bite your tongue

Утро четверга началось с темноты. Паника в форме сдавленного дыхания царапала разум Эндрю, пока он медленно пробирался в сознание. То, что Эндрю так быстро распознал в этом звуке панику ещё до того, как понял, откуда он исходит, заставило его сначала неловко задуматься, не исходит ли звук от него самого. Затем Эндрю начал потихоньку просыпаться и наконец заметил, что сдавленное дыхание доносилось снизу, и каждый выдох сотрясал его койку. Нил, это должен быть Нил. Всё ещё отягощённый усталостью, но воодушевленный сосредоточенностью Эндрю медленно спустился с кровати. Он снял телефон с зарядки и использовал экран, чтобы предложить небольшое количество света в тёмной комнате, когда присел у изголовья кровати Нила. Глаза нападающего были открыты, но слишком широко. Одна рука была сжата в крючковатый, злобный коготь у основания его горла, а другая сжимала собственную руку так сильно, что наверняка останутся синяки. То, как ногти Нила безжалостно впились в кожу, заставило Эндрю стиснуть зубы. Ему пришлось побороть желание убрать его руки, чтобы Нил больше не причинял себе боли. — Нил, — тихо пробормотал Эндрю, надеясь привлечь внимание прежде, чем прикоснется к нему. — Ну же, идиот. Несмотря на оскорбление, в его голосе не было ни злобы, ни недовольства. Эндрю старался говорить твёрдым, но тихим и спокойным тоном, зная, что любая вспышка сильных эмоций может вывести Нила ещё больше. Особенно если он недостаточно хорошо разбирался в обстановке, чтобы понять, что это Эндрю разговаривал с ним. Когда Нил не подал виду, что услышал или даже заметил его, Эндрю протянул руку и осторожно откинул со лба спутанную каштановую чёлку. Смесь теней и нечёткого свечения телефона придала цвету жутковатый кроваво-красный оттенок, и Эндрю старался не обращать внимания на то, что разметавшиеся по подушке волосы напоминали последствия меткой пули. Ему удалось избежать этого сна сегодня ночью, и он не оценил напоминание о нём в бодрствующем состоянии. Не обращая внимания на этот неудачный кадр, Эндрю снова попытался привлечь внимание Нила, наклонившись чуть ближе и смягчив тон. — Нил. Это Эндрю. Я здесь. Вернись ко мне. Сдавленные вздохи не прекращались, и хрупкие голубые глаза метнулись к нему. Взгляд в них был полупрозрачным и отстранённым, но в нём была борьба за узнавание, когда кролик смотрел на него, когда искал в его лице что-то знакомое, что-то безопасное. Эндрю немного наклонил телефон, чтобы Нил мог лучше его видеть, и провёл большим пальцем по лбу другого мужчины, проследив за линией волос, а затем вниз к виску. Он не прикасался к его шрамам, зная, что давление на неправильное место в неправильном состоянии разума может усилить тот ужас, который сейчас охватывал Нила. — Я здесь, — повторил Эндрю всё тем же спокойным тоном. Облегчение расцвело в тихом уголке, который Эндрю прятал в груди, когда Нил коротко, отрывисто кивнул. Он попытался наклониться к нему, и Эндрю воспринял это как просьбу о большем контакте, поэтому провёл рукой вверх от виска и запустил пальцы в эти взъерошенные, наполовину спутанные кудри. Они оставались в таком положении до тех пор, пока ноги Эндрю не начало сводить судорогой и пока дыхание Нила наконец не выровнялось. Эндрю нежно поглаживал его волосы одной рукой, а другой держал телефон для тусклого освещения. Нил не отводил взгляда от его лица, едва моргал, его внимание было сосредоточено на Эндрю, как будто он был единственным чем-то реальным. Эндрю достаточно часто бывал в удушающих тисках собственных кошмаров и решил, что в своих предположениях не так уж и далеко ушёл. Так он и остался, не сводя глаз с лица Нила, нежно поглаживая его по волосам, пока испуганный кролик наконец не успокоился. Только тогда Эндрю высвободился из волос Нила, чтобы коснуться пальцами руки, которую тот всё ещё держал у своего горла. Нил позволил ему осторожно отодвинуть её, чтобы положить в свою руку. Эндрю легонько сжал её, потом поднёс к губам, молчаливо давая понять, что и это выдержит и что будет с ним во время уборки. Нил выдавил из себя лёгкую улыбку и выдохнул воздух, который держал высоко в груди, прежде чем слегка сжать пальцы Эндрю и потянуть за руку. Он перевёл взгляд с Эндрю на стену позади себя и подвинулся к краю кровати — просьба и предложение. Нил просил его лечь с ним и предлагал ему место у стены, потому что знал, что Эндрю неудобно находиться спиной к комнате. Эндрю на мгновение задумался, а Нил терпеливо ждал, потом он кивнул и снова поцеловал пальцы, прежде чем осторожно перелезть через своего кролика и проскользнуть в узкое пространство между Нилом и стеной. Спать вместе было не в новинку: они делили кровать в комнате Эндрю в Колумбии всё чаще. Но эта кровать была значительно уже, так что пришлось немного подвинуться и приспособиться. Нил попытался дать ему обычное пространство между ними, но оказался так близко к краю, что опасно пошатнулся, и Эндрю потянул его обратно, всё ещё держа за руку. Ещё несколько мгновений они вдумчиво приспосабливались, пока решали, что делать с руками и коленями и как лучше всего делить одну подушку, не поедая носы друг друга. Подушка оказалась под небольшим углом, Нил отдал Эндрю большую её часть, когда он занял угол для себя, сдвинувшись на несколько дюймов, так что глаза Эндрю оказались на одном уровне с беспорядочными кудрями, покрывавшими лоб нападающего. Он порывисто потянулся, чтобы смахнуть их, но они упали на прежнее место, так что Эндрю оставил всё как есть и снова посмотрел на зевающего Нила. Нил всё ещё держал его за одну руку, но другая была неловко скрючена и прижата к его груди так, что Эндрю был уверен, её сведет судорогой. Он знал, что идиот делает это, чтобы избежать ненужных прикосновений. — Держись за мою руку обеими руками, — тихо прошептал он. Когда Нил подчинился, Эндрю слегка сжал его руку, а другую поднял и положил на талию. Прежде чем он успел задать вопрос, Нил слегка кивнул ему в знак согласия, и Эндрю осторожно притянул его к себе. Между ними всё ещё оставалось небольшое пространство, свободно заполненное мятой одеждой, но это было комфортно. Нил тихо вздохнул и откинулся на угол подушки. Эндрю не был уверен, что он осознает, что делает, но Нил прижался к руке, которую держал у груди, слегка наклонив к ней голову. Эндрю чувствовал лёгкое прикосновение губ к костяшкам, а между пальцами просачивался призрак дыхания. Через несколько минут Эндрю почувствовал, что чужое дыхание выровнялось, и понял, что Нил снова погружается в лёгкий сон. Это была хорошая идея, и он был склонен последовать его примеру. Большой