*(итал.) — душа
Что-то маячило перед лицом и щекотало нос — Минхо чувствовал. Это что-то — вернее, кто-то — пахло кошачьим кормом и характерным кошачьим запахом. Сквозь дрёму Минхо ощущал давление на груди, но просыпаться не торопился. Сморщившись, он заворочался, и Дори с тихим «мяв» сползла на одеяло. Какое-то время она гипнотизировала парня взглядом, затем зашагала к подушке, утопая лапками в ткани. Голова Минхо показалась ей более удобным местом, поэтому она растянулась на его макушке и с довольным мурчанием начала массировать коготками кожу. Это было, конечно, приятно, но Минхо устало простонал и разлепил веки. — М-м-м, ты меня разбудила, — он нащупал пальцами голову котёнка и почесал её. — У меня же выходной сегодня… В ответ беззаботная Дори лишь боднула его ладонь, требуя к себе внимания. Часы на тумбочке показывали страшное время 7:54. Страшным оно было потому, что Минхо в выходные после смены просыпался не раньше обеда. Сон уже отступил, а вот тёплая постель отпускать никак не хотела. Минхо потянулся до хруста в плечах и снова глубоко вздохнул. Всё-таки было в этих утренних моментах что-то волшебное. Не надо никуда идти, в спешке одеваться и завтракать на ходу, нервничая. Можно позволить себе нежиться в кровати, сколько душе угодно, хоть до вмятины в матрасе. Вот бы ещё кто-нибудь поухаживал и принес завтрак с горячим кофе в постель… Минхо повернулся на бок и провел пальцами по второй подушке. — Доброе утро, прелесть, — ему всегда было интересно услышать свой голос спросонья со стороны. Он потянулся и легонько коснулся губами носика Дори. Та чихнула. — Ну спасибо, — усмехнулся парень. В последнее время он ловил себя на странных и совершенно не свойственных ему мыслях: об одиночестве. Минхо было одиноко возвращаться в пустую квартиру, одиноко ужинать и ложиться спать. Минхо привык жить один и полагаться только на себя, он сам себя обеспечивал и ни в чем не нуждался. Правда ведь? Наверное, это чувство пустоты преследовало его еще с универа, но сидело оно так глубоко под слоями других проблем и переживаний, что Минхо не обращал на него внимания. Появление Дори должно было стать тем самым последним кусочком пазла, но нет: грусть накатывала все чаще, порой даже с новой силой. Бывали моменты, когда всё казалось правильным, таким, как надо. Когда рядом был Джисон. Его громкий смех, ужасные шутки и подколы, бесконечные рассказы о жизни заполняли мир Минхо теплом, которого ему не хватало. Их дружба завязалась так спонтанно и неловко, она была даже странной, по сравнению с дружбой с Феликсом. Они тусовались то на работе Джисона, то в квартире Минхо: вместе готовили, смотрели дорамы, болтали и вообще вели себя так, будто знают друг друга уже не один год. Он был не просто комфортным человеком и хорошим другом. Хан ощущался как дом. Жизнь Джисона тоже была непростой: у его родителей с деньгами было туго, они не могли оплатить учебу сыну, поэтому после школы он сразу пошел работать и понемногу откладывал с зарплаты. По его словам, не на что-то конкретное, а так, на будущее. Джисон точно как и Минхо не знал, чем хочет заниматься в жизни, но проживал день за днем, стараясь наслаждаться каждым моментом. Два их одиночества встретились и образовали что-то под названием «мы». Знать, что кто-то проходит через такие же трудности, что и ты, помогает. Вот и на душе уже хорошо. Рядом с Джисоном так хорошо. Минхо смутился этим мыслям, но не успел проанализировать странное ощущение внутри, потому что у плеча завибрировал телефон. Парень удивился, ведь никаких будильников на утро не было, а значит, кто-то ему звонил. Еще удивительнее было имя на экране. — Фел? Ты чего так рано? — если Минхо правильно помнил, то у друга тоже свободный день, а значит, что-то