И пропадает в миллионах на век

Честер проснулся от легкого шевеления маленького Леонеля. Тот спал, свернушвись калачиком, обнимая своими ручонками отцовские колени. Взглягув на часы, солист увидел, сейчас уже восемь вечера и давно пора вставать, если к Лео сон быстро придет, ночью он потом не заснет. Тяжело вздохнув, Беннингтон медленно поднялся с мягкой кровати, и отправился в ванную, как никогда требовалось, принять бодрящий душ, чтобы не много прийти в себя. Честер закрыл дверь, стащив всю одежду, взгляд уставился на свое отражение. — Господи, в кого я превратился? — обреченно прошептал Чес. В зеркале он увидел худого, полностью разбитого мужчину, с растрепанной капной черных волос, темные круги под глазами, на щеках виднелись остатки слез, пролитых им за все дни. Душ помог, не много оклиматься после тяжелого дня. Внезапно урчание в животе заставило Честера, спуститься на первый этаж, перед уходом он нежно поцеловал сына в лобик, и накрыл одеялом, за собой тихо прикрыл дверь. В голове певца крутилось множество мыслей, он не знал, как будет дальше жить, понятия не имел, как протащит огромную семью совершенно один. Чес слишком привык к хорошему, к комфорту. До поры, до времени у них проблемами и не пахло, все шло слишком идеально, можно сказать - приторно. После рождения Леонеля, муж чаще стал, проводить время дома, конечно, Чезз радовался его изменениям, возможно Корнелл вымаливал прощение за свои измены, кто знает. Всю беременность брюнет провел в туре, и только под конец вернулся домой, где застал мужа с любовницей, из-за чего родил, раньше положенного срока, на восьмом месяце, стресс оказался настолько силен, из-за чего не смог, дотянуть до девятого. Так как Леонель родился недоношенным, в роддоме пришлось, больше месяца лежать, Честер долго не подпускал к себе мужа, все еще не в силах простить. На первом этаже солист столкнулся с Майком, увидеть его, никак не ожидал. Он меньше всего хотел, общаться с ним сейчас, Майк толкнул Честера на измены, о чем теперь сильно жалел. Майк трепал нервы своим поведением, ревностью, в последнее время МС обращался с ним крайне жестоко, поднимал руку, нападал на тех людей, кто смел, хотя бы просто прикоснуться к Честеру, а ночью заявлял свои права на него, вымещая всю злобу, которая только таилась в нем. Певец с ужасом вспоминал те времена. Однако, как бы плохими отношения не казались, у Майка частенько просыпались чувства к нему, мужчина носил Чезза на руках, дарил подарки, водил на свидания, тем самым заглаживая свою вину. Солист не знал, для чего наступал на одни и те же грабли, зачем шел у полу-японца на поводу, потокая его больным желаниям. — Привет, как себя чувствуешь? — спрашивает Майк, заметив приход Чезза, — все уже ушли, я тут убраться, решил не много. Тебе не до уборки. — Шинода, лучше вали из моего дома, я хочу, побыть с моими детьми. А это значит - без тебя, — последнее слово Чес выделил, чем дал понять, свалить прочь идеальное решение, иначе попадешь под горячую руку, — ты не моя семья. И ты не должен, здесь находиться, убирайся вон. — Ладно. Если тебе будет лучше, я могу уйти. Кстати я позвонил в лейбл, сказал им, отменить все наши концерты. — Что!? Ты с ума сошел? Зачем? — недовольно взвизгнул Честер. — Ну как зачем? Тебе надо, поправляться. Сорок дней полностью в твоем распоряжении, Чезз. Ты имеешь право, по грустить. Ну или, что там обычно делают, — пожимает плечами Кенджи. Закатив глаза, Беннингтон отвечает: — Быстро звони в лейбл, и говори: Мои слова неудачная, дебильная чшутка, концерты состоятся. Я не намерен, как ты сказал: «Грустить». Я собираюсь, продолжить наш тур. — Ты уверен, Чезз? Ты еле держишься. — Более чем когда, я смогу доиграть тур. Не смей, указывать мне, Майкл. Теперь будь любезен, свалить на фиг. Майк молча уходит, конечно он переживал за друга-любовника, с самого начала ему не нравился союз Корнелла и Беннингтона, в душе он радовался, внезапной кончине отца семейства, может Чезз, наконец ответит ему взаимной любовью? Майк не знал, по какой причине обращался с ним жестоко, свои эмоции привык скрывать, от куда шло абьюзивное отношение. Дождавшись, когда дверь за рэпером закроется, Чес неспеша отправился в просторную гостиную, там дети сидели перед телевизором, по большей степени младшая дочь Шер смотрела мультик, она тоже не понимала причину, для чего сегодня пришло столько гостей к ним домой, для неё это просто очередная тусовка, если это можно, назвать таковым. Всю суть знал только Криштиану, он поддерживал отца, как мог, обнимал его, держал за руку, успокаивал в моменты, долгих рыданий, заставлял, что-нибудь поесть, а не только водой заливать свою боль. Честер не ел нормально уже трое суток, и то нормальной пищей нельзя назвать. Приход Честера первой замечает младшая Шер, она мигом отвлекается от любимых мультиков, со всех ног мчится к отцу. С большой радостью солист взял дочку на руки, расплываясь в самой искренней из всех улыбок, какие только умел, натянуть на бледное лицо. Честер крепче прижал дочь, будто боялся, отпустить её или уронить. Другие дети последовали примеру сестры. Телевизор решили, оставить на потом, все остальные так же сильно обняли своего папу, под сильным напором обнимашек, чего Чезз едва не свалился с ног. Он предложил, всеми сесть на диван, где смогут еще дольше, продлить теплые, и такие нужные, спасительные объятия. Пол вечера он провел, играя со своими дочками и младшим сыном, но не забывая про наличие страшего ребенка. Беннингтон глядя на дочерей, все больше ловил себя на мысли, как сильно они похожи со своим покойным отцом, те же темные, завитые волосы, при чем у всех деток сразу, узкие карие глаза, и только аккратненький нос достался им от Честера. Ему приятно видеть, в детях частичку умершего мужа, видеть его не только по снимкам в альбомах, и листая одинокими вечерами свою галлерею в телефоне. Чезз понимал, так же сильно влюбиться, как когда-то влюбился в Криса, никогда не сможет, будь он проклят, если нарушит свое собственное табу. К черту дурацкие формальности. Свадьбы, помолвка, к чему оно нужно? Для кого придумали бесполезную показуху, ведь ясно, как день, рано или поздно обоим влюбленным придется, испытать боль утраты. Чес корил себя, не согласись он, выйти замуж за Криса, смерть любимого могла, гораздго легче переноситься. Теперь придется, всю жизнь бездумно слоняться одиночкой, купаясь в любви многочисленных фанатов, правда счастливей она не сделает. Кочено приятно, когда тебя узнают на улицах, просят автографы чисто для воспоминаний, миллионый стадион поет твои песни, только где здесь та любовь, о которой писали и пишут в женских романах, голливудские режиссеры фильмы ей посвещают. Чего нет того нет, как говорится. Честер разочаровался окончательно. Потерялся в собственной судьбе еще сильнее. Кто он без Криса? Пустое никто. Без жизни. Без поддержки. Без спасительной любви.