*(итал.) — чувство
Холодало. Количество теплых дней неумолимо сокращалось, осень наконец вступала в свои права, вынуждая людей кутаться в теплые свитера или в теплые руки своих любимых. Феликс и Хёнджин грелись друг другом. Их связь только крепла от многочисленных посиделок, прогулок и общения. Неожиданно для себя, Феликс игнорировал сообщения в приложении для знакомств, не звал никого на свидания. Отчасти это было потому, что история с Ёджуном сильно его ранила, и требовалось чуть больше времени на восстановление. С другой стороны, ему не хотелось. С Хёнджином было хорошо, уютно, как дома. Ли не заметил, как стал ждать выходных больше, чем когда-то любимой пятницы. По выходным Хван работал в вечернюю смену и весь день был свободен. Или, правильнее сказать, он был занят Феликсом. В свой день рождения Ли потащил друга в кино, а затем в океанариум, до которого им пришлось ехать на поезде. Только там, в окружении рыб и медуз, он признался, что тогда был за день. Хёнджин долго ворчал на Феликса, ведь ему было неловко, что он не приготовил никакого подарка. «Я просто хотел провести этот день с тобой», — улыбался ему именинник, заставляя сердце Хвана болезненно дергаться. Вернувшись домой, вся самоуверенность Феликса испарилась, он позвонил Хёнджину и завалил его извинениями. — «Ликси, перестань. Теперь я запомню, когда у тебя день рождения, и подготовлюсь. В следующий раз сюрприз устрою я». От этих слов хотелось кричать в форточку, ведь Феликс чувствовал себя самым счастливым человеком. Дружба с Хваном была для него как самый мягкий и любимый пушистый плед, который так вовремя укрывал плечи в холодную погоду. Хёнджина исцелял этот улыбчивый парень с яркими веснушками. По утрам были силы на завтрак, в конце недели — на уборку. Сигареты кончались медленнее. С каждым днем Хван чувствовал, что камни на душе медленно но верно рушатся, а значит, дышалось легче. Он по-прежнему боялся своего учащенного пульса, одергивал себя, если смотрел на друга слишком долго. Но Хёнджин понимал, что не хочет терять такую солнечную дружбу, потому что без нее он снова окажется на дне. Поэтому он каждый раз крепко обнимал Феликса при встрече и искренне смеялся во время их прогулок. Они оба знали: пока они вместе, осень для них станет самым прекрасным временем года.***
Минхо ревновал своего друга к Хёнджину, но только чуть-чуть, для приличия. Конечно, он обиделся в тот день, когда Феликс встречался с Ёджуном, но, когда узнал всю историю, так сильно обнял друга, что у того хрустнула спина. Минхо был в ярости, но еще больше гордился Феликсом, который смог постоять за себя. Хёнджин же после этого случая заслужил стопроцентное доверие старшего, и Минхо умилялся их отношениям, радуясь, что Феликс счастлив. К тому же, в его жизни тоже появились новые лица. А точнее, лицо и мордочка. Дори быстро освоилась в квартире парня, но ни за что не хотела спать в лежанке. Игнорируя её, она всегда прыгала на кровать и сворачивалась клубочком на груди у Минхо. Совпадение или нет, но Ли стал лучше спать. Первое время он боялся оставлять Дори одну, поэтому откладывал отчисление. На помощь ему пришел Джисон. Хан предложил сидеть с котёнком, пока Минхо разбирался бы с делами. Парень сомневался ровно полтора дня, а после ответил продавцу, что согласен. С тех пор новые знакомые часто ужинали вместе, а иногда даже навещали друг друга на работе. Единственное, что не менялось — Хан всегда забывал забрать свою куртку, которую он одолжил для Дори. Она так и висела на крючке в коридоре, и Минхо часто сверлил её взглядом. Он сомневался, спрашивать Джисона, не холодно ли ему без куртки, или нет. Феликс, узнав про решение друга отчисляться, завалил Минхо вопросами, и старший решил пригласить его к себе в гости, чтобы подробно все рассказать. Так, после пар в среду Феликс стоял