Дефрагмент

Андрей снова делил койку с Егором. Остановились они в селе у какой-то тётки. Тётка любила поколдовать, и Андрею часто приходилось угрожать ей НКВД. Говорят, она в старину была ведьмой. Вот только спала вместе со своими четырьмя детьми в узкой избёнке на печке. По утрам приходила в себя, потирая мутные глаза, и материлась. Это у неё называлось просыпаться. Кроме того, она вечно запиралась в избе на ключ. Сегодня она им не мешала. Егор было полез под одеяло к Андрею, но тот, вместо того чтобы как обычно улыбнуться, зло сверкнул глазами и отвёл руку. — Скажи, тебе не показался знакомым тот сумасшедший? — спросил Егор. — Мне кажется, это Лемке. Страшно. — Твой Лемке давно мёртв, — фыркнул Андрей. — Тебе кажется. Завтра найдём отца этой девчонки, он нам всё расскажет. Андрей отвернулся к стене и закрыл глаза. Над головой качнулся фонарь. Егор подумал, что, пока светится эта лампа, он может не бояться. Интересно, как там Петька, снова подгадил учителям или успел смыться? Надо будет спросить, как вернутся. Егор, разочарованный, заснул, и не знал, что не только с Лемке он связан красной нитью.

***

Дело было в Гражданскую. На столе у хирурга умирал молодой офицер. Он лежал весь бледный и думал о том, что операция уже не поможет. Его жизнь висела на волоске. Вдруг один из врачей, которого позвали для консультации, поднял голову и остановил взгляд на какой-то точке над головой больного. Офицер удивленно поднял на него глаза, а врач задумчиво улыбнулся и кивнул в ту же точку. — Нужно переливание крови, а у него четвёртая отрицательная, — вздохнул доктор. Офицер слабо улыбнулся. Он ещё не отошёл от эфира, который ему спешно накапали через маску. Пронзительные голубые глаза смотрели в грязный потолок. Сознание его медленно меркло. Но, вдруг, где-то там, в бездне этого серого промозглого дня, он увидел другой день, другой город, где между разноцветными облаками плывёт маленькое белое судно. На его палубе он увидел своих, своих товарищей и огромный белый флаг, поднятый над зданием с золотыми буквами. Он увидел, как они выходят на палубу и смеются, смеются над его болью и его смертью. И в каждом их смехе ему чудились смех молодых девушек, их надежда и его счастье. Помощник доктора выбежал из палатки и подбежал к эшелону с пленными. Он стал сдирать с них воротники, чтобы узнать группу крови. Вдруг его взгляд скользнул по пленному красному. У него были прозрачные светлые волосы и огромные ресницы. Он смотрел очень грустно. Оторвав его воротник, помощник увидел римскую цифру 4. — Пошли, — он взял его за шиворот и потащил. Пленник еле передвигал ноги. Доктор семенил рядом. — Седьмая, седьмой. — шептал доктор на ходу. — Сейчас проверим. Проверим. Проверьте у него артериальное давление. — А ну не рыпайся, сука, — крикнул помощник и, затащив пленника в палатку, опустил его на стол и стал привязывать ремнями. На соседнем столе умирал офицер. Ударив пленного по лицу, помощник надел на него маску и накапал эфира. Пленный дёргался, но потом успокоился. Доктор закатал ему рукав и, еле найдя вену, установил трубку для переливания крови. Тёмная жидкость полилась в слабеющее тело офицера. Тот почти что отключился. Когда же процедура закончилась, доктор, довольный, освободил бледного, как смерть, пленника. — Куда его теперь? — спросил он. — Выбросим эту дрянь в канаву, пускай подыхает, — бросил помощник и закурил папиросу. — Да тут, собственно, ничего нового. Я думал, будет веселее. Так, ерунда. Тело пленного унесли. А офицер прикрыл глаза, вспоминая о красавице в белом платье. Она стеснительно прятала лицо за белой парасолькой и смеялась на его предложение поесть пломбира на набережной. Прозрачные капли ледяного шампанского блестели на её ресницах. Потом пришла какая-то компания, и он потерял свою принцессу из виду, снова очнувшись в холодной палатке.