***
В половине девятого практически в полном составе Орден собирается в кухне своей штаб-квартиры. Молли, Тонкс и помогавшая им Эммелина заняты раскладкой еды, Билл и Чарли жонглируют столовыми приборами, громко смеясь. — Мальчики, прекратите! — прикрикивает на них Молли. Те делают вид, что послушались, но как только мать отворачивается, продолжают развлекать себя и публику. Наконец все усаживаются за стол. Сириус оглядывает пустое место Люпина: тот ещё не вернулся от оборотней. Он прикрывает глаза. Ремус — единственный человек, который действительно его понимает, и в такие моменты он особенно остро ощущает его отсутствие. — Все собрались? — интересуется Артур, оглядывая присутствующих. — Снейп и Адамс, — хрипло бросает Грюм. Проходит еще несколько минут. Решив не заниматься бесполезным ожиданием, они собираются начинать без них, но именно в этот момент дверь распахивается и внутрь входят двое. При виде Эвридики сердце Сириуса сжимается и он делает глубокий вдох, стараясь не смотреть на неё, но не смотреть отчего-то не получается. Одета она как и всегда: чёрная мантия с капюшоном, на лице и волосах влага, по всей видимости, на улице идёт дождь. Окинув присутствующих равнодушным взглядом, она проходит вслед за Снейпом в дальний угол стола и садится там, уткнув ничего не выражающий взгляд в стол. Единственный человек, удостоившийся улыбки и легкого кивка — Тонкс. «Какого черта»? — он пристально глядит на неё, когда они со Снейпом обмениваются взглядами. Он давно заметил, что эти двое умеют общаться без слов. Одними глазами. «Может, она и с ним тоже»… — мелькает мысль, но он тут же гонит ее прочь. Нет, это уже точно паранойя. Да и вообще, его не должно волновать, с кем и почему она проводит время. Мимолетная связь, ничего больше. Сколько у него было таких раньше, и не сосчитать. Теперь же он просто отвык. Вот и бросается на первую попавшуюся, как голодная собака на кость. — Пока все спокойно, — говорит Кингсли, и Сириус даже не сразу понимает, о чем сейчас идёт речь, выныривая из своих мыслей. — По крайней мере в аврорате. За исключением того, что теперь мне приходится делать вид, Сириус, якобы я тщательно ищу тебя в Лондоне, — он усмехается. — И как успехи? — саркастически интересуется Блэк. — Да пока никак. Ты хорошо скрываешься. На днях планирую заявить, что, судя по всему, ты переместился в Шотландию или Уэльс, не решил пока. Тебе где больше нравится? — Всегда мечтал побывать в Америке, — он ухмыляется. Ловит на себе напряжённый взгляд Эвридики и внутри разливается жар. «Да, Адамс, смотри. Я заставлю тебя смотреть», — думает он, ощущая какое-то бешеное веселье. — Понимаю, — Кингсли усмехается. — Статуя свободы, Манхэттен, Таймс Сквер. Там есть на что посмотреть, Эвридика не даст соврать, — он с улыбкой оборачивается к девушке. — Нью-Йорк мне не так интересен, — Сириус пожимает плечами. — То ли дело Техас. Горячий нрав Дикого запада, ковбои, ранчо. Что может быть лучше? Эвридика смотрит на него, не мигая, затем быстро отводит глаза и, быстро встав с места, подходит к Грюму. Тот, занятый обнюхиванием куриной ножки, оборачивается и приветственно кивает. — Садись, потолкуем, — слышет он его хриплый голос. Девушка выдвигает соседний стул и садится рядом.***
— Как жизнь? — спрашивает Аластор, направив на неё взгляд обоих своих глаз: обычного и магического. Эвридика пожимает плечами, отстранённо глядя куда-то ему за спину. Она видела, с каким непониманием и, пожалуй, даже злостью на неё смотрит Сев. Его можно было понять, ведь она попросту встала и пересела без объяснений. Но не говорить же ему, что она просто боится. Боится, что Северус поймёт все, раскусит. Ведь он знал ее слишком хорошо. Лучше кого бы то ни было. — Не знаю, — наконец отвечает она. Грюм скептически усмехается. — Что, прямо-таки и не знаешь? Говори, Адамс. Я не зря столько лет аврором проработал. Учил лгать и распознавать ложь, так что вранья на своём веку сколько хочешь повидал. Ты не самая талантливая из тех, кого я видел, поверь уж. — А кто самый талантливый? — зачем-то спрашивает она. Исполосованное шрамами лицо Грюма искажается. — Они уже давно в земле, — с болью отвечает он. Девушка кивает. — Иногда я не понимаю, — тихо говорит она. — Почему вы тогда пожалели меня? Не бросили гнить в Азкабане. Ведь я убийца, — последнее слово она нарочно тянет, будто пробуя его на вкус. Грюм усмехается. — И я убийца, Адамс. Знаешь, скольких людей я убил на своём веку? И ведь далеко не все из них были ужасными, вовсе нет. Уверен, какой-нибудь доморощенный гуманист нашёл бы сотню причин, чтобы обвинить меня в бесчеловечности, но я считаю, что если уж ты ступил на кривую дорожку и пошёл по ней, ты можешь сам отвечать за свои действия. Иногда жизнью, — он достаёт откуда-то из складок мантии фляжку и, отвинтив пробку, делает глоток. — Я убивал и учил убивать. И я не жалею. — Я тоже, — тихо говорит она. Перед внутренним взором, словно по мановению волшебной палочки, возникает лицо Джонатана Картера и она добавляет, чуть помедлив. — Почти.***
