Vivamus atque amemus

Находиться в родных руках безумно нравится Сонхва. Ощущать тепло близких - лучшее чувство на свете. Уже близится вечер, парни лишь недавно поели и вернулись в спальню. По периметру кровати было выложено множество подушек и несколько одеял, которые образовывали неплохое гнездо. Из углов торчали игрушки и дакимакура, парочка личных вещей альф. Всё было идеально. Сам Сонхва откопал из шкафа старую безразмерную толстовку Хонджуна, которая была впору даже Минги, а теперь лежал в ней на рыжеволосом, обнимая всеми конечностями, пока старший альфа только опустился рядом с ними, чмокая обоих в щёки. – Как себя чувствуешь, принцесса? – прикусил ухо старшего Хонджун, сплетаясь с ним пальцами. – Жарко, – протянул он, вытягиваясь на младшем, потираясь бёдрами. – Что? Уже началось?? – встрепенулся Минги обхватывая омегу за талию, прижимая к себе сильнее. Сонхва рассмеялся и уткнулся в грудь. Такие альфы очень милые: заботятся, боятся причинить вред, оберегают и дарят неимоверное количество ласки. Даже сейчас они гладят его по волосам и спине, хотя сами не понимают, отчего смеётся их омега. – Пока нет, но мне уже жарко, – брюнет выпрямился, стянул толстовку с бельём и вновь уткнулся в шею младшего, дыша равномерно, наслаждаясь симфонией ароматов. Хонджун рядом вздохнул и прижался к ним, а Сонхва, заметив это, перекинул на него часть конечностей. – Хочу ребёнка, – выдохнул брюнет на ухо Джуна. Альфы замерли и посмотрели друг на друга. Они знали, что их омега очень любит детей, но рожать просто боялся, твердя об ответственности и своей работе. Он изначально был карьеристом, пока в его жизнь не ворвался яркий ураган продюсеров. Они были теми, с кем Сонхва с радостью бы провёл всю оставшуюся жизнь, родил от них детей и воспитывал. Их дети были бы самыми красивыми и талантливыми. – А может и не одного. И Минги, и Хонджун не раз задумывались о детях. Они даже обсуждали в перерывах такое и старший написал пару строк об этом, создав на рабочем столе отдельную папку и подписав её как "Семья", дублируя на внешний накопитель. Минги, как главный романтик, всегда хотел сочинить какую-нибудь тёплую инструменталку, описывающую только их чувства к Хва и друг другу. Они уважали своего омегу, поэтому никогда не давили и не поднимали вопрос о ребёнке, зная, что тот отдаёт всё работе и им двоим. – П-правда? – Минги не верил своему счастью. Казалось, что сердце замерло, ожидая ответа. – Сонхва, не шути так с нами, не говори, что это твои гормоны, – Хонджун был таким же взволнованным, но больше волновался, что эти слова являлись ложью. – Джуни! – брюнет возмутился и ударил названного по плечу. – Я похож на человека, который будет шутить таким? Нашими детьми? – Сонхва чувствовал, что вот-вот расплачется из-за глупых мужей, которые его не понимают, а несут чепуху, поэтому приподнялся и отодвинулся, на противоположный край, стащив одинокое одеяло, оставленное на всякий случай. – Хва-я, я и не подумал о таком шутить, – видя, как возлюбленный с головой зарывается в одеяле, блондина распирало от чувства вины. Он подполз к комку и попытался обнять. – Мы любим тебя и очень счастливы от мысли, что сможем стать отцами. – Котёнок, мы очень хотим, чтобы ты нам родил детей, – примкнул к ним Минги. – Мини-хён просто шутить не умеет. – Эй! – Действительно, – хихикнул из-под "защиты" Сонхва и выглянул наружу. – Джуни совсем не умеет шутить. – Я так и обидеться могу! Брюнет с рыжим переглянулись и одновременно с двух сторон чмокнули мужа. – Йа! Вот только не надо ко мне подлизываться! – Пойдём, Минни, нас тут не любят, – Сонхва потянул за руку названного, попутно вылезая из кокона и скатываясь с кровати. – Будем плескаться в душе вдвоём, а этого хрыча надо вообще выгнать из гнезда! Минги хихикнул, глядя на лица оскорблённого Сонхва и испуганного Хонджуна. Было весело наблюдать за тем, как глаза старшего альфы увеличивались в размерах, а рот от шока приоткрывался, высвобождая удивлённый стон. – Хва! Скажи, что это шутка! – отчаяния в голосе Хонджуна было достаточно, чтобы разжалобить Сонхва.