палец мягко погладил бок Нила через ткань рубашки. Эндрю приблизил свою голову к Нилу, позволив звуку медленного, глубокого дыхания своего кролика убаюкать его обратно в тихий сон. ***** Несколько часов спустя их обоих разбудил вой будильника. Эндрю запротестовал, втянув подбородок и зарывшись лицом в подушку и в волосы Нила. Напротив него Нил издал мягкое протестующее ворчание, которое отражало чувства Эндрю, и сгорбился вокруг руки, которую всё ещё держал. Несмотря на то, что они оба довольно быстро заснули, как только Эндрю присоединился к Нилу в постели, Эндрю всё ещё чувствовал себя так, будто проснулся в три часа ночи, и по полувздыхающему ворчанию Нила, был уверен, что тот чувствовал то же самое. Эндрю также знал, что панические атаки, подобные этой, могут более или менее стереть любой отдых, который можно было достичь до или после. Если бы он не знал Нила лучше, то, возможно, попытался бы убедить его пропустить утреннюю тренировку и просто проспать всё утро (с ним, очевидно). Но Эндрю знал его, поэтому отбросил эту мысль, прежде чем она смогла полностью сформироваться. Эндрю был готов упрямо пролежать до тех пор, пока нытье Кевина не вынудит их встать с постели, но Нил, по-видимому, был гораздо менее терпим к резкому звону этого будильника. Менее чем через две минуты он сердито фыркнул и отстранился. Эндрю отпустил его, когда Нил скатился с кровати, и вместо того, чтобы последовать за ним, схватил подушку и забрал её целиком для себя, свернувшись вокруг неё и натянув одеяло на голову, чтобы превратиться в завёрнутого в одеяло крота в знак протеста против начала дня. Трезвон оборвался, за ним последовало знакомое «Уфф!» и шлепок под названием «Подушка встречает лицо Кевина» (неоднократный шлепок, очевидно, Нил позволил себе пару лишних раз). Ники приглушённо уверял: «Встаю. Я встаю. М-м, я просто обниму подушку ещё разочек, потому что это мило», прежде чем раздался звук открывающейся и закрывающейся двери, когда Нил вышел из спальни. Эндрю продержался как можно дольше, прежде чем вздохнуть и выползти из своей норы-одеяла. Затуманено оглядев комнату, он выскользнул из кровати. Ники как раз одевался и застыл с открытым ртом. Затем, совершенно в духе Ники Хэммика, он уронил штаны так, что они свалились кучей у его лодыжек, и указал пальцем на Эндрю, выглядя совершенно нелепо в рождественских трусах с оленями. — Ты. Кровать Нила. Что? Вы! Было ещё слишком рано для таких драматических событий. Эндрю проигнорировал заикание Ники и схватил какую-то одежду, чтобы пойти одеться и подготовиться в ванной, и при этом избежать дальнейшего взаимодействия с кузеном. Он всё ещё слышал, как Ники пытается выстроить фразу, когда выходил из комнаты, потому что не потрудился закрыть дверь. К счастью, Ники благоразумно воздержался от дальнейших комментариев, когда Эндрю присоединился к остальным на кухне за лёгким завтраком и кофе. Но в его глазах появился весёлый блеск, который был слишком довольным, когда он нетерпеливо смотрел между ним и Нилом, и особенно когда Нил передал Эндрю кружку кофе, уже приготовленную по его вкусу. Если Нил и заметил этот пристальный взгляд, то его это, похоже, не смутило, хотя Эндрю подумал, что, скорее всего, нападающий всё ещё не в себе. Он сидел, свернувшись калачиком, над кружкой с крепким чаем и даже не притронулся к яичнице, время от времени с отвращением поглядывая на неё поверх кружки, словно та была отравлена. Не удивлённый и не впечатлённый (потому что знал, что Нил питает отвращение к текстуре омлета, особенно после кошмаров. Однако он не собирался позволять нападающему вообще не есть) Эндрю взял банан из миски на стойке и открыл его. Он отломил верхнюю половину и протянул Нилу, который рефлекторно взял её, не осознавая, что делает. Глупый кролик смотрел на банан так, словно не знал, что с ним делать, потом перевёл взгляд на Эндрю и снова на банан. Эндрю отхлебнул кофе и откусил оставшуюся половинку банана. Не имея другого выбора, Нил медленно съел свою половину банана между глотками чая. Когда Ники издал какой-то легкомысленный звук, который не имел абсолютно никакого значения в любой момент времени, не говоря уже об этом проклятом раннем утре, Эндрю аккуратно убрал со своей половины банана кожуру и бросил её в лицо Ники, заставив мужчину взвизгнуть. Кевин вообще ничего не сказал, доказывая, что на самом деле были времена, когда он не был самым тупым человеком в этой грёбаной комнате. Аарон встретил их внизу, и они все залезли в «Мазерати», чтобы поехать в спортзал. Как только они вышли из раздевалки, Кевин повернулся к Нилу со своим обычным надменным авторитетом, чтобы провозгласить: — Ты можешь позаниматься сегодня, но не переусердствуй. Нил просто уставился на него, выражение его лица вполне отчетливо выражало «пошел ты», даже без среднего пальца, который он поднял для выразительности. — У нас завтра игра, Нил. Если ты перенапряжёшься… Нил прервал его фырканьем и взмахом руки, затем быстро повернулся, чтобы догнать Мэтта, который ждал его в нескольких метрах. Возможно, это было сделано для того, чтобы закончить разговор, но Кевин последовал за ним. Ники, оживленно болтавший с Рейнольдс неподалеку, обернулся и с любопытством перевёл взгляд с Кевина на Эндрю и обратно. Эндрю только пожал плечами, отвернулся и последовал за Аароном к свободным штангам, чтобы они могли начать свою тренировку. Если Кевин доведёт Нила до того, что он получит по морде, Эндрю, чёрт возьми, не станет вмешиваться. Хотя, учитывая Бойда, Эндрю сомневался, что Нилу придётся заходить так далеко. Мэтт всегда искал предлог, чтобы заткнуть Кевина, независимо от последствий. Эндрю был уверен, что бэклайнер будет более чем счастлив прогнать Кевина. Он как раз делал растяжку, когда Кевин надулся в ответ, но Эндрю быстро потерял интерес к надутым губам Дэя, его внимание привлекли Бойд и Нил, которые стояли на матах в углу возле тренажеров для ног, где они обычно делали свою собственную растяжку. Мэтт только что попытался положить руку на плечо Нила, но тот отступил в сторону, чтобы избежать контакта. Выражение лица Бойда было расстроенным, а он был достаточно выразительным человеком, чтобы это чувство отразилось на всём его теле: плечи поникли, а руки повисли в воздухе между ним и Нилом, пальцы слегка скрючились в наполовину прерванном захвате. Эндрю было наплевать на то, что Мэтт ведёт себя как пнутый щенок. Что его действительно волновало, так это напряженное чувство вины на лице Нила, прежде чем его кролик запер это за знакомой пустой маской. Вся усталость, накопившаяся с утра, исчезла, а вместо