивает». Впрочем, он был уверен - с Зсасза при этом сталось бы спросить, не Нигма ли этот друг. - Я не сутенер, босс. - Мне нужна благонадежная персона. А ведь это твое дело - следить за моей безопасностью. - Я не телохранитель, босс. Я уже говорил. - Но если мне попадется неблагонадежная личность и мне потребуется ее убить? - Вот это в моей компетенции, - широко улыбнулся Зсасз, сверкнув лысиной. - Но ведь если этого не потребуется, ты можешь быть вечером свободен. Лицо Зсасза полностью отразило радость от подобной перспективы. - Тогда есть вариант. Раз каталогов вы не завели, могу показать вам свой альбом с фриволите. Освальд посмотрел озадаченно, и Зсасз охотно пояснил: - На самых терпеливых и услужливых проститутках тренироваться можно дольше. Относительно фриволите. Освальд вздохнул. После услышанного за дверью кабинета мэрии, мнение Зсасза его не особо трогало. - Давай уже свой альбом. Пару минут спустя Зсасз принес увесистую папку из черной кожи и остановился за плечом Освальда. Тот посмотрел выпроваживающим взглядом, но киллер с места не сдвинулся. - Ты собираешься наблюдать, Виктор? - Я хотел бы знать ваше мнение о своих работах. Критика развивает. Освальд закатил глаза. - Я позже напишу тебе развернутый отзыв, Виктор. - Ладно, - согласился тот и оставил Пингвина в одиночестве. Резко выдохнув, Освальд открыл папку. Множество обнаженных и почти обнаженных тел смотрели на него с фото. Пара лет слежки за врагами Фиш в местах подобных «Фоксглав» сделала его достаточно инертным к наблюдению подобных картин, и все же обилие плоти впечатляло. Но к сожалению, больше отторгающе. Освальд стиснул зубы и решил выбирать по принципу «чтобы хотя бы радовало глаз». Однако пересмотрев больше половины снимков он понял, что придирается к каждой мелочи. Ноги слишком короткие, плечи узкие, эти - непропорциональные. Остальные - однообразные, как глянцевый журнал... Касательно обоих полов позирующих. Единственным заинтересовавшим его снимком оказался какой-то рослый мужчина, на вид мексиканец. И то, лишь потому, что Освальду показалось, что он видел того в полицейском участке. Заметив это, Освальд решил, что не все люди на фото работали в индустрии развлечений, и быстро обнаружил разницу - на фото с проститутками сзади были подписаны телефоны. Когда оставалось не больше четырех страниц альбома, Освальд чуть не отчаялся. Одно дело - придирается он, другое - как посмотрят на него. Вряд ли возможно заплатить столько, чтобы отвращения на чужом лице не просматривалось совсем. Освальд устало потер лицо и повесил фрак на спинку кресла. И что он вообще делает? Это еще нелепее, чем говорить с куклой мистера Пенна... Но вспомнив обращенный к нему снисходительный взгляд Эда, Освальд решил листать до конца. Если уж никто не приглянется, он выберет наугад. В конце концов ему и смотреть-то не хочется. Вздохнув, Освальд напомнил себе, что хотя бы сам процесс должен быть приятным - раз всем так нравится - и перевернул страницу. Умеренно полная женщина лет сорока, скорее одетая в вязку Зсасза, чем раздетая, улыбалась, закрыв глаза. Улыбка казалась мягкой и странной, и почему-то Освальду показалось, что эта женщина не обратит внимание на его увечье. Укорив себя в легковерности, он решил досмотреть до конца. Последовавшие полароиды его не заинтересовали, но на самой последнем снимке он снова увидел эту же женщину, только уже с открытыми глазами. На обоих были бельма. Это окончательно уверило в выборе, и он перевернул фото. Но едва Освальд достал телефон, дверь его кабинета открылась и, помахивая перевернутой тростью, будто клюшкой для гольфа, вошел Нигма. Очевидно, на этот раз в его голове верховодил Загадочник. Прятать фото было поздно, и Освальд просто состроил мину вселенского покоя. - Пришел снова выпрашивать у меня апартаменты? Нигма улыбнулся, опуская шляпу на стол рядом с раскрытой папкой. - Ого! Превентивная самооборона с порога!.. Кхм, прости, «радушный