перед дверью в квартиру друга, сгорая от нетерпения. Один звонок, второй — и на пороге его встречал улыбающийся Минхо. — Хо! — кинулся его обнимать младший. — Давно не виделись, я так скучал! — Я тоже, Ликс, — засмеялся хозяин квартиры, хлопая друга по спине. — Ну всё-всё, ты холодный, не липни! Они прошли внутрь дома. — Если ты мне не расскажешь всё от начала до конца, я останусь у тебя ночевать. — Знаешь, на что давить. Феликс легонько кинул рюкзак рядом с диваном и приземлился в кресло, разглядывая комнату. — Что-то изменилось, — протянул он, — но я не могу понять, что. Минхо весело усмехнулся, избегая любопытных глаз друга. — Пойду чай сделаю. — Ты такой гостеприимный сегодня! — крикнул ему вслед Феликс. Интересно, они сами познакомятся, или им помочь? Старший специально как можно медленнее заваривал чай в надежде, что Дори первая полезет знакомиться. Он прислушивался, но в гостиной было тихо. Когда чай настоялся, Минхо аккуратно, чтобы не обжечься, взял чашки, и тут по ушам ударил визг Феликса. Минхо беззвучно хихикнул и поспешил к другу. В комнате его ждал рассерженный Феликс с Дори на руках. — Он вцепился мне в ногу, я чуть не умер на месте, а тебе смешно?! — Ликс возмущался, но его лицо озаряла улыбка. — Её зовут Дори, — поправил его строго Минхо, присаживаясь на диван. — Ты её напугал своим криком. — Если бы ты предупредил меня, я бы не испугался! Феликс вернулся в кресло, положил Дори на колени и начал с ней играть. Старший обхватил чашку ладонями, согреваясь. — Рассказывай уже, Хо, — младший сюсюкался с Дори, но метнул быстрый взгляд на друга. Тот вздохнул. — Ты не знаешь, но я давно хотел бросить учёбу. Я поступил в универ только для того, чтобы поступить, — начал Минхо, — и мне не нравилось учиться. Потом я стал работать на кухне, и это желание только усилилось. И вот, появилась Дори, а о ней нужно заботиться. Учёба мне мешает. — Если тебе нужна помощь, можешь всегда обратиться ко мне, — улыбнулся ему Феликс. — Ты молодец, что наконец решился на это. Уверен, это к лучшему. Минхо кивнул. — А ещё, есть один парень… — бросил старший, отвернувшись. — Что?! Минхо-о-о, ты с кем-то познакомился? — Феликс даже подпрыгнул от удивления, и обиженная Дори соскочила с его колен и полезла к хозяину. Парень помолчал, а потом ответил: — Да. Феликс засмеялся и захлопал ладонями по коленям. — Кто это, кто это, кто это, Хо? Расскажи мне всё! — Заткнись и пей уже свой чай, — глаза старшего стреляли молниями. Младший еле сдержал смех и послушно потянулся за чашкой. Минхо начал свой рассказ о книжном магазине, о Джисоне, о том, как они познакомились. Он старался не смотреть на ехидное лицо друга и незаметно для него щипал себя за бедро, чтобы не краснеть. Дори у него на коленях размеренно сопела, пока пальцы нежно гладили её по спинке. Закончив рассказ, Минхо всё-таки посмотрел на Феликса, и тот тут же спрятал глаза с озорными искрами в чашке. — Похоже, вы довольно близки с этим Джисоном, — промурлыкал Ликс. — Еще одно слово, и я кину в тебя чашку, — угрожающе предупредил его Минхо. — У тебя хватает наглости подкалывать меня, когда ты сам променял меня на Хёнджина. Феликс подавился чаем и начал откашливаться. — Что, неправда? — Я уже сто раз извинился за тот день, Хо! Ладно, я позволю тебе поменять тему, но мы еще к ней вернемся! — Ага, мечтай. Минхо вдруг стал серьёзным. — Тебе больше не писал тот придурок? Не преследовал тебя? — Феликс даже удивился тону его голоса: друг и правда волновался за него. — Всё в порядке. Недавно пришло сообщение, скорее всего от него. Там были одни оскорбления, я удалил сразу же. Старший облегченно кивнул. — Ну а как у вас с Хёнджином? Признался уже ему? Феликс мгновенно покраснел. Признался? В чём? И почему он так волнуется? Он нервно рассмеялся. — О чём ты? Мы просто друзья. В ответ он