неё прикатила волна ярости. Руки Эндрю сжались в кулаки, и он почти рефлекторно замахнулся на Аарона, когда брат заговорил ближе, чем он помнил. — В чем их проблема? Я думал, что Джостен — приёмный сын Бойда. — Эндрю бросил на брата свирепый взгляд, но спорить не стал. Вместо этого он медленно выдохнул и поднял гирю, удовлетворяя себя фантазией о том, чтобы кинуть её в Бойда. — Бойд расстроился, потому что Нил не плачет у него на плече, а Нил чувствует себя виноватым, потому что он сентиментальный идиот. Аарон фыркнул. — Я удивлен, что он просто не послал его к чёрту. Даже когда он не может говорить, это никогда не останавливало его огрызаться на кого-либо ещё. В любом случае он довольно хорошо умеет молча говорить Кевину и Ники, чтобы они отвалили. Эндрю замолчал и внимательно посмотрел на брата, пытаясь понять, что Аарон узнал о маленьком кролике и его тяжелых днях. Эндрю знал, что Нил рассказал по крайней мере часть Бойду и Дэн, и Рене видела достаточно, чтобы знать, что он и Нил изучают язык жестов вместе, отчасти чтобы дать ему невербальную форму общения, на которую он мог опереться, когда ему это было нужно, но не был уверен, что знали остальные. Было несколько достаточно значительных случаев, когда любой, кто заботился и обращал внимание на Нила, должен был что-то выяснить, но все они настолько плохо реагировали на молчание Нила, что Эндрю почти думал, что они забывали об этом, пока это не появлялось снова. Что касается Аарона, то у Нила не было никаких причин доверять ему, и до вчерашнего дня Эндрю прямо избегал говорить с ним о Ниле. Точно так же и раньше, когда у Нила был тяжелый день, Аарон никогда ничего не говорил. Эндрю всегда считал, что Аарон никогда не обращал на это внимания, но, поскольку в последнее время он проявил себя раздражающе наблюдательным, Эндрю предположил, что, возможно, Аарон замечал больше, чем показывал, и просто имел редкое здравомыслие оставить это, чёрт возьми, в покое. «Даже когда он не может говорить…» — сказал его брат. Не не говорит или не хочет говорить, а не может. Это раздражающе, но Эндрю должен признать, что его брат не так плох, как он думал. — Как я уже сказал: сентиментальный идиот, — ответил Эндрю, решив не обращать внимания на замечание брата, хотя и предполагал, что его отсутствие протеста можно считать подтверждением. — Он слишком мягок с Лисами и позволяет им делать то, что не должен. Особенно Бойду и капитану. — Ну и дерьмо. — О, смотри, кое в чём мы сходимся, — сухо протянул Эндрю. — Мы должны сказать Би. Она будет так гордиться. Аарон закатил глаза, но оставил эту тему, и они приступили к тренировке. Как ни странно, хоть тема их разговора и оборвалась, в целом этого не произошло. Ни один из них не был особенно многословен, но они вели относительно спокойный разговор, когда закончили растяжку и перешли к силовым тренировкам, а затем к работе над верхней частью тела. Даже при том, что Эндрю находил саму идею Аарона, желающего поговорить с ним, невыносимо раздражающей, было удивительно легко внести свой вклад (что было ещё более раздражающе). Он почти прекратил весь разговор из принципа, но решил, что это не будет стоить драмы, когда Аарон надуется. Это было абсолютно не потому, что Эндрю даже отдалённо наслаждался разговором с братом. Они лениво болтали в течение тренировки, и к тому времени, когда направились на второй этаж, где располагалась беговая дорожка по периметру помещения, чтобы присоединиться к остальной команде, Эндрю решил, что, вероятно, копил гнев и раздражение для Бойда и Кевина, и именно поэтому ещё не ударил Аарона. Эта теория была подкреплена волной клыкастого гнева, который обжёг его спину, когда они достигли вершины лестницы, и Эндрю услышал, как Мэтт сказал тихим, обиженным голосом: — Я просто хочу, чтобы ты доверял нам, понимаешь? Когда они поднялись на верхнюю ступеньку, Эндрю увидел, что Мэтт и Нил стояли чуть в стороне, в нише между лестницей и дорожкой, где другие люди прятали свои бутылки с водой, полотенца и толстовки. Выражение лица Мэтта было искажено отвратительной мольбой, его глаза были большими и круглыми, плечи сгорблены, зубы впились в нижнюю губу, когда он искал что-то в лице Нила. По тому, как вёл себя Бойд, можно было подумать, что Нил только что сказал ему, что не возьмет его на бал, если он будет выглядеть толстым в своём платье. Нил снова выглядел виноватым, и Эндрю видел, как острая плеть стыда отражалась в его глазах и линиях тела через заметное напряжение в каждом мускуле. Он не мог смотреть Мэтту в глаза, поэтому его взгляд остановился на Эндрю. Ночь вторника живо врезалась в его память: Нил, охваченный паникой, злобно жестикулировал «Я ничто» снова и снова, пока его тело сотрясалось от усталости, а глаза задыхались от боли. Эндрю поднял руки. Он не стал подписывать «Ты в порядке?», потому что знал ответ. И люди всегда задавали Нилу этот вопрос и всегда были недовольны ответом, независимо от того, какой он им давал. Вместо этого он спросил: — Я тебе нужен тут? Нил даже не пошевелил руками, просто кивнул. Эндрю кивнул в ответ и посмотрел на Аарона, но его брат покачал головой, прежде чем он успел что-либо сказать. — Продолжай. Я догоню Ники. — Позже Эндрю может быть раздражён отсутствием здравого смысла. Сейчас же он просто молча кивнул и повернулся, чтобы посмотреть туда, где Мэтт проследил за взглядом Нила и теперь наблюдал за его приближением. — Какие-то проблемы, Бойд? — бесстрастно произнес Эндрю, подходя ближе. Нил неодобрительно нахмурился, покачав головой, и поднял руки, чтобы показать: — Не надо. Он просто волнуется. Эндрю приподнял бровь, потому что это был Нил, кто хотел, чтобы Эндрю пришёл, и, если он думал, что Эндрю просто будет стоять рядом, когда Мэтт игнорировал границы Нила, им явно нужно было поговорить о том, как эти отношения работают. Если Нил заступается за него перед Лисами из-за их грубых соображений о нём, даже когда Эндрю на это наплевать, тогда и Эндрю придётся ответить, когда они решат сделать то же самое и даже хуже с Нилом, и особенно потому, что Нилу не наплевать. Впрочем, это был аргумент на потом. Пока что Эндрю не обращал внимания на своего беспокойного кролика и смотрел на Бойда. Взгляд побитого щенка сменился настороженным замешательством. Смущённый из-за языка жестов и настороженный, потому что Мэтт хоть и был идиотом во многих вещах, но, по крайней мере, знал достаточно, чтобы осознавать уровень угрозы Эндрю. — Ну? — спросил он скучающим тоном. — Разве не я должен тебя об этом спрашивать? Это ты пришёл сюда. — Мэтт смотрел то на него, то на Нила, его