Увертюра героев

      Внимательно выслушав мой пересказ информации, неожиданно обломившийся от Венти, Альбедо почему-то решил меня пожалеть вместо того, чтобы начать рассуждать и строить теории, так что в итоге я всё-таки сдалась и позволила себе поплакать целых десять минут, и то только потому что подумала о том, что мне не хочется в будущем разрыдаться из-за какой-нибудь фигни. Стрессу нужно было куда-то деться и, поскольку я не привыкла орать и бить посуду, или избивать подушки, или плакать, в целом ему просто некуда обычно было из меня деваться. А когда тебя методично выводят на слёзы, проще сдаться и немного поныть, раз уж всё равно предлагают и жалеют к тому же. Хотя не то чтобы мне нравилось, когда меня жалели, учитывая то, что обычно я предпочитала куда-нибудь от общества деться, чтобы успокоиться в одиночестве. Просто у Альбедо отлично получалось доводить людей до слёз, когда ему это было зачем-то нужно.       Проплакавшись, я отцепилась от Альбедо, которого уже второй раз использовала в качестве жилетки и, чувствуя себя из-за этого не в своей тарелке, вцепилась в чашку давным-давно остывшего мятного чая. К счастью, он и холодным был вполне себе ничего на вкус.       — Это действительно… неожиданная информация, — тем временем заметил Альбедо, удостоверившись в том, что я в себе и вполне могу воспринимать окружающий мир. — Если честно, на твоём месте я бы не волновался по поводу того, что будет думать Люмин, если очнётся. То, что с вами произошло — за гранью нормальности, так что в таких ситуациях просто не должно быть места мелочным обидам. В конце концов, ты же сейчас делаешь то, что, по-хорошему, должна делать она: ищешь её брата, верно?       — Ну, по сути да, — согласилась я, не представляя, как можно оспорить подобную логическую цепочку и нужно ли вообще.       — Поскольку мы не знаем, очнётся ли она когда-нибудь, и также не знаем, сможем ли мы как-то помочь Паймон, на твоём месте я бы смело выщёлкивал их личное мнение из уравнения. Ты им ничего не должна, это они должны быть благодарны тебе за то, что ты пытаешься распутать то, что случилось, а не игнорируешь просьбы, которые тебе транслирует Паймон.       — Её проигнорируешь… кто знает, что она со мной сделает, если я откажусь путешествовать по вашему миру? Раз она Архонт Времени, возьмёт да и зациклит меня в дне сурка… Буду проживать один и тот же день, пока не сделаю, что ей надо, да и всё, — поёжившись, пессимистично предложила я. Надежд на то, что мне позволят тихо забиться в какой-нибудь угол у меня, если честно, не было. — Вряд ли ей нравится быть сгустком энергии, который даже нормально разговаривать не может.       — Если бы у неё были силы что-то сделать, она давно бы вернулась в свою изначальную форму, — покачал головой Альбедо, откидываясь на спинку дивана. — Так что, возможно, стоит проверить, сможет ли она тебе что-то сделать?.. Или ты хочешь всё-таки найти этого Итэра?       — Я думаю, что его стоит найти, — поразмыслив, кивнула я. — В конце концов, с его сестрой произошла какая-то дичь. Он должен быть заинтересован в том, чтобы помочь в этом разобраться.       — Помочь ей, но не тебе, — поправил Альбедо. — Ты ведь даже не знаешь, что он за человек. Я полагаю, Барбатос просто пожалел тебя — вас наверняка можно разделить. Просто не факт, что вы — или ты — это переживёте.       — Ты хочешь напугать меня ещё больше? — тяжело вздохнув, нахмурилась я, сильнее сжимая чашку в руках. — Что мне, по-твоему, тогда делать?       — Попробовать проигнорировать Паймон.       В принципе, попытаться, конечно, было бы можно, но… я представила, как сама бы чувствовала себя, окажись на месте Люмин, которая, возможно, заперта сейчас где-то внутри этого тела, возможно, всё видит-слышит-чувствует и ничего не может сделать. Представила, как бы я себя ощущала, если бы мне пришлось смотреть на то, как кто-то изо дня в день, из года в год, проживает жизнь в моём теле и использует его, как ему заблагорассудится, а я ничего не могу сделать. Только смотреть.       Или Люмин может пребывать в беспамятстве и в один прекрасный момент очнуться… и, скажем, обнаружить себя в постели с незнакомым парнем. Или с детьми — ну, кто знает, до чего я дойду, живя обычной жизнью, вдруг она вполне себе человек и может от кого-нибудь забеременеть. Не то чтобы я когда-то сильно хотела детей… нет, не так. Не то чтобы я когда-либо встречала человека, от которого мне захотелось бы кого-нибудь родить. Да и, если честно, процесс деторождения мне не особо нравился… Но, говорят, с возрастом приоритеты могут измениться. Итак, вычеркнем из уравнения то, что в мире творится какая-то срань, и предположим, что Паймон ничего не может мне сделать, я живу обычной жизнью, в какой-то момент решаю, что хочу, скажем, жить с парнем или замуж или детей. Предположим, что всё сразу по очереди и в итоге дохожу до жизни плюс-минус обычной работающей домохозяйки. А теперь мысленно поменяем себя и Люмин местами. Я прихожу в себя и осознаю, что моё тело… ну вот это вот всё вышеперечисленное. Приятно бы мне было? Нет. Однозначно нет.       Потом я подумала о Паймон — её я, конечно, всё ещё воспринимала как раздражающую и бесячую живую консерву, а не как товарища по путешествиям, но… Она-то точно всё видит и слышит, и даже почти разговаривает. Конечно, её диалоги похожи скорее на поведение калечной игровой системы, но… она со мной взаимодействует. Как бы я себя чувствовала, если б жила себе, жила, ела в своё удовольствие, ходила, где хотела, а потом оказалась бы вот в таком положении даже без возможности нормально позвать на помощь? Да ещё и слушала бы то, как человек, с которым меня соединило, меня терпеть не может.       И тут мне стало жалко не только Люмин, но и Паймон.       Н-да-а-а. Положение, прямо скажем, не завидное. С одной стороны — неизвестно, что со мной произойдёт, если я найду способ, и нас попытаются распутать. В отличие от них у меня-то в этом мире своего тела нет. Я просто исчезну, умру? Или обращусь в какого-нибудь местного элементаля? Или стану призраком?       — А есть ли гарантия, что Люмин никогда не очнётся сама по себе?       — Думаю, нет. Это один из возможных исходов событий, — как обычно честно откликнулся Альбедо, внимательно за мной наблюдая.       Я пожевала губы. Смогу ли я спокойно жить, не зная, что со мной станет, если такое произойдёт? Не-а-а, я человек нервный и впечатлительный, я не смогу нормально наслаждаться жизнью, пуститься во все тяжкие и оправдывать это тем, что я пытаюсь перед смертью надышаться. К тому же, делая так я буду чувствовать себя виноватой перед Люмин и Паймон, потому что я уже чувствую себя виноватой за то, что в сознании нахожусь я, а не они. По-хорошему, меня тут быть вообще не должно.       — В таком случае… выбор очевиден. Я продолжаю искать Итэра, — вздохнув, решила я. — Возможно, он проявит сострадание и благодарность за то, что я пытаюсь помочь его сестре. Если нет… что ж, он вполне может найти меня сам однажды и прибить, так что… Нет смысла оттягивать неизбежное. Ненавижу пытку неопределённостью. Лучше я сама выберу то, к чему в итоге приду, — я ещё раз тяжело вздохнула и залпом выпила весь мятный чай. — Пытаться разбудить воспоминания Люмин… я не знаю медитаций, позволяющих заглядывать внутрь себя. Спрошу у Сяо, может, он мне что посоветует. Мне, конечно, чертовски страшно, но есть ведь шанс, что меня не уничтожит, если она очнётся, ну, сразу же?       — Пятьдесят на пятьдесят. Я не представляю, что привело вас троих в это состояние, и какая реакция возникнет в случае, если в теле окажется две души в сознании, — покачал головой Альбедо. — Ты точно уверена, что хочешь сделать это?       — Точно. Я должна хотя бы попытаться. Если я попробую какие-нибудь медитации и ничего не произойдёт, ну… значит, сама я вряд ли могу хоть что-то в этой ситуации изменить, только найти тех, кто может что-нибудь знать. Буду надеяться на лучшее, но… готовиться к худшему, как обычно. Мне редко в чём-то везёт, так что… Ну, вполне вероятно, что тот день, когда Люмин очнётся, станет последним днём, в который мы разговаривали, — я не сдержала нервного смешка. — Но жить и бояться того момента, когда это случится… нет, не хочу. Я перестану быть адекватным человеком явно. Так у меня есть хотя бы призрачная надежда на что-то повлиять.       — Это твой выбор, и я не стану тебя отговаривать, — Альбедо успокаивающе улыбнулся. — На самом деле, я думал, что ты менее… отчаянная. Хотя, признаться, окажись я в такой ситуации… тоже сделал бы всё, чтобы разгадать эту тайну. В конце концов, то, что с вами произошло — исключительная ситуация. Такие тайны всегда интригуют.       Да уж. Интригуют настолько, что я теперь вряд ли смогу нормально спать.       — На самом деле, я просто представила себя на месте Паймон и Люмин, и мне стало их жаль, — я вымученно улыбнулась. — Не хотела бы оказаться на их месте.       — Они вряд ли бы хотели оказаться на твоём, — невесело усмехнувшись, заметил Альбедо. — Впрочем, Паймон действительно жаль — она ведь Архонт, которого, как сказал Барбатос, Селестия использует на своё усмотрение. Ты говорила, что Люмин оказалась здесь пятьсот лет назад и видела падение Каэнри’ах… со слов Алисы, подруги учителя, теперь мне известно, что во время той катастрофы женщина из Селестии повернула время вспять, после чего покарала страну, чтобы предотвратить «ещё большую беду». Она сказала, что ничего конкретного о причинах искажения времени не знает, и учитель и при ней никогда не вдавалась в особые подробности, так что это всё.       — А как… как она могла узнать о том, что время обратили вспять?       — Алиса — ведьма измерений. Она может немного взаимодействовать с иными мирами, доставать оттуда какие-нибудь случайные вещи. Вероятно, в тот момент она была занята чем-то подобным. Магия изменения пространства связана в том числе и со временем, так, что, думаю, поэтому она и заметила искажение, — пояснил Альбедо. — Я узнал это сегодня с утра, когда получил её ответное письмо. Я писал ей о тебе, но не стал вдаваться в подробности — письма ненадёжны, такую информацию в них писать нельзя. Я спросил её о Каэнри’ах и просил сообщить место и время, чтобы я мог с ней встретиться.       Забота Альбедо была действительно трогательна — он даже написал Алисе.       — И… что она сказала?       — Что будет неподалёку от Мондштадта следующим летом, она хочет сделать для Кли парк развлечений из архипелага неподалёку. Добраться туда очень сложно, но если тебе нужны ответы на вопросы, то она пробудет там две последние недели мая.       — Сейчас только… сентябрь… — протянула я. По Мондштадту этого, конечно, пока ещё видно не было — он был таким же зелёным, как и летом, разве что чуть-чуть прохладнее стало, да и всё. Листья только-только начали желтеть и ещё не опадали. Церемония сошествия Моракса должна была быть только в ноябре. До следующего лета было ещё чертовски много времени…       — К сожалению, она не озвучила других вариантов.       Ну да, блин, она могла и этого не сообщать, в конце концов, вроде, сюрприз для Кли делала.       — Кли, кстати, об этом ни слова, — добавил Альбедо. — Алиса сказала, это сюрприз.       — Ни слова, — важно кивнула я. Портить ребёнку квест от матери я не собиралась. Если доживу, отдохну на море вдали от людей, м-м-м.       — Ещё насчёт Паймон… если ты вдруг собираешься рассказывать об Архонте Времени всем и каждому, чтобы в неё начали верить и у неё появились силы, то советую оставить эту идею. Раз Фатуи охотятся на Сердца Богов, ты просто станешь целью, но веры в неё не появится.       ...Рассказывать всем и каждому о Паймон? Да у меня в мыслях ничего такого даже близко не мелькало!       — Какой дурак вообще поверит странной девчонке, которая будет рассказывать сказки об Архонте Времени? — передёрнула плечами я. — Жила же она как-то в безвестности, и дальше поживёт. К тому же, я сама понимаю, что не стоит провоцировать Фатуи. Мне части тела Люмин всё ещё дороги, в конце концов, пока что в этом теле живу я.       — Хорошо, что ты это понимаешь, но я должен был сказать. Учитывая то, что тебя загнали в угол, ты вполне могла решить, что попытаться вернуть ей силы — неплохая идея.       — Я вроде не вчера родилась, прекрасно понимаю, что мир так не работает и всё, что я получу это лишние проблемы. Я и так перешла дорогу Фатуи, отобрав у них дракона, на которого они пускали слюни. Если станет известно, что я знаю что-то об Архонте Времени… — я поёжилась, представив себе, как Царица отдаёт приказ поймать и выпытать всё, что можно, какому-нибудь Скарамучче. Не-не-не-не, я не хочу встретить свой конец на задворках у Фатуи. Не знаю что там у них за великие цели, но с методами явная лажа. Пытки там всякие, опыты, человеческая жизнь ни гроша не стоит… Бр-р-р.       — Хорошо, что ты это понимаешь, — повторил Альбедо и, протянув руку, сжал моё запястье. — Я надеюсь, ты будешь очень внимательна и постараешься избегать лишних неприятностей. Среди Фатуи есть действительно опасные люди.       — Ага, я это знаю, — заверила я. — Кстати… а что ты там говорил насчёт телепортов? — решила перевести тему я, потому что не было никаких сил и дальше говорить обо всём этом.       — О, — Альбедо широко улыбнулся. — Сегодня я создал «временный» телепорт, на который смог переместиться, прикоснувшись к древнему устройству, которое взял за образец. Занятно, верно? Я предполагал, конечно, что в случае успеха они будут связаны через артерии земли, но… успех этого эксперимента действительно обрадовал меня. Я пока не знаю, как долго этот временный телепорт будет существовать, но это уже не столь важно. Главное то, что я теперь знаю, как перемещаться в те места, в которых эти устройства есть! Мне только нужно, чтобы ты провела меня по ним.       — Провела… в смысле, чтобы ты их потрогал?       — Почти! Забавно, что ты делаешь это неосознанно, или, может Паймон делает это за тебя. В общем… Телепортация — это манипуляция энергией. Поскольку телепорты стоят на пересечениях артерий земли — а эти пересечения буквально везде… Тебе нужно прикоснуться к телепорту и вложить в него немного своей элементальной энергии. Это работает как маячок, потому что элементальная энергия — её чистота, плотность, сила… у каждого человека она разная. Чтобы переместиться, нужно окутать себя энергией артерий земли… именно это делают те, кто превращают своё тело в стихию на краткий миг, правда, пользуются они своей энергией. Как Фишль, когда она становится вороном, или как Мона, когда превращается в воду… но ты её не знаешь, — увлечённо рассказывал Альбедо. — Итак, прикасаясь к древнему устройству впервые, ты оставляешь свой элементальный след на телепорте — он запоминает, что ты уже там бывал. Чтобы переместиться, ты прикасаешься к устройству, вытягиваешь немного энергии из телепорта, окутываешь себя ей и… мысленно вспоминаешь то место, в котором уже бывал — и тот переносит тебя туда, потому что Глаз Бога уникален, энергия уникальна… Это так просто и изящно, я действительно в восхищении!       — Не думаю, что это так уж просто было понять… — ошеломлённая потоком информации, пробормотала я. — На самом деле то, что ты смог в этом разобраться, намного восхитительнее…       — Не-а, — не согласился со мной Альбедо. — Кто-то ведь уже придумал эту систему до меня. Мне всего-то и нужно было подобрать к ней пароль.       — По-моему, ты слишком скромничаешь… на мой взгляд ты тот самый гениальный учёный, — с неподдельным восхищением в голосе заметила я.       — Ха, гениальный учёный, скажешь тоже, — рассмеялся Альбедо. — Я просто хорошо учился у своей наставницы, вот и всё. Хотя, не стану отрицать, что у меня есть некоторый талант в алхимии…       Некоторый талант, кхм. Мне кажется, тебе просто хочется, чтобы я продолжала тебя хвалить, вот ты и прибедняешься.       