получил многозначительно поднятые брови. Ликс опустил голову и принялся рассматривать свои носки. На самом деле, до носков ему не было дела. Не то чтобы парень не думал, что может быть влюблен в Хвана. Феликс просто не понимал, что чувствует. Как понять, влюбленность это или просто дружеская симпатия? А если он признается, а Хёнджин его отвергнет? Тогда их дружба исчезнет, и даже думать об этом было очень больно. Феликс спрятал лицо в ладонях. — Всё сложно, Хо… — Я понимаю, — тихо ответил старший, медленно кивая каким-то своим мыслям. — Но знаешь, что мне кажется? Что между вами что-то есть, что-то большее, чем дружба. Я не буду тебе ничего советовать, ты должен разобраться в себе сам. — Я знаю. Разобраться, ха. Этот разговор перевернул спокойную жизнь Феликса с ног на голову. Вопросов про чувства слишком много, а времени подумать нет совсем. Хотя где-то глубоко внутри парень понимал, что откладывать — не самый лучший вариант. Нужно его увидеть.***
Кафе закрылось полчаса назад. Феликс вылетел из автобуса, как только открылись двери. Какая-то женщина проворчала ему вслед, но Ли не слышал. Он написал Хёнджину с просьбой увидеться, и тот ответил спустя несколько часов, что будет ждать его после окончания смены. Феликс до вечера просидел у Минхо, затем пропустил нужный автобус, поэтому сейчас опаздывал. Он очень боялся, что друг его не дождался и ушел домой, поэтому злился на себя. Добежав до места, он оперся на колени, тяжело дыша. На двери висела табличка «Закрыто», но внутри тускло горел свет. Поколебавшись, Феликс толкнул плечом дверь и вошел внутрь. В зале никого не было, его шаги нарушали спокойную тишину. Парень уже было хотел уйти, как вдруг заметил человека за столиком у окна. Он подошёл ближе. Это был Хёнджин. Руки на столе, голова лежала на них. Он спал. На парне всё ещё была надета рабочая форма, распущенные волосы почти скрывали лицо. Феликс старался двигаться как можно тише, даже почти не дышал, чтобы случайно не разбудить друга. Его сердце сжалось. Он ждал его. Ли взял стул и аккуратно, стараясь ничего не задеть, поставил рядом и сел. Он почему-то боялся будить Хёнджина. Боялся разрушить этот тёплый момент, ведь он совсем не думал, что скажет ему, когда парень проснется. Пальцы потянулись к лицу Хвана. Феликс ласково, почти не касаясь кожи, убрал спадающие пряди за ухо. Ресницы Хёнджина тихонько подрагивали. Хван выглядел умиротворенно и беззащитно одновременно. Феликсу хотелось спрятать его от всего мира. Он легонько коснулся пальцами родинки под глазом. Дыхание щекотало запястье. Феликс мягко улыбнулся. Кажется, он… Внезапно Хёнджин глубоко втянул носом воздух и приоткрыл глаза. Ли отдёрнул руку. Хван зевая и потягиваясь, выпрямился. — Давно пришёл? — от его улыбки сердце Феликса дёрнулось. — Только что. Прости, я опоздал. Хёнджин поправлял волосы, пока Ликс отчаянно пытался прийти в себя. У него дрожали пальцы, а щёки предательски жгло. Сердце со всей силы билось о стенки грудной клетки. — Зачем хотел увидеться? — Хёнджин сидел так близко, что Феликс решил встать и отойти на безопасное расстояние. — Хочу проводить тебя, — вырвалось у него. Чёрт, что он несёт? Хван округлил глаза от удивления. — Тебе же далеко потом ехать. — Ну и что, как раз прогуляюсь. — Ну хорошо-о-о, — весело протянул Хёнджин. — Тогда подожди, я схожу переоденусь. Он скрылся в служебном помещении, а Феликс смотрел в одну точку, часто моргая. Кажется, он влюблен в Хёнджина.***