взгляд остановился на нападающем. — Нил? Что происходит? Нил вздохнул и покачал головой. Он показал на себя, потом на Эндрю, потом на дорожку. Затем он помахал Бойду и пошёл прочь. — Нет, Нил, подожди. — Мэтт сделал ещё один из тех раздражающих болезненных взглядов и потянулся, как будто хотел схватить Нила за руку, но Эндрю ловко ударил его, прежде чем тот успел. — Чёрт возьми, чувак! — прошипел Мэтт, отдергивая руку. — Что с тобой, блядь, не так, Миньярд? Я просто пытаюсь помочь. — Если бы Нилу нужна была твоя помощь, он бы её попросил, — сказал Эндрю, слегка пожав плечами. Мэтт посмотрел на Нила, который остановился и повернулся к ним лицом, когда Эндрю остановил попытку Бойда схватить его. На лице застыло умоляющее отчаяние. — Нил, смотри. Мне жаль. Я просто беспокоюсь о тебе. Мы все. Из-за того, как ты вот так закрылся от нас всех, и того, что было во вторник, мы все просто… Мы беспокоимся. Мы заботимся о тебе. Мы хотим помочь, если ты только позволишь. Эндрю внимательно наблюдал за Нилом. Он видел, как напряглась его челюсть и ногти слегка впились в основание горла. Эндрю видел, как Нил пытался заставить свой голос работать, и видел, что это не удалось. Эндрю увидел разочарование в кроличьих глазах, боль, страх и ненависть. Он задавался вопросом, действительно ли Мэтт не мог этого видеть или был слишком глуп, чтобы различить это. Наконец Нил посмотрел на Эндрю. — Скажи ему… Скажи, что я получаю помощь. Скажи ему, что я разговариваю с Би, — нарочито жестикулировал он. Эндрю долго изучал Нила, но не стал сомневаться в его решении, а просто повернулся к Мэтту, чтобы передать сообщение. Мэтт выглядел потрясенным. Эндрю мог понять почему. Он был не единственным, кто предложил Нилу, особенно после того дерьма, которое произошло в марте, поговорить с кем-нибудь. Мэтт несколько раз перевёл взгляд с Эндрю на Нила, прежде чем остановился на последнем. — Неужели? Нил кивнул. — Так это… жесты и всё такое? Я имею в виду, мы заметили это немного, но не думаю, что кто-то точно понял до того вечера, что это было, ну, знаешь, чем-то важным. Когда Нил посмотрел на Эндрю и кивнул, Эндрю вздохнул, уже раздражённый этим разговором, но готовый смириться с ним, если это заставит Бойда отстать. — Мы с Нилом решили учить ASL несколько месяцев назад, — сказал он вслух. — Это помогает. Бойд молча кивнул и снова посмотрел на них обоих. А кролик есть кролик. Нил воспользовался возможностью уйти от разговора. Он снова указал на круг дорожки, которую надо пробежать, затем на часы на стене, слегка помахал рукой и свалил, прежде чем Мэтт снова попытался протестовать. Типично (не то чтобы Эндрю мог винить его). Он тоже хотел убраться к чёртовой матери от этого разговора. О, совершенно верно, Эндрю было абсолютно наплевать на Бойда. Он может уйти, когда захочет. Ободрённый этим он повернулся, чтобы начать свои собственные круги, но только для того, чтобы быть сбитым с ног в раздражении, когда понял, что Мэтью Донован Бойд пристроился рядом с ним. Эндрю бросил свирепый взгляд на бэклайнера и как раз собирался угрожать его подколенным сухожилиям, когда тот заговорил: — Как ты это сделал? — Что сделал? — Эндрю вздохнул, давая понять, что совершенно завязал с этим разговором и даже не понимал, о чём, чёрт возьми, речь. — Как ты заставил его поговорить с Бетси? Он не решился бы сам и не слушает, когда мы говорим что-то подобное, не позволяет нам помочь ему, даже когда действительно нуждается в помощи. Даже заставить его выйти с поля, когда он ранен, всё равно битва, но ты вытащил его во вторник. Он тянется к тебе, не так ли? Не то чтобы я не рад, что он хотя бы к кому-то ходит. — Эндрю закатил глаза от подразумеваемого пренебрежения. — Но как, чёрт возьми, ты это сделал? В его тоне не было даже намёка на обвинение. Бойд был просто сбит с толку и совершенно, совершенно потерян. Если бы Эндрю был способен на жалость, то пожалел бы этого человека. Он просто усмехнулся. — Разберись сам, Бойд. Я не занимаюсь благотворительностью. Затем, вместо того чтобы набрать скорость, чтобы оторваться от мужчины, Эндрю просто остановился полностью, сошёл с дорожки и направился обратно к нише у лестницы. Он ждал там, прислонившись к перилам, и наблюдал, как Мэтт в конце концов догнал Нила и пристроился рядом с ним или, скорее, как Нил позволил ему догнать себя и снова побежать. Он смотрел, как Мэтт извиняется и как Нил прощает его, вместо того чтобы дать ему по морде или подставить подножку и бежать дальше без него. Глупый сентиментальный идиот. ***** Эндрю, хотя особо и не надеялся, полагал, что это было окончанием надоеданиям Бойда. Он ошибался. Поскольку они с Нилом вчера отказались от своей обычной практики в пользу сна и блаженного ничегонеделанья, то решили немного наверстать упущенное сегодня за обедом. Он не ожидал увидеть Мэтью Бойда, ожидающего его у здания последней утренней лекции. Эндрю был настолько раздражен его появлением, что едва взглянул на него, когда пронесся мимо, решив полностью игнорировать Мэтта. — Эндрю! Эй, подожди! Аргх. Эндрю не стал ждать. К сожалению, Мэтью Бойд был Весёлым Зелёным Гигантом* экси, и было невозможно опередить его, если он действительно не хотел бежать, а он отказывался это делать. Это означало, что Бойд мог легко догнать Эндрю и не отставать, идя с ним обратно к Лисьей Башне. — Эндрю, ну же, ты хотя бы выслушаешь меня? Пожалуйста? Эндрю остановился как вкопанный и уставился на него. Когда Мэтт, спотыкаясь, остановился и посмотрел на него с надеждой, загоревшейся в его глупых щенячьих глазах, Эндрю сделал быстрый шаг вперёд и вонзил острие клинка в пространство между ними. — Я действительно ненавижу это грёбаное слово, Бойд. Я думал, ты это знаешь. — Блядь! Дерьмо! Эндрю, ладно. Мне жаль. Просто. Послушай, ладно? Пожа… Просто послушай, это насчет Нила. Это для Нила, хорошо? Эндрю сумел удержаться от того, чтобы сказать это во второй раз, хотя и с трудом. И будь проклят этот глупый лис за то, что надавил на слабое место. И чёрт бы побрал Нила за то, что оказался этим слабым местом. И чёрт бы побрал их обоих снова, потому что никто не мог использовать это против него, но Мэтью Бойд был лучшим другом Нила, и его сентиментальный маленький идиот просто собирался продолжать позволять Мэтту топтаться как слон в проклятой эмоциональной посудной лавке. Эндрю не хотел вмешиваться, потому что отношения Нила с другими людьми не были его грёбаным делом, и он предпочитал, чтобы всё так и продолжалось. Эндрю выучил урок с Аароном, большое спасибо, чёрт возьми (не то чтобы он собирался признаваться в этом кому-нибудь). Нил