прием»! - Палец в перчатке покружил над папкой. - Из-за этого, я полагаю? - Отнюдь. - Освальд захлопнул папку свободной рукой. - Просто обычно ты заявляешься сюда, если в нашей системе возникли неполадки. - О нет, все превосходно, - с исключительно цветущим видом произнес Загадочник. - Прости, если испортил твое настроение перед такого рода досугом. В тоне его Освальд, разумеется, никакого «прости» не услышал. Однако, ответить ничего не успел: Нигма развернул фото в руке Кобблпота к себе. - Это твой выбор? Увидев тень то ли скептицизма, то ли недовольства на лице Нигмы, Освальд процедил сквозь зубы: - Что-то не так? Она чем-то скомпрометирована? - Нет, но... - Нигма изменился в лице. - Тогда что не так? - Ты мог бы выбрать зрячую. Не ожидая такой прямолинейности, Освальд на миг опешил и решил пояснить: - Я нахожу это комфортным. В том числе для безопасности. Не говоря уже о том, что и сам слеп на один глаз. Что тебя удивляет? Нигма замер. Он так привык к новому глазу Освальда, что как-то упустил это. - Даже Стрендж представлял тебя большим нарциссом. А выходит, что ты смущаешься. - В любом случае, это не твое дело, Эд! - Освальд выдернул фотографию. Нигма скрежетнул зубами. - Мое, учитывая, что на кону Готэм! Освальд поразился раздражению в тоне Загадочника - пришлось даже напомнить себе, что причин личного характера для такой реакции быть не могло. Однако осадить того все равно следовало. - Что-то прежде ты не особенно ратовал за владение Готэмом. Загадочник замер как от пощечины, но быстро очнулся. - Раньше таких проблем не было! - А откуда ты знаешь? - препротивно улыбнулся Освальд. Он чувствовал, что опять заводится и втягивается в эту их треклятую игру, но остановиться не мог, да и убедил себя, что все равно вот-вот положит этому конец. Нигма, однако, и сам застыл - поразился, что ему только сейчас пришло в голову, что Освальд вполне мог сильно измениться за годы в Блэкгейте. Он просто мог не заметить его увлечений, потому что всеми силами игнорировал. И может, Освальд из-за того поддержал его полушутливый флирт, что стал проще ко многому относиться? Неожиданно его поразила острая неприязнь к слепой женщине на фото. И эта неприязнь почти мгновенно переросла в желание затянуть веревки у ее шеи намного сильнее. От этого его мысли мгновенно стали разрозненными. «То же мне: Джек-потрошитель! Это ведь лишь проститутка. Не наш уровень.» «А сам-то ты что разозлился? Опять будешь петь песни, что зол от того, что Освальд позволяет себе развлекаться, отобрав у тебя единственную неповторимую Изабеллу?» Нигма вперил в Освальда почти суровый взгляд. - Надеюсь, ты пользовался услугами разных женщин, Освальд? Ну, или мужчин... - Нигма изо всех сил постарался изобразить деловой интерес. Но его слишком сердитый тон поразил Освальда. Он едва не предположил то, о чем зарекся не думать, но его вовремя поразила другая мысль: вероятнее всего, Эдвард провоцировал его на протест из разряда «не лезь в мою личную жизнь», чтобы тут же обвинить в том, как жестоко он сам однажды преступил границы его личной жизни. Освальд поджал губы. - Разных. Это имеет какое-то значение? Для безопасности? Уточнение Освальда вызвало у Нигмы шквал противоречивых мыслей. С одной стороны - тот будто намекал, что заметил какие чувства скрыты за резкостью, с другой стороны - было ли это плохо, Нигма не решил. В любом случае стоило состроить серьезное лицо. - Разумеется. Вполне возможно, что после Блэкгейт ты будешь компенсировать изоляцию. А привязанность в данном случае может быть чревата. Освальд злобно скривился. Ничего нового. - И что с того? - Это небезопасно. - Я сам разберусь. - А сможешь? - придвинулся Нигма к его креслу. - Не вы ли с Барбарой называли меня параноиком? - Вся твоя замечательная паранойя, как известно, пропадает, когда ты оказываешься в плену у собственных чувств. Мышцы на щеках Освальда зашлись ходуном, но резко покрасневшие глаза выдавали бессилие гнева. - Это