случилось. — А ты? — голос Феликса тихий и какой-то подозрительно веселый. Странно. — А я первый спросил, — с каждой секундой любопытство всё нарастало, а когда в трубке раздался сдавленный смешок, Минхо от нетерпения даже сел на кровати. — Эй, хватит ржать, колись. Феликс попросил подождать и умолк. На другом конце послышалась какая-то возня, затем звук закрывающейся двери. — Ну, короче, — начал друг уже нормальным голосом, но не без улыбки, — Хёнджин вчера приходил ко мне, и… Мы вроде как вместе, да. Брови Минхо взлетели вверх. Вот это да. А Хван не так безнадёжен, как он думал. Феликс такой счастливый — от этих мыслей сердце забилось чаще. Минхо уже хотел поздравлять, но короткий вдох по ту сторону, после которого обычно следуют наиболее шокирующие новости, заставил его замолчать. — А ещё… Он ночевал у меня. — Вас пустила консьержка? — искренне удивился Минхо, ведь с этим в общежитиях обычно было строго. Феликс в трубке снова хихикнул, и тут сердце ухнуло вниз. Стоп. Да ладно. — Повтори, — пробормотал он бесцветно. — Хёнджин ночевал у меня, — на то самое слово был сделан однозначный акцент. — Он ЧТО? ВЫ ПЕРЕСПАЛИ? — этот возглас заставил обернуться даже Дори. Феликс уже не смог сдержать смех и расхохотался в полный голос. Минхо же глупо хлопал ртом, как рыба, пытаясь переварить собственные слова. — Ты ненормальный, мне нужно выпить, — парень свалился обратно на подушку. — Только со мной, Хо, — друг бессовестно кайфовал от его замешательства, а Минхо уже не понимал, что чувствует к этому придурку: он или рад, или хочет его убить, или всё вместе. — А тебе значит всё понравилось, — он уже не старался подавить улыбку. — Смотри не лопни от радости. Феликс неразборчиво запищал, пойманный с поличным. Вся ситуация была до ужаса нелепой, и Минхо хотелось смеяться так громко, чтобы слышал весь дом, весь город. Как будто не было его невеселых мыслей пару минут назад, да и вообще все в жизни было хорошо. Никогда он так не радовался сексу. Еще и чужому. И наконец Минхо засмеялся, подхватывая Феликса.***
— Хани? Минхо явился в магазин без приглашения. Они с Джисоном ничего не планировали на этот день, но после разговора с Феликсом он так загорелся хорошими эмоциями, что не мог сидеть на месте. Минхо как главная сваха не мог нарадоваться на удачно сведенную пару, а Джисон как главный энтузиаст Феликса наверняка был бы в восторге от такого исхода. К тому же друг еще после того разговора с Хёнджином доставал Минхо расспросами, что да как. Давно у Ли такого не было. Он чувствовал себя детсадовцем, который с блеском в глазах бежал к друзьям обсуждать последние новости. Внутри книжного было пусто и тихо, лишь тикали часы над прилавком, который кстати тоже пустовал. Может покупателей не было, потому что времени только десять с хвостиком, магазин недавно открылся, да и середина рабочей недели в самом разгаре. Но Минхо это волновало в последнюю очередь, ведь он нигде не видел Джисона. Он до сих пор не откликнулся, поэтому Ли не стал ждать и пошел на его поиски между стеллажами. За одним из них послышался всхлип. Минхо осторожно выглянул из-за угла и увидел друга, склонившегося над каким-то комиксом. Хан стоял к нему спиной, но догадаться, что он плачет, было нетрудно: рукав толстовки, то и дело вытирающий глаза, и характерно шмыгающий нос говорили сами за себя. Минхо шагнул вперед и коснулся плеча Джисона: — Эй… От неожиданности тот едва не выронил книгу из рук и обернулся, вцепившись испуганными влажными глазами в Ли. — М-минхо, это ты… — затараторил он, стараясь быстро вытереть остатки слёз. — Ты чего не предупредил? — Да я как-то не подумал, — парень растерянно переводил взгляд с друга на комикс и обратно. — Всё в порядке? Джисон поджал губы и опустил