не просил его заступаться, и ему казалось неправильным вмешиваться в столь многих моментах. Даже с Бойдом, который пришёл к нему. И так будет и дальше. Закатив глаза, Эндрю убрал нож и уставился на него. — Что? Глупое лицо Мэтта выглядело ещё глупее, когда было покрыто шоком, как будто он не ожидал, что это сработает. — Ты зря тратишь моё время, Бойд. Продолжай или убирайся с моего, блядь, пути. — А… Э-э… Точно. — Мэтт сверкнул лёгкой усмешкой. — Да. Слушай, я просто хочу знать, как тебе это удалось? Эндрю тупо уставился на него, не потрудившись тратить слова на эту смутную глупость. — Как ты уговорил его пойти к психотерапевту, — уточнил Бойд. — Как ты заставляешь его всегда… идти к тебе. Как ты заставил его выслушать тебя и быть с тобой честным? Я был там во вторник вечером, и это не первый раз, когда ты достучался до него, когда никто другой не смог. Не думаю, что он хочет лгать нам или прятать дерьмо, понимаешь? Он хочет доверять нам, я знаю. Как, чёрт возьми, нам помочь ему? — В его глазах было отчаяние, а руки постоянно двигались и суетились, перебирали волосы, ломали пальцы и возились с рюкзаком. — Он мой лучший друг, Эндрю. Я беспокоюсь о нём. Я хочу помочь, и, когда он не воспринимает меня, это убивает каждый раз. Эндрю на мгновение задумался. Он подумал было вообще не отвечать, но то, как другие Лисы намеренно неправильно понимали Нила на каждом грёбаном шагу, слишком злило, чтобы упустить такую возможность. — Я спросил, — наконец сказал Эндрю и, хотя его лицо ничего не выражало, внутри наслаждался совершенно ошарашенным выражением на тупой физиономии Бойда. Может быть, всё это было не так просто, но достаточно правдиво. Потому что всё так и было. Эндрю просто задавал правильные грёбаные вопросы в правильное время. Он также слушал ответы, которые Нил давал, независимо от того, устно или нет. И Эндрю уважал те грёбаные ответы, которые получал, какими бы они ни были. Каждое взаимодействие и бездействие, которое он имел с Нилом, было тихим вопросом. Он замечал и обращал внимание, а затем уважал всё, что находил или что ему говорили. А Нил? Нил давал то же самое в ответ. Лисы? Как бы они ни говорили, что любят Нила и заботятся о нём, ни хрена не знали о том, что значит уважать его. И Эндрю, блядь, это выводило. — Ты… спросил. — Бойд произнёс это с таким изумлением, что Эндрю фыркнул. — Что? Это так сложно для твоего крошечного мозга? Бэклайнер покачал головой, как будто пытался соединить две оставшиеся клетки мозга, чтобы собрать хоть какую-то связную мысль. — Нет… Это просто… Нил сказал то же самое. Давным-давно. И не один раз. Всякий раз, когда мы спрашивали его, как он заставил тебя согласиться с тем или иным дерьмом, он отвечал именно так. Так, чёрт, небрежно. «Я спросил». Как будто это было так просто. Эндрю фыркнул, потому что это было чертовски просто. Как бы не совсем, но более глубокие тонкости их отношений не должны были посвящаться такому придурку, как Мэтью Донован Бойд. — Да, и что? — Значит, всё не так просто. — Эндрю начал закатывать глаза, но Бойд поднял руку. — Нет, послушай. Этого не может быть. Потому что мы все постоянно спрашиваем Нила и не получаем и половины результатов, которые получаешь ты. Мы спрашиваем, всё ли с ним в порядке. Мы спрашиваем, что мы можем сделать, чтобы помочь. Мы просим его опереться на нас. Мы просим позволить нам быть рядом. Мы всё время спрашиваем его и не получаем и половины результатов, которые получаешь ты. Как, чёрт возьми, тебе удалось заставить его так доверять? Эндрю захотелось вонзить нож в тупое горло Мэтью Бойда. Эндрю даже не обиделся на предположение, что настоящий шок заключался в том, что именно он из всех людей каким-то образом сумел завоевать доверие Нила, именно он — местный монстр Лисов штата Пальметто. Эндрю знал, как другие воспринимали его, активно поощрял это и никогда не заботился о том, что другие не любили его. Да и сейчас его это не волновало. Единственное, что раздражало, так это то, что сомнения Лис в их отношениях начали влиять на Нила (даже если они не знали всей картины). Нет, то, что действительно волновало его демона под кожей, — каким эгоистичным был Бойд и как он пытался изобразить из этого заботу о Ниле. То, как он использовал свою любовь и заботу о Ниле в качестве грёбаного оправдания. Эндрю захотелось зарезать Мэтта прямо здесь и сейчас. Нил будет крайне недоволен, если он сейчас использует свои ножи, но, как ни странно, у Эндрю было гораздо более сильное желание использовать свои слова в любом случае. От них будет больший эффект, чем от физического насилия. Они точно проиллюстрируют, что Бойд и другие Лисы невероятно ошибались о нём всё это время. Эндрю хотел посмотреть, как в глазах Бойда появится понимание, каким говнюком был он и другие Лисы. Эндрю хотел разорвать его на куски и поставить на грёбаное место за все те разы, когда он сознательно игнорировал то, что было прямо, блядь, перед ним каждый грёбаный день. Эндрю хотел заставить его понять, что каждый раз, когда он или другие так отчаянно цеплялись за очевидную ложь, что Нил «нормальный», они только усиливали заблуждение глупого кролика, что он должен быть в порядке. А потом, когда Нил так отчаянно пытался быть для них таким и потерпел неудачу? Затем они наказали его своей «любовью» в виде разочарования, которое только заставило Нила чувствовать себя ещё более ущербным, одиноким и отчужденным от остальных. Потому что они хотели, чтобы Нил был в порядке и нормальным больше, чем видеть его таким, какой он есть. И это было чертовски отвратительно. Конечно, Нил доверял Эндрю больше, чем этим тупым ублюдкам. Эндрю был, по-видимому, единственным человеком, который был готов взаимодействовать с реальным Нилом без осуждения, встретиться с ним, где бы он ни был, не ожидая, что он будет кем-то другим, принимая Нила такого, какой он есть на данный момент. Руки Эндрю были сжаты в кулаки. Взгляд, который он бросил на гораздо более крупного мужчину, должно быть, показал по крайней мере часть того, что он чувствовал, потому что Мэтт сделал осторожный шаг назад, а его глаза метнулись к рукам Эндрю: скорее всего, проверял ножи. Ножи, которые Эндрю не доставал (Би бы так гордилась). Вместо этого он вытянул средний палец и ткнул им в сторону Мэтта, сказав: — Это, блядь, не твоё дело. — Он мой друг, Эндрю! Я просто хочу быть рядом с ним! Ты что, не понимаешь? — умолял Бойд, в равной степени разозлённый и отчаявшийся, когда Эндрю развернулся, чтобы прекратить этот притворный разговор. Это. Была. Последняя. Капля. — Нет, — прошипел он в ответ, развернувшись