Увертюра героев

      Вернувшись в Мондштадт, я, заглянув домой и одевшись в нормальную лёгкую одежду, первым делом отправилась в библиотеку. Именно там большую часть времени проводил Саид, один из учёных, прибывших в город из Сумеру исключительно ради библиотеки и изучения исторических мифов Мондштадта. Фрески с горы, которая ныне считается территорией Мондштадта, должны его заинтересовать и он наверняка будет изучать их с удвоенным энтузиазмом.       Войдя в библиотеку, я махнула рукой Лизе, которая была занята тем, что чинно распивала чай, и отправилась искать Саида. Учёный обнаружился за одним из дальних столов в компании множества книг. Он переписывал себе какой-то древний текст, от усердия высунув кончик языка, будто это как-то могло ему помочь.       — Добрый день, — поздоровалась я, остановившись рядом и загородив собой свет, чтобы на меня точно обратили внимание.       Мужчина вздрогнул и поднял голову, ему потребовалось секунд тридцать, чтобы осознать, кто перед ним стоит.       — О… Люмин, здравствуй. У тебя снова обрывки какого-то барельефа?       — Лучше! — я подвинула немного в сторону его книги и жестом фокусника вытащила из инвентаря стопку бумаг. — Это фрески с Драконьего Хребта, которые были нанесены на стенах в запертой комнате, — я положила сверху потрёпанную книжицу. — Вот дневник исследователей, которые как-то пытались туда добраться, возможно, вам будет интересно, хотя они так и не дошли. Если нужен будет скелет кого-то из них, можете оставить запрос в гильдии искателей приключений, я опишу место, и они притащат.       — О… кхм… какая неожиданная информация… — мужчина осторожно отодвинул в сторону дневник и принялся перебирать листы с фресками. С каждой новой картинкой, что он видел, его глаза начинали сиять всё ярче и ярче. — О, Архонты, это же прелестная находка! Не было ли в этой комнате ещё чего-то?       — Меч из звёздного серебра, но его забрал алхимик. Если хотите на него посмотреть, оставьте запрос в Ордене. Ах, ещё я нашла на горе запертую шкатулку, понятия не имею что там, как открою, если там что-то будет, обязательно занесу.       — Ах, я и подумать не мог, что оказавшись в Мондштадте смогу прикоснуться к знаниям о столь древней цивилизации, как Сал Виндагнир! О ней почти не осталось нигде записей, так что фрески, принесённые с горы, и меч… это воистину достойные открытия, какую бы информацию они в себе не несли! — Саид поднял на меня взгляд, полный восторга. — Позволь мне скопировать эти изображения и сделать с ними научную публикацию. Я, конечно же, укажу тебя как человека, что добыл эти знания!..       — Да что хотите с этим делайте, только расскажите мне, что на них изображено, — легко разрешила я. Помочь местной науке, ничего для этого, по сути, не сделав, мне было не сложно.       — О! Да-да, конечно! Эти фрески довольно просты… Дай мне немного времени, я сейчас же всё отложу и внимательно изучу их, — он кинул взгляд на часы, стрелки которых показывали двенадцать дня. — Возвращайся, пожалуйста, завтра к вечеру, я хочу быть уверенным в том, что не упущу ни единой детали! Я приготовлю самый подробный анализ, какой только способен сделать!       Вот это энтузиазм…       — Хорошо, я приду завтра, — я кивнула. — Удачи в анализе!       Поднявшись по лестнице к выходу из библиотеки, я столкнулась с заинтересованным взглядом Лизы, которая продолжала чинно цедить чай.       — Похоже, ты нашла что-то интересное во время своей прогулки по Хребту, — заинтересованно пропела она. — Что там такое? А мне покажешь?       — А, там фрески, Саид сказал, та страна называлась Сал Виндагнир, — остановившись перед её столом, ответила я. — Если интересно, спустись, я оставила ему картинки. Ещё я нашла шкатулку, но без Кэйи её не вскрыть, так что я не знаю, что там…       — Похоже, кто-то снова нуждается в моих криминальных талантах? — раздался знакомый самодовольный голос позади меня. Обернувшись, я увидела Кэйю, который приближался к нам вальяжной походкой человека, который никуда не торопится. — Вот так заглянешь в библиотеку, чтобы позвать на обед прекрасную даму, а тебя снова заставят работать за так…       — Лучше бы ты позвал на обед Джинн, — окинув Кэйю взглядом суровой учительницы, посоветовала Лиза. — Я сегодня на диете.       — На чае и сладостях? — усомнился Кэйя.       — Да, на чайной диете, — невозмутимо откликнулась Лиза. — Так что Джинн некому вывести на обед, раз уж я не иду. Как капитан кавалерии ты должен заботиться о здоровье своего магистра, так что развлекайся, — она сладко-сладко улыбнулась. — Раз уж тебе так нужна прекрасная дама, которая составит тебе компанию на обеде, а ей нужно о нём напоминать, думаю, это прекрасный выход для всех нас!       Я могла поклясться, что у Кэйи нервно дёрнулся глаз.       — Разве тебе не скучно находиться в компании книг столько времени?       — Меня, признаться, за эти полгода утомила твоя болтовня, и сегодня я решила, что пора что-то в нашей жизни менять. Так что теперь вы с Джинн будете ходить на обед вдвоём, а я буду наслаждаться тишиной и покоем родной библиотеки. И… — она ткнула в его сторону печеньем, которое держала в руке. — Если я замечу, что она похудела, я подолью тебе одну из своих экспериментальных настоек. Так что советую ответственно относиться к своим обязанностям.       — Когда тебе угрожает столь суровый библиотекарь, любой будет ответственно относиться к своим новым негласным обязанностям, — с улыбкой, которая показалась мне слегка натянутой, откликнулся Кэйя, после чего переключился на меня. — Быть может, и ты начнёшь обедать с нами, раз уж вернулась?       Я вспомнила, как они цапались на кухне у Дилюка, свои ощущения по этому поводу, и решительно отказалась. Вот ещё, чувствовать себя лишней в компании людей, которые, похоже, не то неровно друг к другу дышат, не то просто имеют к друг другу длинный список претензий. К тому же я не привыкла обедать по ресторанам, да и порции там были слишком уж большие.       — Я предпочитаю обедать с Альбедо.       — К такому отказу и не подкопаешься! — печально вздохнул Кэйя. — Так зачем тебе нужен я?       Я не стала пренебрегать подвернувшейся возможностью и вытащила из инвентаря потрёпанную, покрытую причудливой резьбой шкатулку, закрытую на хитроумный замок. Забрав её из моих рук, Кэйя с интересом оглядел её, стряхнул пыль, постучал со всех сторон, внимательно прислушиваясь, и достал шпильку из Глаза Бога. Мне вот интересно, у них в мире нет нормальных профессиональных отмычек, или Кэйе просто нравится использовать женскую заколку? Может, ему её подарила какая девица?       — А замки можно вскрывать только шпильками? — не удержавшись, спросила я, пока Кэйя с сосредоточенным видом тыкал ею в замок.       — О, поверь мне, у воров для этого куча приспособлений, — ответила вместо него Лиза.       — …Тогда почему ты вскрываешь их женской шпилькой? — поинтересовалась я, внимательно наблюдая за его действиями. Ничего не было понятно, но всё равно очень интересно.       — Ну, не мог же я выбросить драгоценный подарок от моего любимого брата? — хмыкнул Кэйя. Заметив, как у меня изменилось выражение лица, он расхохотался. — Удивительно, что Дилюк когда-то демонстрировал чувство юмора, правда? — поддразнил меня он.       Я поспешно захлопнула открывшийся от удивления рот.       — Отличная, кстати, шпилька — он не поленился и заказал её у кузнеца, и принёс ради неё кусок отличного белого железа, и всё ради того, чтобы торжественно вручить её мне на тринадцатый день рождения. О, с каким пафосом он это обставил — положил в изящную дамскую шкатулку, которую преподнёс на синей бархатной подушечке, — с одухотворённым видом принялся пересказывать Кэйя. С таким одухотворённым, что я заподозрила наглую ложь.       — С чего бы Дилюку заниматься чем-то таким? Он тебе мстил, что ли? — с подозрением уточнила я.       — В точку! — Кэйя подмигнул мне. — Если не веришь, спроси у него сама.       — И за что же он тебе мстил?       — За комплект женского нижнего белья, который подарил ему я, когда он начал отращивать волосы.       Я выразительно покосилась на длинный хвост Кэйи.       — Да-да, потом и я начал, потому что мы поспорили, чья коса будет длиннее. Как видишь, я победил, а потом обрезать стало жалко, — он хмыкнул, поставил шкатулку на стол, перехватил шпильку в левую руку и… вытащил из Глаза Бога маленький тоненький нож.       Н-да-а, насыщенная у вас была жизнь раньше, мальчики.       Кэйя тем временем провернул замок, быстро на что-то нажал шпилькой внутри, и в шкатулке что-то щёлкнуло и та, наконец, открылась. Внутри оказалась куча бумаги. Кэйя оглядел содержимое с тем же лицом, с каким Альбедо осматривал святилище на Хребте — это было разочарование вселенского масштаба.       — И столько возни ради бумаги?       Лиза тут же выхватила стопку листов из шкатулки и наградила его презрительным взглядом.       — Ты недооцениваешь силу знаний, — недовольно цокнула языком она и, аккуратно разгладив листы, быстро разложила те на столе по порядку.       Я, возмущённая тем, что мою добычу увели у меня из под носа, обошла её стол и встала рядышком, чтобы смотреть было удобнее.       Листов было немного и они, судя по всему, представляли из себя не то письмо, не то летопись. Вернее, кусок летописи.       — Я не знаю этого языка, — покачала головой Лиза, внимательно всматриваясь в бумаги. — Здесь есть символы, схожие с древним наречием Мондштадта, но всё же… Думаю, эти записи действительно были сделаны в древнем королевстве Сал Виндагнир. Придётся потратить много времени, чтобы расшифровать их, если только… — она перевела полный ожидания взгляд на меня и я со вздохом собрала все листы обратно в стопку, сложив их по порядку. И зачем было раскладывать, неужели надеялась картинки там найти?       — Я могу прочесть, — кивнула я, мельком взглянув на первый лист.       Лиза тут же вытащила из ящика стола бумагу и обмакнула перо в чернила.       — Диктуй медленно, я буду записывать, — велела она, а Кэйя прислонился спиной к шкафу слева от нас. Он явно не собирался никуда уходить.       Прокашлявшись, я зачитала:       «Прекрасные зелёные горные пейзажи и прошлые благословения, что никогда больше не спустятся с небес, всё ещё снятся во снах всем выжившим. Священник продолжает посещать святилище, пытаясь поймать отголоски давным-давно ускользнувшей надежды, он одержим бесплодными попытками достучаться до Богов, но после смерти дерева Ирминсуль, даже окаменелое древо артерий земли глухо к нашим мольбам, и ничто больше не направляет нас после того, как шип стужи обрушился на священное древо.       Некогда наше королевство процветало, Боги благоволили нам, и даже священное древо благословило наш народ, даровав нашей принцессе способность предсказывать будущее. Чужеземный воин Имунлаукр, избранный нашей принцессой, отправился на поиски спасения, но столица уже много дней погребена под снегом, а он всё не возвращается.       Только дар принцессы даёт нам надежду на будущее — она пытается написать на стенах залы картину тающих снегов и цветущих лугов, но безрезультатно. Каждый раз что-то останавливает её, и она начинает сначала. Возможно, эти попытки изначально были бессмысленными — фантазии принцессы никогда не воплощались в реальность, лишь сны. Она сумела сохранить одну из ветвей священного древа и пыталась взрастить его вновь, но нынешний климат не позволял её начинаниям закончиться успешно.       Когда принцесса увяла в снегах вместе с серебряными ветвями, привитыми, но бесплодными, умерла и последняя надежда нашего народа.       Наши легенды говорят о Серебряном Веке, когда люди наслаждались, казалось бы, бесконечным детством, длившимся до двухсот лет, и это лишь делало их короткую зрелость невыносимой болью.       Наши люди наслаждались обещанным процветанием, но боялись, что ему придёт конец, ибо Боги не отвечали, что же случится, когда минуют обещанные сто лет. С великолепием процветания пришли семена мудрости и свободы мысли, а мудрость и мысль принесли бесконечные сомнения и страх.       Люди земли попытались достичь Небес, ибо если бы мы только могли взглянуть на Небесный Остров, мы, возможно, больше не сомневались бы в том, что существует земля обетованная, о которой поют посланники.       До трагедии священник нашёл предупреждение глубоко внутри давно забытых руин и алтарей, но на этот раз никто не приветствовал ответ, который он принёс. Многие сожалели об этом. С тех пор, как шип стужи обрушился на нас, он отчаянно пытался вымолить у Богов прощения, но тщетно.       Наш народ подверг сомнению Власть Небес, надеясь получить ответы, войдя в Сад Богов. И, хотя посланники Небес обещали нам божественную любовь, процветание, и мудрость, они были разгневаны — и гнев их стал нашим концом, ибо запрещено было сомневаться в вечном. Как оказалось, мудрость заканчивалась тогда, когда кто-то пытался задавать лишние вопросы. Долгое время одним из незыблемых правил нашего народа было: «Слушай, смотри и молчи, если хочешь мира. Верующим не чужда помощь ангелов». Только оставшись последним выжившим в умирающей столице, погребённой под снегом и льдом, я в полной мере осознал, почему мы всё потеряли.       По мнению Богов Селестии люди не должны задавать вопросов и искать знаний больших, чем им согласны дать.       