Лисица в клетке

Но помучаться пришлось не только Тан Киши. Наступил новый день, но Ки Нян, несмотря на дневной свет стали одолевать те желания, которые чаще приходят ночью. Как она не пыталась подумать о светлом образе своего короля, все равно перед ее глазами стояла ухмылочка Тан Киши, чувство безопасности от рук Ван Ю почти полностью стёрлись от воспоминаний о железной хватке лап генерала. Что самое ужасное, ей ничего не хотелось с этим делать. Наоборот, к середине дня девушка уже специально вспоминала моменты ее встреч со своим врагом и она начала находить в этом какое-то темное мрачное наслаждение. Может быть это ещё случилось из-за постоянного нытья Тогона, императора. Она не имела права ему отказывать или даже как-то выказывать любое неудовольствие, и это просто убивало ее. Сначала Ки Нян было жаль этого трусливого мальчишку, но после того, как он оказался виновен в смерти ее отца, девушка его возненавидела. Но это была другая ненависть, не такая, как к Тан Киши. Тан Киши был хищный зверь, ненависть к нему сопровождалась яростью, а иногда и страхом. Ненависть же к императору была другая, брезгливая, жалость к этому ничтожеству придавала этой ненависти мерзкий привкус. Но самое отвратительное было в том, что Тогон начал домогаться ее. Несмотря на то, что Ки Нян была сильнее большинства женщин, она не могла в открытую сопротивляться ласкам императора. Если бы она так поступила, пострадала бы не только она, были бы наказаны все слуги из Коре. И поэтому девушка только пыталась избегать этих ситуаций, что только подстегивало императора. Может быть одни и те же действия, которые делали оба мужчины, заставляли ее сравнивать их, и это было не в пользу Тогона. К вечеру ее мысли ушли так далеко, что девушка подумала про ту ночь в палатке. Ки Нян облизала губы - они ещё помнили утренний поцелуй. Какая ерунда. Это дворец ее сводит с ума, она совсем забыла, зачем она здесь находится. Тан Киши девушка не видела целый день. Это было удивительно - обычно он встречался ей несколько раз и не давал проходу. Неужели генерал ее стал избегать? Ки Нян несколько раз ходила туда-сюда по территории дворца, когда появлялось хоть какое-то правдоподобное поручение, сходила в архив, под надуманным предлогом заменив книгу для чтения Тан Киши не появился. «То мешается у меня под ногами, то будто в пруду утонул», - злилась девушка. Нытьё Тогона не добавляло спокойствия, он как будто чувствовал, что его служанка витает в облаках и требовал ее внимания с удвоенной силой. Наконец, это существо заснуло, и Ки Нян вышла из императорских покоев. Девушка медленно шла по мостику, наслаждаясь ночной прохладой, которая окутывала ее разгоряченные щеки. Звездное небо... Иногда она ночевала прямо под открытым небом - только она и любимый конь. И товарищи рядом. Сейчас все не так, она лежит в ряд с другими служанками в душной комнате... Чтобы утром опять прислуживать, стирать белье, опускать глаза и кланяться. Тьфу! Ки Нян по-мужски сплюнула в воду. Противно, противно! Спиной она почувствовала чье-то приближение. Тан Киши! Наконец-то! Щеки бросило в жар, но это, скорее всего от злости. Да, точно. - Я пока ничего не могу сделать, - сказал Тан Киши. Ки Нян подняла брови - о чем это он? Тан Киши оперся о перила моста и стал взглядываться в воду. - Это ты виновата. Ты должна была сразу согласиться быть со мной, но теперь все сложнее. Император действительно заинтересовался тобой, он так просто тебя не отпустит. Он совсем игнорирует мою сестру, и даже в ходит слух, что он хочет сделать тебя своей наложницей. - Перестань ныть. Тан Киши с удивлением поднял голову и спросил, даже не разозлившись: - Что ты сказала? Ки Нян подбоченилась, расставив ноги, как мужчина. Ей надоело, надоело смотреть в пол и жеманиться. - Говорю, перестань ныть! Ноешь как девчонка! Противно. Мужчина размахнулся, чтобы влепить ей затрещину, но девушка поставила блок. Этой секунды хватило, чтобы Тан Киши немного обуздал свою ярость. Он сгреб девушку за плечи и встряхнул: - Ты что, хочешь чтобы я тебя покалечил? Прекрати оскорблять меня, я хотел просто поговорить! Ки Нян высвободилась из его рук, близость Тан Киши делала ее слабой, а ей это не нравилось. - Так говори, а не хнычь. Девушка сказала так просто из-за злости, злости о том, что несмотря на весь свой свирепый нрав Тан Киши никогда даже подумать не сможет о том, чтобы в открытую враждовать с императором, если, конечно, это не начнёт делать его отец. Перед глазами генерала поплыла красная пелена, он бросился на девушку, а Ки Нян пнула его по голени. Они вместе упали на мостик и начали кататься по нему, шипя ругательства, так как осторожность все таки настолько проникла в кровь людей из дворца, что они все равно инстинктивно боялись, что их заметят вездесущие наблюдатели. - Рехнулся? Ты не у себя в палатке! Император тебя накажет! - Ещё одно слово про императора и я тебе шею сверну, как куропатке! - Сверни, сверни! Императору-то не можешь! Тан Киши похолодел от страха. Такими словами просто так не бросаются. Он зажал рот Ки Нян и зашипел: - Заткнись, заткнись, я сказал. Уйдём отсюда, нас заметят. Приложив немало усилий, он встал, держа брыкающуюся девушку, закрывая ей рот и оттащил подальше, в женскую половину дворца, там где висело сохнущее белье. Убрав руку, Тан Киши зашептал: - Что это с тобой? Хочешь, чтобы тебя казнили и меня с собой утащить?! Ки Нян промолчала, тяжесть его тела на ней напомнило ей о той ночи, и сердце гулко стучало. Мужчина воспринял ее молчание, как то, что девушка успокоилась и продолжил: - Пока ничего нельзя сделать, но я буду думать. Ты только скажи прямо, что хочешь быть моей наложницей, иначе зачем мне навлекать гнев императора на себя. - Я не хочу быть наложницей, - Ки Нян хмуро посмотрела на Тан Киши. - Но ты не можешь быть моей женой. Ты же хочешь быть со мной, я знаю это! Если ты будешь моей наложницей... - Я буду сидеть в четырёх стенах и ждать тебя, - перебила девушка. - Ждать, требовать к себе ласковых слов, рожу ребёнка, двух, трёх, растолстею. Если, конечно, раньше тебе это все не надоест и ты не сдерешь с меня живьём шкуру. Нет, даже думать о такой жизни мне противно. Она сплюнула, опять по мужски, выталкивая слюну языком через щелочку между передними зубами. Плевок чуть не угодил на сапог генерала.