Увертюра героев

      После того как мы решили, что разговоров на сегодня хватит, Дилюк предложил нам заняться, чем нам хочется, и ушёл в свою спальню, которая, как оказалось, была за той самой дверью между ванной и кабинетом. Мы с Джинн переглянулись, посмотрели на время и решили, что ложиться спать… ну или пялиться в потолок на пустой желудок будет как-то грустно, так что спустились вниз, на кухню, рассудив, что раз уж нам разрешили делать всё, что угодно, можно оккупировать хозяйскую кухню.       Венти увязался за нами, а Кэйя куда-то делся. Воспользовавшись случаем, пока Джинн исследовала кухню, чтобы узнать, какие продукты есть в наличии, я схватила Архонта за ухо, как Барбара недавно, и принялась отчитывать его как нашкодившего мелкого хулигана.       Потому что мне всё ещё было немного обидно за себя, за Кэйю, и этого самого Кэйю я немного подсознательно опасалась, потому что его манера общения и в целом поведение меня несколько напрягали и, хотя такие персонажи мне обычно нравились, в жизни я с такими людьми редко хорошо уживалась. И мысль о том, что я теперь буду зависеть от чьей-то доброй воли ещё больше, чем раньше, меня несколько раздражала, и раздражение требовало выхода.       Поскольку я не привыкла опускаться до разной мелочной мести, и, к тому же, не умела долго обижаться, у меня был только один выход — сиюминутно выплеснуть своё раздражение каким-нибудь не слишком физически и морально затратным способом. Я могла на волне раздражения отлупить обидчика или отматерить его, но если я не успевала или у меня не было возможности среагировать сразу, то я в итоге переосмысляла ситуацию и приходила к выводу, что месть не стоит моего времени, сил и нервных клеток, потому что после неё никогда не чувствуешь удовлетворения, только угрызения совести, потому что я слишком уж жалела окружающих меня людей и была воспитана так, что большую часть жизни жила по принципу «относись к людям так, как хочешь, чтобы относились к тебе». Жаль, этот принцип не так уж и часто срабатывал в обратную сторону.       Боже, я даже простила подругу, которая всему свету растрепала то, что мне нравился мальчик, по которому текли почти все девчонки, но стеснялись об этом сказать, и потом весь двор ржал надо мной из-за того, что я, дескать в него влюблена. Отрицать я не отрицала, и на тупых детей не обижалась — нам тогда всего лет по тринадцать было, что с них взять, но вот на подругу… Неделю я с ней отказывалась разговаривать, но в итоге пришла к выводу, что сама виновата — нечего рассказывать людям то, что ты не хочешь делать достоянием общественности в случае, если доверенное лицо проговорится.       И я ведь продолжила с ней общаться, хотя и изменила свою линию поведения и больше не рассказывала ничего из того, что считала очень личным. Не рассказывала не только ей, но и вообще никому, если мне не хотелось, чтобы это было известно всем, потому что я начала подсознательно ожидать, что рассказанное станет достоянием общественности рано или поздно. Да я даже дневников никаких не вела по той же причине — пару раз в детстве мать находила записи, читала их и потом осуждала меня, например, за жалобы на моего эгоиста-брата, которому я придумывала миллион и одну кару, которая так и не воплотилась в жизнь ни разу. Да и подружки, приходящие в гости, почему-то были воспитаны так, что считали нормой лазать по шкафам и брать вещи без спроса. Поскольку спрятать такие штуки, как личный дневник, было довольно сложно, в итоге я всё порвала и выкинула, решив, что мне и без них нормально.       — Ты — дурной элементаль, — возмущалась я, от души оттягивая Венти ухо. Учитывая то, что он не особо-то и сопротивлялся, похоже, понимал, что заслужил. — В следующий раз, клянусь, я выпорю тебя как маленького глупого ребёнка! Кто просил тебя являться сюда, да ещё лезть в зал? Ты мог бы подождать полчасика, сгрызть там яблочко, я же обещала тебя кормить! А ты что сделал? Подставился сам, подставил всех…       Отчитывать его я начала, естественно, сразу и за всё.       — Ай-ай-ай, — вцепившись одной рукой в мою руку, а другой в своё пострадавшее ухо, несчастным голосом откликнулся Венти. — Ты такая злая, это же больно вообще-то!       Джинн едва не выронила из рук картошку и застыла на месте, на лице её отразился лёгкий ужас. Она открыла и закрыла рот, не сумев выдавить из себя ни звука.       — Больно — это хорошо, может, так ты запомнишь, что так делать было нельзя! — и не подумала успокоиться я, продолжая выворачивать ему ухо. — Тоже мне, существо, прожившее несколько тысяч лет! Что за надежда на авось в подобных вещах, а?!       — Меня и так сегодня, считай, покалечили, неужели не помнишь, как это больно, когда из тебя вытаскивают Сердце Бога насильно! — прохныкал Венти. — Я тоже пострадавший! И как ты можешь так жестоко относиться к Архонту… Я ведь тебе помог…       Кэйя, заглянувший на кухню с тремя бутылками вина в руках, застыл на пороге.       — Ру… Рубедо… Разве же так можно?.. — попыталась было подать голос Джинн, но учитывая то, что говорила она очень тихо, в том, что я не обратила на неё никакого внимания, не было ничего удивительного.       — Я тоже тебе помогла, а ты… Ты ведь сам виноват в том, что мне пришлось рассказать всем, что у меня есть Сердце Бога! Так вот и считай, что я пользуюсь своим божественным правом… и воспитываю товарища вместо Паймон! — продолжала возмущаться я, чувствуя, что мне действительно нужно как следует его встряхнуть и всё ему высказать, потому что осознание, что я сама нырнула в выкопанную яму, осознанием, а недовольство и некоторая обида требовали выхода. Причём за себя мне было и вполовину не так обидно, как за Кэйю, который вот точно получил ни за что, потому что Венти сам признал, что оговорился. — А Кэйя!.. Его-то за что?       