Я желаю, чтобы это морозное небо горело и пылало до тех пор, пока в мире не останется живой души. Я желаю, чтобы ветер подхватил наш прах и унёс его к тому иноземцу, что оставил принцессу и не вернулся. Я желаю, чтобы чёрный дракон из снов принцессы охватил землю облаком алого яда.       Я был писцом, и я остался один — некоторые жители нашего королевства ушли в неизвестность, некоторые погибли от холода. Больше не для кого исполнять свой долг.       Я слышал о людях, которые строят новую нацию без Богов. Возможно, у них хватит сил противостоять этому миру.       Возможно, моя исповедь однажды будет найдена, и люди больше никогда не поверят лживым обещаниям Богов».       Дочитав, я подняла взгляд от листов и огляделась. Лиза сломала перо пополам, а Кэйя задумчиво накручивал на палец свой хвост.       — Так Каэнри’ах не была первым королевством, что уничтожила Селестия, — сказал он, осознав, что я больше ничего читать не собираюсь. — И на этот раз фигурирует не «мировая катастрофа», а попытка залезть на Селестию против воли Богов. Занятно, занятно, что бы люди ни пытались сделать, в итоге ответ один.       — Достаточно неоднозначная информация, — поддержала его Лиза.       — Отлично согласуется с «Селестия хорошо охраняет свои тайны», — пробормотала я, и Лиза вскинула на меня удивлённый взгляд. — Барбатос говорил об этом. Все Архонты связаны с ней клятвой.       — Выглядит так, будто весь мир загнали под божественный каблук, — недовольно заметил Кэйя, откидывая свой хвост обратно за спину. — Не могу винить людей, которые пытались пролезть на этот мутный остров без приглашения. Может, и причиной уничтожения Каэнри’ах была вовсе не катастрофа, которую они учинили? Может, они тоже пытались влезть, куда не надо?       Я наградила его многозначительным взглядом, едва не сказав «ты должен знать лучше всех нас, что там случилось в Каэнри’ах». Впрочем, кому как не мне, выросшей в мире, где постоянно редактировались учебники истории, знать о том, как сильно искажаются факты даже за сотню лет, а прошло уже пятьсот. Что бы точно не случилось в Каэнри`ах в день катастрофы, не факт, что потомки помнят правду, а не исказили её для собственного удобства.       — Что ты так смотришь? Я склонен не доверять информации, которая передаётся в одном роду. То ли дело всякие древние писания, найденные не пойми в каких руинах.       — Даже в этом случае нет причин полагать, что писец написал правду, — задумчиво заметила Лиза. — Он точно мог заблуждаться, или недоговаривать, или намеренно искажать факты, чтобы оправдать свой народ. Люди склонны винить в своих проблемах всех, кроме себя самих, — она наградила Кэйю многозначительным взглядом. — Кстати, на обед Джинн стоило отправиться ещё полчаса назад.       Кэйя вздрогнул и, оттолкнувшись от книжного шкафа, который из-за этого немного покачнулся, махнул нам рукой и направился к выходу.       — Да, действительно нет причин полагать, что всё написанное этим писарем правда, однако факт того, что Селестия разбирается с неугодными весьма однозначными методами, неоспорим, — прежде чем открыть дверь, бросил он. — Интересно, что же такого они скрывают или что защищают, раз приходится так карать тех, кто оступается?       Я проводила его взглядом и тяжело вздохнула. Вопросов в этом мире было больше, чем ответов.       — Ты планировала и это отдать тому учёному из Сумеру? — поинтересовалась Лиза, не сводя взгляда со стопки в моих руках.       — Вообще, да, а что, ты хочешь сделать это собственностью Мондштадта?       — Да, я очень хочу эти документы, — кивнула та.       Пожав плечами, я протянула ей стопку листков и пододвинула шкатулку. Пусть пополняет свой архив, мне эти бумажки всё равно без надобности.       — Только поделись с Саидом тем, что в этих бумажках написано, я ему обещала показать, если там будет что-то интересное.       — Непременно, — Лиза как-то хищно улыбнулась. — Как только эти бумаги попадут в реестр моей библиотеки, сразу же покажу их. Спасибо за твою удивительную щедрость, как правило, такие вещи продают по довольно высоким ценам.       Я не почувствовала никакой горечи по поводу денег, которые могла получить, потому что у меня и так было их более, чем достаточно для комфортной жизни в этом мире, и я всё ещё могла заработать в гильдии искателей приключений, или, может, найти какой-нибудь клад.       — По-моему, история бесценна, — сообщила я, вспомнив, как у меня сердце кровью обливалось каждый раз, когда горели или разрушались всякие архитектурные памятники древности.       