к Мэтту лицом и сделав два сердитых шага в его сторону, отчего большой бэклайнер быстро отшатнулся. — Нет, чёрт возьми, нет, потому что если ты даже не можешь понять, кто такой на самом деле Нил Абрам Джостен, то не заслуживаешь быть рядом, когда ему больно. И если ты всё ещё думаешь о том, что ты хочешь, как ты себя чувствуешь и как это отражается на тебе, когда ты не при делах Нила, то не имеешь права приближаться к его слабым местам. И знаешь что? Нахуй тебя только за мысль о том, что твоя забота даёт тебе привилегию участвовать в процессе его исцеления. Экстренное сообщение, Бойд, это не должно тебя ебать. К тому времени, как Эндрю закончил свою импровизированную тираду, Мэтт стоял у стены какого-то здания, мимо которого они проходили, когда остановились, и Эндрю сердито смотрел на него, тыча пальцем в костлявый центр груди, чтобы подчеркнуть последнее слово. Ошеломлённое выражение лица Бойда лишь слегка удовлетворило его. В основном тот факт, что у него всё ещё было лицо, просто раздражал снова и снова. И раздражение, когда Эндрю уже был так зол, только подпитывало гнев и заставляло пламя бушевать всё больше и больше. Он заставил себя отстраниться, прежде чем сделает что-то, что расстроит Нила. — Пошёл ты. Пошли вы все. Эндрю был чертовски выведен из себя из-за этого разговора — если это вообще можно так назвать — и не собирался больше тратить время, когда ему предстояло провести несколько часов с конкретным кроликом. Эндрю, не удостоив Мэтью Бойда ещё одним взглядом, резко повернулся и зашагал дальше. — Эндрю? Единственная причина, по которой Эндрю остановился (одна единственная), заключалась в том, что он знал: что бы он ни сказал, что бы ни чувствовал по этому поводу, Нил будет продолжать общаться с этими идиотами. Поэтому Эндрю остановился, но не оглянулся. По крайней мере до тех пор, пока Мэтт не сказал: — Спасибо. Слышать это было достаточно удивительно, чтобы Эндрю оглянулся через плечо на бэклайнера, который оттолкнулся от стены и сделал несколько шагов ближе, хотя мудро остановился на расстоянии вытянутой руки. — Я заслужил это, — продолжал Мэтт. — Всё это. Я… Я всё ещё не думаю, что полностью понимаю, но… Нил мой друг, и я постараюсь стать лучше. В данный момент Эндрю не чувствовал себя особенно великодушным, но должен был признать, что Бойд выглядел серьёзным. Он смотрел… решительно. Эндрю не знал, верить ему или нет, но это было лучше чем ничего. — Не пытайся, — сказал он жёстким тоном. Сейчас у него не было терпения на скуку. Бойд нахмурился, но потом, похоже, понял, что вместо «не мешай» Эндрю имел в виду «не подведи». Хмурый взгляд превратился в дикую ухмылку, знакомую ещё с поля экси. — Хорошо, но тогда тебе придётся кое-что для меня сделать. Эндрю закатил глаза и открыл было рот, чтобы снова послать его на хрен, но Бойд не дал ему договорить. — Надери мне задницу, когда я начну лажать. Я серьёзно. Если Нил не собирается этого делать, то, наверное, ты с этим хорошо справишься. — Мэтт всё ещё ухмылялся, когда говорил это, как будто думал, что это будет своего рода великим испытанием, а не потенциально болезненным мучением, если он потерпит неудачу. С другой стороны, этот человек добровольно посвятил изрядную часть своей жизни экси, так что ему явно не хватало здравого смысла. Эндрю внимательно посмотрел на него, потом фыркнул и пожал плечами. — Прекрасно. Ухмылка идиота стала ещё шире. Эндрю закатил глаза и уже собирался отвернуться, когда выражение лица Мэтта сменилось на подозрительно задумчивое. — Ты действительно заботишься о нём, не так ли? Ха, нет. Эндрю не удостоил его ответом. Вместо этого он показал средний палец и сбежал, не обращая внимания на сбивчивые крики придурка позади. ***** Когда Эндрю пришёл в общежитие, Нил уже был там. Сидел на полу перед диваном с открытым ноутбуком на низком кофейном столике. Он не оглянулся, когда вошел Эндрю, и просто продолжал медленно жестикулировать с помощью учебных пособий ASL. Они оба довольно быстро набирались словарного запаса и знали друг друга достаточно хорошо, чтобы понимать, что говорит другой, просто перебрасываясь словами. Но для любого, кто действительно свободно владел языком, в половине случаев это, вероятно, выглядело так, как будто у них был какой-то припадок. Поначалу Эндрю жаловался, что его это вполне устраивает (не то чтобы он собирался говорить с кем-то, кроме Нила, на ASL), но потом неохотно согласился, что они вполне могут сделать всё правильно. Нил, возможно, был намного лучше Эндрю, когда дело касалось грамматики и контекста. Эндрю хотел бы обвинить маленького идиота в том, что он полиглот, но, к сожалению, тут дело в большем. У Нила не было и половины проблем, которые были у Эндрю, включая выражение лица и язык тела, используемые одновременно с жестами рук. Эндрю попытался, но ему пришлось признать, что он и так делает многое и, вероятно, будет говорить на ASL с акцентом вечно. В любом случае. Эндрю ещё немного понаблюдал за Нилом, прежде чем свернуть на кухню. Он достал то, что ему было нужно, чтобы приготовить себе чашку горячего шоколада, и полез в заднюю часть шкафа за маленькой коробкой крутого, как чёрт, чая, который купил на прошлой неделе в торговом центре. Это была смесь чёрного чая с корицей и апельсиновой цедрой. И всё это выглядело как улучшенная версия одного из фаворитов Нила из чайного отдела супермаркета, поэтому Эндрю схватил его. Потом он спрятал чай вместо того, чтобы отдать маленькому идиоту, потому что мерзавец назвал бы Эндрю милым за то, что он сделал что-то, что определенно не было милым. И только его собственная лень была бы единственной вещью, которая спасла бы идиота-кролика от ножа. Сейчас было самое подходящее время, чтобы сделать Нилу чашку и посмотреть, сможет ли он отличить её от обычной дневной смеси. Пока чай Нила заваривался, Эндрю приготовил себе горячий шоколад со взбитыми сливками, мини-шоколадным зефиром и шоколадной пудрой, а когда всё было готово, отнёс обе кружки в гостиную. Почувствовав присутствие Эндрю, Нил, всё ещё сосредоточенный на плавном копировании движений с видео, воспроизводимого на экране, наклонился вперед, позволяя Эндрю сесть на диван прямо за ним. Нил откинулся назад, как только почувствовал, что Эндрю устроился, и поднял глаза только тогда, когда тот протянул ему кружку со слегка дымящимся чаем. Нил принял её и вдохнул аромат, гудя в знак признательности. Затем сделал осторожный глоток, и первый звук сменился другим: смесью удивления и мягкого восторга. Ещё глоток — и раздался тихий стон благодарности, на этот раз заставивший Эндрю решить, что