не твое дело, Эд! - выпалил он почти по-детски и чуть гнусаво - нос уже забился влагой. Освальд мысленно ощетинился, уже готовясь к очередной тираде про святую Изабель, но Нигма, видимо, удовлетворился эффектом своих слов, и отодвинулся, выпрямляясь. - Хорошо. В качестве перемирия предлагаю подвезти тебя к любовному гнездышку. - Эд! - рассерженный выражением Освальд хотел было снова развязать войну, но тут же прищурился: - Дело ведь не в перемирии, верно? Ты просто хочешь узнать адрес... - В целях безопасности. - Зачем же еще, - с нарочитым сомнением хмыкнул Освальд и надев фрак, убрал фото в карман. - И этот человек еще мне говорит о паранойе... Прежде чем выйти наружу они переглянулись с совершенно одинаковыми ухмылками. Освальд даже не заметил, как против привычки сел на переднее сидение. Разговор с Нигмой размыл его тревожность, и это было к лучшему. Руки его совсем замерзли и он принялся их растирать, как только устроил трость сбоку. Эдвард достал для него небольшой плед из бардачка, завел мотор и включил обогрев. Освальд посмотрел на плед удивленно, и Нигма пояснил: - Подсмотрел у англичан тридцатых годов. Освальд не ответил, продолжая массировать кисти. Они сидели так целую минуту, пока голос Эда не вывел его из транса. - Ну и? Куда едем? - Я еще не звонил, - всполошился Освальд и достал телефон и фото. - Ты меня отвлек. Даже согретые пальцы не слушались, пока он набирал номер. Едва длинные гудки прекратились, ему буркнули адрес и сбросили звонок. - Ничего себе вежливость и конспирация! - выдохнул Освальд. - Фултон стрит девяносто. Эд отвернулся к дороге. Спустя пять минут он произнес: - Это еще мелочи. В тридцать седьмом тебе пришлось бы еще не так изворачиваться. - А именно? - В то время звонок клиента в борделе сбрасывали не менее четырех раз, чтобы убедиться в его надежности. На какой-то миг Освальд вдруг почувствовал себя школьником, дорвавшимся с другом до журналов для взрослых. Впрочем, откуда бы ему знать, каково это. В любом случае, широта познаний Эда в очередной раз поражала. Жаль, не от него ему придется перенимать некоторые аспекты жизненного опыта. - Даже не удивлен, что тебя интересует подобное. - Я никогда не обращался к услугам секс-индустрии, Освальд. Пингвин сосредоточил взгляд на дороге. Кто бы сомневался. - Я имел ввиду твою увлеченность сложностями и конспирацией, - пояснил он спокойным тоном. - И тридцатыми. Нигма нахмурился. - Насчет тридцатых ты ошибаешься. Одного пледа и некоторых бытовых аспектов маловато для увлечения. - Еще рингтон «Кто теперь сожалеет» на твоем телефоне. - Это Кони Фрэнсис. И это песня пятьдесят восьмого... И я сменил ее после... Черт, пропустил поворот. Освальд опустил глаза на клетки пледа. Ему стало неуютно от того, что он не знал чертову Кони, оттого, что Нигма из-за их разговора ошибся с маршрутом, оттого, что ему вовсе не хотелось на Фултон стрит. Он бы много отдал, чтобы автомобиль продолжал бесконечно катить мимо по готэмским улицам. Или чтобы крышу их с Нигмой машины снова продавил Бэтмен. Но такое в его жизни бывает только не вовремя, и черт с этим вампиром - Готэму не нужны герои, ему - тем более. - Что-то ты слишком напряжен, Освальд. - С чего ты взял? - Слишком притих. - Отдыхаю от твоей болтовни. - И правда. Хочешь загадку? - А есть разница хочу ли? - отмахнулся Пингвин, уставившись на дорогу в свете фар. Эд сжал руль, подумав, что предпочел бы ему кое-чью гибкую шею в обрамлении кудрей. - Всегда есть. Переполняю, будучи пустой, И без улик оправдана бываю. В часы беды меня искал любой, Слаба, хотя последней умираю. Освальд долго смотрел на дорогу, чтобы выглядело, будто он размышляет. До Фултон стрит оставался всего квартал. Его они пересекли в молчании. Эд припарковался и посмотрел на Освальда. - Ну и кто я? - Я не знаю. - Сдаешься? На миг в салоне повисло молчание. - Сдаюсь. - Надежда. Освальд заставил себя улыбнуться. Эд молча наблюдал, как он взялся за ручку