Благодаря специфической классной руководительнице в начальной школе, я была вынуждена всё своё детство посещать различные музеи. Даже если меня не интересовало содержимое большей части музеев, печаль экскурсоводов по поводу того, что многие ценные экспонаты были похерены кем-то, или что-то ещё не было найдено, я, в целом, разделяла. Историю нужно было помнить и хранить хоть какие-то вещественные доказательства, чтобы хотя бы не совершать тех же самых ошибок, но в итоге-е-е… в итоге в этом мире была точно такая же картина, как и в моём: никто толком ничего не знал о том, что происходило даже пятьсот лет назад, не говоря уже о том, что было, скажем, пару тысяч лет назад. Или шесть тысяч лет.       Никто, кроме одного человека. Ох, Чжун Ли, у меня будет к тебе много, очень много вопросов. Надеюсь, ты ответишь хотя бы на один из них.       Впрочем, учитывая то, что учёные-археологи здесь существуют и отчаянно копаются в руинах при случае, ещё не всё потеряно. Возможно, однажды они таки создадут себе какой-нибудь музей, в котором будет храниться мировая история хотя бы частично. Впрочем, может таковой уже есть где-нибудь в Сумеру, ну, мало ли. Про Сал Виндагнир Саид вон знал. Так что, может, и нет ничего удивительного в том, что обыватели не знают таких подробностей. Мне просто нужно поискать в стране, которая в этом мире считается оплотом мудрости и знаний.       Может, мне просто нужно задавать свои вопросы правильным людям. Учёным. Впрочем, они вот о Каэнри’ах почти нифига и не знали — не больше, чем я, во всяком случае. Хотя в Мондштадте находились учёные, которые, в целом, никак не были связаны с древними эпохами — тут только один Саид и копался в мифах, да археологии. То есть вполне возможно, что нужный мне специалист обитает где-нибудь в Сумеру.       Лиза пощёлкала пальцами у меня перед носом и я, осознав, что подвисла, погрузившись в свои размышления, встрепенулась.       — По-моему, тебе тоже не помешает пообедать и отдохнуть после твоего путешествия по заснеженной горе, — сказала она. — Я трижды позвала тебя по имени.       Кхм. Неловко вышло.       — Да, пожалуй, ты права, — согласилась я, улыбнувшись. — В общем, распоряжайся этими бумажками на благо науки, а я пойду, съем что-нибудь.       — Только не вздумай садиться рядом с Кэйей и Джинн, — внезапно посоветовала Лиза, когда я только-только развернулась и едва успела сделать пару шагов в сторону.       — Я, в общем, и не собиралась, я же уже сказала, что предпочитаю есть с Альбедо, — недоумённо откликнулась я, обернувшись. — А почему это сразу «не вздумай»?       — По-моему, им давно надо обсудить друг с другом множество важных вещей, — невинно улыбнувшись, откликнулась Лиза. — Но, если ты вдруг захочешь компании, пока Альбедо нет, ты всегда можешь заглянуть ко мне на чай!       — Я… учту эту возможность, — кивнула я, размышляя о том, что после угроз в сторону Кэйи из разряда «подолью тебе что-нибудь из своих экспериментальных настоечек» чай я с Лизой буду пить только вместе с Альбедо, и лучше из одной с ним чашки. В общем, это приглашение обречено было остаться неиспользуемым.       Поскольку готовить мне было лень, я купила себе немного куриных шашлычков с грибами и отправилась прогуляться по городу, потому что заняться мне сегодня было больше нечем. Гуляя, я осознала, что забыла спросить у Лизы о том, как же избавились от Фатуи, но возвращаться прямо сейчас мне не хотелось — ну, нет их в городе, и хорошо. А подробности и потом можно как-нибудь узнать, если не забуду из-за очередных интересных исторических открытий.       Впрочем, я наверняка смогу что-нибудь интересное услышать, если прислушаюсь к обсуждениям в городе, пока буду гулять. Вряд ли те три недели, что меня в городе, по сути, не было, люди продолжали обсуждать «женится ли Дилюк», учитывая события с Фатуи.       В итоге за два часа, помимо слухов о том, кто с кем встречается-женится-детей рожает, я узнала о том, что огромную роль в выдворении Фатуи из города сыграл Дилюк — ну кто бы в этом сомневался. Правда, что именно он сделал, народ не обсуждал, только восхвалял, как обычно.       Заметив в укромном углу у стены Джинн, которая, судя по виду, охотилась за очередной кошкой, я резко сменила направление своего движения. Джинн, похоже, выйдя на обед, обратно до своего кабинета так и не дошла, раз уж сейчас была не там. К тому же, она примеривалась к дереву, на котором сейчас сидела истошно орущая кошка. Дерево было невысоким и довольно хлипким, поэтому достать оттуда животное было трудновато, так что Джинн пыталась дерево просто немного нагнуть, да причём так, чтобы не сломать.       — Я смотрю, ты не изменяешь своим принципам, — сказала я, остановившись у неё за спиной. Джинн вздрогнула и выпустила из рук ветки, те вернулись в исходное положение и качнулись по инерции в другую сторону, хлестнули кошку, которая взвыла дурным голосом и дала дёру с дерева в сторону домов.       Я едва успела перехватить её за шкирку на анемо ускорении. Кошка, серо-белого цвета, отчаянно вырывалась, но не зря я в детстве перенянчила кучу котят. Вырваться из моей хватки было нереально, поэтому я спокойно вернулась к Джинн, которая смотрела на меня осуждающим взглядом, скрестив руки на груди.       — Зачем же так пугать? — возмутилась она. — Ты подкралась ко мне, словно вор!       — Не-а, это просто твоё внимание слишком рассеянное из-за того, что ты давным-давно нормально не спала. Может, тебе правда парня найти, чтобы было кому тебя с работы забирать, раз уж ты сама о себе не заботишься? — предложила я, протягивая ей кошку, потому что держать ту за шкирку и дальше мне было жалко. Я, хоть и понимала, что ей нифига не больно, всё равно сочувствовала и долго кошек таким образом никогда не таскала.       Джинн слегка покраснела и отвела взгляд в сторону.       — У меня нет на это времени, — сказала она, всё-таки повернувшись обратно и осторожно перехватывая у меня кошку, которая продолжала брыкаться.       — Нет времени на себя, зато есть время ловить кошек вместо рядовых рыцарей! — с важным видом покивала я. — Конечно, кошки, которых должны ловить другие, намного важнее твоего личного счастья и здоровья, несомненно-о-о.       — Мне просто стало жаль девочку, которая слёзно умоляла найти её любимого кота, — смутившись, ответила Джинн. — И потом, может, мне просто никто не нравится.       — Ты сейчас выглядишь так, будто кто-то всё-таки нравится, — прокомментировала её до крайности смущённый вид я. Лгунья из Джинн была такая же, как из меня, похоже. А мы с ней похожи больше, чем я думала.       — Что ты, что Лиза… и даже Кэйя… — последнее имя она произнесла едва слышно и, возмущённо поджав губы, пробормотала. — Чем вам так далась моя личная жизнь? Лучше бы о себе побеспокоились…       Ну да, логичный ответ, я бы тоже так сказала, если бы мне предлагали заняться своей личной жизнью, а я этого не хотела. В этот момент я почувствовала себя ужасно бестактной, пусть намерения мои изначально и были добрыми, но советовать такое было довольно грубо. Я же не Кэйя, и не Лиза, с которыми у неё очень дружеские отношения. Просто… просто мне было больно смотреть на то, как она хоронит свою жизнь и здоровье, и при этом жители города этого совсем не ценят и только и делают, что продолжают пользоваться её добротой.       Ну и ладно. Я хотя бы попыталась ткнуть её носом в то, что она позволяет окружающим сидеть на своей шее, и совсем о себе не беспокоится. Большего я для неё сделать не могу, раз её саму всё устраивает. В конце концов, это её жизнь, а не моя.       У меня-то и своей жизни сейчас нет.       Я не сдержала невесёлого смешка и вымученно улыбнулась, потому что мне стало грустно. Вот она живёт в своём мире, судя по ужимкам, по кому-то, похоже, безответно сохнет, тратит свою молодость на поимку кошек вместо того чтобы хоть иногда немного отдыхать, ну или с тем, кто нравится ну хоть немного пообщаться. В общем, тратит свою жизнь на то, на что ей хочется её потратить, а я вынуждена спасать драконов, лазать по промёрзшим насквозь горам, и вот, через две недели топать по бездорожью в сторону Ли Юэ ради встречи с ещё одним Архонтом, чтобы разобраться, что творится в их мире. И даже не могу рассказать парню, который мне нравится, что он мне нравится, потому что нахожусь в чужом теле. И точно знаю о том, что я в этом теле не одна, не заняла его по воле случая.       Джинн, осознав, что ляпнула что-то не то, хотела было что-то сказать, но я её опередила.       — Если бы я оказалась в вашем мире в своём теле, то, поверь, после помощи с драконом, я занялась бы более приземлёнными вещами, чем прогулки по Драконьему Хребту, — без тени улыбки произнесла я, после чего испытала непреодолимое желание пожаловаться хоть кому-нибудь — не ныть же на тему своей внезапной влюбленности Альбедо. Всё-таки Джинн была не из тех, кто пойдёт потом о таком сплетничать и, может, это немного откроет ей глаза на то, что нужно чуть больше времени уделять себе. Когда она сравнит меня с собой.       — Я… я не хотела тебя обидеть! — воскликнула Джинн, едва не выронив из рук кошку, которая, наконец, смирилась со своим положением и висела в её руке как тряпочка, которая периодически моргает.       А, ну вот, уже, похоже, мыслит в правильном направлении.       — Ты меня не обидела, мне действительно не стоит давать тебе такие советы, мы же не лучшие подружки и не друзья детства, — покачала головой я и, оглядевшись и убедившись в том, что прохожих в этом закоулке нет, с горечью добавила. — Просто… Знаешь, мне очень мало парней за мою недолгую жизнь нравилось, но так уж вышло, что тут есть один. И, знаешь, если бы моя жизнь принадлежала мне, я бы, наверное, сказала Дилюку, что он мне нравится, потому что знаю, что у него сейчас нет никаких отношений. Даже если бы он мне отказал, я бы хотя бы попыталась, потому что даже отрицательный ответ это ответ. Можно продолжить жить дальше, не отвлекаясь на несбыточные мечты или мысли вроде «а что было бы, если».       — Признаваться парню первой… довольно неприлично… — пробормотала Джинн, после чего, опомнившись, встрепенулась и таки выронила несчастную кошку, которая тут же попыталась дать дёру.       Я, спохватившись, снова догнала её и вернулась к ней, снова таща ту на вытянутой руке за шкирку, чтобы она меня не исцарапала.       — Ох… прости-прости, я не это хотела сказать!.. И прости, что тебе снова пришлось её ловить…       — Кошка после Сяо двигается как улитка, — я пожала плечами, потому что действительно не чувствовала, что сделала что-то важное. Поймать кошку теперь для меня действительно было очень просто. Надо отобрать у Джинн эту нишу и собирать их на досуге по городу, засовывать в корзинку и таскать на рынок, мол, разбирайте своих домашних любимцев, которых вы так любите, что за ними даже нормально не следите.       — Мне так жаль, — продолжала тем временем причитать Джинн, с опаской забирая у меня кошку. — Я вовсе не то хотела… Я и подумать не могла, что ты… ты…       — Влюблена в Дилюка, называй вещи своими именами, — помогла ей я, и Джинн неожиданно вспыхнула. И я ощутила некоторое иррациональное беспокойство.       — Все девушки в вашем мире так легко говорят об этом? — ещё больше смутилась она.       — Нет, но лет в тринадцать, когда я впервые влюбилась, подруга разболтала о моей тайне всему свету. Я не стала отрицать этого, так что надо мной долго смеялись. Зато я поняла одну важную вещь: то, что мне кто-то нравится, никак не меняется от мнения окружающих людей, и что мне не стоит беспокоиться о таком. Так что я вполне способна признаться, что в ком-то заинтересована. Единственные недолгие недоотношения в моей жизни начались именно с этого. В парне я довольно быстро разочаровалась, но суть в том, что я хотя бы попробовала. То, что мне кто-то понравился, не значит, что мы с этим человеком подходим друг другу.       — Звучит так… будто ты никогда на самом деле не влюблялась, — вздохнула Джинн. — Потому что… я наверняка буду чувствовать себя ужасно, если мне откажут. И точно не смогу потом вот так легко рассказывать об этом. Если не он, то, наверное, никто, — она с нечастным выражением лица посмотрела на меня и едва слышно добавила. — Но я ему совсем не нравлюсь.       — Он… тоже тебе нравится? — севшим голосом поинтересовалась я. Джинн недоумённо моргнула, и я неохотно добавила. — Дилюк.       — А… о… нет, что ты! — поспешно воскликнула Джинн. — Он мой старший товарищ, я действительно благодарна ему за наставления, но нет! Мне нравится вовсе не он. Но… м…       — Тебе не нужно рассказывать мне о том, кто тебе нравится, — попыталась успокоить её я, заметив, как она замялась. — Я рассказала тебе всё это не для того, чтобы узнать это. Просто подумай о том, каково бы тебе было, окажись ты на моём месте, и реши, так ли неприлично рассказать о своих чувствах тому, кто тебе нравится. Раз уж ты говоришь «если не он, то никто», то стоит, наверное, сделать что-то, чтобы заполучить его.       — Он же не какой-то там приз… — смутившись ещё сильнее, откликнулась Джинн.       — Извини, я не умею подбирать правильные слова и не всегда корректно выражаюсь, но, думаю, ты поняла, что я имела в виду. Лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть. Надеюсь, тебе больше не придётся ловить сегодня кошек. Пойду я, пожалуй.       