они больше никогда не будут покупать то дерьмо из супермаркета. Эндрю спрятал самодовольную ухмылку за чашкой, потягивая горячий шоколад, прихлёбывая сначала немного взбитых сливок и делая маленький колодец, через который он мог глотать восхитительную жидкость. Когда Нил запрокинул голову и посмотрел на него, Эндрю опустил кружку, чтобы встретиться с ним взглядом, и открыл рот, чтобы ответить на невысказанный вопрос, который, как он знал, будет у Нила о том, откуда взялся новый чай. Но его опередила рука Нила, потянувшаяся вверх к его рту. Чужой большой палец легко коснулся верхней губы Эндрю. Когда Нил убрал руку, Эндрю заметил, что у него на большом пальце взбитые сливки, а на губах появилась довольная улыбка. И это выражение лица Нила превосходило любую сладость из всего того количества десертов, которое пробовал Эндрю. Нил что-то промычал и поднёс большой палец к губам, слизывая взбитые сливки. Эндрю не знал зачем, потому что Нил действительно не любил сладости, но определенно не жаловался. Его взгляд поймал медленное движение языка Нила по подушечке большого пальца, легко представляя его язык и этот рот, и этот сладкий завиток удовольствия, который свёл их вместе, обернутый вокруг чего-то другого. Блядь. Эндрю никак не мог привыкнуть к тому сильному воздействию, которое оказывал на него Нил. Этого просто не должно было случиться. Нельзя привыкнуть к постоянному вниманию Нила так же, как нельзя просто привыкнуть к ядерной бомбе. Не было ничего, что могло бы сравниться с чувством, которое охватывало грёбаный позвоночник Эндрю всякий раз, когда он смотрел в эти ледяные глаза и видел силу своего собственного желания через отражение прямо в них. Это было нечто большее, чем желание, когда он смотрел на Нила. Это была грёбаная потребность. Эндрю уже наклонился вперед, намереваясь поставить свою кружку на стол и попросить Нила сделать то же самое, чтобы он мог затащить другого мужчину к себе на колени и посмотреть, насколько может сделать его нуждающимся, когда дверь распахнулась так резко, что они оба подпрыгнули. Нил зашипел от боли, когда горячий чай выплеснулся через край его чашки на руку, и Эндрю теперь заставлял их обоих поставить кружки, чтобы он мог взять обожжённую руку Нила в свою и осмотреть повреждения. Поскольку она была ярко-красной, он подтолкнул Нила, чтобы тот встал. — Ох! Хорошо! Вы оба здесь! — Ники завизжал без всякой надобности, и Эндрю бросил на него свирепый взгляд, ведя Нила за руку на кухню. — О нет! Что случилось? Нил, ты в порядке? — Ники последовал за ними, с озабоченным видом наблюдая, как Эндрю повернул кран и подставил под него руку Нила. — Кто-то не знает, как открыть дверь, как нормальный человек, — сообщил Эндрю Ники с язвительным взглядом. — Из-за тебя Нил пролил чай. — Так ещё и обломал всю малину, болтливый маленький засранец. — Ой, извини, Нил. Но послушайте! Вы не поверите, что я только что видел, — продолжал Ники без малейшего стыда. Нил, потому что был таким же мудаком, ухмыльнулся Эндрю, а затем обратил своё внимание на Ники и ободряюще улыбнулся. Предатель. Эндрю только закатил глаза и постарался не обращать внимания на непрекращающуюся болтовню Ники, вместо этого переключившись на то место, где всё ещё держал руку Нила под прохладной струей воды. Убедившись, что ожог достаточно остыл, он выключил воду и осмотрел всё ещё слегка покрасневшую кожу. Решив, что с Нилом всё будет в порядке, Эндрю схватил бумажные полотенца и сунул их в его мокрую руку, прежде чем отпустить её, чтобы вернуться в гостиную. Его совершенно не интересовало, о чём болтал Ники. Когда Эндрю проходил мимо, Нил поймал край его рубашки кончиками пальцев свободной руки и слегка дёрнул. Ники расхаживал по кухне, драматически размахивая руками в пересказе какого-то нелепого и совершенно несущественного события, свидетелем которого он стал, и не уделил ни одному из них особого внимания, когда Эндрю остановился, чтобы оглянуться на нападающего. Его сердце предательски подпрыгнуло и вздохнуло при виде лица Нила. Это была та мягкость со слегка изогнутыми губами, из-за которой в груди Эндрю стало слишком тепло, а в руках — слишком пусто. Глаза Нила были тёплыми, и это напомнило Эндрю, каким голубым может быть летнее небо, когда всё впереди, а за спиной только открытая дорога без сожалений. Голова Нила наклонилась в сторону так, что челка упала вниз, чтобы поцеловать ресницы, и изящная линия его горла была обнажена, потому что Нил никогда не склонял подбородок — он всегда вызывающе поднимал его. Выражение было таким тихим, таким тонким, таким интимным. Эндрю был захвачен. Даже когда Нил отпустил его, улыбка стала ещё шире, и только этого было достаточно, чтобы блеснула та тайная ямочка, которую они оба проигнорировали, и он снова повернулся к Ники. Эндрю застыл ещё на мгновение. Он сказал себе, что это потому, что размышляет о том, как сильно ненавидит своего глупого маленького кролика и его глупые улыбки, или потому, что размышляет о необходимости стрижки Нила. Он призрачно понял, что ему нужно время, чтобы вспомнить, как дышать, и, нахмурившись с особым акцентом, повернулся, чтобы направиться в гостиную. К тому времени как Ники освободил Нила от того идиотского легкомыслия, которое принёс с собой, Эндрю в основном допил свой горячий шоколад, а чай Нила остыл до чего-то ещё пригодного для питья, но уже не обжигающего. На этот раз Нил присоединился к Эндрю на диване и, напевая себе под нос, сделал глоток чая. Ники всё ещё был на кухне, поджаривая обед, и лучше бы Нилу хватило здравого ума убедиться, что еды хватит на всех них. Обдумывая это, Эндрю допил свой горячий шоколад, прежде чем поднять руки, чтобы показать: — Я говорил с Бойдом после уроков. Нил удивленно моргнул, одной рукой смахнув волосы со лба, выражение его лица напряглось в замешательстве, когда он показал: — Почему? — Он заговорил со мной. Первый, — пояснил Эндрю. Очевидно это только ещё больше запутало Нила, что он проиллюстрировал, снова спросив «Почему», но медленнее и более четко, используя немного другую версию знака, чтобы он мог пошевелить пальцами, показывая, насколько ему не нравится то, как Эндрю тянет. Эндрю закатил глаза. — Он тупой. Нилу не нужно было использовать руки, чтобы сказать ему продолжать: его вздох был достаточно красноречив. Эндрю понял, что медлил. Это раздражало, и Эндрю не стал тратить время на то, чтобы проанализировать, почему он медлил. Вместо этого он сказал себе, что ему, чёрт возьми, всё равно, и просто продолжил: — Он хотел знать, почему ты доверяешь мне, — признался Эндрю со вздохом, затем