Остаток дня, пока не вернулась Кли, я слушала рассказы Альбедо об удавшихся и неудавшихся экспериментах, касающихся телепортов. В конце он пообещал после окончания тестов выдать мне несколько моделей «временных» телепортов, чтобы я могла использовать их, если мне вдруг это потребуется. Я была действительно тронута и чуть не заобнимала его до смерти вместе с Кли, которая как раз вернулась в тот момент, когда он мне это пообещал.       Ночью я, как и ожидала, плохо спала. Вернее, долго не могла уснуть, а когда уснула — провалилась в третий, по счёту, в этом мире сон, в котором у меня на руках снова умирал Дилюк, только на этот раз рядом сломанной куклой валялся также мёртвый Альбедо. Вокруг всё так же летали осколки каменных плит и чёрно-красные кубы. Это уже начинало напрягать, ей богу. Одно дело, когда тебе снятся разные сны, в которых кто-то умирает, и другое дело, когда повторяется первый, но с новыми деталями.       Проснувшись, я долгое время разглядывала потолок, размышляя о том, могут ли сны быть вещими, раз Паймон Архонт Времени или это всё-таки просто бредни моего мозга, приправленные пессимизмом. Я ставила на второе, потому что часто слышала от своих подруг, как они умирали разными способами в своих снах в компании случайных людей. Хотя, конечно, постоянство Дилюка, который появляется в моих снах каждый раз, чтобы умереть, начинает уже немного напрягать… Ну, может мой мозг просто решил, что он мазохист и ему нравится умирать? Не хватает ещё Паймон, распятой на вертеле над костром и тогда я точно буду знать, что сны это всего лишь бредни уставшего мозга.       В семь утра я, как и полагается, была на своей тренировке, после которой пристала к Сяо с расспросами на тему медитаций и рассказала, зачем мне это надо, и что мне рассказал Венти. Реакция Сяо была именно такой, как я и ожидала… то есть, почти никакой.       — Так вот в чём дело, — нахмурившись, сказал он. — Раз ты сейчас одно целое с Архонтом Времени, неудивительно, что ты ощущаешься так странно. Я должен рассказать об этом Мораксу.       Никакого тебе сочувствия, никакого «если ты не против, можно я расскажу?», просто констатация фактов. Сяо такой Сяо. Наверняка он даже не воспринял эти новости как нечто страшное или жестокое. Мне даже стало немного обидно, но лишь на краткое мгновение, потому что потом я подумала о том, что Сяо и без сочувствия и так чересчур много для меня делает.       — Рассказывай, конечно.       В конце концов, если это сделаешь ты, это не придётся делать мне. В итоге Чжун Ли будет знать обо мне всё и немного больше. Когда мы с ним встретимся можно будет сказать, что мы знакомы или всё-таки нет?       — Я спрошу у него совета прежде, чем отвечать на твой вопрос о медитациях, — постановил Сяо. — Увидимся завтра.       И ушёл.       Думаю, он просто посчитал, что сочувствие в этой ситуации бессмысленно. Да и сам он терпеть не мог, когда ему сочувствовали, принимая любое беспокойство за жалость, а жалость уязвляла его гордость и самолюбие, потому что он считал, что вполне способен справиться со всем, что кидает в него мир.       В этот же день я получила приглашение на праздник от Дилюка и, посомневавшись, решила всё-таки не отказываться и сходить туда, проветриться. Мне явно нужно было разбавить чем-то свою повседневную жизнь, к тому же платье я уже купила. Да и интересно, если честно, посмотреть, как проходят вечеринки у местных аристократов. Никогда не бывала на подобных светских мероприятиях.       На следующий день Сяо сообщил мне, что Моракс считает, будто мне пока не стоит соваться ни в какие медитации, так что он ничего не будет мне пока рассказывать. Единственное, что обнадёжило, так это то, что Чжун Ли пообещал со мной встретиться, если я заявлюсь в Ли Юэ. Ну, приглашение я с радостью приняла, потому что всё равно собиралась явиться на церемонию сошествия и искать там его.       Праздник, который назывался в приглашении «приём», проходил вечером на винокурне. Альбедо рассказал мне, что раньше у Дилюка был особняк в городе, но после возвращения из путешествия он его почему-то продал. Я задалась закономерным вопросом, как аристократы будут на винокурню добираться? Они же не из тех, кто ходит пешком. На это Альбедо, рассмеявшись, сообщил, что, конечно же, в каретах, запряжёнными лошадьми, потому что пешком до винокурни день пути, а на лошади всего три-четыре часа.       Этот ответ озадачил меня ещё больше, потому что мне казалось, что я помнила, что Варка должен был увести с собой не только почти всех лучших рыцарей, но и всех лошадей… и так я выяснила, что Варка увёл всех боевых лошадей. Ну, да, блин, логично — боевые лошади и те, которые для путешествий важных персон, это разные лошади. Боевых тренируют с детства участвовать в сражениях, а другие… ну, другие просто таскают кареты, понукаемые вожжами или кнутом. Между этими лошадьми была огромная пропасть, потому что какой бы хорошей не была тяговая лошадь, поведи её в сражение и она со страху просто кинется прочь вместе с седоком.       Я же на винокурню просто телепортировалась и явилась за час до праздника в обычной одежде, потому что представила, что случится с моим красивым платьем, если я буду топать в нём по пыльной просёлочной дороге.       Винокурня снаружи выглядела так, словно горничные отмывали каменную кладку тряпками, черепица на крыше сверкала в лучах заходящего солнца, окна блестели так, что слепило глаза. Вокруг не валялось ни единой веточки, ни единого листочка. Кустики были подстрижены ещё аккуратнее, чем я помнила, все цветы политы, а также добавлены фонари. Чтобы аристократы не запачкали свои туфли от короткой каменной лестницы и до самых дверей постелили узкий красный ковёр.       Из-за того что я пришла на час раньше, горничных в округе не было и у дверей никто не стоял, а я, стоя перед этой красной ковровой дорожкой, чувствовала себя очень странно. Посомневавшись, я прошла рядом с ней, чтобы не затоптать ковёр. Горничных мне было жалко — по округе и так было видно, что они вылизывали винокурню сверху донизу в эти два дня. У кого-то были дни ударного труда.       Культурно постучавшись во входную дверь, я, не дожидаясь ответа, толкнула дверь и заглянула внутрь. Ковра на пороге не было, но, оглядев отмытую до блеска комнату, я вздохнула, закрыла дверь и, вытащив туфли из инвентаря, переобулась, чтобы и так умаявшимся за эти дни девчонкам не пришлось мыть из-за меня полы. У них наверняка и без этого было достаточно работы.       Убрав пыльные сапоги в инвентарь, я снова толкнула дверь и вошла внутрь. Внутренняя комната преобразилась до неузнаваемости: во-первых, она была красиво украшена различными праздничными лентами и флагами, а также свежими цветами в красивых хрустальных вазах. Во-вторых, в левой части комнаты стояли милые круглые столики, накрытые снежно-белыми ажурными скатертями. Вокруг столиков были расставлены резные деревянные стулья с высокими спинками, очень красивые. Вся остальная часть комнаты была отдана под место для танцев, судя по всему, потому что на втором этаже я с удивлением увидела… мини-оркестр, по сути. Мужчины как раз репетировали какую-то местную композицию, когда я вошла. Неудивительно, что никто не услышал моего стука в дверь и не увидел, что я заглядывала.       Когда я увидела всё это сверкающее великолепие, у меня сложилось впечатление, что пришла я не на вечеринку для своих, а на бал, не меньше.       Молодая горничная, которая в этот момент несла фрукты в сторону столов, увидев меня, едва не выронила их и поспешно изменила направление своего движения.       — Добро пожаловать на винокурню, госпожа… — она замялась.       — Люмин, — представилась я. — У меня есть приглашение, — я вытащила то из инвентаря и продемонстрировала его. — Я пришла раньше, поскольку перемещаюсь не на каретах. Дилюк у себя?       — Да, господин в кабинете, — кивнула девушка. В её взгляде читалось недоумение. Ну, надо думать, к ним на празднике в пыльных платьях до колена ещё не заявлялись. К её чести, она ничего не сказала по этому поводу. — Кажется, вы уже бывали у него в гостях... — неуверенно заметила она.       — Да, несколько дней назад, — подтвердила я.       — Вы можете звать меня Моко. Позвольте, я провожу вас…       — У тебя наверняка ещё много дел, а я не успела забыть, где его кабинет, — покачав головой, отказалась я. — Не буду отвлекать тебя от работы.       Она хотела было возразить, но я уже прошла мимо, и довольно быстро поднялась по лестнице, использовав анемо-ускорение, чтобы она не сумела меня догнать. Ну, в конце-то концов, работай, не отвлекайся, я не хочу потом чувствовать себя виноватой, если ты не успеешь что-то доделать!       Миновав мини-оркестр, который проводил меня недоумённым взглядом, я постучалась в кабинет Дилюка и, не дождавшись ответа — потому что услышать его из-за музыки всё равно было нереально — вошла внутрь.       Дилюк сидел за своим столом и делал пометки в какой-то книге.       — Привет, — поздоровалась я, когда он поднял на меня взгляд. Я оценила его посвежевший внешний вид и отсутствие кругов под глазами, и добавила. — Похоже, ты всё-таки выспался за эти дни.       — Ты рано, — окинув меня взглядом, заметил Дилюк. В отличие от всех остальных он не выглядел ни недоумевающим, ни удивлённым, и мне стало немного обидно из-за того, что он, похоже, вообще не ожидал увидеть меня в каком-нибудь праздничном платье. Я что, произвожу впечатление настолько странной личности, что ли?       — У меня нет кареты, да и телепорты как-то привычнее, так что я решила прийти пораньше и тут переодеться. Я, в общем, зашла поздороваться, а теперь, пожалуй, пойду и займу твою ванную, — я махнула ему рукой и, не дождавшись какой-либо реакции, снова вышла за дверь. В этот раз музыканты провожали меня ещё более недоумевающими взглядами. Ходят тут всякие, туда-сюда, выглядят максимально непрезентабельно… от этих мыслей мне почему-то стало ужасно весело.       Зайдя в ванную, я заперла дверь и, отмывшись от пыли, принялась одеваться в праздничное платье. Это было действительно красивое, на мой взгляд, длинное струящееся атласное платье в пол иссиня-чёрного цвета. У него было изящное слегка округлое ромбовидное декольте, совмещённое с открытой горловиной, тонкий чёрный пояс, визуально отделявший лиф от струящейся юбки и… Восхитительные рукава-«накидка», которые, по факту, были одним целым с платьем, но из-за того, как оно было сшито, выглядело так, будто сверху накинули жакет. Рукава были длинными, и спускались волнами ниже колена. На плечах была ажурная серебряная вышивка в виде переплетающихся листьев. Вышивка действительно была сделана серебряной нитью, и именно поэтому это платье стоило недёшево. Оно выглядело довольно простым, но при этом впечатляющим. Во всяком случае, мне казалось именно так. Спина у платья, к тому же, была полностью закрытая. И, самое главное — у него не было корсета и шнуровки!       Переодевшись, я переместилась к зеркалу и заново причесалась, после чего зацепила на место белой цветочной заколки Люмин цветок рыцаря крови, потому что нужно же было его хоть как-то использовать, а то чего он просто так в инвентаре пылится. Также я решила для разнообразия хоть немного накраситься, к тому же, косметику я покупала себе вместе с духами. Хотя это были скорее не духи, а эфирные ароматические масла, потому что они не брызгались и не распылялись, а втирались в кожу. И самыми качественными и стойкими были, естественно, цветочные. Вообще я предпочитала не совсем цветочные духи, а скорее смешанные со всякими цитрусовыми, но… тут особо выбирать не приходилось, так что я смирилась, перенюхала кучу всего и в итоге остановилась на эфирных маслах из цветов циньсинь — по запаху они напоминали тонкий сладкий аромат жасмина. Запах шелковицы был довольно тяжёлый, а у них, наоборот, лёгкий. Раньше мне всегда становилось плохо от тяжёлых или слишком сильных запахов, но поскольку тело было не моим, я могла бы выбрать буквально любой аромат. От привычек, однако, так просто не избавляются, так что я выбрала тот, что показался мне самым ненавязчивым.       Моё «накраситься», впрочем, могло бы закончиться на губах, потому что местный аналог туши меня не впечатлил, но, посмотрев на себя в зеркало, я смирилась с тем, что праздничный образ должен быть праздничным и всё-таки использовала ещё и тени. Румяна и всякие пудры-белила я даже покупать не стала, вспомнив, как в детстве превращала своих бабушек в «красавиц», а на деле — в напудренных белых призраков с красными губами, чёрными глазами и ярко-красными щеками. Бр-р-р, я вообще не особо любила тратить время на макияж, и даже на праздники организовывала себе разве что необходимый минимум.       В итоге в ванной я провозилась около получаса. Когда я вышла в совершенно другой одежде, хотя заходила в ванную с пустыми руками, у мужчин-музыкантов лица стали о-о-очень интересные, потому что Глаза Бога при мне тоже не было, так что откуда я взяла вещи, было непонятно. А ведь они тут наверняка с самого утра, так что точно должны были знать, что в ванной ничего такого не было — если бы мимо пронесли такую вещь, как бальное платье, это бы они заметили.       Несмотря на то, что я жила в Мондштадте уже больше двух месяцев, на улице меня узнавали в основном тогда, когда я ходила в вычурном белом платье Люмин. Когда я наряжалась по местной моде, меня могли и не заметить, да и, к тому же, я много времени проводила вне города, поэтому многие не знали меня в лицо, только по описанию «светловолосая юная девушка в белом платье» и опознавали во мне «ту самую гостью из другого мира» только если вступали в диалог… Люди в Мондштадте, конечно, любили сплетни и слухи, но одно дело пересказывать их друзьям и другое дело узнать в лицо одного из их участников, который к тому же не так уж часто мелькает на улицах. Впрочем, после «победы» над драконом меня стали узнавать в лицо намного чаще. Музыканты, однако, меня, похоже, не признали… Просто думайте, что я ведьма, ха-ха!       Не зная, куда мне деться на оставшиеся полчаса до начала праздника и того момента, когда станут прибывать гости, я снова зашла в кабинет к Дилюку, потому что точно знала, что там есть диван.       Дилюк снова отвлёкся от своих бумажек — вот делать нечего в день вечеринки, которую сам же устраивает, кроме как в них копаться — и, завис, похоже, потому что выражение лица у него с сосредоточенного изменилось на слегка удивлённое, он приоткрыл рот, но не сказал ни слова.       Я насмешливо вздёрнула брови и закрыла за собой дверь, после чего прошла внутрь и села на диван, стараясь не помять юбку. Дилюк провожал меня пристальным взглядом.       — Что, в этом я выгляжу, как девушка?       — Ты всегда выглядишь, как девушка, — сглотнув, отозвался он.       — Просто сегодня я девушка в красивом платье, — не удержалась я.       — Платье действительно красивое, тебе очень идёт, — ответил Дилюк, медленно возвращая внимание бумагам, однако, не просмотрев на них и минуты, он снова поднял на меня взгляд и добавил. — Однако я не сказал бы, что твоя обычная одежда тебе не идёт. Но, полагаю, в этом ты будешь комфортно чувствовать себя сегодняшним вечером.       — О да, разодетые как павлины аристократки… — понимающе протянула я, вспомнив все фильмы, в которых показывались балы. Интересно, а местные имеют чувство вкуса или обвешиваются ювелирными украшениями как новогодние ёлки гирляндами?       — Подожди несколько минут, я почти закончил, — Дилюк снова вернулся к своим бумагам.       Вообще-то тебе не обязательно развлекать меня только потому, что я пришла раньше и заявилась в твой кабинет, ну да ладно.       