— Куда вы меня ведёте? — девушка нервно оглядывается по сторонам. Длинные коридор, на стенах множество портретов. — Вы точно аврор? — Я-то аврор, а вот ты, похоже, ещё та заноза в заднице, — Аластор Грюм закатывает глаза и поправляет гриву длинных темных волос. — Лучше бы спасибо сказала вместо того, чтобы грубить. У меня там семеро стажёров сидят в засаде, пока я с тобой вожусь. — Ну простите, — сквозь зубы произносит она. — Я вас не просила. Отпустили бы меня и все. — Только если со скалы и головой вниз, — рявкает он. — На тебе труп висит, если что. Вернее, уже на мне, — он вздыхает. — Дело-то так и останется нераскрытым. Они останавливаются напротив каменной горгульи. — Сахарное перо, — произносит Грюм. Статуя отодвигается в сторону, перед ними винтовая каменная лестница. — Что это? — она стоит на месте, не двигаясь. Аластор закатывает глаза. — Иди Давай, — он хватает ее за руку, но тут же отдёргивает, шипя. — Сама дойду, нечего меня хватать, — она шагает на лестницу, глядя себе под ноги. Злой Грюм следует за ней, дуя на обожженную ладонь. В кабинете Дамблдора он садится за стол, не дожидаясь приглашения. Девушка замирает посреди кабинета, обхватив себя руками. Более всего она сейчас напоминает маленького ребёнка, брошенного родителями в незнакомой комнате. — Вот, — он устало кивает на неё. — Убила одного из разыскиваемых Пожирателей. Словил, что называется, за руку, — он бросает взгляд на все еще саднящую ладонь. Помимо ожога, на ней виднеются также и отпечатки зубов. — Говорит, личные счёты. Вот я и решил к тебе привести, Альбус. Такие люди нам нужны, а Азкабан и так забит под завязку. — Личные счёты… — Дамблдор переводит взгляд с него на девушку, которая все также стоит посреди кабинета, замерев. — Как тебя зовут? — Эвридика. Он проницательно смотрит на неё. Чуть усмехается. — Я имею в виду твоё настоящее имя. — А почему вы решили, что имя Эвридика не настоящее? — она смотрит на него с вызовом. «А девчонка-то наглая», — мысленно отмечает Грюм не без затаённой гордости. Дамблдор снова улыбается. — Ты не умеешь врать, — спокойно отвечает он. Грюм фыркает, не удержавшись. Ну да, попробуй соврать Альбусу Дамблдору, не будучи окклюментом. Она долго смотрит на него. Сглатывает. — Селеста. Селеста Николь Медина, — наконец выдавливает она. Дамблдор благосклонно кивает. — Вот так-то лучше. Именно это я и хотел от тебя услышать. Для чего ты убила того мужчину, Селеста? — Потому что он это заслужил, — сквозь зубы цедит она. Дамблдор качает головой. — Ты снова не говоришь правду. А именно правда мне от тебя и нужна. Давай попробуем ещё раз - для чего ты убила того мужчину, Селеста? — Да потому что он убил моих родителей! — из ее глаз хлынул настоящий поток. — А ещё он пытал меня заклятием «Круциатус», вот! Довольны теперь? Это вы хотели от меня услышать? — она с силой бьет кулаком по одному из круглых столиков и хрупкий стеклянный прибор, установленный на нем, с дребезгом падает на пол. Дамблдор, впрочем, лишь кивает со спокойной улыбкой. — Все, больше я не буду мучить тебя расспросами, — он указывает ей на одно из кресел. — Присядь пока, сделай милость. Она садится. Дамблдор быстро пишет что-то на клочке пергамента и, скрутив его, отходит к насесту с фениксом. Грюм молча глядит на девушку, как вдруг окно кабинета само собой распахивается и внутрь влетает патронус: белоснежный ирбис. При виде него Грюм вскакивает, сразу почуяв неладное. — Господин старший аврор, — спокойный женский голос заполняет кабинет. — Я знаю, что вы заняты, но у нас проблемы. Двое мертвы. Нам на помощь прислали ещё четверых, но я не уверена, что мы сможем долго сопротивляться. — Черт, черт, черт… — он хватается за голову. — Альбус, дальше без меня, — он выбегает из кабинета. На ходу сталкивается с кем-то, поднимает голову, этим кем-то оказывается бледный юноша с темными сальными волосами и бегающим взглядом темных глаз. Северус Снейп.***
