Увертюра героев

      Это был поздний вечер, а не глубокая ночь, да и в целом такие температуры для Мондштадта были дикостью. Я поднялась с кровати так быстро, что едва не наступила на длинную юбку и кинулась к окну. Окно… не открывалось, а на стекле с обратной стороны виднелся толстый слой льда. Окно было заморожено. Какого чёрта тут происходит? Откуда мог взяться этот лёд? Кэйя напился и теперь дебоширит? Или Эола? Или… Синьора?       Я прикрыла глаза, чтобы почувствовать окружающие энергии и, едва я сделала это, как мне сразу же показалось, словно кто-то прошёлся рядом когтями по стеклу — чувство было таким же мерзким. И, да… я ощущала тёмную энергию на улице, неподалёку от винокурни.       Мне нужно узнать, что там случилось.       Паймон, конечно, никаких оповещений не высветила, но… мало ли.       В этот момент я пожалела, что не переоделась перед тем, как лечь на кровать, чтобы пялиться в потолок. В длинном бальном платье я была совершенно бесполезна — всё, что в нём можно было делать, это танцевать и максимум бегать, если повыше подобрать юбки, да и то не на каблуках по местным проселочным дорогам. Вздумай я в таком сражаться, Сяо потом добавил бы мне ремня за все пропущенные удары. Да я сама себя своим же мечом в этом платье покалечу!..       Нужно было переодеться, потому что иначе я, выйдя на улицу, окажусь в позиции «дамы в беде», а не тем, кто может оказать посильную помощь. Стану просто ещё одной малоподвижной целью… Кто знает, что там происходит? Несмотря на толстый слой льда на окне, я слышала приглушённые странные звуки — не то ударов, не то шипения, не то крошащегося льда.       Нервничая из-за того, что меня задержала подобная мелочь, я пыталась содрать с себя платье. Поскольку всякий раз, когда ты торопишься, на обыденные вещи уходит намного больше времени, в итоге я потратила целых семь минут на переодевание. А если кто-то умрёт из-за того, что я такая лентяйка, в бальном платье хандрила, а?       Переодевшись в своё волшебное платье, я толкнула дверь и… и осознала, что та не открывается. Я подёргала ручку, но та не шевелилась. Даже когда я рискнула попытаться дверь попросту выбить, она не шелохнулась, только натужно заскрипела.       Резко опустившись на колени, я попыталась заглянуть под дверь, чтобы понять, какого фига она не открывается — Дилюк ведь меня внутри не запирал — и увидела… лёд. Меня замуровали в комнате с двух сторон. Офигеть.       Оставалось разве что телепортироваться на статую Архонта, что я и сделала. Правда, от неё мне пришлось бежать обратно к винокурне, и даже с анемоускорением я потратила на это ещё пять минут. Ну, хотя бы не полтора часа, и то ладно, но…       Ещё не дойдя до неё, я осознала, что безбожно опоздала — часть виноградников полыхала, и дым от горящей травы, листвы и дерева поднимался высоко вверх, а языки пламени отчётливо виднелись в вечернем сумраке. Рядом с главным входом в винокурню лежала Эола, и выглядела она при этом так, словно сквозь неё прошёл неслабый такой электрический заряд — одежда была местами обуглена и дымилась. Неподалёку Кэйя с Джинн были вморожены в глыбу льда, причём с головой, то есть имели все шансы задохнуться, рядом с ними валялся Венти, кажется, без сознания. Дилюк стоял, оперевшись одной рукой на эту самую ледяную глыбу, и топил лёд с таким лицом, будто вот-вот потеряет сознание. Приблизившись, я заметила, что он зажимает второй рукой глубокую, судя по количеству крови, рану на животе. Его праздничный сюртук был пропитан кровью на том же уровне и со спины, и порезан, так что сомнений в том, что рана сквозная, не оставалось.       Я… действительно опоздала.       Это выглядело как побоище. Это их всех так… одна Синьора и пара цицинок?       — Что… что здесь произошло? — севшим голосом поинтересовалась я, останавливаясь рядом с Дилюком и торопливо вызывая свою ласточку. Я не знала, что ещё я могу сделать, и смотреть на него, раненного, мне было очень страшно. Я застыла на месте, не зная, к кому кидаться: поддерживать Дилюка, который, похоже, едва стоит на ногах, пытаться растормошить Венти… или проверять, жива ли Эола.       Переведя на меня мутный взгляд, Дилюк едва качнул головой. Я была единственным человеком, который сейчас может хоть чем-то помочь, но в итоге не смогла заставить себя отойти от него.       Ласточка осветила привычные три метра, захватывая в свой круг и лежащего рядом Венти. Взглянув на Кэйю и Джинн, я заметила, что те, внутри льда, моргают глазами и, кажется, даже дышат. Или задерживают дыхание? Сквозь толстый слой льда было непонятно.       Мне потребовалось вызвать ласточку дважды, чтобы Дилюк смог выпрямиться, отнять руку от живота, и облегчённо выдохнуть.       — Спасибо, — едва слышно поблагодарил он, опираясь испачканной в крови рукой на лёд и прикрывая глаза. Сделав это он, сосредоточившись, растопил всю ледяную глыбу сразу и до конца и, покачнувшись, едва не осел на землю, стоило той исчезнуть. Я еле успела придержать его в вертикальном положении, фактически поднырнув под руку, благо, низкий рост позволял легко сделать это.       Освобождённые Кэйя и Джинн синхронно глубоко вздохнули и следующие несколько минут отчаянно старались восстановить нормальное дыхание. С них ручьями стекала вода. Венти, которому из-за удачного местоположения дважды достался заряд моей ласточки, зашевелился и, застонав, попытался принять сидячее положение, но в итоге просто перевернулся на спину и с тоской уставился в небо.       — Вы не ранены? — обеспокоенно уточнила я, стараясь не думать о том, что сейчас, фактически, обнимаюсь с Дилюком. Сейчас было не самое удачное время даже для мыслей о романтике, к тому же, ничего романтичного в происходящем, учитывая ситуацию, и не было. По сути, я привычно поддерживала его за талию, разве что не только сзади, но и спереди, да и сама стояла не сбоку, а перед ним.       — Ты сделала всё, что могла для меня, спасибо, — первым ответил Венти, переведя на меня печальный взгляд.       — Мы — нет, — коротко откликнулся Кэйя. — Нас умышленно пожалели… если можно это… так назвать, конечно.       — В смысле?.. — прижимаясь щекой к груди Дилюка, уточнила я. Не то чтобы это было нужно, но мне хотелось убедиться в том, что его сердце действительно бьётся. Мало ли, исцеления было недостаточно — я всё ещё не до конца понимала, как работала вся здешняя стихийная магия, особенно магия исцеления. Это был иррациональный, ничем необоснованный страх, потому что он стоял и дышал, но я ничего не смогла с собой поделать.       