Дефрагмент

С ужасом Майя заметила, что чекисты идут по направлению к её дому. Они поняли, что произошло. Они будут искать… Нужно срочно убираться отсюда. Но не домой же возвращаться, если они пойдут следом! Тогда они обязательно её найдут. Мать она не успеет предупредить. Не поднимать же руки вверх и кричать: — Это не я! Убейте меня, если хотите! Я не в курсе! Майя окольными путями добралась до колодца и, как и ожидала, встретила там Рому. — Видел? — с дрожью в голосе спросила она, имея в виду чекистов. — Что делать? Выручай! Только быстро! А? У тебя ружьё есть? Ты стрелял когда-нибудь? Надо попробовать… Или нет, можно перетащить баул и закопать его. Рома смотрел на неё совершенно спокойно. Этот мрачный и беспощадный взгляд почему-то был Майе приятен. Его вид вселял уверенность в себе. Всё-таки это был Рома. Он всё понимал… Майя уже не сомневалась в его поддержке. Может, он и вправду не понимает, что она сделала? — Скажу по секрету, солнце. Саквояж я ещё минувшей ночью закопал под деревом. Вон в тех кустах. Туда никто не догадается посмотреть. — Ну ты и сволочь, — выдохнула Майя. — Я же тебе помогла! А ты… — она замолчала. Этот Рома был большим и надёжным подонком. Неужели она простит его подлость? Это было так странно… Но с другой стороны, а что она теряла? — Я же для нас старался. Твой отец всё равно бы догадался. А так мы это всё сбагрим через контрабандистов, — с нарочитой бодростью объяснил Рома. — У меня уже есть кое-кто на примете. Не знаю пока, как всё пройдёт, но думаю, пройдёт. — Это всё принадлежало моему отцу… — начала Майя и осеклась. А вдруг оно всё ворованное? Отец ведь так мало рассказывал о своём прошлом. Сейчас он по профессии был сельским инженером. Не могло ли в семье остаться что-нибудь ценного? Может быть, семейные иконы и книги? Вещи, которые потом должны были стать уликами? Да и деньги тоже. Чего ей терять? На грабёж Майя была готова. — Ты беги сейчас к матери, — посоветовал Ромка. — Ей совсем плохо. Все, что остается делать — ждать. Не бойся, я буду рядом. Придя домой, Майя в полнейшем ужасе приоткрыла дверь в сени. Чекисты разговаривали с её матерью в комнате. — Где же ваш муж, Мария Игоревна? Мать ответила: — Муж погиб в бою с колчаковцами. «Что будет, если вечером придёт отец? Или не придёт. Спрятался, значит», — подумала Майя. Чекисты вышли в сени. Майя сделала вид, что только что пришла. Тот, который с губами, посмотрел на неё и вдруг покраснел совсем как гимназисточка. — Какие у вас глазки знакомые, товарищ, — пролепетал он, глядя на Майю. Второй же сказал серьёзно: — Вы, наверное, Майя Ярославовна Короленко? Девушка кивнула. — Скажите, фамилия «Лемке» вам о чём-то говорит? — спросил Бородач. — До революции он с сестрой были детьми члена правления одного крупнейшего банка. Потом — ротмистр Белой армии. Когда капелевцы были выбиты с Юга, уехал в Среднюю Азию, там примкнул к контре. Скончался от тифа и ран в каком-то ауле. Знаете такого? А его сестру, Магду? А может быть, его подельника, партийная кличка Ясь? Майя заморгала. Как точен был этот чекист. Он назвал то, что она вспомнила, про себя же, как ни странно, ничего не сказал. Но Бородач заметил её замешательство и стал ещё серьёзней. У него был такой грозный взгляд, что девушка даже испугалась, и он повторил свой вопрос. Не дождавшись ответа, он вдруг посмотрел на своего товарища. У того был припадок — он начал смеяться, и его смех оказался несколько истерическим. Сначала из его глаз катились слёзы, а потом он согнулся и рухнул на пол. Его тело билось в конвульсиях, и, когда хохот перешёл в вой, Бородач подхватил его под мышки и посадил на стул. Было ясно, что с его товарищем происходит что-то невероятное, но совсем не смешное. — Может, чайку ему? С травами, — спросила напуганная мать. — Нет, не надо. Думаю, это нервное. Бывает такое, — сказал Бородач, любовно гладя волосы Губошлёпа. — Потом попьём. Не всю же ночь тут сидеть. Я пойду осмотрю ваш сарай.