голову, будто Минхо его ругал. — История такая трогательная, оно само получилось, — и голос как у провинившегося ребёнка. — Ты не подумай, я не размазня, я просто… — Милый, — с тёплой улыбкой прошептал Ли. Хан поднял на него глаза, часто моргая. Он наверное ждал, что Минхо будет над ним подшучивать за его эмоциональность, и ведь Минхо хотел, но черт бы побрал эту внезапную нежность ко всему миру, из-за которой мокрые дорожки на щеках Джисона хотелось вытереть, а в сердце распалялся знакомый теплый огонек. Джисону все равно не верилось: — Стебешься? — обиженно пробубнил он. Минхо оставалось лишь примирительно поднять руки и отнекиваться. Пока друг бегал умываться, Ли пролистал комикс. Это было что-то вроде сборника историй из жизни пары: вот они познакомились, тут идут на свидание, а здесь съехались и завели собаку. В любой другой день Минхо бы равнодушно отметил слишком простую рисовку и наивность сюжетов, но сегодня все было иначе. Трогательно. Он точно сошел с ума или его ночью подменили инопланетяне. Другого объяснения нет. Вернулся Джисон и вопросительно уставился на парня. — Так зачем ты пришёл? Соскучился по мне? — брови игриво скакнули вверх-вниз. — У меня есть новости, которые тебя точно порадуют, но я уже не уверен, рассказывать тебе или нет. Ты мне, кажется, совсем не рад, — Минхо со скучающим видом отвернулся, как бы показывая, что обиделся. — Ладно-ладно-ладно! — рассмеялся Хан и коснулся чужих рук. — Прошу, господин, расскажите мне всё, что знаете. Минхо довольно улыбнулся и пересказал Джисону то, что услышал от Феликса. Тот слушал его очень внимательно и постоянно кивал, а на моменте с ночевкой Хёнджина уронил челюсть и тут же прикрыл рот ладонью. В конце рассказа на его лице сияла улыбка от уха до уха. — О-бал-деть! — отчеканил Джисон. — Теперь ты точно обязан нас познакомить, я хочу вживую посмотреть на этих голубков. Ты такой молодец, Минхо! С этими словами он раскрыл руки и крепко обнял Ли за шею. Парень улыбнулся ему в плечо и ответил на объятия, поглаживая друга по спине. Он сердцем чувствовал чужую радость и был счастлив, как никогда. Этим счастьем хотелось поделиться. — Всё благодаря тебе. Джисон отстранился, но не разорвал объятий. Он по-прежнему обнимал его за шею, и их лица сейчас были близко-близко. Хан весело смотрел то в один, то в другой глаз Минхо, но было в этом взгляде что-то еще, что-то, отчего нутро заныло, а сердце дернулось будто бы навстречу его мягкой улыбке. Пальцы скользнули к волосам на затылке, и от этого шея тут же покрылась холодными мурашками. И что делать? Этот вопрос так и угас эхом в сознании, потому что Минхо в неведомом порыве наклонился, целуя Джисона. Боязливо, дрожащими губами, быстро. Не успев уловить реакцию Хана. Поцеловал и тут же пожалел об этом. Отодвинулся, чувствуя, как краснеют уши. — О боже, прости! Я не знаю, зачем я это сделал… — забормотал Ли первое, что пришло в голову. — Ради всего, замолчи, — выдохнул Джисон в его губы, увлекая в новый поцелуй. И Минхо замолчал. Заглушил все мысли, повинуясь чужим губам и пальцам в своих волосах. Хан отвечал ему настырно и даже чересчур быстро, но Минхо дразнил его, отстраняясь на пару секунд чтобы взглянуть в наглые глаза и поцеловать мягче, нежнее: так, как хотел сам. В такой близости сердце Джисона сильно билось ему в грудь, и Ли был уверен, что собственное не отстаёт. Рот, такой горячий на фоне мокрых после умывания щек, лишал воздуха. Одной ладонью обняв Хана за талию Минхо потянулся к стеллажу в поисках опоры, но задел несколько книг, и они со стуком посыпались на пол. — Чёрт, — промычал Джисон в обрывок поцелуя, затем коротко чмокнул Минхо в уголок губ и наклонился за упавшими комиксами. Теперь уже Ли безопасно оперся на стенку и