Несколько минут затянулись на десять, я в это время от скуки листала прихваченный из шкафа Альбедо весьма скучный приключенческий роман, почти в него не вчитываясь. Удобно, когда можно носить с собой буквально всё что угодно.       Когда Дилюк встал из-за стола, я захлопнула книжку и отправила её обратно в инвентарь и тоже поднялась на ноги. Выглядел он почти так же как обычно, разве что сюртук немного отличался кроем и тем, что мех отсутствовал, да волосы были собраны в низкий хвост красивой чёрной лентой. Жаль, она была завязана не в бантик, это выглядело бы очень забавно!       — Прости, вышло дольше чем я думал.       — Это я тут пришла раньше, чем было нужно, — я пожала плечами и развела руки в стороны.       — Думаю, уже можно спускаться вниз, гости наверняка начнут прибывать, осталось всего пятнадцать минут до назначенного времени, — сверившись с часами, продолжил Дилюк, пересекая комнату и останавливаясь у двери.       — Отлично, забьюсь в какой-нибудь угол, чтобы на меня обращали поменьше внимания, — пошутила я, подходя к нему.       — Я полагал, ты будешь встречать гостей вместе со мной, раз уж пришла заранее, — заметил Дилюк, открывая передо мной дверь.       — Это ты тут хозяин вечеринки, — удивилась я, выходя в коридор. — Зачем мне встречать их вместе с тобой?       — Чтобы составить мне компанию? — вопросом на вопрос ответил Дилюк, после чего тут же добавил. — На самом деле, это одно из правил нашего этикета. Ты не знаешь почти никого из высокопоставленных лиц города, за исключением Джинн и Кэйи, но ты знакома со мной, хозяином этого вечера. Я должен представить тебя гостям.       — Ну, если дело в этом, то, конечно, я постою рядом с тобой в качестве живой статуи.       Дилюк закатил глаза.       — Ты уверена, что хотела прийти сюда?       — Абсолютно. Просто в таких местах я ещё никогда не бывала, — я виновато улыбнулась. А ещё мне действительно нужно отвлечься на что-то менее жуткое и страшное, чем мысли о непонятном будущем.       — Вряд ли у тебя действительно выйдет забиться в угол, как тебе хочется. Ты же всё-таки теперь героиня города.       М-м-м, пристальное внимание от людей, м-м-м. Ну, в принципе, я знала, на что шла, но так и хотелось спросить, можно ли весь вечер простоять рядом с ним, потому что его недовольный вид наверняка отпугнёт большую часть желающих пообщаться.       Следующие полчаса я только и делала, что улыбалась, кивала, здоровалась и пыталась запомнить имена людей, которые сменялись передо мной каждые несколько минут. Приём был действительно «небольшим», всего человек пятьдесят или семьдесят… Где-то на тридцатом госте считать я перестала. Среди них были как люди в возрасте, так и довольно молодые, очень много было девушек, которые прибыли на винокурню со своими родителями. Они смотрели на меня такими… интересными взглядами…       У меня сложилось впечатление, что они не могут определиться: благодарны они мне за спасение дракона или хотят сжечь на костре из-за того, что я спокойно стою рядом с Дилюком, на которого они имеют матримониальные планы. При этом их отцы и матери не упускали возможности сказать что-нибудь вроде, «ах, это наша дочьнейм, вы, верно, её уже не помните, господин Дилюк». Если Дилюк сухо кивал, девицы становились печальными, если он неожиданно сообщал, что помнит эту самую дочьнейм, то девицы расцветали. Чувствовала себя как на шоу «Давай поженимся», которое любили смотреть мои бабушки. Не хватало только гадалки и конкурса талантов.       Мини-оркестр наверху всё это время играл какую-то ненавязчивую мелодию. Когда же все гости прибыли и немного наговорились между собой, на столы подали различные закуски, и по помещению начали ходить мальчишки-официанты с подносами, на которых стояли бокалы с вином. Дилюка у меня увели несколько серьёзных на вид мужчин и, оставшись одна посреди кучи незнакомых людей, я поняла, что попала. Джинн с Кэйей находились в противоположном конце зала и разговаривали о чём-то с мужчиной, который судя по виду, был из церкви — его одежды были чем-то похожи на одежды сенешаля, которого я недавно видела. Рядом с ними с видом «ах, как же всё это утомительно» стояла Синьора, одетая в такое ослепительное платье, что мне стало даже как-то неловко. Роковая всё-таки женщина, этого не отнять, с немаленьким к тому же бюстом, который ей, очевидно, нравилось подчёркивать. Проходящие мимо мужчины и те, кто подходил пообщаться, смотрели ей ни разу не в глаза. Две девушки в одеждах фиолетового цвета позади неё, выступавшие, похоже, в качестве «личной охраны дипломата», синхронно закатывали глаза каждый раз, как взгляд очередного мужчины терялся не там, где дозволяли приличия.       Из-за того что я осталась в одиночестве, я, естественно, тут же стала жертвой тех, кому очень уж хотелось пообщаться с «той самой спасительницей дракона», непременно «лично выразить благодарность» и «справиться о дальнейших планах столь выдающейся личности». От их манеры выражаться через десять минут у меня начало сводить зубы — такой приторно-сладкой и очевидной неискусной лести я давно не слышала ни в чей адрес, а уж в свой и подавно никогда.       Ещё через полчаса, когда все немного наобщались между собой, начались танцы, и часть гостей отправилась в центр зала развлекаться. Меня тоже попытались было пригласить на танец, но я, осознав, что с местными танцами не знакома, решила отказаться. К тому же танцевать с незнакомыми мужиками в возрасте мне не слишком-то хотелось.       — Боюсь, вынуждена отказаться: я не слишком-то хочу танцевать и, к тому же, не знакома со здешними танцами.       — О, это совершенно не важно, — заверил меня высокий усатый мужчина. — Я уверен, ваши грация и таланты смогут удивить нас несмотря ни на что!       Бля-я-я-я.       — Возможно, — я натянуто улыбнулась, пытаясь придумать ещё какое-нибудь оправдание, потому что помимо этого мужика меня уговаривало потанцевать ещё две женщины преклонного возраста. Я не любила хамить бабулькам. К тому же, мне не хотелось устраивать скандалов на празднике, но танцевать мне не хотелось ещё больше, поэтому я решила воспользоваться тем, что в невероятных количествах читала английские романы и попытаться соврать. Вряд ли станет хуже, учитывая то, что на лице у меня и так наверняка отражается то, как мне эта ситуация не нравится, так что моя мимика не должна сильно меня спалить. Я и так, скорее всего, выгляжу как загнанная в угол девица, которая не знает, куда ей деться от местного общества. — Но, к сожалению, перед праздником я уже обещала все свои танцы одному мужчине. Вы сможете насладиться этим зрелищем только в случае, если он найдёт время со мной станцевать.       В следующий раз, когда захочу развеяться, пойду глушить рыбу вместе с Кли. Бах-бабах, всё такое, и никаких навязчивых людей вокруг и мёртвая рыба в воде… красота! Пожалуй, мне хватит одного похода на подобный приём в качестве занимательного опыта, потому что быть объектом всеобщего внимания мне не нравилось. Мне приходилось натянуто улыбаться, кивать и держать в руках полупустой бокал с вином, которое я цедила намеренно медленно, потому что местная аристократия, или высокопоставленные люди города, или кто это вообще был, чуть не оскорбились из-за того, что я отказывалась с ними выпить. Пришлось взять бокал в руки, чтобы отстали.       — Как можно не найти время для такой прекрасной дамы? — ужаснулся мужчина, имя которого я, естественно, не запомнила. — Сдаётся мне, вы выбрали себе не того кавалера!       