— Селеста, подожди, — он нагоняет ее уже у самого подножия лестницы. Девушка недовольно оборачивается. — С ума сошёл? — шипит она. — Никто не должен знать моего имени. И ты, кстати, тоже, — она скрещивает на груди руки. Он выдыхает. Идея поговорить с ней назрела как-то сама собой. Он наблюдал за ней весь вечер, но вся проблема заключалась в том, что она постоянно была с кем-то. То разговаривала с Грюмом, то со Снейпом, то с Тонкс. Лишь в самом конце, когда добрая половина членов Ордена уже разошлась по домам, ему удалось подкараулить ее на выходе из уборной. — Нам нужно поговорить, — решительно заявляет он. Эвридика глядит скептически, но кивает. — О чем? — Что, прямо тут озвучить? — он усмехается. Они поднимаются по лестнице на второй этаж и заходят в одну из пустующих комнат. Кажется, летом здесь жили Рон с Гарри. — Что случилось, Сириус? — она со вздохом опирается спиной о стену. На ее лице смертельная усталость, и Сириус ощущает, как внутри у него стремительно закипает ярость вперемешку с бессилием. Она устала. Она не хочет и не видит смысла говорить с ним. И сейчас она просто развернётся и уйдёт, а он останется здесь. Один. Гнить дальше в своём доме, который был для него теперь омерзительнее любой тюрьмы. — Почему ты ушла? — отрывисто спрашивает он, стоя в нескольких шагах и глядя прямо ей в глаза. — Я имею в виду утром. После всего. — Ты не просил меня остаться, — она пожимает плечами. Сириус вскидывает брови. — Хочешь сказать, ты собрала вещи и ушла только потому, что я не просил тебя остаться? Но я и не выгонял тебя, заметь. — Ах вот ты о чем, — она снова вздыхает. — Я переселилась к Малфоям. Так нужно. — Кому? — вырывается само собой. Она склоняет голову на бок, глядя на него вопросительно. — Дамблдору. — Зачем это Дамблдору, если он сам тебя сюда прислал? — Это допрос? — их взгляды встречаются и в голове Сириуса раздаётся звон, как будто встретились два ножа и столкнулись лезвиями. — Что вообще происходит, я не понимаю. Смахивает на то, как будто ты обижен на меня. — Нет, Адамс. Это я чего-то не понимаю, — он закрывает глаза. Какое-то время они молчат. — Мы провели вместе ночь. А потом ты исчезла. Ты и все твои вещи. Что я должен был думать? — Да, — она вздыхает и делает попытку улыбнуться. — Мы оба были… на взводе тогда. После того, что было в омуте памяти… — она тоже закрывает глаза и несколько раз качает головой. — Позволили себе… лишнего, — она вновь слабо улыбается. — Но я уже тогда знала, что ухожу из этого дома, мы говорили с Дамблдором об этом. Я просто не думала, что ты будешь переживать, а иначе я бы тебе сказала… — Позволили себе лишнего, — перебивает он ее. — Лишнего? Это что, теперь так называется? Она с непониманием смотрит на него. — Если тебе не нравится формулировка, можешь заменить своей. Суть от этого едва ли поменяется, — она нервно дёргает плечом. Он молча смотрит на неё. Эвридика сперва пытается игнорировать его взгляд, но не выдерживает и с раздражением машет рукой у него перед носом. — Чего ты хочешь, Сириус? Моих извинений? Того, чтобы я вернулась обратно? Этого не будет, пойми. — Почему? — тупо спрашивает он, глядя на ее шрам на щеке. Из-за этого шрама один уголок ее губ кажется словно бы вечно приподнятые в усмешке, раньше он почему-то не замечал этого. — Да потому что я работаю, Сириус. Я двойной агент, очнись. А учитывая то, что должно произойти в скором будущем, мне нужно едва ли не круглые сутки находиться рядом с Темным лордом, чтобы быть в курсе всего. — А что должно произойти в скором будущем? — интересуется он. Эвридика машет головой. — Пока не могу сказать, — медленно произносит она. Сириус насмешливо изгибает левую бровь. — Серьезно? А мне, грешным делом, казалось, что двойные агенты именно для этого и нужны. Чтобы добывать информацию с одной стороны и докладывать ее другой. — Всем, кому нужно, я уже доложила. В глазах мутнеет. Он делает шаг вперёд и, схватив ее одной рукой за затылок, а другой за ткань мантии, дёргает на себя. — Да неужели? — шипит он ей прямо в лицо. — И кому же, интересно? Своему дружку Снейпу, такому же двойному агенту? Или вернее сказать такому же Пожирателю… Звук пощечины заглушает его последние слова. Потоком магии Сириус отбрасывает далеко к противоположной стене, изумлённый, он смотрит, как она быстрым шагом идёт к двери, даже ни разу не обернувшись. Дверь хлопает.