двери и добавил: - Надеюсь, ты хорошо проведешь время. Освальд кивнул, вышел из машины и прошел к указанной двери, не оборачиваясь. Эдвард, напротив, долго смотрел ему вслед. Обеими парами глаз. - Загадка? Серьезно?! Ты думал остановить его загадкой? - Я не виноват, что он не смог ее разгадать. Я - Загадочник, и у меня свои методы. - Загадочник, - передразнил Эд, в весьма знакомой манере. - А теперь кто копирует Освальда? - хмыкнул тот. Эдвард насупился. - Надо было просто прижать его к сиденью и целовать до тех пор, пока не перестанет отбиваться, как нам и хотелось! - И что ж ты так не сделал? - Контроль был у тебя. - Мог и забрать, трус. - Сам трус. Это ты для себя загадал загадку: в твоих надеждах Освальд сам остался бы в машине с нами! - Это его глупость! - Да он забыл, что такое надежды, разве не ясно? Загадочник молчал несколько секунд. - Или делает вид. Оба шумно задышали. - А сейчас он с этой стервой. - Ничего. Это мы ему еще припомним. Обшарпанное снаружи здание оказалось отлично обустроенным внутри. Освальду даже вспомнился клуб Фиш: тот же красный свет и приглушенная музыка. Судя по меблировке и сдержанности на лицах неторопливо кружащего персонала - точка функционировала прекрасно. Ранее он этим «филиалом» не интересовался - достаточно было того, что доход шел приличный, но теперь не жалел, что пришлось самому оценить здешний порядок: много лет с зонтиком заставляло любоваться хорошо налаженным бизнесом. Ему даже вспомнился шпионаж в заведениях подобных «Фоксглав» - Фиш очень верно рассчитала, что из-за его невзрачности и увечья никому не покажется странным, то, что он всегда лишь наблюдает в одиночестве. Никто бы не принял это даже за вуайеризм. Рефлекторно Освальда даже тянуло разведать здесь структуру иерархии и грешки посетителей. Наконец он подошел к стойке, напоминающей ресепшн, но прежде чем заговорил, ему улыбнулись и выдали ключ. «307» значилось на стальном брелке в форме треугольника. Ключ был холодным, а от мысли, сколько рук к нему прикасались, Освальду стало неприятно. Он взял его одними кончиками пальцев, будто жабу. Номер находился на третьем этаже. Перед дверью он выдохнул и, напомнив себе, что его здесь должны развлекать, а не наоборот, открыл дверь. На миг он запереживал, что с его выбором могли ошибиться - в конце концов, он даже не успел представиться распорядителю сего заведения, но когда увидел женщину с фотографии - расслабился. К его радости на ней была шелковая ночнушка на тонких лямках. Хорошо. К наготе чужого человека с порога он сейчас не был готов. Казалось бы, чего он в «Фоксглав» и у Фиш не насмотрелся... Но удивительно, как все меняется, когда собираешься впервые оказаться с кем-то в постели сам. Освальд открыл рот, суетливо подбирая приветствие. Изначально он думал, что хотел бы сделать все быстро, как прививку. Но неловкость происходящего была такой давящей, что он подумал, что все же предпочел бы немного поговорить, перед тем как действовать. Он же не глупый Гордон, чтобы срываться в действия без подготовки. Однако, едва его рот вспомнил, что такое артикуляция, он услышал самый обычный голос: - Прежде чем вы заговорите, сообщу, что в ящике справа есть беруши. Для меня. Если вы не хотите, чтобы я услышала ваш голос. Освальд замер, отложил ключ на комод подле двери и осмотрелся. Электричество было выключено, но свет фонарей с улицы позволял рассмотреть очертания мебели в стиле ампир, тяжелые занавески с узором, белый балдахин над кроватью. Немного провинциально, но напоминало ему квартиру, которую когда-то они снимали с матерью. В голени начало многообещающе тянуть, и Освальд торопливо похромал к креслу. Несколько мгновений он колебался: безопаснее было сделать все молча, но так пришлось бы сразу начать, а он, думая об этом, едва подавлял желание уйти. - Я не против быть услышанным. - Освальду показалось, что женщина вздрогнула, но в такой темноте уверенности не было, тем более для