Конечно же, не того, потому что его нет и я планирую стоять в углу оставшиеся два часа приёма или и вовсе свалить пораньше, сделав вид, что устала. Но мне хотелось ещё немного посмотреть на местные парные танцы, которые бывают на таких приёмах-балах, так что я решила ещё минут десять постоять, а потом технично свалить подышать свежим воздухом и не вернуться. Дилюка всё ещё не отпускали от себя те мужчины, которые его до этого увели, а Джинн взяли в оборот несколько молодых людей, Кэйя флиртовал с девицами. Эола Лоуренс, которая хоть и порвала со своей аристократичной семьёй, на празднике была как капитан из Ордо Фавониус, и всё это время занималась тем, что, стоя рядом с одним из столов, мрачно жевала канапе, периодически обмениваясь недовольными взглядами, похоже, со своими родственниками.       Когда прошло чуть больше часа с момента начала праздника, мне показалось, что поток желающих пообщаться со мной, наконец, иссяк, а танцы начали повторяться, так что я решила съесть что-нибудь вкусненького перед тем, как некультурно свалить раньше срока, так что отправилась к столам с закусками, за которыми можно было при желании посидеть, но садиться я не стала. Пустой бокал я поставила на поднос одного из проходящих мимо официантов, потому что все так делали, и только-только выбрала себе закуску, как вдруг рядом со мной кто-то остановился.       Медленно обернувшись, я с содроганием узнала Синьору. Лучше б я сразу свалила «типа прогуляться» и телепортнулась в город, ей богу, ну её эту еду. Зачем мне нужны были «хоть какие-то» приятные впечатления.       Синьора сладко-сладко улыбалась и держала в руках два бокала с вином. Блять, знала бы, что такое произойдёт, сделала бы вид, что не переношу алкоголь.       — Я так много слышала о вас в последнее время, Люмин.       И вот что на это отвечать, а?       — Я тоже слышала о вас, Синьора.       — Кто же не слышал о дипломате из Снежной! — она хмыкнула и протянула мне один из бокалов. Я не представляла, как вообще она отреагирует, если я сейчас откажусь, так что просто его взяла, хотя внутренняя паранойя предлагала мне этот бокал неуклюже выронить, чтобы не пить.       Интересно, а меня станут травить при всех или мне всё-таки можно это выпить?       — Как жаль, что до сегодняшнего дня нам не представлялось случая пообщаться, — с притворным сожалением заметила Синьора. — Всё же ты столь выдающаяся личность: отстаиваешь интересы города, бросаешься спасать драконов! Мне всегда было интересно, чем же вы, такие, руководствуетесь?       — Такие, как я, простите?       — Самоотверженные герои, которые обычно долго не живут, — любезно пояснила Синьора, с наслаждением отпивая вина.       — Боюсь, мне нечего рассказать, — нахмурившись, сухо заметила я. Тон её, как и слова, мне не нравились. Это было много хуже, чем мужчины и бабульки, и женщины, и девицы, которые несли всякую чушь.       — Кстати, не думала, что предубеждение против Фатуи в этом городе настолько сильно: вы не желаете мне не только отвечать, но даже выпить со мной, — Синьора вздохнула с притворным разочарованием и поцокала языком.       Ты туда точно отравы насыпала, да? Иначе зачем так настойчиво уговаривать меня выпить и вообще прикидываться жаждущей общения? Я ещё не успела сорвать планы Тартальи, а от меня уже хотят избавиться?       — Этот праздник действительно выглядит как насмешка над Фатуи: мы ведь предлагали вам помощь с уничтожением дракона… Не знала, что в Мондштадте такие порядки. Возможно, нам стоит пересмотреть отношения между нашими странами, как вы думаете, госпожа героиня?       Блять, Дилюк, развлечься решил ты, а наезжают почему-то на меня. Как мне вообще выкрутиться из этой ситуации? Если я просто уйду, не решит ли Синьора, что стоит разгромить город, чтобы привлечь внимание Анемо Архонта? Может, она всё это сейчас говорит, чтобы потом использовать меня в качестве оправдания своему бешенству? Мол, она мне так нахамила, так нахамила, что я решила: хватит это терпеть!       Что у неё вообще в голове творится? Если я сделаю вид, что мне нехорошо и свалю, сможет ли она в случае чего сделать меня виноватой в смерти кучи людей, а? Они же, предвестники, вроде как, все отбитые.       Я беспомощно оглядела зал, гадая, есть ли в вине яд и убьет ли меня местная отрава в случае, если да. По идее, чтобы не раздражать Синьору мне нужно просто вино выпить и сделать вид, что я очень рада тому, что такие люди, как Фатуи, тусят в этом городе. Когда я с натянутой улыбкой уже почти поднесла бокал к губам, пальцы, затянутые в чёрно-красные перчатки, резко его отобрали.       Я обернулась и заметила, как Дилюк небрежно поставил бокал на поднос официанта, как раз шедшего мимо с пустыми бокалами.       — Прошу меня простить за то, что помешал вашему разговору, — обратился он к Синьоре. — Думаю, тебе уже хватит, Люмин, — добавил он и неожиданно протянул мне руку. — Ты обещала мне танец.       Когда?       Впрочем, плевать, возможность сбежать от Синьоры, которая странно себя ведёт, великолепна. После этого танца я свалю подышать свежим воздухом, даже если бежать придётся через окно, и никогда больше не явлюсь на такой приём, ни-за-что.       Я поспешно вложила свою руку в его и, снова натянуто улыбнувшись Синьоре, скомкано попрощалась. Дилюк провёл меня в центр зала, где танцевали и, остановившись, положил вторую руку мне на талию.       Пока я разговаривала с людьми, я успела заметить, что местные несколько раз танцевали нечто, похожее на венский вальс. Мне повезло, потому что сейчас, похоже, был как раз этот самый танец — композиции объявляли перед их началом для танцующих, и давали тем пару минут, чтобы они могли перестроиться — многие танцы задействовали в себе всех танцующих, которые периодически менялись партнёрами.       К счастью, в одиннадцатом классе наш класс был настолько замороченным, что мы год тренировали этот самый венский вальс. Так что хоть один парный танец танцевать я умела. И, благо, в Мондштадской версии вальса партнёрами не обменивались в процессе кружения по залу.       — Спасибо, что спас, — с нескрываемым облегчением поблагодарила я, прикасаясь ребром ладони свободной руки к его спине. — Кстати, я умею танцевать что-то похожее на то, что танцуете вы, но не знаю ритм шагов.       — Я посчитаю. Забавно, что танцы в разных мирах похожи.       — Когда спасал меня от Синьоры, ты рассчитывал, что я отдавлю тебе все ноги? — поинтересовалась я, заметив его облегчённый вздох.       — Да, — не стал скрывать от меня свои ожидания он. — Что она от тебя хотела?       Как благородно, Дилюк, жертвовать своими ногами, потому что я сегодня на каблуках.       В этот момент музыканты начали играть новую композицию, и он начал считать, едва размыкая губы. Ощущать у себя на талии руку Дилюка было немного... Волнующе. Его пальцы были горячими даже сквозь перчатки, взгляд — внимательным, и вёл в танце он... Очень уверенно.       Пока мы репетировали венский вальс к выпускному, я перетанцевала с четырьмя одноклассниками, когда болели их партнёрши, потому что одна из немногих имела нужные навыки, чтобы подстроиться под шаги любого, и никто из них не вызывал у меня такого же ощущения, что возникло рядом с Дилюком сейчас. Я была настолько поглощена осмыслением этих ощущений, что едва не забыла ответить на вопрос.       — ...три, Руби?       — А, да, прости. Кажется, то ли чтобы наехать на меня, то ли чтобы я с ней непременно выпила.       Дилюк нахмурился и, кажется, задумался.       Мы сделали уже почти полный круг по залу, и я заметила, как пристально на нас смотрят... Все. И тут до меня дошло, что я танцую с Дилюком, который вроде как местный самый желанный жених, и который игнорил танцующих всё то время, что я на них смотрела. Осознав это, я вспомнила, что не так давно соврала про то, что обещала все свои танцы некому кавалеру. Обычно в древнем высшем обществе танцевать больше трёх танцев с одним партнёром считалось… неприличным в случае, если люди не были обручены. Хотя, конечно, в разные века были разные нормы, но, кто знает, какие обычаи бытуют тут, а? Прежде чем сюда идти, надо было почитать в библиотеке какую-нибудь книжку про этикет, глядишь, передумала бы приходить.       Но мне, походу, пора бежать из Монштадта.       — Можешь больше не считать, я запомнила, — когда мы сделали ещё половину круга по залу, я решила, что стоит сообщить ему то, в какую ситуацию я нас по тупости загнала, заодно и узнаю, что в Мондштадском высшем обществе подобное значит. Может, я зря беспокоюсь. — Кстати, чтобы не танцевать со всеми местными кавалерами, я соврала, что обещала все свои танцы одному. Вообще-то, я совсем не собиралась танцевать. Неловко вышло.       — Я переживу, — едва заметно улыбнувшись, заверил Дилюк. — Не вздумай пить или есть, взяв это из рук Фатуи. Ничем хорошим это не кончится.       — Думаешь, Синьора всё-таки могла что-нибудь подсыпать в этот бокал?       — Не исключено.       — И зачем?       — Чтобы похитить, например, — Дилюк криво усмехнулся. — Для опытов. Сила очищения довольно необычна.       Почему всем надо обязательно ставить на мне опыты?       — У Альбедо бронь до конца дней моих, — нервно пошутила я, вспомнив Дотторе из комикса. — Им придётся пересмотреть свои планы, если в них есть этот пункт.       — Я серьёзно, — не оценил моего юмора Дилюк, и его хватка на талии стала сильнее. Он немного наклонился вниз и добавил. — Советую покинуть приём от греха подальше, и постараться в будущем не пересекаться с людьми уровня Синьоры.       Я вспомнила Тарталью, и мне захотелось нервно рассмеяться. Если бы это было возможно. В этот момент я выхватила взглядом Синьору, которая не сводила с меня пристального взгляда.       — И как уйти отсюда, не вызывая подозрений и не подставив ваш город? Синьора не сводит с меня взгляда, если я её вдруг взбешу, какова вероятность, что она пойдёт вразнос?       — Я невысокого мнения о Фатуи, так что, думаю, высока, — Дилюк бросил на неё недовольный взгляд. — Когда начнется второй танец, споткнись где-нибудь на середине и сделай вид, что тебе плохо, и я отведу тебя наверх. Ты можешь закрыться в комнате и подождать там окончания праздника.       Неплохой выход.       — Спасибо, — я благодарно улыбнулась.       Как же сложно всё это взаимодействие с высшим обществом, а. Ну, зато хоть Дилюк сам позвал, сам вывел. Если б ещё и на час меня одну не бросил — цены б ему не было.       Следующие несколько минут я наслаждалась танцем. Бальные танцы мне всегда нравились, но друга или парня, который согласился бы ходить на что-то подобное, никогда не было. Я иногда даже немного завидовала своей подруге, которая ходила на исторические танцы и шила себе платья прошлых веков.       Дилюк вёл… так уверенно, что дух захватывало. Следуя за ним, я осознала, что действительно восхищена тем, как ощущается танец с ним. Не то чтобы мы находились чересчур близко друг к другу — в вальсе между танцующими было существенное расстояние, но… от подобной близости с ним мне было, пожалуй, слишком уж… жарко.       Больше мы не разговаривали, только молча танцевали, и от его пристального взгляда меня в какой-то момент пробрала дрожь. И я поймала себя на совершенно внезапной мысли: мне захотелось, чтобы Дилюк остановился и поцеловал меня.       В это мгновение я осознала, что действительно вижу в нём мужчину, который мне, похоже, ещё и нравится.       Восхитительно. Это озарение так вовремя.       Буквально через день после того, как я узнала, что ни разу не новая хозяйка этого тела, и что делю его с ещё двумя, эм, личностями, я должна была дойти до мысли, что залипаю на Дилюка не только из-за того, что мне нравятся его волосы, а скорее из-за того, что мне нравится он сам. Класс.       Никогда не сомневалась в своём везении. Влюбиться в кого-то, находясь в таком занимательном положении, м-м-м, это просто волшебно. Я ведь даже не смогу попробовать в отношения, потому что буду отвратительно себя чувствовать, думая о Люмин. Может, у меня и без того нет почти никаких шансов понравиться кому-то вроде него, но всё равно как же обидно.       На этот дурацкий приём стоило сходить ради того, чтобы точно упасть лицом в депрессию и безысходность из-за несправедливости жизни, угу. Может, он и отказал бы мне, если бы я, скажем, через некоторое время решила признаться, убедившись в том, что он мне нравится, а не что мне просто под влиянием момента так показалось, но… я бы хотя бы попробовала. А так…       Ну, зато я смогу утешаться тем, что я с ним танцевала. Многие ли могут похвастаться чем-то подобным? Сомневаюсь. Думаю, это всё, на что я в нынешнем положении могу рассчитывать. Лучше, чем ничего. Сойдёт в качестве трогательных воспоминаний.       В середине второго танца я чудом опомнилась, споткнулась и с огромным сожалением притворилась, что у меня подкосились ноги, вцепившись в его предплечье. Дилюк придержал меня и с обеспокоенным видом намеренно громко уточнил:       — Тебе нехорошо?       — Кажется, ты был прав, и я немного перепила.       Ага, с одного бокала напилась так, что ноги не держат. Это так тупо звучит, но уж как есть.       Окружающие нас танцующие пары и прочие гости и так не отводили от нас заинтересованных взглядов, а теперь некоторые и вовсе даже перестали танцевать. Мне снова стало неуютно из-за этого пристального внимания.       — Ты позволишь?..       Не уловив смысла вопроса, потому что всё ещё была занята перевариванием своего внезапного открытия, я кивнула. Он тут же подхватил меня на руки, и я ощутила, как кровь приливает к щекам, потому что я буквально недавно думала о…       Поскольку брать свои слова обратно было уже поздно, я поспешила обхватить его за шею и, чтобы не видеть лица тех, кто на нас сейчас смотрит, и уткнулась носом в его грудь. Для разнообразия он пах исключительно виноградом. Это было даже немного забавно, учитывая то, что у него вокруг дома куча виноградников. Но этот запах, во всяком случае, был намного приятнее, чем запах не то гари, не то костра, или ещё чего-нибудь, что он умудрился сжечь.       По лестнице он поднимался со мной на руках так же легко, как и в прошлый раз, но находиться в его руках сегодня было... Очень неловко. К тому же я так поспешно обхватывала его руками за шею, что умудрилась прихватить пальцами и волосы, и ленту.       Дилюк поднялся на второй этаж винокурни и, подойдя к одной из гостевых комнат, с некоторым трудом открыл дверь, не опустив при этом меня на пол. Пройдя внутрь знакомой комнаты, он донёс меня до кровати и посадил на неё. Я с неохотой разжала пальцы, выпуская его шею, и постаралась аккуратно выпутаться из его волос, но не преуспела в этом. Лента, похоже, была затянута достаточно слабо, потому что с тихим шорохом упала на пол, а красные вьющиеся волосы рассыпались по его плечам из-за того, что он стоял, наклонившись.       Я... Залипла.       Дилюк наклонился чуть ниже и подобрал ленту.       — Прости, — спохватившись, извинилась я, не в силах отвести взгляда, потому что на его волосы грех было не залипнуть.       — Не страшно, — качнул головой он, отточенными движениями собирая хвост заново. Я внимательно следила за его действиями и у меня неожиданно вырвалось:       — Мне нравятся твои волосы.       О, Боже, зачем я вообще это сказала? Похоже, слишком переволновалась. Хорошо, что не ляпнула «ты мне нравишься». Это было бы фиаско.       — Спасибо, — вздрогнув и едва не выронив ленту, откликнулся Дилюк.       Надо бы перевести тему.       — Наверное, меня сейчас проклинают все незамужние девушки Монштадта, ты ведь больше ни с кем не танцевал, а тут ещё и из зала унёс.       И почему я не придумала ничего поумнее, а? Надо было ляпнуть что-нибудь про Синьору и Фатуи. Похоже, не только любовь способна повредить мозги, но и простая симпатия.       — Ты же обещала мне все свои танцы, — хмыкнул Дилюк, затягивая ленту. — Так что я просто был занят весь этот вечер.       