Учитывая то, как эта фея любила читать людям нравоучения к месту и не к месту, я даже не соврала, когда решила прикрыться её именем. Надеюсь, Паймон смотрит и наслаждается, потому что я сегодня королева осуждения.       — Но я ведь уже извинился! И я, правда, сожалею, что так вышло с Кэйей!.. Я действительно плохо ориентируюсь во времени, когда сплю!.. Ой.. Ай… ну хватит!       — А насчёт меня, значит, не сожалеешь?! — ещё сильнее возмутилась я, испытывая очень сильное желание выпороть его как нашкодившего малолетнего хулигана, который информацию усваивает исключительно через задницу, и поставить в угол. На горох, по заветам бабушек, чтобы подумал о своём поведении с часок. Кому-то нужно больше общаться с людьми, а не раз в пятьсот лет во время восстаний, а то, значит, Архонтом-то он быть пытается, но с выбором методов происходят явные косяки! — Если бы ты ничего не сказал, они бы не были замешаны во всей этой божественной фигне! — добавила я, вспомнив, чем обычно в мифологии заканчивались сюжеты, в которых люди влезали во всякие божественные игрища.       — Но ты сама виновата-а-а, — обиженно протянул Венти. — Если бы ты промолчала, они бы решили, что я пошутил!..       — И твои слова не давали бы им покоя, потому что Боги обычно не шутят, когда что-то говорят! А ты Божество! Кто сам недавно учил меня, что надо думать прежде, чем открывать рот, а? Может, втянула их в это всё и я, но яму, в которую мы свалились, выкопал ты!       — Я подумал… просто не обо всём… И всё же хорошо сложилось… и я не ошибаюсь в людях, ну перестань! Ну, хочешь, я тебе солянку всё-таки приготовлю, а? Ты ведь так и не попробовала!       М-м-м, подкуп пошёл, подкуп. Почувствовала себя Сяо, которому я таскала миндальный тофу, чтобы попытаться его задобрить. Венти выглядел таким бледным и несчастным, что беситься мне перехотелось.       — Тьфу на тебя, — всё-таки выпустив его ухо, всплеснула руками я. — Готовь свою солянку, и извинись ещё раз перед Кэйей нормально, если действительно раскаиваешься.       Он с видом человека, который только что избежал смертной казни, потёр красное ухо и развернулся в сторону Кэйи, который продолжал стоять на пороге, сжимая в руках бутылки.       — Ещё раз извини! Я действительно не хотел ставить тебя в неловкое положение... Зато ты теперь знаешь, что в этом городе тобой дорожат!       Вообще-то извиняются не так, но ладно, так и быть зачёт на троечку, студент-элементаль. Но ты, походу, всё равно уверен, что поступил правильно и наши эмоции в данном случае что-то вроде необходимой жертвы.       Джинн, наконец, отмерла и положила картошку в раковину, чтобы помыть её. Прежде чем включить воду, она наградила меня осуждающим взглядом и тяжело вздохнула. Я пожала плечами. Да, я оттаскала за ухо ваше Божество, которое позволило мне это сделать, поэтому я могу считать, что имела на это полное право.       — С этим и не поспоришь… — пробормотал Кэйя, наконец, проходя на кухню, ставя бутылки на стол, и уверенно направляясь в сторону одного из кухонных шкафов, как оказалось, за штопором.       — Ух ты… это вино? А мне нальёшь? — наконец обратив внимание на бутылки, поинтересовался Венти. — Грустно же будет пить в одиночестве! А ещё я могу спеть…       — Ты сначала обещанную солянку приготовь, — напомнила ему я, осознав, что стоило ему увидеть алкоголь, как все остальные мысли вылетели из его головы. — Кстати, а где ты это взял? — обратилась к Кэйе я, когда он вытащил из шкафа штопор и, вернувшись к столу, умело вскрыл бутылки.       — В погребе, где же ещё, — пожал плечами Кэйя. — Он же сам сказал: «делайте, что хотите», а я знаю, где здесь хранится вино и как туда попасть.       — И где же ты взял ключ?       — Мне не нужен ключ, если есть шпилька, — пожал плечами Кэйя.       — Твоим криминальным талантам нет числа, — хмыкнула я, вспомнив, что он уже однажды вскрывал при мне замок заколкой.       — Обижаешь, я всего дважды при тебе вскрывал замки, — Кэйя недовольно цокнул языком, вернув штопор в шкаф и, направляясь к столу, прихватил со стеллажа с посудой гранёный стакан. — Это один и тот же «криминальный» талант.       — Не-а, в прошлый раз это была помощь в открытии честно добытого сокровища, а сегодня — проникновение со взломом, — не удержавшись, пошутила я. — Ты собираешься пить на голодный желудок? Хоть бы закуску себе какую взял.       — В отличие от вас двоих, я на празднике вполне себе успел опробовать угощения, — хмыкнул Кэйя, наливая себе в стакан вина. — Так что могу обойтись и без закуски.       — Да ты же так попросту напьёшься, — возмутилась Джинн, стряхивая с рук воду. — Где здесь лежат ножи?       Венти крутился вокруг неё, щебеча что-то о том, что она, похоже, тоже собралась делать Солянку Архонта и, что он может научить её особому способу приготовления.       — Во втором левом ящике во-о-он того шкафа, — Кэйя любезно махнул рукой в сторону нужного. — Ну напьюсь, и что с того? После всего случившегося только хороший алкоголь может помочь мне расслабиться… или ночь в компании прелестной девушки, но вы же обе мне откажете, вздумай я предложить подобное. Так что остаётся только пить!       Я, как раз вытаскивающая со стеллажа кастрюлю, возмущённо обернулась на него, а Джинн, покраснев, наоборот, отвернулась к раковине и принялась сосредоточенно чистить картошку, тихо переговариваясь с Венти на тему того, что да, она готовит солянку, потому что это показалось ей хорошей идеей, раз уж здесь сейчас Архонт. Венти был доволен. Из нас четверых только Джинн и относилась к нему с достаточным почтением, похоже.       — Для тебя вообще ничего святого нет? — поинтересовалась я. — Ты что, даже к своему магистру подкатываешь?       — От того, что она магистр, она не перестаёт быть девушкой, — с наслаждением отпивая вина, откликнулся он. — Но, вообще-то, я думал, что ты обо мне более высокого мнения: я никогда не позволяю себе переходить черту. И никогда не предлагал ей подобное даже в шутку. Такие девушки, как Джинн, заслуживают хороших парней, а не подозрительных типов вроде меня.       — Ты слишком строг к себе, — обернувшись на него, с укором заметила Джинн, щёки её все ещё были слегка розовыми. — Ты вовсе не подозрительный тип. Я давно тебя знаю, поэтому имею право говорить так. Ты один из достойнейших рыцарей нашего Ордена.       Кэйя неопределённо пожал плечами и виртуозно сменил тему разговора:       — Кстати, а почему ты никак не удивилась, когда раскрыли мою связь с Каэнри’ах?       Ну почему-у-у ты это заметил, хотя был вроде как в шоковом состоянии, а? И почему я не додумалась состроить даже натянуто-удивлённое выражение лица? Хотя вряд ли бы мне это помогло. В том, что ты честный, столько минусов иногда, а.       — Я рассказал ей, когда объяснял, что она такое, — неожиданно подал голос Венти, отвлекаясь от чистки моркови, и ослепительно улыбнулся. — Похоже, она не успела воспользоваться этим знанием.       — И не собиралась, — нахмурившись, откликнулась я, гадая, с чего вдруг такая внезапная помощь. Надо будет уточнить при случае.       — Как благородно, — оценил Кэйя. — И ты действительно собиралась молчать и не использовать предложенный источник информации?       — Верно. Вот если бы ты сам рассказал мне, мол, так и так, я связан с Каэнри’ах и что-то знаю, то я бы, может, что и спросила, — я щёлкнула пальцами и подмигнула. — А так, представь, как выглядел бы мой подкат. Привет, мне тут местный Бог сообщил, что ты немно-о-ого не из Мондштадта. Вряд ли бы после такого ты бы мне что-то рассказал, даже если бы случайно знал. Людям обычно не нравится, когда их тайны раскрывают без разрешения, — я кинула осуждающий взгляд в сторону Венти, и его ослепительная улыбка превратилась в натянутую. — Некоторые могут и отомстить.       — Ах, ну да, ты же у нас любишь хранить чужие тайны-ы-ы, — с каким-то странным намёком протянул Кэйя и снова отпил вина. После чего продолжил, неожиданно сменив тему разговора ещё сильнее. — Кстати, Дилюк вряд ли станет есть Солянку Архонтов, и уж тем более не станет ту, что приготовит он, — он непочтительно ткнул пальцем в сторону Венти, увлечённо нарезающего морковку. — Думаю, он вообще не спустится поесть, даже если вы попытаетесь его позвать.       Джинн тяжело вздохнула, а я подумала о том, что, кажется, знаю, на какую тайну он намекал.       — Почему это?       — Потому что я отлично знаю своего брата, — хмыкнул Кэйя. — У него обострённое чувство справедливости. Он наверняка взбесился из-за недавнего диалога больше, чем мы с тобой вместе взятые. Его всегда раздражала подобная несправедливость, а с какой стороны ни посмотри, длинный язык нашего Архонта был далёк от справедливости.       Я поставила кастрюлю с водой на печку и задумалась. Ну, с человеческой точки зрения да, это было несправедливо. А если посмотреть на всё с позиции Венти, который много знает, но ничего не говорит, и который в принципе, когда приходил на помощь городу, всегда находил правильных людей и делал правильные вещи… Если абстрагироваться от отголосков возмущения и обиды, и подумать… то выходит, что он и в этот раз, вполне вероятно, что что-то знает, что-то, что нам знать не обязательно. Вот я, зная ближайшие будущее, умудрилась вон как сильно его изменить, почти ничего для этого не сделав. Мог ли он, как существо, которое знает больше, чем обычные люди, посчитать, что мне, например, понадобится помощь тех, кто будет в курсе всей ситуации, в которой я оказалась? Или посмотреть на то, как я себя веду, и решить, что в будущем я себя могу очень сильно подставить, скажем, перед Фатуи, вовремя не сдержав порыв и рубанув с плеча, как я это часто делала? Вполне. Хотя, конечно, мог и просто накосячить, кто его знает… Но что-то мне не хочется думать об Архонте только как о косячнике, в конце концов, он несколько раз при мне говорил достаточно разумные и правильные вещи.       — С человеческой точки зрения, — поправил Венти, скидывая морковь в кастрюлю. Джинн следом за ним отправила туда картошку. — С позиции Архонта я сделал то, что должен был. Тебе нужен был пинок, — он махнул ножом в сторону Кэйи, а потом и в мою. — Ей нужен был урок. По-хорошему, будь на моём месте кто-то другой, вы могли бы так легко не отделаться.       — В смысле? — нахмурилась Джинн, вытаскивая лук.       — В смысле, у нас с вами был приватный диалог, и вы все между собой довольно неплохо общаетесь. Если бы на моём месте был Декарабиан, который бы решил, что вам нужна «помощь», всё закончилось бы плачевно. Ну, он ведь считал, что делает людям хорошо, когда закрывал их за штормовым барьером, — наставительно заметил Венти. — Я просто немного подтолкнул вас всех в нужном направлении. И вообще, я даже позаботился о том, чтобы убедиться, что нас никто не подслушивал. Люди Фатуи отлично умеют шпионить, так что, в будущем, постарайтесь не разговаривать о своих тайнах лишний раз.       — Какая трогательная забота, — проворчал Кэйя тоном «в гробу я такую заботу видал, но что теперь поделаешь». — Зато теперь я понимаю, почему Каэнри’ах гордилась тем, что у них не было Архонта. Действительно отличный вышел урок.       Венти печально вздохнул.       — Если бы у Каэнри`ах был Архонт, Селестия могла бы сместить его, назначить нового и, возможно, оставить страну почти целой, наказав лишь тех, кто стал причиной катастрофы, потому что вряд ли в ней были виноваты вообще все. Думаю, в тот раз погибло и пострадало множество невиновных.       Выражение лица Кэйи с недовольного изменилось на задумчивое.       — Безопасность мира это то, за чем следит Селестия. Они не вмешиваются в жизнь Тейвата до тех пор, пока не случаются какие-нибудь катастрофы, — добавил Венти. — Во всяком случае, последние две тысячи лет всё было именно так. А теперь, я предпочёл бы больше о них не говорить, поскольку я всё равно связан клятвой, и почти ничего не могу сказать.       — Судя по твоему тону, Селестия тебе не нравится, — проницательно заметил Кэйя.       — Не нравится, — легко согласился Венти. — Но я не знаю, что будет лучше для мира, и я не слишком-то осведомлён о том, из-за чего в мире сейчас тот порядок, который есть. И, поскольку тех знаний, что у меня есть, недостаточно, чтобы делать выводы, я и не хочу ничего решать. Я должен защищать Мондштадт, который мне нравится, и на этом всё.       — Но при этом ты делишься с нами информацией и, как говорится, наставляешь на путь истинный, — протянул Кэйя, постукивая пальцем по боку стакана. — Может, ты Архонт противоречий?       — Я помог вам, потому что хотел помочь именно вам, не придумывай, — тут же возмутился Венти. — Желание вставить палки в колёса Селестии тут ни при чём.       — Давайте просто поужинаем и не будем больше сегодня обо всём этом разговаривать? — предложила Джинн, закидывая в кастрюлю лук. Проследив за её действиями, я встрепенулась и вернулась к более приземлённому обсуждению, к обсуждению ужина. Как говорится, война войной, а еда по расписанию. К тому же, я привыкла беспокоиться о благополучии окружающих людей, которых считаю своими друзьями или хорошими знакомыми, а все эти темы божественного промысла уже стояли у меня поперёк горла. Да и Дилюк теперь попадал даже не в категорию «друг» с моей точки зрения, а в категорию «парень, который нравится», а это автоматически означало то, что моё беспокойство о чужом здоровье вполне могло стать куда более навязчивым, чем раньше. Я и так-то периодически занималась нравоучениями, а теперь и вовсе вряд ли смогу вовремя остановиться.       — Кэйя, — позвала я, сев на стул рядом с ним. — Раз хочешь поговорить, мы тут не закончили… О Дилюке. То есть, ты хочешь сказать, что он разозлился и будет вот после всего, что случилось, всю ночь, не знаю, в потолок пялиться, и при этом даже не поест?       — В точку. Хотя, вероятно, он как обычно закопается в свои цифры. Может, в виноделии он и не слишком-то разбирается, хотя бармен из него бы неплохой вышел, но-о-о за документацией он всегда следит лично.       — После того ранения, — недовольно протянула я. — В бумажки.       — Да, — кивнул Кэйя и, щёлкнув пальцами, подмигнул мне. — Он это может. Думаю, раз уж и ты теперь в курсе нашей милой семейной драмы, я могу и поговорить об этом. После того как его отец использовал оружие Фатуи, чтобы убить дракона и защитить его, Дилюк стал ещё большим трудоголиком, чем был раньше, и, по сути, разучился веселиться. Всякий раз, когда он сталкивается с чем-то, связанным с Фатуи, он теряет голову. Думаю, теперь он вряд ли успокоится, пока не вышвырнет их всех из города. Вообще-то он не всегда был мрачным депрессивным типом, который одевается в чёрное, — Кэйя хмыкнул и долил себе в стакан ещё вина. — Но-о-о, думаю, сегодня как раз такой день, когда он не сможет спокойно уснуть. Фатуи, интересные разговоры с Архонтом, я, в конце-то концов. Сегодня случилось много вещей, которые его раздражают. Он точно не сможет спокойно лечь спать.       Н-да. Нет, ну не дело так относиться к своему здоровью. По-хорошему, после сегодняшней ситуации нам всем положен постельный режим, ну, хотя бы до утра. А некоторым, может, и подольше, но что-то мне подсказывает, что не удастся затащить Дилюка к Барбаре, даже если я попытаюсь. Разве что вырубить, и как Эолу, на ручках.       — Кстати о Фатуи… — подала голос Джинн, искавшая в этот момент тарелки нужной глубины на стеллаже. — Ру… Рубедо… — неуверенно произнесла она. — Я хотела бы попросить, чтобы после ужина ты доставила меня в город…       Ещё одна трудоголичка! Ты сегодня чуть не задохнулась, ты помнишь об этом? А перед этим тратила силы и нервы на людей, которые докучали тебе на празднике, а после этого успокаивала их же. Ты сделала всё, что от тебя зависело, ляг и отдохни!       — Отказано, — скрестив руки на груди, недовольно откликнулась я. — Ты этой ночью будешь спать. В моём мире очень много людей умирало от переутомления на работе, так что послушай то, что я тебе сейчас скажу.       Джинн открыла рот, чтобы возразить, но всё-таки закрыла его, хотя выглядела недовольной.       — В каком виде ты принесёшь городу больше пользы: в здоровом, в больном или в мёртвом? — поинтересовалась я.       — В здоровом, конечно же, — нахмурилась она, но, судя по её выражению лица, она прекрасно поняла, к чему я клоню. Кэйя с интересом наблюдал за нами, подперев щёку рукой и медленно цедя вино. Венти крутился вокруг печки.       — Синьора и Скарамучча уже получили, что хотели, и свалили, те мелкие сошки, что остались в городе, вряд ли доставят особые проблемы, а если и доставят, узнаешь ты о них только утром, раз уж Кэйе, который был там вечером, ничего не доложили. Так есть ли смысл в том, чтобы не спать ночью, особенно после того, что случилось?       — Думаю, нет… Но я могла бы разобраться с бумагами, чтобы завтра днём у меня было больше времени на решение вопроса с Фатуи… Да и в городе мне было бы спокойнее…       — О, кстати о твоих бесконечных бумагах!.. — я сделала вид, что меня озарило, радуясь, что, наконец, появилась возможность высказать ей всё, что я думаю о том, как она организовывает свои дела. — Есть ли смысл перерабатывать до глубокой ночи и засыпать лицом в бумагах, когда за исключением Фатуи и отсутствия нормальной дисциплины в рядах рыцарей, большая часть проблем города — потерянные вещи, кошки, да воры?       — Но люди же ждут, что им будет оказана помощь! — возмутилась Джинн. — Как магистр я обязана сделать всё, что от меня зависит! Несколько часов сна — ничтожная цена за спокойствие…       — Потерянных кошек вполне можно найти самостоятельно, а на прошлой неделе ты выходила искать лично, — с укором заметила я. — Ты же магистр, верно. Но магистр не должен распыляться на такие дела! Их должны искать рядовые рыцари! Кошки дальше города не убегут, а если убегут, то их разини-владельцы сами виноваты. Разве люди получат помощь в действительно важной ситуации, если ты свалишься от переутомления из-за такого? Да, ты можешь помочь кому-то лично, если тебе хочется и у тебя есть свободное время, но ты ведь каждый раз откладываешь ради них документацию Ордена, а потом не спишь ночами. Тебе нужно научиться ценить своё здоровье. В своём прошлом мире я знала множество людей, которые вели себя так же, как ты, и после двадцати пяти с таким графиком их здоровье было почти как у пятидесятилетних стариков! Разве не лучше планировать своё время так, чтобы у твоего любимого города был здоровый магистр, а? Если ты будешь высыпаться, если будешь нормально отдыхать, ты сможешь быстрее разбираться с делами, потому что твоё внимание не будет рассеиваться!       Говоря всё это, я осознала, что именно так бесило меня в Джинн раньше, ещё когда я играла в игру, а не была вынуждена взаимодействовать с этим миром — она была такой же, как я. Она не умела отказывать, когда её просили о помощи. И, поскольку у меня это получалось редко, и я больше мысленно возмущалась, чем реально отказывалась, это же бесило меня и в Джинн. Мы чем-то были с ней похожи. Обе страдали от наличия совести, ответственности и неумения вовремя говорить нет.       — Браво, браво! — Кэйя захлопал в ладоши… и разрушил тем самым всю атмосферу. — Думаю, нам всем стоит выпить. Может, ты и мне дашь совет, что мне делать, а, Рубедо?       — А что, тебе хочется поговорить со мной по душам? — с наигранной заботой поинтересовалась я, недовольная тем, что моя попытка укорить Джинн в халатном отношении к самой себе, фактически, провалилась.       — Боюсь, я ещё недостаточно пьян, — Кэйя демонстративно отсалютовал мне стаканом. — Но кто-то должен был ей всё это сказать... Снова. Лиза говорит это почти каждый день, но, как видишь, не помогает. Но неплохая была попытка, неплохая… Я вот могу нашему дорогому магистру посоветовать заняться личной жизнью: сразу и удобные причины появятся, для того чтобы с работы вовремя уходить…       — Моя личная жизнь тебя не касается, Кэйя, — возмутилась покрасневшая до корней волос Джинн.       По-моему, этот диалог ушёл куда-то не туда. Как бы его так прекратить…       — Эм… — начала было я, отчаянно пытаясь придумать, что бы такого ляпнуть.       — Ах, прости, — тем временем продолжил Кэйя, наливая себе уже третий стакан. — Как я мог забыть, что наш магистр настолько идеальна, что ей подойдёт разве что Дилюк…       Я ощутила, как ёкнуло сердце. Услышанное мне не понравилось, и я сама не заметила, как прикусила губу.       — Дилюк навсегда останется для меня моим старшим товарищем, не смей такое говорить! — возмутилась Джинн, выглядела она очень разгневанной. — У меня нет личной жизни, потому что у меня нет на неё времени, а не потому что я ищу какой-то идеал!       Услышав эти слова, я испытала облегчение, и мне тут же стало за него стыдно. В конце концов, разве имею я право на эти чувства? Я, которая даже не знает, что с ней случится, если очнётся настоящая хозяйка тела? Я, которая, может недолго проживёт в этом мире? Вряд ли. Даже если мне и хочется, чтобы Дилюк влюбился в меня… правильным будет надеяться на то, чтобы он был влюблён в кого-нибудь ещё. Да вот в ту же Джинн, почему бы и нет. Хотя я не слишком-то представляю их вместе, но… В нынешней ситуации у нас с ним нет совместного будущего, потому что я даже попытаться в отношения не смогу. Хотя, если так подумать, куда вероятнее то, что на землю упадёт метеорит, чем то, что внезапно окажется, что я ему нравлюсь. Это, наверное, не так уж и плохо. Если я вдруг внезапно умру, никто не будет сильно по мне убиваться. Разве что Альбедо, по потерянному подопытному.       — А ты… ты вообще бегаешь за каждой юбкой! — тем временем добавила Джинн.       — Не такой уж я и бабник, на самом деле, а флирт ещё никому не вредил. Вот, например, твоя любимая Лиза флиртует даже с несовершеннолетними, любого пола, кстати, и её ты почему-то не поучаешь, в то время как меня попрекаешь безобидным флиртом при каждом удобном случае, хотя я, к слову так, оказываю внимание исключительно девушкам своего возраста, — Кэйя театрально-обиженно вздохнул. — Жизнь несправедлива, даже в таких мелочах в ней двойные стандарты!.. Если ты родился мужчиной, и делаешь комплименты женщинам, то ты непременно бабник, а если ты родился женщиной, то всё в порядке!       — Ты… ты… — Джинн едва не задохнулась от возмущения, я уже подумала было, что она сейчас взорвётся, но в этот момент Венти, успевший под шумок стянуть со стола бутылку вина, присосался к ней с таким громким причмокиванием, что мы все вздрогнули.       Никогда не думала, что буду так радоваться его возмутительным выходкам — в этот раз они как нельзя вовремя, а то мне уже начало казаться, что я случайно влетела в ссору молодожёнов, где муж почему-то изменяет своей жене, бегая за каждой юбкой.       — Это вино действительно восхитительное! — радостно сообщил Венти, а я, оглядев красную из-за негодования и смущения Джинн, и демонстративно обиженно-равнодушного Кэйю, подумала о том, что, походу, фанаты были неправы, думая о том, что ей нравится Дилюк. Наверное, правду говорят о том, что хорошим девочкам обычно нравятся плохие мальчики. Хотя, может, она так бесится просто потому что у неё высокие моральные стандарты, а Кэйя своей манерой поведения нарушает какой-нибудь кодекс рыцарский, или что там у них в их Ордене вообще есть. А с Лизы-то какой спрос, если она просто библиотекарь?       — Я вообще-то не разрешал тебе пить моё вино, — проворчал Кэйя, а Джинн принялась демонстративно размешивать солянку в кастрюле.       — Но ты и не запрещал, — пожал плечами Венти. — Но, раз уж я взял эту бутылку, я спою вам что-нибудь действительно интересное. Хотите, расскажу о героях восстания Декарабиана?.. Или ещё о чём-нибудь? Я знаю великое множество песен, ведь я лучший на свете бард! Могу спеть прекрасные баллады о безответной любви… или о великой любви… или о смелых героях!.. Могу спеть то, что я сочинил о спасении Двалина!..       