***

Сонхва буквально поспал два часа до того как проснулся от озноба и ломоты в костях. Лицо будто горело, губы дрожали, а возбуждение медленно приближалось вместе с течкой. Это было уже забытым и старым, но сейчас, имея двух альф, всё казалось иначе. Те в свою очередь спали, крепко стиснув брюнета в объятьях, не давая дышать полной грудью. Хонджун проснулся от тяжести на себе. Кто-то сидел на его бёдрах и потирался. Открыв глаза, блондин увидел перед собой Сонхва, который пытался стянуть пижамные штаны с Минги, поглаживая член того. Омега был полностью голым, хотя засыпал в одежде. – Хва, что ты делаешь? – спросонья Хонджун вовсе не понимал, что творится. Тот, услышав мужа, что проснулся, прекратил возиться с одеждой Минги и наклонился к блондину, кусая за нижнюю губу, а затем целуя. Тонкие пальцы сжались на плечах альфы, скользя по шее и накаченной груди. Хонджун же положил ладони на голые бёдра, сжимая их. – Джуни, – прохныкал Сонхва, чувствуя крепкую хватку, и вновь проехался бёдрами по паху. – Что такое? – альфа провёл носом по линии челюсти и уткнулся в шею возлюбленного, вдыхая исходящие феромоны. – Принцесса, ты так вкусно пахнешь. В том, что началась течка, Хонджун не сомневался, у него даже было предчувствие, что она начнётся ночью. Блондина даже смешило то, что Минги спит, как убитый, и не просыпается, хотя и очень чувствительный к феромонам, а над гнездом их скопилось целое облако. – Джуни, разденься, – просипел Сонхва, кусая альфу за ухо. – Хорошо, Хва. Тогда ты разбуди нашу спящую красавицу, – тот ласково провёл рукой по бедру и хлопнул, подталкивая к соне. Сонхва перекинул ногу через живот рыжего, усаживаясь удобнее, и скользнул назад рукой под кромку штанов. Минги любил спать без верха, поэтому сейчас смазка с чайными и цветочными оттенками стекала из колечка мышц и пачкала кожу. Сонхва потёрся членом о грудь младшего, поглаживая его орган через ткань нижнего белья. От таких манипуляций Минги начал просыпаться. – Минни, – брюнет улыбнулся и поцеловал мужа, проезжаясь бёдрами по его паху. – Хва-я, – простонал тот, вскидывая вверх таз. – Что случилось? – Минги крепко обхватил омегу за талию, прижимая к своему телу и целуя его лицо. – Ты вкусный, котёнок. – Я случился, – Сонхва хищно улыбнулся, потираясь членом о ткань. Хонджун, глядя на то, каким диким становится омега, кусая их и дразня, что не свойственно Сонхва в обычные периоды. Лишь в редкие гоны блондин слышал властный голос старшего: "Резче, вбивайся уже!" Хонджуну кажется, что эту свою сторону брюнет лишь игнорировал, а сейчас ему явно рвёт крышу. И как он этого не замечал? Они с Минги просто-напросто наивные овечки, раз считали Сонхва таковым. Вот он, их желанный омега, полный власти и возбуждения, без своих заморочек и неуверенности. Такой прекрасный и только их. Хонджун примкнул к спине возлюбленного, прижимая того к другому альфе. Он чмокнул сначала Минги, а потом плечи Сонхва. Последний, желая получить больше поцелуев, выпрямился, потираясь о Минги, что стонал под ним и сжимал омежьи бёдра до боли. Сонхва положил голову на плечо Джуна и повернул её, дыша в ухо: – Сними с него эти штаны, – голос тяжёлый и грубый, который отдаётся эхом по всему телу, призывая к действиям. Как только Хва приподнялся, нависая над ничего непонимающим Минги и мокро того целуя, Хон стянул с младшего вещи и поцеловал омежью поясницу, параллельно гладя только что оголённые бедра. Как он дожил до такого, рыжий не понимал, но ему определённо нравилось то, что сейчас происходит: горящие в темноте глаза Сонхва, его властный голос, не оставляющий никакого выбора, и Хонджун, что смотрел на них с такими же чувствами, как и у Минги. Младшего просто приковали феромоны, что были просто идеальны и опьяняюще. – Котёнок, ты такой красивый, – рыжеволосый провёл руками по груди Сонхва вниз, царапая соски и пересчитывая рёбра, и поднялся вверх, опираясь на подушки у изголовья. – Я знаю, – тот хмыкнул, уселся между ног альфы и наклонился к покрасневшему члену, дуя на головку и целуя. – А ты что-то собираешься делать? Или ты сегодня просто украшение? – обратился Хва уже к Хонджуну. – Как пожелаешь, принцесса, – альфа хмыкнул и притянул Сонхва к себе за бёдра, ставя того на колени. Пальцы продюсера скользнули в мокрый вход, нежный и расслабленный. Внутри было