Сказав это, я махнула рукой и направилась вниз, потому что мне хотелось уйти куда-нибудь подальше от Джинн. Может, послушать журчание воды в фонтане на площади, чтобы отвлечься от безрадостных мыслей. Хоть обратно на Драконий Хребет бежать, ей Богу. Там хотя бы обо всём этом думать было просто некогда.       До фонтана я, однако, так и не дошла — решила, что мне нужно отвлечься на что-нибудь приятное, может, выпить какой-нибудь коктейль, или съесть пироженку, я повернула в сторону таверны Дилюка. Может, если он сегодня развлекается тем, что подменяет бармена, я хоть на него немного позалипаю, всё-таки две недели не видела. О Фатуи, может, спрошу. Надо же нам будет о чём-то разговаривать.       Наверное, я в душе всё-таки немного мазохистка — именно так я думала, толкая дверь Доли Ангелов.       За барной стойкой оказался Чарльз, и я ощутила некоторое разочарование, но решила всё-таки выпить что-нибудь вкусненькое. К тому же, за барной стойкой было целое одно место!       Усевшись на него, я заказала себе сок из волчьих крюков, потому что такое ещё ни разу не пробовала и, получив свой красивый стаканчик пурпурного сока, стала прислушиваться к тому, о чём болтали за барной стойкой, потому что делать больше было всё равно нечего.       — Ох, а Люмин, наверное, и не слышала ничего о Полуночном герое! Она так редко заглядывает в таверну, и так быстро уходит, — посетовал тем временем Чарльз, и я едва не поперхнулась соком.       Ну да, мир, спасибо, на Дилюка я не посмотрю, зато послушаю сплетни о нём. Отличная замена, «одобряю».       — Вообще, слышала, капитан Кэйя говорил мне, что рыцари ищут какого-то ночного рыцаря, — «блеснула» знаниями я, потому что бармен смотрел на меня и, похоже, ожидал, что я как-то поддержу разговор.       — Ха-ха, да, он действительно рыцарь в ночи! Он появляется в самое тёмное время суток, наказывает преступников, и восстанавливает справедливость в городе! — с заговорческим выражением лица откликнулся Чарльз под одобрительные кивки двух сидящих рядом со мной девиц и насмешливое хмыканье какого-то бугая, который сидел с краю. — Если господин Дилюк защищает наш город открыто, используя своё положение в обществе, то Полуночный герой оберегает нас из тени!       — Ах, вот было бы замечательно, будь они одним человеком, — вздохнула коротко стриженная шатенка, мечтательно приподняв глаза к потолку.       — Господин Дилюк такой загадочный, — поддержала её сидящая рядом брюнетка. — Он, к тому же, рыцарь в прошлом. Было бы просто замечательно, окажись он ночным героем!       — О да, тогда его ночным подвигам не было бы числа, потому что такие глупышки, как вы, непременно укрыли бы его от стражи в своих спальнях.       Я едва сдержала некультурный ржач, представив, как скривился бы Дилюк, услышав это. Именно эти сальные шуточки и тупое прозвище ведь его и раздражали.       — Господин Дилюк не такой! — оскорблено заметила шатенка.       — И потом, если бы Полуночный герой прятался по чужим спальням, мы бы уже об этом знали! — поддержала брюнетка.       — По правде говоря, мне не слишком-то интересен такого рода персонаж, ведь он не помогает мне выводить перебравших посетителей из моей таверны! — пошутил Чарльз с очень серьёзным видом, чтобы разрядить обстановку, потому что две возмущённые девицы сверлили недовольными взглядами работягу-бугая. — Вот где настоящие героические подвиги!       — Кстати о подвигах, я слышала, что из города выгнали Фатуи?       — О да-а-а! — хором восторженно протянули девицы.       — Господин Дилюк, аристократы и все влиятельные лица города, что были на том празднике, вынудили их покинуть город, и магистр Джинн полностью поддержала их претензии. Господин Дилюк поставил вопрос так, что теперь Фатуи запрещено появляться в городе дольше, чем на три дня ради дипломатических визитов, — с готовностью сообщил Чарльз. — Он хотел, чтобы им запретили тут появляться вовсе, но магистр не согласилась с ним, опасаясь, что это навлечёт на город излишние проблемы, потому что даже несмотря на произошедшее, город не может полностью разорвать отношения со Снежной. Однако с дипломатическими визитами теперь могут являться не больше пяти человек, а торговцев из Снежной будут подвергать более тщательному допросу.       — Так им и надо, — кивнул бугай. — Совсем распоясались!       — Не ты ли только что отпускал сальные шуточки про господина Дилюка? — проворчала брюнетка.       — Да, как можно быть таким?       Я допила остатки своего сока и, расплатившись, решила, что сегодня мне достаточно слухов.