Дефрагмент

1930 год, лето. Собрались дома у Толковенко. Юбиляром был Иннокентий, ему исполнялось пятьдесят, и он носил длинные волосы, прилизанные на пробор, который создавал впечатление некоторого холуйства. На стол выставили бутыли с водкой, старинное вино, то самое, из какого сегодня отпиваются в уличном кафе завсегдатаи и приезжие. Иннокентий прошел по комнате, вылил в стакан оставшуюся в бутылке жидкость и махнул рукой, веля нэпману, который принес еду, налить. Тот подтащил к столу большой хрустальный графин и налил в стакан, от чего тот пошел радужными волнами и перелился через край. Иннокентий вынул из пачки сигарету, подумал, взял зажигалку и прикурил. Последней на стол легла рюмка с малиновым вином и пластмассовое блюдце. Андрей уже успел поздравить хозяина и теперь мог поухаживать за Егором. Егор был сегодня красив, как никогда: белокурые волосы его были аккуратно зачесаны и убраны с лица, глаза светились голубым блеском. Он надел белую блузу и чёрные штаны. Андрею нравилось исподтишка целовать его в макушку. Сегодня Егор был на удивление спокоен, приступов не было целых два месяца. Машинистка Клава сидела на диване рядом, в розовом платье, и напудренная, как всегда, выглядела вульгарно. И вообще, нельзя было сказать, чтобы ей хотелось веселиться. Она аккуратно откусывала от тонко нарезанного черного хлеба маленький кусочек и вытирала губы крошечным батистовым платком. Андрею тоже захотелось есть. Кеша поставил на стол большую тарелку с отбивными, от которых поднимался пар, подал их вместе с хлебом, так же аккуратно выпил предложенную хозяином рюмку и тоже закурил. Бутылки с вином и закусками уже стояли на столе, но Андрей не стал их трогать, потому что ему это показалось неприличным. Егор посмотрел на него и усмехнулся. Андрей покраснел и принялся за еду. На тарелке перед ним лежали большие куски мяса и рядом — дольки лимона. Егору явно было некомфортно. Он выпил ещё рюмку, пробормотал что-то вроде: «Ну, наверное, выпьем за удачу», и налил себе водки. Взяв сразу три стопки, он одну протянул Андрею. Андрей отрицательно помотал головой и отодвинул её подальше от себя. Егор налил себе ещё. — Может тебе хватит, а, Егор? — спросил Андрей. На что Егор ответил:  — Наверное. Я ж не пью совсем. Потом он взглянул на Кешу, внимательно разглядывавшего вошедшую в зал пару, и вдруг весело улыбнулся. Андрей почувствовал, что внутри у него всё похолодело. Клава игриво улыбалась Андрею. Тут граммофон заиграл вальс «На сопках Манчжурии». Андрей поймал себя на мысли, что забыл, как звучит этот танец на самом деле. Через минуту все закружились по комнате, и в темноте перед глазами у Андрея мелькали пестрые пятна. — Буржуйский танец, — грустно сказал Егор. — Как они могут? Я не понимаю. — Может, мне пригласить тебя? — поглядывая то на Клаву, то на Егора, предложил Андрей. — Нет, — ответил Егор. — Я уже налакался. Я лучше спать пойду. Все. Спокойной ночи. Не будите меня завтра в шесть. Спокойной ночи, Клавочка. Завтра с утра начнем… А! Слышь, Андрей, скажи Сереже… — Ты какой-то скучный, — сказал Андрей. Дальше заиграло танго, и он быстро закружился в руках Клавы. Она поймала его руку и прижала ее к себе. Андрей никогда не слышал такой музыки, но вёл партнёршу уверенно. С Клавой было интересно. — Скажи, Андрюш, а тебе какие женщины нравятся? — спросила Клава. Андрей улыбнулся и закрыл глаза. Он и сам не понимал, в чем дело, но он чувствовал, что хочет только этого танца. Потом они, кружась и борясь, повалились на диван в соседней комнате. Клава перед этим положила на него сумочку и теперь лежала сверху, подперев голову рукой. Андрей несколько раз сильно поцеловал её в шею. Клава подняла ногу и аккуратно поставила на его ногу. Андрей почувствовал, как её бедро коснулось его живота. Клава расстегнула кофточку и спустила вниз чашечку лифчика. Андрей почувствовал тепло ее тела и захотел, чтобы она его обняла. Она этого не сделала. Тогда он сам обнял её. В ту же секунду Клава охнула и ухватила его за волосы. Андрей попытался вырваться, но Клава держала его сильно и держала крепко. Андрей стал целовать её в плечо. Клава ещё сильней стянула его волосы в хвост. Андрей извернулся и укусил её в шею. Клава охнула. Укус не получился, Клава скинула Андрея с себя. Андрей быстро сел на диване. Клава стояла напротив и смотрела на него. — Иди сюда, — сказала она. Андрей подчинился. Клава взяла его за руку и провела к самому краю дивана. Андрей остановился и поднял глаза. — Не бойся, — прошептала Клава. — Ничего не будет. Иди ко мне. Андрей сделал шаг. Клава поцеловала его. От неё исходил запах лавандового мыла и теплого человеческого тела. Андрей почувствовал, что хочет продолжения, и неожиданно для самого себя застонал. Клава подняла руки и опустила. Она долго искала его язык и, найдя его, раздвинула его словно тесемку на штанах и накрыла губами. Андрею вспомнился советский анекдот про студента, который провалился в женскую баню. Он и в жизни ухитрялся провалиться куда угодно. Только сейчас было не до смеха. Нетерпеливые руки Клавы коснулись его тела и повлекли к себе. Ноги Андрея разъехались и он с грохотом обрушился на мягкое и холодное. После секса Андрей и Клава решили сходить обратно в столовую, поесть и выпить, потому что лучше всего принимать пищу после хорошего секса, а секс нужен в любых обстоятельствах. Там их ждал Егор. Он увидел, что платье Клавы помято, криво застегнуто, а на плече у нее — маленькое красное пятно. Андрей объяснил Егору, что произошло. Его глаза наполнились слезами. — Ты меня бросил? Ради неё? Ради маленькой твари? Какой ты подонок, Андрей! Что ты думаешь о ней? А о себе? Думаешь ли ты хоть иногда обо мне? Я тебя кормлю, одел, из холостой ямы вытащил. Я ведь тоже что-то да значу! Что ты сделал с моей жизнью? — Егор, успокойся, я просто оступился, — объяснил Андрей. — Тебе просто показалось. Клава это понимает. Сейчас у нее на самом деле проблемы. Давайте не будем сейчас об этом говорить. Может быть, потом. Видишь, ей грустно. Пойдем в зал. Поговорим по дороге. Андрей обнял Егора, чувствуя, как у того встал. — Ладно, я тебя прощаю, — сказал Егор. — Только больше не танцуй с ней.