горячо и мягко. Хонджун наклонился и лизнул колечко мышц. – Детка, ты себя растягивал? – Ну конечно, вы ж двое спали, вот, пришлось пару раз кончить самому. У обоих альф помутнело в глазах от такого откровенного заявления. Пока они пребывали в царстве Морфея, их омежка лежал между ними, играясь с собой и кончал без них. От представленного у обоих сорвало все тормоза, а феромоны течного Хва лишь подстёгивали. Минги резко для своих привычек схватил Сонхва за волосы и грубо поцеловал, пытаясь поймать и одолеть юркий и длинный язык, а Хонджун вынул пальцы и наклонился к провокатору, потираясь членом меж ягодиц того. – Ты же хотел ребёнка, да? – Да-а, – протянул тот, отрываясь от Минги, чтобы вдохнуть. – Отлично, мы тоже, – Минги улыбнулся и раздвинул своими большими ладонями две половинки, помогая войти старшему. Сонхва происходящее безумно нравилось, ради этого стоило немного их подразнить, но ни в коем случае не соврать. Чувство заполненности распирало его и насыщало. Минги тут же опустил его голову к своему органу, призывно тыкая в губы. Сонхва чмокнул головку и сразу же взял в рот, потирая миндалевидную железу большим пальцем, вырывая из младшего стоны. Хонджун же начинал набирать темп, буквально насаживая омегу на оба члена и точно ударяя рядом с простатой и маткой. Он приблизился к шее возлюбленного и, обнажив клыки, укусил в её основание, закрепляя свою метку. Цветные пятна расплылись перед глазами брюнета и его обрушил новый оргазм. Старший альфа вышел из него, а другой подтянул к себе, усаживая к себе на бёдра и прижимая к груди. – Котёнок, ты с нами? – Минги нежно провёл по щеке омеги, прислушиваясь к его дыханию. – Да, – ответил тот спустя минуту. – Не думайте, что так легко отделаетесь. Сонхва вновь поцеловал рыжего, поднялся на колени и перевернулся всем телом к нему спиной, одаряя вниманием уже губы Хонджуна, притягивая того за шею. – Вообще-то это больно, клыкастик. – Хва-я, тебя это ещё ожидает, – хмыкнул сзади Ги, гладя талию омеги. Минги плавно вошёл и тут же сорвался, вбиваясь в Сонхва. Брюнет же откинул голову на его плечо, позволяя оставлять на ключицах и шее засосы и укусы. Хонджун надвис над ними, присоединяясь к младшему, но кусая уже грудь Сонхва и придерживая его за ноги. От ощущения невесомости собственного тела Хва возбуждало ещё больше, но этого сейчас жадной омеге было мало. – Хочу вас обоих, – с придыханием простонал он, хватаясь за плечи Хонджуна. – Кончите в меня одновременно, – серьёзный тон давал ясно понять альфам, что Сонхва не шутит и уверен в себе. – Хорошо, наша капризная принцесса, – блондин поцеловал скулы того, опустил его ноги и погладил свой член. Минги остановился и подтянул к себе Хва, подхватывая под колени и совершая глубокий толчок. Джун взял член омеги, подрачивая его, и ввёл пару пальцев внутрь, вырывая стоны из обоих мужей. – Не нежничай со мной, – простонал Сонхва, чувствуя, как его основание шеи лижут и целуют, тревожа раненую кожу. Хонджун ещё раз за ночь поразился решительностью омеги, но добавил ещё палец и сразу вынул, приставляя к колечку мышц свой орган. Все трое замерли от волнений, но тут Минги вцепился клыками в загривок омеги, тот пронзительно застонал и ощутил, как вошёл Хонджун. Сонхва наконец почувствовал себя полноценным и предельно счастливым. Альфы начали ритмично вбиваться, а брюнет расслабился, видя лишь размытую фигуру перед собой, а после чувствуя, как нутро заполнило семя.

***

– Вы звери, – проныл Сонхва, лёжа на животе. Искусанное, но уже вымытое тело было прикрыто свежей простынёй, а рядом сидели Минги и Хонджун, уплетая доставленную еду. Они возмущённо посмотрели на брюнета и проглотили кимчи. – Минуточку, – прокашлился Минги. – Но ты сам на нас насаживался привязав на второй день в кровати наволочкой, хён, НАВОЛОЧКОЙ, – у младшего явно была истерика от случившегося. – Я не знаю, где ты купил постельное бельё, но теперь мне страшно. – И не узнаешь, – буркнул Сонхва. – Не надо было мне рукой по носу заезжать. Хонджун хихикнул и отправил в рот кусочек свинины. – Джуни, не смейся, подавишься. И будто он знал, Джун в тот же момент подавился. – Вот со мной нежничаешь, а себя не жалеешь. Я же сказал, что надо грубее трахать, а вы, – печально простонал Сонхва и повернул голову к альфам. – В следующий раз покажу как надо.

the end