поднял обе руки, чтобы остановить защитное возмущение Нила, прежде чем оно могло начаться. — Подожди. Я уже накричал на него. Нил удивленно моргнул, потом подозрительно прищурился. — Ножи? — Нет, я его не зарезал. Это не совсем успокоило Нила, потому что его внимательный маленький кролик знал, что если он не зарезал Мэтта, то это не значит, что он не вытащил ножи. Технически Эндрю наставил нож на Бойда за то, что тот сказал слово, которое не должен был произносить, а не за то, что был назойливым идиотом. Эндрю решил, что заслуживает большего доверия. Тем не менее он не стал вдаваться в подробности, а двинулся вперёд. — Теперь у нас с ним д-о-г-о-в-о-р. И я говорю тебе об этом, чтобы ты не п-а-н-и-к-о-в-а-л. — Нил закатил глаза. — Если мне придётся действовать. Когда Нил прищурился, Эндрю спокойно встретил его взгляд, гадая, собирается ли его маленький кролик-защитник надавить на него. Одна вещь, которую Эндрю ценил в Ниле, заключалась в том, что он обычно позволял Эндрю вести дела по-своему, не настаивая и не осуждая. Нил понимал, что у него есть свои правила, свои границы, и, когда они пересекутся, он будет действовать соответственно. Нил иногда изо всех сил пытался бороться с идиотским маленьким кроличьим мозгом, однако теперь Нил был одной из этих границ и имел свои вопросы. — Это из-за меня? — медленно спросил Нил, зажав чашку с чаем между бёдер, чтобы можно было пользоваться обеими руками. — Разве это имеет значение? — Эндрю сделал знак в ответ, приподняв бровь и бросив ему этим вызов. Сейчас было самое подходящее время, чтобы убедить кролика в некоторых вещах. Нил нахмурился, явно борясь с этим. Он поднял и опустил руки несколько раз, обдумывая то, что хотел сказать. — Тебе больше не нужно… з-а-щ-и-щ-а-т-ь меня. Мы давно это прекратили. Следующие слова Эндрю произнес медленно и обдуманно. Он говорил и подписывал их одновременно, не обращая внимания на то, что Ники мог находиться в пределах слышимости. — Мы не ничто. — Когда глаза Нила расширились от такого резкого заявления, но он не сделал ни малейшего движения, чтобы прервать его, Эндрю продолжил, всё ещё медленно говоря и подписывая: — Мы вместе. Ты рядом со мной. Я поддерживаю тебя. Вот как это работает, Нил. Он произнес имя вслух, но когда жестикулировал, то просто использовал двуручный знак «кролик». Эндрю видел, как глаза Нила зацепились за это, видел, как они вспыхнули любопытством или, может быть, весельем, но Нил пока не акцентировал на этом внимание. — Какое это имеет отношение к Мэтту? — спросил он вместо этого, произнося имя Мэтта. — Ты действительно настолько глуп, что спрашиваешь меня об этом после сегодняшнего утра? — приподняв бровь, спросил Эндрю на английском. Одна его рука удобно лежала на коленях, а другая — на спинке дивана. Нил нахмурился, но не стал утверждать, что не видит связи. Вместо этого он запротестовал: — Это не его вина. — Не соглашусь. Дело в том, что твой мальчик пришел ко мне, и, поскольку это соответствовало моим собственным мотивам, я согласился вмешаться, если увижу, что он лажает. Эндрю должен был отдать должное Нилу, потому что, хотя и было видно, что его кролик тихо кипит, он не сразу агрессивно набросился, хотя у него определенно был достаточно широкий словарный запас ASL, чтобы вгрызться ему в горло. Эндрю также не был уверен, какая часть всего этого разозлила Нила больше всего. Это могло произойти как из-за вмешательства Эндрю, так и из-за необходимости. Честно говоря, вероятно, немного и того, и другого. Но Нил не набросился. Вместо этого Эндрю наблюдал, как Нил обдумывал информацию, тихо кипятился, а затем, казалось, принял всё. — Мне это не нравится, — наконец сказал Нил, всё ещё свирепо глядя, но выражение его лица смирилось, когда руки с долей ярости жестикулировали. — Принято, но не имеет значения. Это касается только меня и Бойда. Нил внимательно посмотрел на Эндрю, но, в конце концов, вздохнул и кивнул. Довольный (и, может быть, немного самодовольный), Эндрю ожидал, что на этом всё закончится, и потянулся к своему ноутбуку, чтобы они могли продолжить практику (хотя он предполагал, что они уже довольно много позанимались с этим разговором). Сделав это, Эндрю заметил, что Нил всё ещё наблюдал за ним. Выражение его лица сменилось со смешанного смирения и раздражения на что-то более обдуманное. Как только ноутбук проснулся, Эндрю посмотрел на нападающего и вопросительно поднял бровь. — Мы вместе, — эхом отозвался Нил. Его руки медленно двигались, а губы кривились в лёгкой улыбке. Эндрю это не позабавило. — Если это для тебя новость, то у меня есть серьезные вопросы относительно твоего интеллекта, — сказал он, всё ещё говоря по-английски просто для того, чтобы передать нужный уровень сухого скептицизма. Нил только усмехнулся. — Значит ли это, что мы б-о-й-ф-р-е-н-д-ы? Сначала он показал по буквам, а потом сделал знак, который на самом деле был просто комбинацией знаков «мальчик» и «друг». Эндрю сморщил нос и усмехнулся. — Это действительно глупое слово, — пожаловался он. Эндрю не протестовал, когда брат или другие люди использовали его (если осмеливались), потому что оно было достаточно близко, но также слишком… маленьким для того, чем они с Нилом являлись друг для друга. Оно не очень соответствовало тону их «чего-то», поэтому Эндрю никогда не думал использовать его сам. — Хм… — пробормотал Нил вслух, на мгновение задумавшись. — П-а-р-т-н-е-р-ы? Он нерешительно поднял средний и указательный пальцы обеих рук и постучал ими друг о друга, как будто не был уверен, что это правильный знак, а затем подтвердил свою неуверенность, показав: — Мне нужно проверить это. Эндрю тоже не был уверен в этом знаке, но на мгновение задумался, прежде чем пожать плечами. — Партнеры звучат неплохо. Лукавая усмешка тронула уголки губ Нила, и Эндрю подумал, что на вкус она должна быть как самый лучший тирамису. — Или, может быть, я могу просто называть тебя «мой Эндрю», поскольку ты уже сказал, что я «твой Нил». На его губах была дразнящая ухмылка, но голубые глаза горели, как центр пламени, и Эндрю обнаружил, что его собственный рот внезапно стал очень, очень сухим. В ушах у него потеплело, в горле пересохло, и он не был уверен, что когда-нибудь сможет выкинуть из головы образ Нила, который вот так смотрел на него, в то время как его руки жестикулировали одну букву за другой. Мой Эндрю. — Я ненавижу тебя, — выдавил Эндрю, но даже он мог слышать, как мало настоящей ненависти было в его тоне. Честно говоря, не было места для ненависти, когда каждый нерв в теле светился чем-то, что горело намного, намного жарче.