Когда ты проявляешь своё чувство юмора подобным образом, я чувствую себя немного странно. Ну, раз ты веселишься, можно предложить тебе что-нибудь странное, заодно, немного нервное напряжение снять. Как насчёт безобидных глупостей, вроде спора, раз уж я, по сути, заговорила о слухах…       — Как думаешь, а через сколько дней по Монштадту будет ходить слух, что у нас роман, мол мне мало Альбедо и теперь я совращаю тебя? — стараясь выглядеть непринуждённо, я задумчиво постучала указательным пальцем по губам. — Дня через два-три? Или о том, что ты, наконец, решил жениться и отбил меня у Альбедо? Может, поспорим насчёт содержания слухов, забавы ради, на какое-нибудь простенькое желание?       — Завтра, думаю, к вечеру, — пожал плечами Дилюк, садясь рядом со мной на кровать. Он явно собирался воспользоваться возможностью и немного отдохнуть от людей внизу. — Зачем спорить насчёт содержания слухов?       — Просто так. Ты ведь не сможешь остановить слухи, остаётся только веселиться.       — И ты не боишься спорить на желания с мужчиной?       Ты же только что шутил, чего опять-то такой серьёзный-то, а? Я тут пытаюсь отвлечься от мыслей, что мне с тобой ничего не светит, чего ж ты всё портишь-то, а?       — Твоё воспитание не позволит тебе попросить что-нибудь пошлое, — честно объяснила свою логику я. — Скорее поверю во что-нибудь вроде «поработай день в таверне официанткой».       — Глупо тратить желание на что-то подобное. Разве смысл не в том, чтобы получить что-нибудь ценное?       Я неопределённо пожала плечами. Для меня это была шуточная игра, а не возможность получить что-то ценное.       — Так мы спорим?       — Я понятия не имею, что можно было бы загадать в качестве желания, — поджав губы, покачал головой Дилюк. Он выглядел заинтригованным и сомневающимся одновременно.       — Ну, такие споры ведь по большей части шуточные, в моем мире это часто используют для всяких глупостей, или для романтики, — попыталась объяснить, как могла, я. — Просят, скажем, сходить на свидание, или поцелуя, или ещё что-нибудь безобидное в том же духе.       Выражение его лица неожиданно сменилось на оскорблённое. Мне стало немного не по себе.       — Я в твоих глазах настолько... Настолько жалок, что... — он осёкся, тяжело вздохнул и продолжил тихим, недовольным голосом, в котором явственно проскальзывали обида и разочарование. — По-твоему, я не способен добиться внимания возлюбленной и заслужить подобные поощрения действиями, раз мне может потребоваться использовать... Желания, выигранные, как ты сказала, в «шуточном споре», чтобы получить что-то подобное?!       А-а-а, ну я должна была влететь в разницу нашего воспитания рано или поздно. И кто бы мог подумать, что человека можно обидеть, предложив подобную глупость, а? Вот Альбедо с Кли часто таким развлекались вместе со мной, и Кли несколько раз вынуждена была мыть посуду. Для нас с Альбедо это было мелочью, а для неё трагедией — она ненавидела мокрые тарелки, которые выскальзывали из пальцев, но мы считали, что приучать её к ручному труду на благо бытовухи уже пора.       — Ох, Дилюк, ты меня не так понял, — сокрушённо вздохнула я. — Я совсем не это имела в виду.       — Так объясни мне, — как-то нехорошо прищурившись, потребовал он.       Надеюсь, во второй раз у меня получится лучше.       — В нашем мире другие порядки, — решила вначале озвучить очевидное я. — Иногда после таких шуточных споров и, например, невинных романтических желаний вроде поцелуев, или прогулок, люди осознавали, что влюблены друг в друга. Я всего лишь рассказала тебе, для чего это у нас использовали, а ты принял на свой счёт. Я же сказала, что обычно в качестве желания загадывали романтические и прочие глупости, например, убраться в доме, или поймать кота, или купить сладости, или венок из цветов сплести. Вариантов ведь много — и это действительно мелочи, разве нет?       — Пожалуй, да, — Дилюк, что удивительно, выглядел немного смущённым, будто ощутил стыд за то, что разозлился из-за такой мелочи.       — Ты мог попросить, ну, не знаю, чтобы я рассказала что-нибудь о себе, из того, что ты хочешь узнать, но, может, опасаешься спрашивать. Мы с Кли и Альбедо частенько спорим, Кли вот, обычно, выпадает помыть за собой посуду. Кли как-то загадала, чтобы Альбедо целый день ходил в ободке с кошачьими ушами. Это ведь мелочи, разве нет? Но, по-моему, довольно забавно использовать для чего-то такого желания, можно пошутить.       — И что бы пожелала ты, если бы выиграла?       Хорошо, что ты на меня больше не злишься.       — Хм-м-м, дай подумать… — я немного поразглядывала окно, собираясь с мыслями, после чего решила, что лучше превратить свою недавнюю оговорку во что-то несущественное и сделать вид, будто говорить такое мужчинам для меня в порядке вещей, и с улыбкой сообщила. — Раз уж мне так нравятся твои волосы, что я даже сказала об этом, а ты вряд ли позволишь мне просто так к ним прикоснуться… то, наверное, что-нибудь вроде возможности заплести тебе косу. Интересно, как ты будешь выглядеть с такой причёской. В общем, просто так ты вряд ли согласишься, но то ли дело в качестве награды за шуточный спор, да? Хотя, вот я вспомнила про Альбедо в ободке с кошачьими ушами… на тебя бы я тоже посмотрела в таком виде, — я не сдержала смешка. — Может, попросила бы даже фото на память. Это, должно быть, было бы весьма забавное зрелище. Я, конечно же, не стала бы просить тебя ходить так по улице. Теперь улавливаешь смысл?       — Вполне, — кашлянув в кулак, заверил Дилюк. — Если я чем-то обидел тебя, прошу, не держи на меня зла.       — Это ведь было всего лишь недопонимание, и я сама в этом виновата, — я успокаивающе улыбнулась. — В конце концов, ты же выслушал мои объяснения, так что всё в порядке.       — В таком случае, если я выиграю, ты честно ответишь на один мой вопрос, — поднимаясь на ноги, неожиданно выдал Дилюк. — Я ставлю на то, что оба варианта, озвученные тобой ранее, будут одинаково популярны.       — Это нечестно, — шутливо возмутилась я.       — Ты сама не озвучила в качестве условия то, что выбрать обязательно нужно один, но предложила два весьма очевидных варианта, — хмыкнул Дилюк. — Итак, на какой из них ставишь ты?       — На тот, в котором мне «надоел» Альбедо, и я тебя совратила, — решила я, потому что версия, где Дилюк неожиданно решил жениться, да ещё и на мне, показалась мне с точки зрения живших в городе девиц максимально абсурдной. То ли дело гадкая иномирная девица лёгкого поведения, которой оказалось мало одного мужика и она нацелилась на следующего! — Когда я хожу на рынок за продуктами, всё ещё периодически слышу слухи о том, что мы с ним в отношениях, — пояснила свой выбор я, заметив, что Дилюк недоумённо вскинул брови. — Девицы, которым ты нравишься, не захотят верить в то, что ты решил променять винокурню на женщину. Так что, куда интереснее будет перемывать кости мне.       — Интересная логика, — оценил он. — Пожалуй, мне пора обратно вниз. Если я задержусь ещё дольше, то, боюсь, у тебя не останется ни шанса на победу. Кстати, ты можешь остаться на винокурне до завтра, если хочешь.       Сказав это, он поспешно вышел за дверь, а мне захотелось кинуть ему вслед подушку, когда я осмыслила сказанное и уловила намёк. Ну да, действительно, какие ещё могут быть причины у того, что Дилюк сидел в одной комнате с девушкой, если не отношения? А на то, что он, скорее всего, просто решил передохнуть от общения с людьми, никто и не подумает, учитывая то, в каком виде мы покидали общество.       Когда я подумала об этом, мне стало очень грустно из-за того, насколько же эти слухи далеки от реальности. Я и Дилюк, ха. Это звучит так же невероятно, как и моя победа в поединке с кем-то вроде Тартальи.       Вздохнув, я откинулась на кровать. Сил шевелиться, и переодеваться не было, хотелось свернуться в клубок, обняться с подушкой и пожалеть себя.       Следующие полтора часа я лежала, разглядывая невидящим взглядом комнату. И лежала бы, наверное, и дальше, если бы из приоткрытого окна не потянуло пробирающим до костей могильным холодом.