Во взгляде Кэйи, который смотрел на меня, читалось веселье, он опёрся рукой о чудом уцелевший деревянный столб, на котором висел фонарь.       — Она оставила нам… небольшой… воздушный карман, но… — пояснила вместо него Джинн в перерывах между вздохами. Она стояла, немного согнувшись и тяжело опираясь руками на свои колени. — Воздух… уже кончился… в тот момент… когда пришла ты.       Очень мило со стороны Синьоры, н-да. Если она не стала их убивать, то зачем это всё вообще было сделано? Не проще ли было сделать, ну, как в игре, напасть внезапно и исподтишка на одного Венти?       — Так что здесь всё-таки произошло? — спросила я, считая удары сердца Дилюка. Это меня успокаивало, так что возможность ясно мыслить постепенно возвращалась. Мне начало казаться, что я сейчас занимаюсь не совсем тем, чем должна бы, учитывая сложившуюся ситуацию.       Ответил мне Кэйя, успевший восстановить дыхание. Оттолкнувшись от столба он направился в сторону Эолы, которая единственная сейчас лежала без сознания на земле.       — Всё началось с шантажа, — сообщил он, присаживаясь рядом с Эолой и принимаясь осторожно её осматривать. — Когда мы с Джинн разобрались с двумя ассасинами, и вышли из-за угла, Дилюк уже дрался с Синьорой. Та смеялась, рассуждая на тему того, что называя себя тем, кто защитит свой город от таких, как она, Дилюк совершенно не заботится о жизнях его жителей, что она заморозила на винокурне. Она предлагала ему сдаться, чтобы те не замёрзли насмерть.       Дилюк хмыкнул.       — Это произошло бы… разве что в её мечтах.       Спохватившись, я ухитрилась сложить ладони лодочкой, хотя для этого мне пришлось прижаться к Дилюку сильнее, и он как-то судорожно вздохнул. Похоже, даже двух птиц было мало, чтобы исцелить ту рану, что он получил, но я решила отложить завершение исцеления на чуть более поздний срок — птица, которой я, к счастью, могла немного управлять при желании, хотя это и требовало значительно больших затрат энергии, выпорхнула из моих рук и зависла не над моей головой, как обычно, а над Эолой и Кэйей.       — Вряд ли ей это сильно поможет, но, думаю, состояние облегчит, — задумчиво протянул тот. — Её бы к Монахиням, думаю, на ноги её сможет поставить разве что Барбара.       — Кто её так? Маги Цицинов?       — Шестой предвестник Фатуи, — сквозь зубы процедил Дилюк. — Скарамучча.       — Мы с Кэйей попали под раздачу сразу же, мне действительно очень стыдно… — голосом, полным самоуничижения, сказала Джинн, тоже направляясь в сторону Эолы и вынимая на ходу меч. — Мы даже не успели ничего сделать, как оказались вмороженными в глыбу льда. Синьора действительно… ужасающая способностями ведьма. Уже будучи замороженными мы увидели, как Эола вылетела из здания, видимо, смогла избежать заморозки и пробила лёд своим мечом…       — Действительно стыдно признаться, что моей реакции не хватило, — недовольно цокнул языком Кэйя. — Но, боюсь дело не в том, что Синьора такая великолепная ведьма, а в том, что трудно не попасться в ловушку, когда уворачиваешься от молний. Мне даже показалось, что я побывал в том самом легендарном шторме, что окружает Инадзуму. Кстати, Дилюк, а твои виноградники тебе ещё дороги? Может, мне их подморозить немного?       — Не о том думаешь, — осадил его Дилюк. Джинн в этот момент использовала свою исцеляющую способность и дыхание Эолы, до этого почти незаметное, стало стабильнее.       Вообще-то о том — если их не потушить, вся округа сгорит! Я уже хотела было сказать это, но в этот момент начал накрапывать мелкий дождик, хотя на ночном небе практически не было видно облаков. Ну, ладно, может, природа потушит огонь за нас.       — Ей сильно досталось, — Джинн, казалось, была убита горем. — Если по нам он не попал, потому что, похоже, собирался просто посеять хаос на поле боя, то по Эоле прошла действительно сильная молния. Он бил прицельно по ней. Наверное, я никогда не забуду этот взгляд… он отвернулся от Дилюка и взмахнул рукой, будто собирался откинуть в сторону надоедливую муху… Я надеюсь, с ней всё будет в порядке.       Вообще, после прямого попадания молнией люди редко выживают, но…       — Владельцы Глаз Бога устойчивее к элементам, так что, думаю, она оправится через неделю-две, — обнадёжил нас Кэйя. — Хотя, конечно, ей придётся провести это время в постели, — с этими словами он поднял Эолу на руки. — Люмин, я был бы благодарен, если бы ты доставила нас с ней в город. Её действительно лучше как можно скорее отнести специалистам.       Н-да, в такой ситуации их и к статуе Архонта не потащишь.       Джинн направилась в сторону здания, чтобы, похоже, посмотреть, живы ли те, кто внутри.       — Дилюк, думаю, тебе лучше сесть, твоё сердце бьётся слишком быстро и тебе явно тяжело стоять, — заметила я, медленно и осторожно ослабляя объятия и поднимая на него взгляд.       — Я вполне способен стоять и дальше, спасибо за беспокойство, — покачал головой Дилюк, и я услышала насмешливое хмыканье со стороны Кэйи. Никак прокомментировать его неуместные смешки, учитывая ситуацию, я не успела, потому что голос подал Венти.       — Я хотел бы попросить вас не распространяться о том, что у меня была похищена некая шахматная фигура. Я всё ещё Архонт, так что её потеря не имеет особого значения, — подал голос Венти, всё ещё валяющийся на земле.       Четыре взгляда тут же скрестились на нём — скептические Кэйи и Дилюка, облегчённо-радостный Джинн и… ну, я смотрела на него, вкладывая в свой взгляд мысль «пиздишь как дышишь, Моракс говорил, что отдав Сердце Бога перестал быть Архонтом, но ладно, я буду молчать, потому что ты, похоже, собираешься отложить объяснения или, может быть, хочешь их успокоить».       — Я обещаю, что расскажу вам, что это, чуть позже, когда вы разберётесь с последствиями случившегося, — с виноватой улыбкой добавил Венти.       Убедившись в том, что Дилюк устоит на ногах, я всё-таки отцепилась от него и подошла к Кэйе. И протянула ему руку, смиряясь с мыслью о том, что мне придётся многое объяснить, учитывая то, что сейчас мы полетим, не прикасаясь к телепорту. Ладно, скину всё на своё иномирное происхождение или, может, на Паймон. Как-то эту странность всё равно придётся объяснить. Вот поэтому я и ненавижу врать, потом обязательно оказываюсь в ситуации, где становится понятно, что я что-то недоговаривала. Тьфу. Ненавижу.       — Хорошо, я не стану вдаваться в подробности, объясняя Монахиням, что произошло, но я хотел бы послушать объяснения. Люмин, подождёшь меня в городе?       — Вернусь за тобой минут через двадцать, — покачала головой я. Людям внутри вполне может потребоваться моё исцеление, неправильно будет бросать всё это только на Джинн.       — Ты не переутомишься, бегая туда-сюда? — заботливо уточнил Кэйя. — Кстати, постарайся «доставлять» нас осторожнее, Эоле лучше шевелиться как можно меньше сейчас.       — Мне не нужно прикасаться к древним устройствам, чтобы телепортироваться к ним. Объясню позже всем сразу, а пока… — я, осознав, что Кэйе, который держит Эолу на руках, взять меня за руку будет затруднительно, просто взяла их обоих за руки и перенесла нас в Мондштадт.       — О, — удивлённо вскинул брови. — А ты, госпожа гостья из иного мира, полна тайн.       — Всё тайное становится явным, — не удержалась от самоиронии я и, не дожидаясь никакой реакции, снова исчезла, правда, прикоснувшись к телепорту, потому что время было не совсем позднее и на улице ещё были люди. Я не планировала делать эту свою способность достоянием настолько широкой общественности. Хватит с меня и Джинн с Кэйей.       Когда я снова добежала до винокурни, мелкий моросящий дождик почти перерос в ливень, хотя прошло всего несколько минут. Венти, Дилюка и Джинн на улице уже не было, так что я зашла внутрь здания, чтобы увидеть, как Дилюк размораживает людей. Все стены и окна помещения были покрыты толстым слоем льда, и даже потолок. Левая лестница на второй этаж была перекрыта глыбой льда, и левая же часть второго этажа была проморожена от всей души, похоже, учитывая толщину льда сантиметров эдак в пятьдесят. Именно в левой части второго этажа находилась та комната, в которую меня отнёс Дилюк некоторое время назад. В правой стороне второго этажа, испуганно обнявшись с инструментами, забились в угол музыканты и две бледные трясущиеся горничные.       Все гости же, эм, были похожи на фигурные статуи, закованные в лёд примерно по грудь — то есть дышать и поворачивать голову они могли, но шевелиться нет. В помещении было чертовски холодно. Подойдя к Дилюку, я призвала ещё одну ласточку, кинув на меня быстрый взгляд, он вымученно улыбнулся. Аристократы наперебой жаловались и ему, и Джинн. Мондштадту и Снежной грозил явный политический скандал, но вряд ли стоило надеяться на что-то большее, чем выдворение их агентов из города. По факту никто не умер, похищение некоего ценного артефакта Венти просил не афишировать, двое предвестников вполне могли бы убить всех присутствующих на винокурне, так что дисбаланс сил был очевидным.       Кстати о Венти… Я оглядела комнату и заметила, что его в помещении нет.       — А где?.. — спросила я у Дилюка, надеясь, что он поймёт потому что называть имя не хотелось.       — Поговорим в кабинете, — обтекаемо откликнулся он. — Не могла бы ты попросить горничных, чтобы они принесли тёплые одеяла и подогрели вина с мёдом и пряностями? Людям нужно согреться.       — Хорошо, сейчас им передам, и помогу, — с готовностью кивнула я, тут же направляясь наверх. Народу тут довольно много, так что лишние руки девчонкам точно пригодятся, учитывая то, что главная горничная заморожена вместе со всеми гостями, как и мальчишки-официанты.       Горничные смотрели на меня, как на восьмое чудо света, когда я передала им приказ. Музыканты с опаской пялились на мои руки и платье и, взглянув на себя, я осознала, что пока поддерживала Дилюка, перепачкалась в его крови. Ну, что ж, учитывая то, что было видно, что кровь не моя, у них было два варианта: я зверски кого-то убила или помогала как-нибудь Дилюку. Уж не знаю, какая версия нервировала их больше.       Моей помощи, однако, горничным не потребовалась, потому что помочь вызвались все музыканты, так что в итоге я вернулась в зал и ходила по нему, периодически вызывая свою ласточку, чтобы хоть немного чувствовать себя полезной. Джинн тоже занималась исцелением, но у неё больше времени уходило на разговоры. Больше всего мне было жалко Дилюка, которому приходилось растапливать каждого по отдельности.       Перемещаясь по залу следом за Дилюком, я раздумывала о том, почему события так изменились? Почему Скарамучча был в Мондштадте? Это что, пресловутый эффект бабочки, или что? Виновата ли в случившемся я, как человек, который изменил ход событий? Не по моей ли вине столько людей чуть не умерло? Не я ли стала катализатором, который вынудил Фатуи действовать… вот так?       Через час все аристократы, и прочие высокопоставленные лица города, отогревшись и напившись горячего вина, поспешно отбыли обратно в город, не желая больше ни минуты находиться вне защиты его стен. Похоже, подобные праздники на винокурне в ближайшие пару месяцев… или лет… будут посещаться весьма неохотно, потому что люди склонны избегать мест, в которых с ними произошло что-то неприятное. Часть обвиняли Джинн, Кэйю и Эолу в некомпетентности, мол, как рыцари они не смогли их защитить, часть на все лады костерила проклятых Фатуи и требовала выставить их из города, кто-то рыдал от облегчения, что все целы и здоровы, кто-то молился Анемо Архонту. На Дилюка тоже попытались было наехать особо отъявленные скандалисты, но он сухо предложил им поменяться местами и указал на перепачканный кровью сюртук, и прочую одежду, сквозь дыру в которой виднелась едва затянувшаяся рана. На этом претензии к нему, как к организатору вечеринки, закончились. На его место скандалистам явно не хотелось.       Вспомнив о том, что обещала вернуться за Кэйей, я снова перенеслась в город. Кэйя со скучающим видом стоял, облокотившись спиной о телепорт.       — Я уже подумал, что ты обо мне забыла, — с нескрываемым укором в голосе заметил он.       — Помогала пострадавшим, — извиняющимся тоном сообщила я, протягивая ему руку.       Снова оказавшись под статуей Архонта, я привычно поудобнее приобняла Кэйю, и через двадцать минут мы были у винокурни. Перемещение вышло куда более медленным, чем все прошлые разы, потому что сил на использование стихии у меня уже почти не было.       Ещё через пять минут мы поднялись в кабинет Дилюка. Тот, перетащив свой стул от стола к дивану, сидел на нём с таким недовольным выражением лица, что даже мне стало неуютно, хотя смотрел он на Венти. Тот улыбался, но улыбка его хоть и казалась невинной, была больше неловкой.       