Лисица в клетке

Ки Нян стояла у места, где развешивали белье. Уже была ночь и Тан Киши должен был подойти с минуты на минуту. В течение дня она сунула ему в руки штук пять записок с требованием встречи. Конечно, он ничем и не мог помочь, да она бы и не просила бы его о помощи. Ей просто хотелось забыться в его объятиях в последний раз перед тем, как ее начнут приносить к императору. Девушка чувствовала себя очень несчастной. Она избежала участи проститутки тогда, в детстве, но сейчас она должна была стать именно ей. Терпеть ласки императора, улыбаться при этом, носить его ребёнка... И она даже не сможет отравиться, когда жизнь станет совсем невыносимой. Никто не умирает в одиночку, а особенно пленники из побеждённого Коре... Даже если девушки из ее страны и не были ее подругами, она чувствовала ответственность за них. Это было сложно и почти невозможно объяснить, только житель побеждённой и униженной страны понял бы. Для неё жизнь самого ужасного соплеменника была важнее своей собственной, просто потому что их некому было защитить. Страна безнадёжно сражалась, а затем отдавала сыновей и дочерей в качестве дани. Они должны были держаться друг за друга, помогать изо всех сил. Потому что они могли исчезнуть с лица земли, как и другие народы, завоёванные монголами. Поэтому ее жертва была небольшой. Но все равно на душе было очень тяжело. Раздались негромкие шаги и Ки Нян пошла навстречу. Молча они с Тан Киши шли к его дому на территории дворца. Они рисковали. Они всегда рисковали. Когда девушка вошла, она посмотрела на накрытый стол. Вина не было. Ки Нян сразу поняла, что Тан Киши специально распорядился о том, чтобы его не приносили, и это разозлило ее. «Обращается со мной, как со своей собственностью», - думала она, сдвинув брови. Но вслух она не стала возмущаться, ей нужна была, жизненно необходима их любовная схватка. А если сейчас они разругаются, как обычно по утрам, то ничего не выйдет. Девушка шагнула к Тан Киши и крепко обняла его за шею, приблизив лицо, чтобы его поцеловать. Она наступала, как мужчина, и Тан Киши взял ее за плечи и немного отстранил. - Послушай. Я хотел тебе сказать... Давай поговорим или что ещё... Попьём чаю. Что мы - как собаки... Разве в этом удовольствие... А генерал знал толк в удовольствиях, как и знал, что само плотское наслаждение это только часть долгой и искусной игры, предварительных взглядов, бесед, ласк... да в конце концов особых духов, которые использовали женщины! То, что сейчас происходило перестало его устраивать и он не желал с этим мириться. Ки Нян ещё сильнее нахмурилась. Начинается... - Сделать тебе чай? - с вызовом спросила она. - А что ещё мне для тебя сделать? Уши тебе почистить? - Не зли меня! - Тан Киши сплюнул, передернувшись от этого сравнения с императором. - Это не только мне нужно, но и тебе. Ты же женщина, в конце концов. Давай поговорим о чем-нибудь, давай сначала поедим. Выпьем чаю. Ки Нян посмотрела генералу в глаза, выждала. Все-таки он это серьезно... Девушка вздохнула и, не теряя надежды, решила уступить в этом нытье. Она взяла чайник и начала заваривать чай механическими движениями, без заботы, без желания сделать что-то большее чем просто напиток. - Давай поговорим. О чем? - сухо спросила она. Тан Киши мучительно размышлял - им в действительности не о чем было разговаривать. Пока он думал, Ки Нян почему-то решила дать выход своим мрачным мыслям. Он же сам этого хотел. Поговорить. Узнать, что у неё на сердце, какая она. Пусть знает! - Расскажи мне, как ты приручаешь лис? - спросила девушка. - Лис? - Ну, да. Тех лис, которых ты ловишь и держишь в клетках. Тан Киши нахмурился. Почему-то, в отличие от их первой встречи, ему не хотелось об этом говорить. - Я... Я иногда заставляю их голодать, потом кормлю. Сначала кладу еду, потом пытаюсь с рук. Время от времени ласкаю их, разговариваю. Все, в конце концов, приручаются. - А потом ты убиваешь их? - Ки Нян подалась вперёд и облизала губы, будто эти жуткие подробности странно притягивали ее. - Я раньше думала, что это жестоко, но сейчас понимаю, что они умирают счастливыми. Они любят тебя, а ты даришь им смерть. Тан Киши нахмурился: - Ничего я им не дарю. Мне просто становится скучно, поэтому я их и убиваю. И хватит об этом, не хочу я с тобой говорить о смерти и убийствах! Ки Нян подалась ещё ближе и, накрыв его руку своей, почти прошептала: - Нет, смерть это подарок, подарок для пленника, который не может себя убить сам. Но ведь были не только лисы, правда? Были девушки, прекрасные, как сон? Что они говорили тебе, когда ты сдирал с них кожу? Несмотря на мучения, они же все равно были счастливы, потому что именно твоя рука принесла им смерть? - Прекрати! - Тан Киши встал. - Если не заткнешься, я тебя вышвырну отсюда. Ки Нян замолчала и сложила руки, сцепив их замком. Молчание повисло в комнате. Тан Киши отдышался и спросил: - Чего это ты заговорила о смерти? Что тебе сказала вдовствующая императрица? Ну, конечно, он знает. У него везде шпионы. Ки Нян пожала плечами: - Если я скажу, это значит, что я на вашей стороне. А я не хочу участвовать в ваших интригах. Мне хватило. - Ты уже участвуешь. И если сейчас промолчишь, то ты на стороне Будашири. - Ты вполне мог бы догадаться, - бесцветным голосом ответила девушка. - Я любимая наложница императора, и она хочет использовать меня как до этого госпожу Пак. Она хочет, чтобы я родила ребёнка императору. Тан Киши молчал, да и что он мог сказать? Потом, конечно, выдавил из себя: «Ложись спать, я что-нибудь придумаю». Он обнял девушку и почувствовал, что она вся дрожит. Ему тоже стало страшно. Вместо того, чтобы думать о том, как найти выход, генералу начали вспоминаться девушки, которых он убил. Особенно одна. Он не помнил ее имени, но помнил, что очень долго приручал ее к себе. Она была гордой и непокорной. Тем слаще была победа, тем ярче были ночи с ней. А потом она стала скучной, слабой, плаксивой. И он убил ее. А сейчас ее темные глаза будто следили за ним в темноте. Ки Нян спала или делала вид, что спит. Неважно. Тан Киши осторожно встал и вышел из дома, прошёл чуть дальше, туда, где стояли его клетки с лисами. Одну он почти приручил и она, радостно скуля, подалась ему навстречу. Он погладил ее, как собаку, ее карие умные глаза светились счастьем. Тан Киши сплюнул. - Это просто лиса. Я таких сотни убил. Это просто лиса! Чертыхаясь, он открыл клетки и выпустил лис на волю.