часто заморгал, осознавая, что только что произошло. Он поцеловал Джисона. Нет, не так. Они поцеловались. Оба этого хотели. Понравилось? Ещё бы. И мы что, теперь встречаемся? — Не знаю, а ты хочешь? — Хан за спиной усмехнулся. — Я это вслух сказал, да? — Минхо сильно зажмурился и теперь уже мысленно назвал себя дураком десять раз. Джисон подошёл к нему и осторожно развернул за плечи к себе. Закусил губу и улыбнулся одними глазами. — Ты жалеешь о поцелуе? — тихий-тихий голос обволакивал сознание. — Нет. — И я не жалею. Я тебе нравлюсь? Минхо трусливо опустил взгляд на кроссовки и замолк. Конечно ему нравился Хан, но в каком смысле? Нравишься, чувства — очень громкие и страшные слова. Ему приятно, хорошо, комфортно, но нравится ли? Пауза давила, но не Джисон. Он лишь легонько гладил большим пальцем чужое плечо и терпеливо ждал. — Я пока не понял, — наконец прошептал Ли, признаваясь и себе, и Джисону, — но мне с тобой хорошо. Очень. Хан приблизился и коснулся лбом лба Минхо. — Тогда не будем торопиться, окей? Если ты против встреч, прикосновений и всё такое — скажи. — Нет, мне нравится. Они простояли так несколько секунд, и это было интимнее любого поцелуя. Тягучее спокойствие расплывалось по венам. Все сомнения отступили, остались только переплетенные пальцы. Джисон уткнулся Минхо в шею и ластился, как котёнок. На другом конце магазина раздался звон колокольчика. Ли крепко обхватил чужие плечи и произнес прежде, чем Хан отстранится: — Ещё чуть-чуть постой со мной. Ответом стали нежные руки, которые сомкнулись вокруг талии.***
— Вы обязательно подружитесь. — Не знаю, Минхо, мне страшно. Парень ободряюще похлопал Джисона по бедру. Они сидели на диване в кафе, где работал Минхо, и ждали Феликса. Он опаздывал. Спустя неделю после поцелуя и откровенностей было решено знакомиться с Феликсом и Хёнджином, чтобы как-то отвлечься. Неделя выдалась сложной. Очень смущало смотреть друг другу в глаза, ведь они целовались, черт возьми, и даже говорили о симпатии, но между ними не возникла стена, и Минхо был безмерно благодарен за это. Вопрос «когда ты познакомишь меня с Джисоном?» стал обязательным атрибутом встреч с Феликсом, а с другой стороны сам Хан делал всё то же самое. Минхо терпел такую бомбардировку несколько дней и в конце концов сдался. — Ой, это он, это он, да? — залепетал Джисон приглушенно, в ухо парню. Минхо проследил за его взглядом и действительно: в дверях кафе стоял Феликс. Джисон замахал ему рукой, тот просиял и чуть ли не вприпрыжку подбежал к их столику. Друг застыл, не сводя глаз и солнечной улыбки с Хана. — Ну привет, Джисон! — таким радостным Минхо друга ещё не видел. Он вообще всегда теперь был радостным, но сегодня прямо-таки сиял. — Феликс! Рад наконец с тобой познакомиться! Феликс в порыве чувств потянулся через стол с объятиями, и Джисон благодарно их принял. Минхо пришлось вжаться в край дивана, чтобы его не задавили. Он поймал взгляд друга и демонстративно закатил глаза. Тот показал ему язык. — Вы еще ничего не заказывали? — поинтересовался Феликс, плюхнувшись наконец на диван. — Если бы кое-кто пришел еще позже, начали бы без него, — Минхо не удержался и повернулся к Джисону. — Он всегда опаздывает, представляешь? — Чего-о-о? Это наглая ложь! Хан хихикнул и зашептал в ответ: — Не волнуйся, я ему не верю. Они рассмеялись, а Минхо поджал губы, скрывая счастливую улыбку. Он всегда был один или в разных компаниях, где не чувствовал себя на своем месте. У него были коллеги, хорошие знакомые, приятели, но друзья — нет. Те, с кем Минхо дружил в школе, остались там. Теперь рядом сидели два его близких друга, и самый главный страх, что Джисон и Феликс не найдут общий язык, потихоньку отступал. — Я рад, что у Минхо появился такой хороший