Джинн сидела рядом с ним на диване и печально вздыхала. И Джинн, и Дилюк успели переодеться, хотя Джинн, похоже, досталось домашнее платье одной из горничных, потому что выглядело оно слишком уж ребячливо для неё.       — Я отпустил горничных, и всех прочих работников винокурни, так что мы можем говорить свободно, — стоило Кэйе закрыть дверь, сообщил Дилюк.       — Как всё дошло до этого побоища? — тут же поинтересовалась я.       — Хороший вопрос, — хмыкнул Дилюк, снова переводя недовольный взгляд на Венти. — Нам стоит задать его нашему Архонту.       — Глупо получилось… — виновато вздохнул Венти, неловко поправляя свою беретку. — Я проснулся, захотел есть, и вспомнил, что Дилюк звал меня пожить у него на винокурне. Ветра сказали мне, что здесь какой-то праздник, так что я решил заглянуть к нему и тихонько умыкнуть немного еды, раз уж меня звали, сидеть тихо. Ну, Дилюк заметил меня, и лично вывел из зала, и даже отчитал, сообщив, что здесь вообще-то Фатуи… Когда я уже собирался потихоньку исчезнуть, на улицу вышла Синьора, — он ещё раз вздохнул, ещё печальнее. — В общем, получается, что это я во всём виноват, мне стоило подождать, пока с винокурни выйдешь ты, — Венти перевёл взгляд на меня. — Но мне просто стало любопытно! Я так давно не бывал на таких праздниках, так что решил подглядеть одним глазком и немного перекусить.       Я не удержалась и провела ладонью по лицу.       Чёртов ветряный элементаль. Вот иногда же может вести себя как Архонт, куда периодически девается его разум, а? Может, он вылетает из его головы через уши, перемещается по окрестностям с ветром, и потом влетает обратно? Сидел бы под своим деревом, господи, или действительно бы подождал!       — Я не знал, что они уже поняли, кто я такой, — добил Венти, и я провела ладонью по лицу ещё раз. — Хотя, они могли понять, когда Дилюк лично вывел меня из зала…       — Не перекладывай на меня ответственность за свои ошибки, — тут же огрызнулся Дилюк. — Раз ветра рассказали тебе, что здесь праздник, они должны были сказать также, что здесь Фатуи.       — Ну, может, я прослушал этот момент, — Венти беззаботно пожал плечами. — В любом случае, это должно было случиться, у меня не получилось бы бегать от них вечно, учитывая мой нынешний уровень сил…       — Что это за шахматная фигура? — вмешался в диалог Кэйя, бесцеремонно усаживаясь на стол, вместо того чтобы сесть на диван. Там ещё было достаточно места, так что я приземлилась рядом с Джинн, чтобы не находиться на пути у недовольных взглядов двух мужчин, которые непрерывно разглядывали Архонта.       — Ты сказал, это какое-то Сердце Бога, — добавил Дилюк.       — Ага, у неё такая вещица тоже есть, — широко улыбнулся Венти и махнул рукой в мою сторону.       Ты. Ты… Ты стрелки-то не переводи!       Я возмущённо уставилась на него. Ты же говорил, что не лезешь в дела других людей, что это за подстава вообще, а? Ты так не хочешь рассказывать им, что это такое, что пытаешься просто переключить их внимание и запутать, чтобы под шумок куда-нибудь деться?       — В смысле — у неё? — нахмурился Кэйя. — Я так понял, эта интересная вещица принадлежит Архонтам.       — Ага, — беззаботно подтвердил Венти. — Но она не Архонт. Забавно вышло, правда?       — Перестань юлить, и будь добр, ответь на наши вопросы, как и обещал, — скрестив руки на груди, осадил его Дилюк. — Не нужно пытаться переключить наше внимание. Из-за твоей беззаботности едва не пострадали жители города, который ты должен оберегать.       — Что такое Сердце Бога? — поинтересовался Кэйя, не сводя с меня пристального взгляда.       — Почему Фатуи за ним охотятся? — добавила Джинн.       — И не обалдел ли ты? Грубо было пользоваться мной как отвлечением внимания! — не удержалась от упрёков я. — Я не собиралась рассказывать об этом никому, кроме Альбедо. Я не хочу закончить свою жизнь в застенках у Фатуи.       — Прости-прости, Рубедо, я должен был это сделать, чтобы проверить, насколько сильно они дорожат своим городом, и не обернутся ли они против союзника, если узнают что-то неожиданное, — Венти перегнулся через Джинн, и успокаивающе похлопал меня по руке. — На самом деле, если бы ты сейчас ничего не сказала, они решили бы, что я просто пошутил, чтобы их запутать.       Блять.       Ну почему я такая тупая, а. Почему мне нужно сначала возмутиться, а потом включить мозги, а. Боги, откусите от меня кусок импульсивности, ну, в конце-то концов, почему я подставляю сама себя, даже когда не хочу этого…       — Воспринимай это как урок, — улыбнулся Венти. — Тебе полезно научиться следить за ситуацией и сначала думать, а потом действовать.       Уж кто бы говорил, а.       — Обо мне поговорим позже, — чувствуя себя так, будто только что нырнула с головой в болото, решила я. — Рассказывай им, что из себя представляет Сердце Бога.       Венти солнечно улыбнулся и таки снизошёл до объяснений. Повторив всё то же, что до этого рассказывал о Сердце Бога мне, он добавил:       — Я не могу рассказать, для чего именно их собирает Царица, потому что не хочу вмешиваться в дела других Архонтов.       — Даже после того как она вмешалась в твои? — голосом, полным разочарования, уточнил Дилюк.       — За эти действия, в случае провала Селестия накажет только её… и её страну, — Венти развёл руки в стороны. — Но если я открыто влезу в этот конфликт, то попадёт и мне, и, возможно, Мондштадту, потому что сил защитить людей от Селестии в нынешнем состоянии у меня не хватит. Сейчас я — пострадавшая сторона, так что мой народ в безопасности.       — Селестия… действительно карает людей и Архонтов за какие-то проступки? — как бы между прочим уточнил Кэйя, но в его позе читалась напряжённость.       — За то, что может навредить всему миру, — серьёзно кивнул Венти. — Каэнри’ах поплатилась за этот вред сполна, хотя главному виновнику, насколько я знаю, удалось скрыться. Но результаты их ошибок аукаются миру до сих пор. Я не могу сказать, что одобряю действия Селестии, но я также не могу одобрить методы и цели Царицы. Я надеялся, что смогу сохранить своё Сердце Бога, но… Увы.       Комната погрузилась в молчание, Джинн, Кэйя и Дилюк осмысляли услышанное.       — Ты говорил, мир сейчас в опасности, — обратилась к Венти я. — И что ты чувствуешь что-то плохое.       — Верно, — он неохотно кивнул. — Но я не могу предсказать, что случится. Мир сейчас в подвешенном состоянии, и все Архонты чувствуют это. Я не хочу быть тем, кто начнёт новую войну, потому что я её не выиграю, — Венти откинулся на спинку дивана и тяжело вздохнул. — Нет смысла ввязываться в заведомо проигрышный бой, а отговорить Крио Архонта от её планов не выйдет. Она уверена, что поступает правильно. Если я не стану ни во что вмешиваться, возможно, у Монштадта будет чуть больше шансов пережить грядущее.       — Но ты в этом не уверен? — проницательно уточнил Кэйя.       — Естественно, нет, — Венти беззаботно пожал плечами.       — В тебе ни капли боевого духа, — протянул Кэйя.       — Как я уже сказал, Архонты получают Сердца Бога из Селестии. Как, по-твоему, можно победить Селестию силой, которую она даровала? — снисходительно уточнил Венти.       — И что, по-твоему, теперь и не пытаться? — нахмурился Кэйя, а Дилюк кинул в его сторону какой-то непонятный взгляд. — Селестия, выходит, совсем как те тираны, что некогда правили Мондштадтом.       — Почему же не пытаться? — Венти улыбнулся и с детской непосредственностью уселся на диване в позе лотоса. — Я — Анемо Архонт, и я считаю, что все в этом мире должны быть свободны. Мой выбор — остаться в стороне, потому что я считаю, что так будет лучше. Ты можешь сделать другой выбор. Я не стану тебе помогать, но я не стану и мешать. Чтобы что-то изменить, людям не нужна помощь Богов.       — Но именно Боги карают людей! — возмутился Кэйя. — Разве Каэнри’ах не пытались что-то изменить? Разве не за это они поплатились?       — Как потомок народа погибшей страны, ты должен знать об этом больше меня. Я проснулся довольно поздно, и всё, что я успел сделать, это разбудить Двалина, чтобы защитить Мондштадт, — Венти пожал плечами, а Кэйя едва не отшатнулся в сторону.       Дилюк тяжело вздохнул, а Джинн разглядывала капитана кавалерии широко распахнутыми глазами.       — Ты собрался сегодня раскрыть все тайны? — недовольно поинтересовалась я, потому что по реакции Кэйи, которого разговор, очевидно, очень сильно зацепил, было понятно, что сказал он правду. Причём сказанное про Сердца Богов и Селестию так сильно потрясло его, что даже актёрские таланты, которые он обычно демонстрировал, ему отказали.       — Почему это все тайны? — оскорбился Венти. — Разве это была тайна? Я, может, и часто сплю, но обычно я един с окружающим миром, так что примерно представляю, что происходит вокруг, и точно знаю, что он уже рассказывал про это…       — Мне, — вмешался в диалог Дилюк. — Если открыты окна, то ты узнаешь, что происходит даже в помещении, верно?       — Ну, да-а-а, — протянул Венти. — Это вроде было несколько лет или десятков лет назад… когда я сплю, я не слишком-то хорошо ориентируюсь во времени.       Я не удержалась и в третий раз провела ладонью по лицу.       — Чего ты так тяжко вздыхаешь? — возмутился Венти. — Я забочусь о Мондштадте в меру своих сил! Даже когда я сплю, я продолжаю наблюдать!.. Если ты решишь поискать ещё одного такого же лояльного и замечательного Архонта, как я, я уверяю тебя, ты таких не найдёшь!       — Я так вздыхаю, потому что ты, оказывается, такой же косячник, как я. Ощутила духовное родство, так сказать, — пробормотала я, отнимая руку от лица и переводя взгляд на Кэйю. Тот уже вернул себе прежний самоуверенный вид, но тяжёлый взгляд его всё равно выдавал. — Ты бы хоть извинился перед Кэйей. Ладно меня ты не собирался подставлять, и я, безмозглое существо, подставила себя сама, потому что не додумалась прикинуться, что это просто твой план по отвлечению внимания. Окей, я тупая, но его-то ты раскрыл без его согласия.       — То есть… никто не знал, кроме… тебя? — Венти перевёл указательный палец на Дилюка и тот мрачно кивнул. — Оу… прости… я действительно не хотел, — обратился он к Кэйе. — Из-за того, что я много знаю, я обычно и не люблю отвечать на вопросы… слишком сложно размышлять о том, что люди знают, а что нет. Я не особо люблю вмешиваться в чужие жизни, но… раз уж так случилось, думаю, так было нужно.       — А ведь мне теперь придётся уйти с поста, — криво усмехнувшись, заметил Кэйя.       — Почему это?! — тут же возмутилась Джинн. — То, что ты потомок жителей страны, что погибла пятьсот лет назад, ничего не меняет. Ты всю свою жизнь заботишься о благе города и живёшь здесь. Неужели ты думаешь, что мы… — она кинула быстрый взгляд на Дилюка и исправилась. — Я отвернусь от тебя только из-за этого и тут же забуду всё, что ты сделал?!       — Оставишь рядом с собой шпиона другой страны?       — Из тебя аховый шпион, Кэйя, — хмыкнул Дилюк. — Когда ты в последний раз связывался, ну, например, с отцом который тебя бросил на пороге моего дома?       Самоуверенно-нахальная усмешка тут же слетела с лица Кэйи.       — Я точно знаю, что никогда, — добил Дилюк. — Так что ты такой же житель этого города, как все мы.       — И что же заставляет тебя быть уверенным в том, что в случае, скажем, войны я останусь на вашей стороне?       — Всё просто. На одной чаше весов люди, рядом с которыми ты вырос, которые заботились о тебе, которые, можно сказать, что любят тебя. На другой люди, которые бросили тебя с расплывчатым наказом «шпионить», когда ты был ещё ребёнком, и с тех пор не давали о себе знать, — неожиданно любезно разжевал свою точку зрения Дилюк. — Я прекрасно осведомлён о том, что ты не нашёл своего отца, хотя пытался. И что, по-твоему, когда он вдруг объявится и скажет тебе, например, сжечь дотла Мондштадт, ты выполнишь его просьбу? По мне так выбор очевиден. Ты не настолько плох, как сам о себе думаешь.       — Надо же, какая честь! Раскрытие моей постыдной тайны прилюдно стоило того, чтобы услышать от тебя столь великолепную речь! — Кэйя поднялся со стола и несколько раз похлопал в ладоши. — И отчего же ты, брат, в таком случае общаешься со мной, как с прокажённым, с тех пор, как я тебе это рассказал?       Мы с Джинн переглянулись, чувствуя себя лишними в этой семейной драме. Венти переводил заинтересованный взгляд с одного на другого и загадочно улыбался.       — Потому что я всё ещё не простил тебя за то, что вынужден был переживать смерть отца в одиночестве, хотя он тоже тебя вырастил. Вместо того чтобы разделить со мной горе, ты выдал мне, что испытываешь облегчение, — Дилюк тоже встал, так что теперь они стояли и недовольно смотрели друг на друга. В его голосе сквозила обида и недовольство. — Мне пришлось убить отца, чтобы облегчить его страдания, и в этот же день ты решил, что лучшее, что ты можешь сделать, это сказать, как ты рад! Тебе правда непонятно, почему я изменил своё отношение к тебе? Ты, правда, думаешь, что такое легко можно простить?       — Нет, но приятно было услышать это от тебя, — Кэйя развёл руки в стороны с видом «ну вот такая я козлина, брат» и вымученно улыбнулся.       Выражение лица Дилюка стало нечитаемым, и мне показалось, что они сейчас попросту подерутся. Джинн, похоже, тоже, потому что когда я метнулась в сторону Дилюка, чтобы оказаться на его пути, она точно также встала перед Кэйей.       — Я думаю, вам нужно успокоиться, — тоном миротворца сказала она, раскинув руки в стороны. — Для начала я предложила бы вам сесть.       Пожав плечами, Кэйя снова уселся на стол.       — Не нужно так на меня смотреть, — проворчал Дилюк, неохотно садясь обратно на стул. Я удивлённо вскинула брови. — Я не собирался его избивать.       — Учитывая твоё физическое состояние после прошлого боя, кто бы кого ещё избил…       — Кэйя! — хором возмутились я и Джинн.       — Прекрати нарываться! Мы собрались здесь не для того, чтобы вы окончательно перессорились! — добавила она, окинув парней грозным взглядом. Не знала, что Джинн так умеет. Наверное, она натренировалась на Кли.       — Зато они, наконец, хоть немного поговорили друг с другом на те темы, что обычно избегали, — заметил довольный Венти. — Думаю, теперь ты сможешь принять правильное решение, — обратился он к Кэйе. — Ведь теперь ты знаешь, что в этом городе тебя любят таким, какой ты есть. Твой брат, несмотря на обиду, ни секунды не медлил, спасая тебя, — он широко улыбнулся. — Он ведь мог растопить одну часть той ледяной глыбы, где были заточены вы с Джинн, и ты бы наверняка успел задохнуться… но он топил сразу весь лёд, несмотря на то, что едва стоял на ногах.       Дилюк с Кэей наградили его одинаково возмущёнными взглядами.       Если ты сделал это специально, Венти, то это довольно жестоко — мы и так тут все на взводе из-за того, что случилось с Фатуи, а тут ещё и их личные драмы! Неудивительно, что они едва не поцапались по-настоящему, а не как обычно, когда Кэйя троллит, а Дилюк игнорит или вяло огрызается в ответ просто чтобы было. Дилюку тут и так двойной триггер воспоминаний пролетел: и тебе Фатуи, которые что-то мутят, и, по сути, член семьи, который снова чуть не помер на глазах, когда он сам снова был серьёзно ранен. Даже если они сейчас как кошка с собакой общаются, росли-то вместе.       После того, что случилось, нам всем бы, по-хорошему, надо отдохнуть и, может, напиться, а не проблемы мирового масштаба пытаться обсуждать. Они-то, может, и все закалённые, хотя вряд ли к такому пиздецу можно привыкнуть, а вот для меня это побоище… действительно было потрясением. И что-то мне подсказывает, что и для них всё-таки тоже.       А Кэйя с Джинн, вообще-то, чуть во льду не задохнулись. Уж не знаю каково им, но я бы после такого находилась бы довольно далеко от душевного равновесия. Неудивительно, что тут после заезда Венти про Каэнри’ах развернулась настоящая пафосная семейная драма. После смерти отца Дилюка они, наверное, и не разговаривали больше на эту тему ни разу, только из-за фигни всякой цапались, потому что Кэйе, походу, внимания и общения с братом не достаёт, а Дилюк всё ещё его до конца так и не простил. Ну, не факт что я бы в такой ситуации простила, так что… не мне их осуждать.       — Кажется, кто-то недавно говорил, что он не любит хитрые планы и сложные многоходовочки, — недовольно заметила я вместо них.       — Какие хитрые планы? — натурально оскорбился Венти. — Я просто отлично разбираюсь в людях! Я достаточно общался со всеми вами! Я просто порадовался тому, что всё так удачно сложилось. И вообще, если вы хотите хоть что-то изменить в этом мире, вам стоит разобраться в отношениях между собой, иначе вы далеко не уйдёте. Мир невозможно изменить в одиночку.       — А как же Венесса? — нахмурившись, поинтересовалась Джинн.       — Венесса была вдохновителем и примером, но если бы за ней не пошли люди, ничего бы не изменилось, — тут же ответил Венти. — Если бы я не поддержал её в нужный момент, она бы погибла, и ничего бы не изменилось. Она многое сделала и многого достигла, но она не справилась бы в одиночку. Были те, ради кого она боролась, и те, кто боролся вместе с ней. Точно так же было во времена восстания Декарабиана. Были те, кто шёл впереди и те, кто последовал за ними. Только сообща можно изменить мир. А чтобы знать, что менять, нужно заглянуть в суть вещей и докопаться до истоков происходящего.       Эта прочувственная речь произвела на нас всех огромное впечатление, а также отвлекла парней друг от дружки. Из-за того, что это говорил Архонт, Кэйя, Джинн и Дилюк выглядели немного пришибленными. Я, будучи, эм, человеком, который был не слишком-то подвержен чувству преклонения перед божествами, в основном из-за того, что всё ещё помнила как в моём прошлом мире люди пялились на их задницы, и рисовали их в весьма интересных амплуа, пришла в себя первой.       — Можно нескромный вопрос? — уточнила я.       — Давай, — легко разрешил Венти.       — Зачем нам нужно копаться в истоках происходящего, собирая их по крупицам по всему миру и шарясь по всяким древним руинам, когда есть ты? Ты неоднократно говорил мне, что ты всё знаешь.       — Всё, что происходит в мире, пока я бодрствую, — Венти наставительно поднял указательный палец. — Но не то, что происходило, пока я спал. Когда я сплю, всё моё внимание сосредоточенно исключительно на Мондштадте, я не слушаю ветра из других земель. К тому же, я живу как Архонт не так уж и долго. Всего несколько тысяч лет. Пока я был элементалём, я тем более не интересовался тем, что происходило вне земель Мондштадта. Я не знаю, что происходило в мире, скажем, до Войны Архонтов. Поэтому я не смогу вам в этом помочь. Вам придётся разбираться с этим самостоятельно, если вы хотите в этом разобраться.       — Значит, картина в мире сейчас такова: Крио Архонт хочет что-то сделать, а другие Архонты не желают в это вмешиваться, опасаясь гнева Селестии. Именно ради этой загадочной цели и были, получается, созданы Фатуи, и план, похоже, перешёл из стадии подготовки в активную, потому что Предвестники начали собирать Сердца Богов, что являются усилителями, выданными Селестией. Так? — поинтересовался Дилюк, нервно постукивая пальцами по подлокотнику кресла.       — И ты говорил, что чувствуешь, как надвигается что-то страшное, — добавила я. — Значит, к этому могут привести действия Царицы?       — Я не знаю, — беспомощно отозвался Венти. — Я не умею предсказывать будущее настолько далеко. Я знаю только то, что может произойти в ближайшее время, и то только потому, что ветер приносит мне всякое.       — Какова вероятность того, что Снежная станет второй Каэнри`ах? — обеспокоенно уточнила Джинн. — В прошлый раз бедствие затронуло весь мир. Мондштадт сгорел…       — Я не знаю, — повторил Венти. — Так что если вы хотите разобраться в том, что происходит, вам нужно действовать.       Угу, спасибо, капитан очевидность. Но только почему-то те, кто что-то знают, ничего не хотят мне рассказывать. Ты вот молчишь про Царицу просто потому что хочешь молчать, Моракс заключил с ней контракт, Сяо не скажет мне ни слова, если посчитает, что мне не нужно это знать. Только Альбедо тут и отвечает на все мои вопросы в меру своих возможностей. Где в этом мире справедливость, а?       И вообще, если на минуточку представить, что мы влезем во всё это толпой... Не ускорим ли мы катастрофу? Одна я уже натворила столько, что четыре человека и еще хрен знает сколько гостей на празднике едва не отъехало в мир иной раньше срока, потому что с какой-то радости Синьора решила, что грубый шантаж — лучший выход, а потом по вашим же словам явился Скарамучча!       Кстати о Скарамучче. Может, хоть кто-нибудь из вас сможет объяснить мне, что он тут делал? Мне нужно это знать! Иначе я не знаю, в какие дебри сожалений заведёт меня мой мозг.       — Эм, я тут, немного не вовремя, но мне нужно кое-что спросить. Разве в городе был не один из Предвестников Фатуи? Почему появился ещё один?       Я думала, мне ответит Джинн, но заговорил почему-то Дилюк.       — Предвестники… никогда не работают в одиночку, всегда есть тот, кто на виду, и тот, кто выжидает в тени, чтобы вмешаться, если сочтёт, что это необходимо.       Но это, блин, не отменяет моего вопроса… Какого хрена тут был именно Скарамучча? Разве он не появлялся только во время какого-то метеоритного дождя? Или он и появился оперативно во время него именно потому что получил почтового голубя и ошивался неподалеку?.. Пиздец! То есть этот пацан с явными бедами с башкой всё это время шлялся рядом с городом, в котором я жила! Можно мне сойти с этой планеты?       — И это… — я перевела взгляд на живот Дилюка, и, хотя на его одежде сейчас не было крови и дыр, и так было понятно, что я имела в виду.. — Он тебя так?       — Да, со спины, — невозмутимо подтвердил он. — Я, конечно, слышал, что Скарамучча не брезгует никакими методами, и что его не любят и опасаются даже свои, но только сегодня впервые увидел его в действии. Меч, кинжал, электро стихия, подчинённые… ему плевать, что использовать. Он увидел возможность, и он ею воспользовался, хотя ради этого он… снёс с дороги своего подчинённого. Молнией.       М-м-м-м, я всё больше «люблю» Фатуи.       — Видимо, он очень сильно хотел от меня избавиться, — добавил Дилюк.       — Ну не зря же тебя объявили нежелательной персоной, — фыркнул Кэйя. — Вот и последствия догнали, а ты этим так гордился, так гордился…       — Я не перестал этим гордиться, — сухо заверил Дилюк. — Такой раны маловато для того, чтобы напугать меня.       — Тебе повезло, что клинок не был отравлен, — покачала головой Джинн, наградив Кэйю осуждающим взглядом. — Тебе стоит быть осторожнее, Дилюк.       — Я всегда осторожен, если мне не приходится кого-то защищать. Если ты не забыла, я несколько лет путешествовал в одиночестве без Глаза Бога, и, как видишь, живым вернулся, — откликнулся он.       Услышав это, я поняла, что пропущенный удар в спину, да ещё такой сквозной, неслабо так прошёлся по его гордости, раз уж он даже удобоваримое оправдание его пропуску использовал… Да ещё тоном «продолжите говорить на эту тему и пойдёте от винокурни до Мондштадта пешком».       — Раз уж мы сейчас задаём неудобные вопросы, — снова подал голос Кэйя, почему-то переводя взгляд на меня. — Рубедо? Есть Сердце Бога, но не Архонт? Можешь телепортироваться из любого места к устройству?       — А-а-а, нд-а-а-а, — протянула я, с трудом подавляя нервное хихиканье. — Что ж, раз уж так вышло-о, что я сама себя подставила, я обязана всё рассказать.       Ну, почти всё, окей, так и быть, я скормлю вам версию «Системы Паймон», которую рассказывала Альбедо. В конце-то концов, я уже занырнула в болото максимально глубоко…Единственное, что в итоге так и останется тайной это, похоже, мои «знания», которые я никак не смогу объяснить без вранья из разряда «Паймон рассказала».       За те двадцать минут, что я рассказывала, я увидела то, как у Дилюка, Кэйи и Джинн сменяются на лице различные эмоции. Ах, ошеломлённое лицо Дилюка — неплохая награда за моё вынужденное раскрытие. Я даже почти простила себя за тупость. Почти.       — То есть ты… буквально, можешь исчезнуть, если очнётся, эм, настоящая Люмин? — обеспокоенно уточнила Джинн.       — Альбедо считает, что вероятность этого примерно пятьдесят на пятьдесят, — я намеренно равнодушно пожала плечами. — Именно поэтому я продолжу искать Итэра. Если кто-то что-то и сможет рассказать о том, что такое Люмин, так это он. В любом случае, я не могу просто сидеть и ждать, когда это произойдёт. К тому же, Паймон просит меня сходить на Церемонию Сошествия Моракса. Она считает, там нужна будет помощь.       — Вполне возможно, что он следующая цель Фатуи, — задумчиво протянул Венти.       — Раз Паймон считает, что нужна помощь, не значит ли это, что ты должна помешать Крио Архонту собрать Сердца? — постукивая пальцами по столешнице, поинтересовался Кэйя. — Может, как Архонт Времени она знает будущее?       Да почему я вечно всем что-то должна-то, а…       — О, и как ты себе это представляешь? Мы не уберегли одного Архонта, который с нами, эм, сотрудничал, а тут ещё шестеро.       — Пятеро, — поправила Джинн. — Вряд ли Царица станет отбирать Сердце Бога у самой себя.       — Ну да, пятеро, — легко согласилась я. — Так вот, я прекрасно осознаю, что я Предвестникам не ровня, и помочь смогу разве что обычным людям.       — И всё равно собираешься туда идти? — Дилюк сжал подлокотники стула так сильно, что костяшки его пальцев побелели.       — Я должна, если я хочу найти Итэра, или Асмодеус, или хоть какие-то зацепки, — кивнула я. — К тому же, Моракс передавал через Сяо, что поговорит со мной, если я вдруг приду в Ли Юэ. Я рассчитываю на то, что он сможет мне что-нибудь рассказать — он же живёт больше шести тысяч лет.       — Если Фатуи узнают, что у тебя есть Сердце Бога, они точно попытаются его у тебя забрать, — заметил Дилюк.       — Да, скорее всего.       И меня очень нервирует тот факт, что из-за слов Венти и своей тупости, я рассказала об этом ещё троим людям. Секрет Полишинеля какой-то, ей богу. Я, конечно, не умею врать, но чтобы так сильно подставляться… помню, когда я читала книги, и герои делали что-то тупое, я думала, что никогда так не сделаю, а в итоге-то… а в итоге сама себе могилу копаю, рассказывая всё о себе людям… впрочем, что Дилюк, что Джинн точно достойны доверия, но вот Кэйю я действительно побаиваюсь из-за его связи с Каэнри’ах.       — И что случится, если его из тебя вытащить? — полюбопытствовал Кэйя в этот момент.       — Она умрёт вместе с Люмин, потому что души выдернут из тела. Вполне вероятно, что Сердце Бога при этом также будет необратимо повреждено, — вклинился в диалог Венти, про которого я за прошедшие двадцать минут уже успела забыть, так тихо он сидел. — Потому что Паймон сейчас в нестабильном состоянии, а смерть это всегда всплеск энергии, а их души сейчас связаны.       — Знаешь, слышать это из уст Бога довольно жутко, — не удержалась от ворчания я.       — Ну, извини, — развёл руками Венти. — Я всего лишь отвечаю на вопрос.       Ага, но, по-моему, ты говоришь не совсем то, что говорил мне в прошлый раз. И что из того, что ты говоришь, в этом случае правда?       — Похитить Сердце Бога у Архонта — это одно, а расцепить тот клубок, в который превратились вы трое — это совершенно иное, — добавил он. — Я ведь уже говорил тебе, что не рискнул бы что-то делать.       — Альбедо решил, что ты меня пожалел, — сказала я.       Дилюк, Джинн и Кэйя не сводили с меня взгляда.       — Да, так и есть. Не думаю, что ты или Люмин заслуживают такой смерти.       — Кстати, а почему ты говоришь, что мы с ней умрём, а Паймон нет?       — Архонты не умирают в привычном смысле этого слова. Они становятся энергией и соединяются с миром. Так что в каком-то смысле она продолжит жить в любом случае.       — Понятно…       — Кстати, Кэйя, — Венти неожиданно хлопнул в ладоши, так что мы все подпрыгнули из-за этого звука. — Ты хотел узнать, как ты поступишь в случае, если тебе придётся выбирать. Если ты пустишь правильный слух о том, что Архонт Времени действительно существует, твоя родня из Каэнри’ах, возможно, выйдет на связь, но тем самым ты точно погубишь три невинные души, одна из которых, к слову, защитила город, который ты оберегаешь. Отличная проверка для тебя, ты так не думаешь?       Улыбка в который раз исчезла с лица Кэйи, а я почувствовала себя тем самым беспомощным крабом, которого закидывают в кипящую воду живым, а он там дёргается.       Я сжала пальцами мягкое сиденье дивана, закусила губу и постаралась сдержать набежавшие на глаза слёзы обиды. Очень хотелось начать себя жалеть, хотя я понимала, что сама виновата, но вопросы из категории «почему» не пожелали покидать мою голову.       Почему этой проверкой должна быть, блять, я? И почему от чужого выбора теперь зависит моя жизнь, а? Потому что я дура, не умеющая держать язык за зубами, да? Потому что не умею просчитывать происходящее мгновенно, чтобы выбрать наилучшую модель поведения?       За что всё это мне, а? Почему я не могла попасть, ну не знаю, в какую-нибудь Донну? Продавала бы цветы и залипала бы на мужиков, и хватит с меня. Почему я не могла попасть сюда в своём теле? Или вообще не попадать? Тьфу, тьфу, тьфу!       Почему в этом мире последствия моих косяков настигают меня настолько быстро, а? Разве же это честно? Где моя удача, ну хоть минимальная? Почему всем попаданцам удаётся притворяться обычными жителями мира до конца дней своих, а у меня вечно всё через жопу?       — Звучит как не совсем честный выбор, — неожиданно подал голос Дилюк, прерывая затянувшееся молчание. — В конце концов, они знакомы едва ли пару месяцев, и её смерть, если так подумать, по сравнению с какой-нибудь «высшей» целью, не будет ничего значить. Я понятия не имею, к чему там стремятся остатки народа Каэнри’ах.       — Да, возможно, так и есть… — задумчиво протянул Венти. — Значит, неудачный вышел пример…       — Почему же, — скривив губы в усмешке, протянул Дилюк. — Можно ведь поставить вопрос немного по-другому.       — Да? — вскинул брови Кэйя. — И как же?       — Сможешь ли ты подставить её ради такой мелочи, как возможная связь с отцом, который тебя бросил, зная, что нужно будет вначале убить меня, потому что я, как человек чести, окажу помощь той, кто вместе со мной спасал Мондштадт.       Я вскинула на Дилюка полный ужаса взгляд. Нет, то есть, я тут подставила не только себя, но ещё и тебя? Почему все вы, рыцари, вот такие, а? Вам что, так не терпится умереть?       — В таком случае, и меня, — неожиданно поддержала его Джинн, поднимая решительный взгляд. — Вот теперь выбор действительно должен быть... честным. Мондштадт действительно обязан ей за помощь.       И ты туда же? Да в моём мире за спасение города мне, максимум, медальку бы выдали на грудь, и забыли бы обо мне через неделю! Ну, может через месяц.       Кэйя молчал несколько долгих минут прежде, чем натянуто рассмеяться.       — Боже, вы действительно только что выставили всё так, будто я уже побежал рассказывать об Архонте Времени на каждом углу, — он несколько раз хлопнул в ладоши, после чего поднял на нас серьёзный взгляд. — Я не уверен даже, что мне в детстве рассказывали правду о том, что случилось пятьсот лет назад. К тому же, Барбатос сказал, что сама по себе Паймон, без Селестии, не может ничего. Так какой смысл в том, чтобы распускать слухи? Подставить нашу милую несчастную гостью из иного мира, которая и так в незавидном положении? Бросьте, я ведь всё-таки рыцарь. Мне всё ещё дороги остатки моей чести.       — Вот видишь, — ободряюще улыбнулась ему Джинн.       — Я никогда не ошибаюсь в людях, — добавил Венти, копируя её улыбку. — Если бы вы жили во времена Декарабиана, то отлично вписались бы в то восстание.