Вечером воскресенья Феликс сидел за своим любимым столиком в кафе и волновался. Сегодня всё решится. Феликс больше ничего не отрицал. Ему вдруг стало всё понятно. Понятно, почему с Хёнджином было хорошо. Понятно, откуда это странное ощущение внутри. Всё было по-другому, не так, как раньше. Не как с Ёджуном. Не как с кем-либо до встречи с невероятно красивым певцом в тот вечер в кафе. Ли знал, что не сможет скрывать эти чувства. Он не хотел врать другу. Ему нужно было знать, взаимны ли они. И Феликс придумал. На адреналине, на эмоциях, но его план казался ему идеальным. Он сам решил спеть о любви. И подходящее для этого место всегда было рядом. Договориться с директором Чаном было просто. Феликс не стал говорить, о чём именно он будет петь, а просто попросил устроить сюрприз для друга. Чан не отказал, а только рад был помочь. От Феликса требовалась пара репетиций с музыкантами, всё остальное директор взял на себя. Чем быстрее приближался назначенный день, тем больше нервничал Феликс. Он сомневался, что сможет хорошо спеть, боялся, что будет выглядеть нелепо, боялся Хёнджина. Весь его план вдруг показался ему таким глупым и детским, что хотелось закрыться в комнате и не выходить на улицу больше никогда. Но Ли никогда бы себя не простил за трусость, а потому упорно посещал репетиции и тренировался в общаге сам. И всё равно он волновался даже сейчас, когда до его выступления оставалась пара минут. Хёнджин уже заметил его и часто улыбался сквозь пение, глядя на друга. Он сегодня снова выглядел, как сказочный принц. Феликс больше не стеснялся так думать о нём. Хёнджин был одет во всё черное: шелковая рубашка с глубоким вырезом, узкие брюки на стройных ногах, массивные ботинки. Ли случайно оделся на контрасте — в белое. Теперь это смущало ещё больше. Песня закончилась, и сердце забилось с бешеной скоростью. Сейчас. Под звуки аплодисментов на сцену поднялся Чан и шепнул что-то Хёнджину. Тот удивленно посмотрел сначала на Феликса, потом на директора. Ещё раз поклонился гостям и направился к столику Ли. Феликс встал. — Что происходит? Чани-хён сказал, что сейчас будет выступать кто-то другой, — с улыбкой спросил его Хёнджин, когда подошёл. — Увидишь, — тоже с улыбкой ответил ему парень. Он чувствовал на себе взгляды десятков глаз, пока поднимался на сцену. Ладони вспотели. Феликс пару раз глубоко вздохнул, кивнул музыкантам и нашел глазами Хёнджина. Тот, не отрываясь, наблюдал за ним. Музыка сначала тихонько щекотала спину Феликса, а затем равномерно разлилась по всему залу. Я смогу. Он уверенно вписал первую ноту в музыку, и несколько людей в зале ахнули. У Хёнджина кольнуло сердце. Низкий бархатистый голос Феликса, непрофессиональный и оттого потрясающе милый, наполнил его с головы до ног. Хван не мог отвести взгляд от сцены, от хрупкого парня в белой одежде, которая сияла еще ярче от гирлянд. Он вслушался в текст и замер. Феликс пел о том, как встретил особенного человека, как у него ноет сердце, когда он слышит своё имя. Герой мечтает о возлюбленном и счастлив, когда тот улыбается. Ли пел нежно, грустно, немного зажато, но каждая нота была до боли искренней, как будто музыка лилась из самого сердца. Он признавался в любви, глядя Хёнджину в глаза. Хван не чувствовал пола под ногами. Не мог пошевелиться и даже вздохнуть. Песня закончилась, а Феликс и Хёнджин смотрели друг на друга. Сердце Хвана стучало так сильно, что он мог видеть, как дергается его рубашка от ударов. Вокруг как будто не было никого, только парень на сцене, краснеющий так быстро и мило. Ли смущённо кланялся под звуки аплодисментов, но его взгляд всякий раз возвращался к Хёнджину. Он спрыгнул со сцены и на ватных ногах направился к столику. Воздуха не хватало, ему казалось, что он вот-вот упадёт. Не успел он подойти, как Хёнджин уже встал с дивана. Вблизи Феликс заметил, как он напрягся. Хван взял его за руку и потащил в сторону выхода. Феликс не успел ничего ответить, в его голове пронеслась глупая мысль, что плечи Хёнджина выглядят потрясающе в этой шелковой рубашке. Холодный воздух улицы ударил в лицо. Хван развернул растерянного Феликса к себе, продолжая сжимать его запястье. Он молчал, лишь испытывающе