Поняв, что у нас намечается приватный концерт от Архонта, и что напиваться вместе с двумя парнями мне как-то не хочется, я поднялась из-за стола и нашла на стеллаже маленькую кастрюльку, а в шкафах спагетти. Сильно заморачиваться мне не хотелось, к тому же не факт, что Дилюка получится уговорить съесть хоть что-нибудь, так что я решила, что стоит приготовить что-нибудь попроще. В итоге пока Джинн следила за солянкой, Кэйя цедил вино, а Венти пел балладу о героях древности, периодически прикладываясь к бутылке, я сварила спагетти, нарезала простой овощной салатик, и нашла в шкафах томатную пасту.       Заметив, что я переставляю тарелки на поднос, Венти, который как раз допел, встрепенулся и, кинув взгляд на печку, возмутился:       — Ты что, и в этот раз не попробуешь? Я ведь сейчас буду раскладывать солянку по тарелкам.       — Попробую, просто сначала отнесу ужин Дилюку и заставлю его поесть. Не думаю, что твоя солянка успеет остыть за эти пять минут.       — А ты уверена в своей способности убеждения, — хмыкнул Кэйя. — Впрочем, у тебя может и получиться.       Это что, намёк на то, что я здесь самая доставучая, или что?       Не став зацикливаться на его словах, я оглядела поднос, осознала, что не положила туда вилку. Пока искала столовые приборы по шкафам, подумала о том, что, наверное, нам с Джинн стоит съесть после ужина что-нибудь сладенькое и вкусненькое, чтобы поднять себе настроение, раз уж мы сегодня не пьём. А Дилюк, насколько я помню, вообще много лет уже к алкоголю не прикасался. Готовить что-нибудь сладкое или искать его по кухне мне было лень, поэтому я решила поделиться заранее приготовленным для Сяо тофу — всё равно то в инвентаре не портилось, так что я всегда готовила его в ресторанных масштабах, как смеялся Альбедо, чтобы не готовить каждый раз, как мне внезапно захочется его угостить. К тому же, тофу был очень вкусным, сладким и нежным, и я сама периодически подъедала свои запасы вместе с Кли и Альбедо. Короче, сладость прижилась.       Выставив на поднос ещё тарелку со сладким, я поставила на стол ещё три — Кэйе, Венти и Джинн.       — А это… что? — заинтересованно уточнила Джинн, потому что с появлением тофу по кухне разнёсся аромат сладостей.       — Миндальный тофу, — сообщила я, беря в руки поднос. — Наш десерт. Для себя у меня тоже есть, а это вам. Скоро вернусь.       — Заботишься о нас, думаешь, всё-таки не сможешь уговорить его поесть за пять минут? — поддел Кэйя.       Я неопределённо пожала плечами и вышла из кухни, поднялась по лестнице и отсчитала нужную дверь. Перехватив поднос одной рукой, я постучала. И, не став дожидаться ответа, взялась за ручку.       — Если это ты, Кэйя… — донёсся до меня приглушённый недовольный голос Дилюка и я, удивлённая услышанным, опустила вниз ручку и дверь неожиданно приоткрылась. Забавно, Кэйя сказал, что он запирается в своей комнате, но он не запирается, наверное, потому что к нему не рискуют заходить без приглашения даже в кабинет, поскольку он давно живёт один, а горничные наверняка дорожат своей работой. Ну, я не твои горничные и, раз уж ты не запер дверь, сам виноват. Тебе придётся смотреть на ужин, который тебе принесли, и испытывать угрызения совести, если ты его не съешь. Ха-ха!       — Нет, это я, — ещё чуть-чуть приоткрыв дверь, сообщила я. — К тебе можно?       — Вообще… — Дилюк замялся, похоже, сомневаясь в ответе.       — Ты одет? — на всякий случай уточнила я.       — В целом, да, но…       — Тогда потерпи меня пару минут, — я решительно толкнула дверь плечом и зашла внутрь. — Кэйя намекнул мне, что раз ты закрылся в комнате, то уже не спустишься, а после всего, что произошло, глупо будет ложиться спать без ужина.       Я быстро оглядела комнату, в которой не было ничего необычного — двуспальная кровать, стол со стулом, несколько цветов и картин, пара шкафов. Вероятно, раньше это была родительская спальня, потому что в комнате было даже зеркало и место рядом с ним выглядело так, будто раньше там стоял женский туалетный столик.       Оценив комнату, я перевела взгляд на Дилюка. В целом, да, он был одет. В домашние штаны. Кхм.       Он стоял, опираясь ладонями на письменный стол, на котором лежало несколько исписанных листов бумаги и какой-то круглый предмет, похожий по своей форме на Глаз Порчи. Когда я вошла, он не стал выпрямляться и оборачиваться, так и продолжил разглядывать свой стол. На спине Дилюка было… достаточно шрамов, но свежий среди них выделялся очень сильно, и по его виду было понятно, что клинок Скарамучча в него не просто воткнул, но ещё и не отказал себе в удовольствии провернуть как следует прежде, чем выдернуть. Смотреть на это было… грустно.       — Он был прав, — поджав губы, неохотно признал Дилюк.       — Вообще, Венти готовил солянку, но… Кэйя, опять же, сказал, что ты вряд ли съешь то, что он приготовил, так что я сделала тебе ужин.       — После того, что я сегодня от него увидел и услышал, я предпочёл бы с ним даже не разговаривать, — сквозь зубы процедил Дилюк, после чего, осмыслив услышанное, добавил. — Ты… не обязана была этого делать.       — Ты не можешь просто лечь спать, или всю ночь сидеть за бумажками после того, что случилось. Я уверена, что на празднике ты ничего не ел. Организму нужно откуда-то взять энергию, иначе ты не сможешь нормально восстановиться. Одного исцеления мало, тебе нужно поесть и отдохнуть, — не согласилась с ним я. — Кстати, почему ты не хочешь разговаривать с Венти? — перевела тему я, чтобы у Дилюка не было шанса отказаться, и направилась к столу, на который он опирался. К тому же, мне было интересно узнать, действительно ли Кэйя настолько хорошо его знает, как говорит.       — Он бесцеремонно влез в ваши жизни, хотя говорил, что не любит вмешиваться в чужие дела. Он противоречит сам себе. Я действительно разочарован тем, что у нас такой Архонт, — недовольно откликнулся Дилюк, сжимая края столешницы. Он зажмурился и тяжело вздохнул.       — Зачем ты так, — вздохнула я, ставя поднос с ужином на стол. Может, Венти и заслужил некоторое порицание, и, возможно, хорошую порку, но, зная его историю, я точно могу сказать, что он старается в меру своих сил и возможностей. Ну, да, накосячил сегодня, но с кем не бывает? Что его теперь, всю жизнь за это ненавидеть что ли?       Дилюк наградил поднос удивлённым взглядом, потому что с простенькой пастой в томатном соусе и овощным салатом миндальное тофу ни разу не сочеталось.       — Он действительно не желал нам зла и сделал всё, что мог, в меру своих сил. Всё-таки Венти, ну… не совсем и Архонт, если так подумать. Он же говорил и тебе: он был вынужден занять это место, потому что не было более достойных кандидатов. Разве было бы лучше, окажись Архонтом второй Декарабиан? Думаю, он действительно хотел как лучше.       А получилось как всегда, нда. Ну да что уж теперь. Я своё возмущение ему уже высказала.       — Как ты можешь его оправдывать после того, как он тебя подставил? — возмутился Дилюк, окидывая меня взглядом, полным непонимания.       — Я сама себя подставила, — со спокойствием философа, рассуждающего о смысле жизни, откликнулась я, вымученно улыбаясь. — Он был прав, когда сказал, что мне нужно научиться тормозить своё возмущение и думать хотя бы иногда, иначе в следующий раз я подставлюсь так перед кем-нибудь вроде Фатуи. Я решила воспринимать это как урок. К тому же, я уже оттаскала его за ухо, и он несколько раз извинился. Из вас троих я сомневаюсь разве что в Кэйе, но мне хочется верить, что он всё-таки хороший человек.       Дилюк раздражённо выдохнул, но не стал ничего говорить и снова перевёл взгляд на круглую штуковину, что лежала на его столе и я, сделав тоже самое, осознала, что это, похоже, всё-таки Глаз Порчи.       — Это ведь принадлежит Фатуи, да? — уточнила я. — Альбедо говорил мне как-то про Глаза Порчи.       — Да, — подтвердил Дилюк. — Это он.       — Ты же не собираешься это использовать? Они ведь вредят здоровью, — нахмурившись, обеспокоенно уточнила я, вспоминая, как мучился после использования этой гадости Тарталья. К тому же, после такого ранения… можно ведь реально на тот свет отъехать, и не понять, почему.       Я, конечно, понимаю, что твоя ненависть к Фатуи периодически растёт в геометрической прогрессии, но… стоят ли они твоего здоровья, а?       — Я знаю, — откликнулся Дилюк. — Но я его уже использовал. Глаза Порчи не вредят владельцам Глаз Бога, если использовать их раздельно.       Не вредит владельцам Глаз Бога, да?       Задумавшись, я протянула руку и осторожно обвела кончиками пальцев контур свежего шрама, стараясь не прикасаться к розовой, едва затянувшейся коже на его спине. Дилюк вздрогнул и обернулся на меня. Его глаза были широко распахнуты.       — Это… выглядит болезненно, — с сожалением сообщила я. — Альбедо говорил, что Глаза Порчи оставляют на организме шрамы, незаметные снаружи, но… их пользователи ходят по грани. Так ли тебе нужна эта сила? Может, она таки сказывается, хотя ты этого пока что не ощущаешь, потому что нечасто к ней прибегал? Не из-за неё ли погиб твой отец?       — Откуда… ты знаешь эти подробности? — севшим голосом уточнил Дилюк.       — Мы с Кэйей немного поговорили по душам, пока я готовила, — честно откликнулась я, продолжая медленно обводить пальцами контур свежего шрама. Мне действительно было больно на него смотреть, потому что я чувствовала себя виноватой в произошедшем. — Мне жаль, и я сомневаюсь в том, что мне стоит в это лезть, но вряд ли кто-то ещё скажет тебе эти слова, так что послушай. Никакая месть не стоит твоей жизни и здоровья, потому что твой отец наверняка хотел тебя спасти, раз сделал то, что сделал.       — Я знаю, — глухо откликнулся Дилюк. — И… не могла бы ты перестать? — сглотнув, добавил он.       Опомнившись, я отдёрнула руку — мои пальцы как раз были у края его штанов — и, чтобы хоть как-то объяснить действия, которые не могла объяснить даже самой себе, сложила ладони лодочкой и позвала ласточку, надеясь, что всё, что не долечилось в прошлые три раза, долечится в четвёртый. Похоже, рана действительно была серьёзной, раз даже после трёх сеансов моего достаточно мощного исцеления выглядела так, словно сможет открыться из-за любого неосторожного движения.       — Я не хотела сделать тебе больно, просто задумалась, извини.       Он кашлянул и снова перевёл взгляд на Глаз Порчи.       — Вообще, немного странно слышать от тебя советы по поводу бережного отношения к жизни, — решил сделать вид, будто ничего не произошло, Дилюк. — Не ты ли недавно говорила, что продолжишь лезть в происходящее несмотря ни на что, просто чтобы найти брата Люмин?       — Это… немного другое, — смущённо кашлянув, я попыталась поддержать предложенную тему разговора. — Понимаешь, поскольку я и так знаю, что могу в любой момент исчезнуть, я не могу просто сесть, забиться в угол, и жалеть себя. К тому же, мне жаль не только себя, но и Люмин, и Паймон — то положение, в котором они сейчас находятся, довольно незавидное. Пока я что-то делаю, у меня есть шанс что-то изменить, но если я просто спрячусь, всё, что я смогу, это беспокоиться о том, проснётся или не проснётся Люмин, или о том, не найдёт ли меня Итэр однажды сам, или, может, та богиня. Я не хочу жить так ни дня. К тому же… — я задумчиво пожевала губу. — Венти — самый слабый Архонт. Если он не может никак мне помочь, не значит, что не сможет тот же Моракс. В конце концов, он довольно древний дедуля. Шесть тысяч годиков это немало. Он точно должен много знать.       — Твой оптимизм меня поражает, — пробормотал Дилюк.       Ха, оптимизм. Вообще-то я просто надеюсь, что мне повезёт хоть в чём-то и тот же Итэр меня хотя бы выслушает прежде, чем попытаться выдрать из тела своей сестры. Ну а если нет… что ж, может, хотя бы Люмин с Паймон помогу, надо же чем-то утешаться, блин.       