друг, как ты, — голос Феликса вытянул парня из мыслей. — Мы еще плохо знакомы, но я не сомневаюсь, что ты классный, Джисон. Хан засмущался и опустил голову. Минхо под столом нащупал его ладонь и сплел их пальцы. Этот жест стал уже таким повседневным, что Ли и не думал о нём в другом контексте. Он просто хотел поддержать. — Ну где там Хёнджин? — Хван сказал Минхо, что у него сегодня смена, но обещал уговорить директора на небольшой перерыв, чтобы посидеть с ними. До этого момента он не выходил в зал, наверное, помогает на кухне. — Сейчас напишу ему, — пальцы Феликса забегали по телефону. Спустя пару минут Хёнджин стоял у столика с блокнотом в руке. В наглаженных брюках и рубашке, красивый, как чёрт. Как и всегда. Минхо невольно задержал взгляд на его волосах — он его уже видел с новой стрижкой, но всё равно было непривычно. Тот мило улыбался, то и дело посматривая на Джисона. — Вы готовы сделать заказ? — деловито начал он, но тут же намного тише добавил: — Простите, официально я ещё на работе. Все четверо заговорщически переглянулись, негласно принимая условия. — Посоветуйте мне что-нибудь сладкое, — светлые глаза Феликса игриво блеснули. — Боюсь, самый сладкий здесь вы, — промурлыкал Хёнджин и легонько коснулся пальцами его руки. Джисон сбоку покраснел и закашлялся. — Боже, вы невыносимые, — Минхо мог только простонать, но при этом за этой очевидно спланированной шуткой он заметил, как друзья смотрят друг на друга. Глаза Феликса широко распахнуты, взгляд искренний, ласковый, почти осязаемо теплый. Хёнджин с опущенными ресницами смотрит на него как на звезды, как на картину в галерее, завороженно и внимательно. Их прикосновения, улыбки, взгляды — все это было до ужаса влюбленным и личным, принадлежащим только им двоим. Сердце заныло. Он ведь не романтик, совсем нет. Будет ли Джисону с ним хорошо? И почему именно Минхо? У такого, как Хан, наверняка выбор большой. Почему он выбрал его — домоседа-кошатника, который никуда не ходит, кроме работы? А с чего он вообще решил, что нравится Джисону? Осознание попало не в бровь, а в глаз. Он не признавался, а просто спросил, есть ли у Минхо чувства к нему. От этих мыслей хорошее настроение начало растворяться, а лицо становилось всё мрачнее и мрачнее. Джисон заметил. Он ткнул его пальцем под ребро, заставляя посмотреть на себя, а затем улыбнулся. Просто улыбнулся, но это получилось так мило, по-доброму, что захотелось плакать. Прикусив щеку изнутри, Минхо сдержался, но пообещал себе выплакаться, когда придёт домой. Он же твердил Хёнджину не убегать, а сам… Нафлиртовавшись, Хван все же принял заказ: шоколадный чизкейк с кофе Феликсу, какао и вафли Джисону, «Цезарь» для Минхо и жасминовый чай для себя, сказав, что уже поел. Когда только он отошёл, Хан наклонился к Феликсу и зашептал: — Вы такие милые, я завидую. Друг метнул быстрый многозначительный взгляд на Минхо и смущенно поблагодарил за комплимент. Они продолжили болтать, а Минхо снова погрузился в себя. Конечно, он понял этот немой вопрос Феликса. «Чего ты ждешь? В чем проблема?» Проблема в нем. Разберись со своими чувствами, говорят. Он что, пазл, чтобы разбираться и собираться? Ещё минута самокопания, и начнутся вопросы. Тогда и настроение у всех испортится. Такой исход парня совсем не устраивал. Он подключился к беседе друзей, и они общались какое-то время, пока снова не показался Хёнджин с подносом еды. Он снял рабочий фартук, подвинул Феликса и сел, наконец расслабившись. — Ну всё, — он даже кивнул для убедительности, — теперь можем знакомиться. Остаток вечера прошел хорошо, даже очень. Ребята обсуждали учебу, работу, свои хобби и просто ближе узнавали друг друга. Джисон был так сильно впечатлен, что Хёнджин профессионально поет и