одноглазого. Возможно, она просто не ожидала, когда он заговорит. Тишина, в которой он имел преимущество, рассматривая ее, показалась ему грубой, но женщина продолжала молчать, и он добавил первое, что пришло на ум: - Вас рекомендовал мне мой... телохранитель. Женщина попыталась улыбнуться. - Полагаю, он описал все по достоинству, раз вы здесь. Освальд почувствовал себя очень неловко. Кем он выглядел, сообщив, что обсуждает интимные подробности со своим телохранителем?.. - Нестандартным способом, - добавил Освальд с усмешкой, вспомнив альбом Виктора. - После двухчасового связывания исключительно ради пробы узлов одним лысым парнем, меня ничем не удивишь. Освальд на миг замер. Спустя миг, ухмылка тронула его губы. Значит, таки шибари, а не это как его там... фриволите. Надо бы потом рассказать Нигме... Освальд стиснул зубы, от того, как защемило в груди. Вот уж кого ему лучше не вспоминать. Длинный вдох привел его в чувство. - Погодите-ка, если он исключительно связывал, откуда вы знаете, что он лысый? - Обычно в начале я предлагаю клиентам познакомиться. Ощупать их лицо. Многим это нравится. Хотите? Проститутка протянула к нему руку. Освальд невольно чуть отпрянул с открытым ртом, хотя рука была красивая, как у дам на старинных картинах - мягкие очертания от самого плеча. - Нет. Я хотел бы остаться инкогнито. Женщина опустила руку и повернула к нему лицо. От ее взгляда вслепую Пингвина пробрал холодок. Вот значит что ощущает Нигма, глядя в протез. - Учитывая, кто вы, предпочту сообщить вам, что это уже невозможно, мэр Кобблпот. Освальд замер и положил руку на пистолет. - Вы очень зря делаете ставку на шантаж, моя дорогая. Женщина безрадостно ухмыльнулась. - Я рассчитывала лишь избежать пули в лоб, не более. Освальд подумал, что погорячился, и попытался расслабиться. - А должны бы знать, что я щедро плачу за молчание. - Я не хотела рисковать жизнью. Освальд поджал губы. - Значит, мой визит для вас... скорее проблема? Женщина неловко расправила ночнушку на коленях и на этот раз улыбнулась мягче. Освальд подумал, что губы у нее тоже красивые. - Пока не знаю. Но любопытно и лестно однозначно. Освальд улыбнулся. На секунду у него даже был порыв дать ощупать свое лицо, чтобы узнать откажется ли она от своих слов после, но он так и не решился, и вместо этого спросил: - Не боитесь? - Нет, но рисковать ради денег не стану. Для этого у меня достаточно обеспеченных клиентов. Освальд застыл заинтересованно, и проститука, уловив паузу, продолжила: - Удивлены? - Немного. - Как раз в Готэме слепые проститутки популярны. Скрывающиеся от закона или собственных подельников гангстеры предпочитают удовлетворение и безопасность в одном флаконе - ведь в случае, если жрица любви их сдаст - они станут жертвами любви не фигурально. Освальд улыбнулся, на миг забывая цель своего визита. - Значит, я знаком едва ли не со всеми вашими клиентами. Жаль, что не наткнулся на вас, будучи в низу лестницы к готэмскому трону. - Мой электорат не всегда совпадает с вашим, мэр Кобблпот, - улыбнулась женщина. Освальда позабавило ее выражение и нарочито-лестное обращение. - И кто же переметнувшаяся к вам оппозиция? Женщина плавно легла на живот в его направлении и подперла подбородок руками. Сделай она это резче он бы отпрянул, а так - только занервничал. - Профессиональная тайна. Хотя не всегда ко мне приходят, чтобы избежать компромата или удержать визит в секрете. Вы, я полагаю, здесь также по другим причинам. Освальд заерзал. - Я бы не хотел об этом говорить. - Но и приступать к действию вы не хотите. Освальду на миг показалось, что он стал для нее видим. Он едва подавил порыв помахать рукой перед ее лицом или сделать что-то, что могло бы выдать ее зрячесть, и лишь решил следить за своим голосом вдвойне тщательно. Расслабился, называется... - Почему вы так решили? - Те, кто приходят сюда за сексом, не втягиваются в разговор, а сразу спрашивают где презервативы. В лучшем случае - душ. Жалости или отвращения к ней Освальд не обнаружил, как и не сообразил чего-то в ответ, поэтому произнес первое, что пришло в голову. - Это как-то грубо. Женщина пожала плечами. - А разве есть смысл в вежливости с деньгами и властью? Освальд на миг задумался. - Для меня есть. Мне нравится быть джентельменом. - Или вежливый путь представляется вам более выгодным, или вас просто перехвалили за это в детстве. Освальд улыбнулся, подумав, что это было единственной заслуженной похвалой от родителей. Невольно погрузившись в воспоминания, Освальд вздрогнул, когда услышал вопрос: - Вам грустно? - Нет, почему вы... - Вы дышите так, как будто собираетесь... рассказать мне что-то. Освальду невольно вспомнился Фальконе со своей несравненной Лайзой. Он вскочил. - Такое открытое вытягивание информации? За кого вы меня принимаете? - Я лишь предположила, что вы здесь оттого, что вам грустно. Ведь сюда чаще всего приходят за тем, чтобы скрасить одиночество или убить любовь. Кулаки, зубы и кажется все в Освальде стиснулось разом. Его чувства очевидны даже слепым. И Нигма, способный рассмотреть даже беременность Барбары, однозначно видел их все это время. И глумился вполне осознанно. Удивительно другое - сам он признать это смог только сейчас. Ему бы разозлиться, послать того к чертям, может, переспать с этой женщиной, может, уйти... Но кроме того, чтобы стоять, как вкопанный, и смотреть в слепые глаза не менее слепо, он ничего не мог поделать. - Прилягте рядом, мистер Кобблпот. - Не хочу. - Я знаю, ведь у вас еще осталось немного терпения. Будто в трансе Освальд снял ботинки и лег к женщине спиной. Та обняла его поперек живота. От нее вкусно пахло какими-то цветами, но ему не хотелось разбираться. Позже это будет мешать ему забыть. Она вдруг придвинулась к нему чуть ближе. - Просто отдохните. Не делайте того, чего вам не хочется. Не окупающаяся жертва вызовет только гнев. Освальд открыл было рот, чтобы сказать, что такая мысль могла родиться только в насквозь продажном сознании, но смолчал. Он здесь был за тем же, за чем и она, и кажется, был даже более слабохарактерным. Спустя миг женщина добавила: - Не хотелось бы становиться потом громоотводом. Освальд вздохнул, знала бы она сейчас, кого боится. - Как вы узнали меня? Из-за стука трости? - Мистер Кобблпот, у меня есть радио. А говорить на публику вы любитель. Освальд мысленно посетовал, что она права - он проболтал всю ночь, вместо задуманного. Закрыв на этом глаза, он погрузился в сон. А когда проснулся, за окнами было все так же темно. Проститутка дышала ровно и медленно, и он решил ее не будить. Оставив деньги, он дал «учредителю» некоторые указания и вызвал автомобиль. Когда его машина свернула в проулок, к борделю подъехала другая из этой же коллекции. Нигме хватило десяти минут, чтобы выяснить, что мистер Пингвин распорядился, чтобы «эта дама» впредь принимала лишь тех клиентов, которых сама пожелает. Вылетев наружу зеленым ураганом, Нигма ринулся к машине, громко хлопнул дверцей и ударил по рулю ладонями. - Он привязан к этой шлюхе! - Тем лучше: будем настаивать, что она делает его уязвимым! - И так легко покажем свою ревность? Он же высмеет нас. Еще и назло к ней кататься будет! - Давай убьем ее. - Ого, как откровенно. Не ожидал от тебя. - Задушим ее ее же веревками. - Нельзя. - Это еще почему? - Освальд сразу все поймет. - И что? Освальд забрал у нас Изабель! - Изабеллу. Эд на секунду замер и повернул к себе зеркало заднего вида. - Тем более! А это всего лишь проститутка! - Но на особых условиях, как мы выяснили. - Тогда это тем более нас уравняет. - Нет. Мы просто уподобимся в своем собственничестве Освальду, потеряв преимущество. Эд вздохнул и завел мотор. - Ты прав. Нужно нечто более тонкое, чтобы вывести его на чистую воду. Эду невольно вспомнилось, что вода в айсбергах считается едва ли не самой чистой. Загадочник поправил котелок, а Эд, синхронно с ним, - очки. - У меня есть идея.