Я не успела ничего ответить, потому что Дилюк продолжил.       — Я сильно сомневаюсь, что другой Архонт будет охотно отвечать на твои вопросы.       — Не попробуешь — не узнаешь. Не скажет Моракс, в этом мире останется ещё пятеро.       — Ты что, собираешься искать и Царицу в случае, если никто из остальных не сможет тебе помочь?       — Ну, да, разумеется. Она Архонт и она точно что-то знает, пусть и проворачивает какие-то странные делишки. Не факт, что я переживу с ней встречу, но… попытаюсь хотя бы, если больше не останется вариантов. Хотя я всё-таки надеюсь, что Моракс сможет мне помочь, — я успокаивающе улыбнулась. — Не беспокойся, я не собираюсь заявиться к ней и сообщить, что у меня есть ещё одно неучтённое Сердце Бога. Я ещё не сошла с ума.       — Это радует…       — Кстати… спасибо, за те слова, что ты сказал в своём кабинете, — решила перевести тему я, посчитав, что обсуждать с Дилюком Царицу это как ходить по очень тонкому льду. — Мне было очень приятно, что ты так высоко оценил мою помощь, но… пожалуйста, оставь свою жизнь себе. Я не хочу становиться причиной чьей-то смерти.       — Я буду поступать так, как посчитаю правильным, — переведя на меня уверенный взгляд. — Ты не просила меня об этом, так что в случае, если я погибну, не ты будешь виновата в моей смерти, а я сам, потому что это именно я принял это решение.       Ну почему вы, рыцари, такие сложные, а?       — Дилюк. Человек, который может в любой момент умереть, не стоит таких жертв.       — Ты ошибаешься. Я повторю ещё несколько раз, если придётся: человек, который вместе со мной спасал Мондштадт, достоин защиты и помощи, — сказал он, как отрезал, да ещё таким тоном, что мне пришлось смириться с тем, что доказывать ему что-то бесполезно.       Ну, что мне его обещание защиты. Я уйду в Ли Юэ, и поминай, как звали. Покрашу там волосы, переоденусь в местные шмотки, и ни за что меня не найдёшь, да и всё. Потому что я действительно не собираюсь втягивать во всё это кого-то ещё сильнее, чем я уже втянула. В случае критической ситуации я просто позову Сяо, как обычно. У него и боевого опыта больше, чем у всех нас вместе взятых, и шансов умереть меньше.       — И, раз уж ты собираешься и дальше лезть в дела этого мира, и на лицо какой-то древний заговор, в котором, к тому же, замешаны Фатуи… Я хочу пойти с тобой, — пока я строила планы о том, как втихую сбегу из Мондштадта, Дилюк продолжил, недовольно скрестив руки на груди. — Куда ты там собиралась дальше, в Ли Юэ к Мораксу? И туда же тебя просит пойти твоя Паймон, верно? Очевидно, что там что-то случится. Я не буду сидеть в городе, когда такое происходит, потому что когда последствия докатятся до нас, будет уже поздно что-то предпринимать. Лезть во всё это с кем-то будет как-то сподручнее, ты так не считаешь?       Я не знала, что мне на это сказать, и как вообще на это реагировать.       — Но как же… — начала было я, но осеклась, не представляя, как продолжить фразу. Как же город? Есть ведь другие, кто может со мной пойти?..       Мне было и приятно услышать это предложение, и… нет. Если он пойдёт со мной, то он действительно может умереть. Я не хочу этого.       Дилюк, похоже, решил, что я собиралась сказать что-то про других людей, которые могли бы пойти со мной, потому что продолжил развивать мысль, не дождавшись внятного ответа, и начал с них:       — Альбедо алхимик, а не воин. В столкновении с Фатуи от него будет мало толку. Кэйя с Джинн члены Ордена, они должны оставаться в городе, но я такими клятвами давно не связан и свободен в своих перемещениях. Если кто-то и может пойти с тобой, то это я. Не просить же дурного Архонта составить тебе компанию. От него будет больше вреда, чем пользы, да и он сам сказал, что не хочет во всём этом участвовать.       — Дилюк…       — Я не спрашиваю тебя, хочешь ли ты, чтобы я тебе помог. После того, что я услышал, я в любом случае теперь вмешаюсь в то, что будет происходить в Ли Юэ. Я хочу знать, что происходит, и что один из Архонтов хочет сделать с миром, в котором я живу. Так не лучше ли идти вместе?       Я беспомощно вздохнула, не представляя, что на это вообще можно ответить. То есть, согласна я или нет, Дилюк в любом случае теперь полезет во всё это ещё глубже, чем он находился до этого, отслеживая активность Фатуи? И даже если мы пойдём в Ли Юэ раздельно, в его ранении или смерти так или иначе буду виновата я, потому что это решение он принял из-за тех ситуаций, которые возникли из-за моего появления.       В отличие от Дилюка, я хотя бы умею исцелять. Не лучше ли в таком случае согласиться, раз уж мне так не хочется, чтобы из-за меня умирали люди?       — …Ладно, — сдалась я. — Мы пойдём туда вместе. Я собираюсь выходить примерно через месяц, чтобы спокойно добраться до Ли Юэ и попасть на церемонию сошествия. Впрочем, даже если мы опоздаем, я просто позову Сяо и спрошу, где искать Моракса.       Хотя я, вообще-то, и так знаю, как он выглядит и где его искать, но Сяо это достаточно удобное объяснение.       — Я как раз успею разобраться с делами в городе, — удовлетворённо улыбнувшись, кивнул Дилюк. — С твоей способностью оказываться в неприятностях, и моей осведомлённостью, мы точно окажемся в нужное время в нужном месте.       Какие оптимистичные прогнозы. А теперь мне, пожалуй, нужно переварить эту новость, желательно в одиночестве…       — Ну… кхм… приятного тебе аппетита, и, раз уж собираешься сопровождать меня, начни заботиться о своём здоровье, и ложись спать, а не закапывайся в свои бумажки. Если я увижу тёмные круги под твоими глазами, я отправлюсь к Мораксу в одиночестве. На драконе. Мне-то он точно не откажет, а вот тебе очень даже может.       — У тебя странные способы заботиться о людях, — хмыкнул Дилюк. — Не беспокойся, я всё съем.