выступает, что даже уговорил Минхо прийти в кафе в выходные. Было видно, что Хану понравились новые друзья, и он не переставая закидывал их вопросами, а иногда даже восторженно поворачивался к Минхо, крича глазами «какие же они классные!». Он выглядел так по-детски мило, что хотелось им любоваться и любоваться. Когда они прощались, Минхо хлопнул себя по лбу и вытащил из кармана подарок — два брелочка в форме цыплят в очках и кепке, которые он когда-то приметил на кассе в книжном. Купил парные, для Хёнджина и Феликса. — Хо-о-о, — заулыбался Феликс, — ты лучший! — Спасибо, хён, они очень милые, — Хёнджин искренне удивился и на радостях впервые назвал Минхо хёном. Тому стало приятно, но виду он не подал. Они тепло обнялись и разошлись. Джисон вызвался проводить Минхо до остановки, и они не спеша шли по вечерней улице, яркой от неоновых вывесок. — Я даже не ожидал от тебя такого, — Хан говорил про подарки и нарочно шел почти вплотную, задевая Минхо плечом. — Ой не начинай, — Ли немного отодвинулся. — Ничего я такого не сделал. — Ты очень застенчивый, если тебя хвалить. Мне нравится. К горлу подступил ком. Нравится нравится нравится. Что же он имеет в виду? Может, для Джисона это просто слово, без скрытого смысла. А может Минхо уже параноит. — «Поговорите нормально, хватит убегать, Хёнджин». Опять эти слова укололи сердце. Хватит убегать. Хватит, Ли Минхо. — Джисон, — рот открылся сам, на внезапной смелости, — я тебе нравлюсь? Хан очень долго и удивленно смотрел на него, потом захлопал ресницами и грустно ответил: — Я думал, это очевидно. — А почему? — Минхо уже не ощущал себя здесь, живым. Время остановилось, и всё что было важно сейчас — что ответит друг. — Мы похожи. Я верил, что существуют родственные души, но никогда таких не встречал. А ты… Как бы это сказать… Ты как я! Чтобы ты не делал, я всегда думаю, что поступил бы так же. И понимаю, почему ты такой, какой есть. Холодный скептик, но на самом деле комфортный, заботливый и веселый. У тебя большое сердце, ты замечательный. Ты не можешь не нравиться. Минхо остановился. Джисон засмущался и быстро покраснел. Взгляд бегал вокруг, избегая чужих глаз. — Я сказал что-то не то? — Наоборот, — Ли вцепился ногтями в ладонь и шагнул навстречу. — Посмотри на меня, пожалуйста. Хан поджал губы, но послушался. — Я теперь понял, — Минхо говорил очень тихо, страшась каждого нового слова, но понимал, что все делает правильно. — То, что ты сказал… Я чувствую то же самое. Ты уже стал мне родным, Джисон. Ты как дом. Я сомневался, сам не знаю, почему. Может, думал, что мне никто не нужен? Он замолчал, готовясь произнести самое важное. Джисон опять смотрел по очереди в каждый глаз, но теперь он заметно волновался: часто дышал и заламывал пальцы. Минхо набрал побольше воздуха. — Ты мне нравишь… — конец утонул в чужих губах. Теперь Джисон целовал медленно, долго, наслаждаясь каждой секундой. Его горячая ладонь обнимала Минхо за шею. Тот отвечал ему уверенно, уже без страха. Он гладил Хана по щеке, по той самой родинке, с которой все началось. Джисон улыбался в поцелуй, и сердце от этого трепетало. — …ся, — договорил Ли хриплым шепотом. Ласковые глаза улыбались совсем близко. Минхо обнял парня, прижавшись щекой к его щеке. Закрыл глаза. На душе было так легко, так прекрасно, что не хватало воздуха, было жарко и холодно одновременно. В чужих — нет, в родных — руках было спокойно, словно душа Джисона обнимала душу Минхо. Обнимала так, как никто другой не сможет. Он точно будет плакать сегодня ночью. От счастья. — Я тут подумал, — Ли бормотал прямо в ухо, — не хочешь жить вместе? Хан так же на ухо коротко хихикнул. — Не поверишь, сам хотел предложить, — Минхо почувствовал его улыбку и тоже улыбнулся. И правда, они похожи.