искал в светлых глазах ответ на вопрос, который так боялся задать. Ли не мог выдержать его взгляд, поэтому таращился на синий бантик на воротнике рубашки Хвана. Он едва заметно дрожал на ветру. Ткань рубашки тоже дрожала. У него так сильно стучит сердце? Я могу услышать это? Феликс кусал губу, изо всех сил стараясь не думать о чужих теплых пальцах. Он разрывался от непонимания: его пугала реакция Хёнджина, его долгое молчание, его проницательные темные глаза. Милый. — Я тебя правильно понял, Феликс? — сердце парня рухнуло вниз, когда он услышал своё имя. Хёнджин говорил тихо и ровно, и от этого хотелось сбежать, истошно крича. Феликс тихонько вдохнул и задержал дыхание. Он поднял глаза и посмотрел на Хвана. — Да, — голоса почему-то не было, только шёпот, — я пел тебе. Ты мне нравишься… Хёнджин. Это конец. Хёнджин на мгновение перестал существовать. Лицо напротив расплывалось, как и весь мир вместе с ним. Пальцы на хрупком запястье медленно разжались. Слова повисли в воздухе, не позволяя легким нормально дышать. Парень моргнул. Сердце стучало как сумасшедшее. Рука потянулась к щеке Феликса, и в следующую секунду он накрыл его губы своими. Губы Феликса были теплыми и мягкими, он дрогнул от прикосновения. Хван не видел, как расширились его глаза от удивления. Большой палец провел по линии челюсти к подбородку, слегка надавливая и приоткрывая рот. Внутри у Ли все перевернулось несколько раз, он вцепился в плечо парня, не дыша. Феликс тонул в его губах, тонул в Хёнджине. Хван обхватил нежное лицо второй ладонью и притянул ближе. Языки сплетались, дыхание обжигало кожу, приглушенная музыка обволакивала разум. Феликс был сладким, чертовски сладким, он дурманил Хёнджина и лишал кислорода, и парень был не против задохнуться в нем. Хван разорвал поцелуй, наклонил голову, мазнув губами вдоль щеки, и поцеловал шею Феликса. Чужие пальцы больно сжались на ключице, но Хёнджин не почувствовал этого. Феликс тихо ловил ртом воздух, чувствуя как Хёнджин кусает кожу на шее. Ли растворялся в его руках, плавился под его горячими губами. Мысли мигали в голове отдельными вспышками, и парень не успевал собирать их во что-то адекватное. Феликс решился открыть глаза и увидел над головой редкие яркие звёзды. Они отражались у него в зрачках, пока сам парень терял связь с реальным миром. Хёнджин оторвался от нежной кожи, на которой теперь темнело небольшое пятно, и посмотрел на Феликса. Он был так близко, что Хван терял себя в потрясающе красивых глазах. Дыхание обоих было сбитым, щёки Ли пылали под взглядом и под пальцами. Его губы алели от долгого поцелуя. Кружилась голова от близости. Они обожглись друг о друга. Хёнджин отшатнулся от парня. Его будто несколько раз ударило током в самое сердце. Руки задрожали. — Я… — прошептал он. — Это ошибка, это неправильно… Он резко замотал головой. — Хёнджи… — потянулся вперёд Феликс, тоже шепча. — Нет! — Хван оттолкнул его руки от себя. — Не трогай меня, я так не могу! Что-то в его голосе заставило Феликса отстраниться. Сам он мог лишь восстанавливать дыхание и таращиться на Хёнджина. Тот вцепился в волосы и смотрел куда-то мимо. — Это была ошибка, мы не должны были ничего делать… Это всё моя вина, — с этими словами он влетел внутрь кафе. Феликс растерянно проводил его глазами. Через пару секунд Хёнджин вышел, держа в руках свою сумку. Он не смотрел на Феликса. — Прости. Прости меня, — проговорил он с почти осязаемым сожалением в голосе. — Забудь обо всём… Ли видел, как сжались его кулаки. Хван рвано выдохнул, развернулся и, почти переходя на бег, исчез в темноте. Вместе с ним исчезло всё: запахи, звуки, цвета, тепло. Холодный ветер окутал Феликса. Рефлекторно он обхватил себя руками, пытаясь согреть остывающую кожу. Ему не было холодно. Он не чувствовал ничего кроме слёз, подступающих к горлу.