Увертюра героев

      Исследование Разлома на практике оказалось делом довольно унылым. Большую часть времени мы шли, внимательно осматривались, я что-нибудь подозрительное или интересное фотографировала, Альбедо рисовал карту, Е Лань периодически отбивалась от коллектива и усвистывала на разведку. На третий раз я её даже останавливать уже не пыталась, ибо осознала тщетность попыток.       Душный воздух, светящиеся кристаллы, чёрная грязь, светящиеся грибы… Странная живность, которую я до этого не видела на поверхности, и следы хиличурлов и… Магов Бездны. В таком темпе прошло ещё две недели. Да, будни в Разломе были достаточно однообразны, я даже пожалела, что не прошлась по магазинам и не поискала местных настолок. Оставалось развлекать себя вечерами тем, что мы успели натащить в чайник.       Поскольку Альбедо не всегда хотел играть в шахматы, Дилюк, что было ожидаемо, переключился на меня, и, раз уж правил я не помнила, даже взялся научить. Хотя я честно предупредила, что в шахматах дуб дубом.       Я зависла над шахматной доской, не представляя, чем мне теперь вообще ходить.       — Слон движется по диагонали на любое количество клеток, — сжалившись, подсказал Дилюк.       Я внимательнее вгляделась в доску. Ну да. Только слон ещё и может куда-то сходить, чтобы сразу не быть сожранным. Я покорно переставила слона.       — Тебе правда не скучно играть со мной? — в десятый, наверное, раз за эту неделю уточнила я.       С шахматами у меня не ладилось ещё в детстве, даже когда я на зубок знала все правила. Я прямо-таки слышала скрип своего мозга, когда пыталась построить стратегию, поэтому могла играть только, так сказать, от балды. Главное фигурами правильно сходить и нормально. Дед за отсутствие интереса и соревновательного духа к игре бесился, поэтому быстро перевёл меня на карты и игру в дурака, там, мол, попроще научиться стратегии строить, карты считаешь, да и всё… Ну, он так думал. На деле я в пяти разах из шести оставалась не просто дурой, а дурой с погонами. Короче, стратегии в играх это не моё. Ни в каких.       — Рано или поздно, научишься, — подбодрил Дилюк.       — Мне бы твой оптимизм.       Интересно, ты продержишься дольше моего деда или меньше? Он всего месяц выдержал, а ты пока всего неделю.       Пять минут спустя мне было нанесено очередное поражение.       — Шах, — объявил Дилюк, и я радостно переставила одну из тех фигур, которые ещё могли куда-нибудь сходить. Как мне показалось, это был лучший выбор. Лучший из худшего. — И мат, — тут же со вздохом добавил он. — Если бы ты сходила ферзём, у тебя было бы ещё три хода.       Я беспомощно развела руками. Извини-и-и, кажется, я слишком тупая для этой игры.       — Может, хватит на сегодня? — предложила я, ощущая невероятно сильную ментальную усталость. На самом деле я начинала чувствовать её ещё в самом начале партии из-за попыток думать и запоминать, о предсказывании ходов соперника и речи не шло. Но Дилюку нужна была компания, так что я смирилась со своей участью на ближайшее время. Почти. Необходимость перерывов от этой «тренировки» мозга я отрицать не могла.       — Если ты уже утомилась, то, конечно, хватит, — кивнул Дилюк, принимаясь собирать фигуры.       — А завтра мой вечер, и мы идём плавать! — я радостно хлопнула в ладоши. — И строить замки из песка. Мозги должны иногда отдыхать.       — Мой мозг и так в последний месяц слишком много отдыхает, я начинаю уставать от этого свободного графика жизни, — хмыкнул Дилюк, расставляя фигуры обратно на исходные позиции.       — Если хочешь, я заставлю Альбедо выйти из комнаты, но мой мозг завтра отдыхает, — решительно заявила я.       — Если тебе так не нравится, ты можешь не заставлять себя играть со мной.       — Я же тебе рассказывала, что в прошлый раз дед сдался через месяц, — я пожала плечами. — Это утомляет, да, но не можешь же ты играть сам с собой? К тому же, тебе, похоже, нравится учить меня в это играть, так что…       — Спасибо. В детстве я часто играл с отцом, — Дилюк закончил расставлять белые фигуры и принялся за чёрные. — Он любил в процессе игры рассказывать разные поучительные истории, а я запоминал. Думал, что потом…— Дилюк вдруг резко осёкся и сменил формулировку предложения. — Когда ты привыкнешь к игре, я мог бы рассказать их тебе.       — Думал, что потом? — склонив голову на бок, уточнила я.       — Я оговорился, — невозмутимо ответил он.       Тут мой мозг досложил логическую цепочку и меня посетила догадка. Я всё-таки была права, когда беспокоилась о том, что с твоим воспитанием наше нынешнее положение касательно детей однажды снова даст о себе знать. Да, сейчас тебе нормально. Но я слышала от множества друзей, перешагнувших тридцатилетний порог, как меняется мировосприятие и отношение к возможности иметь детей. Да, не у всех. Но у многих.       — Думал, что потом будешь также учить своего ребёнка, да? — дотошно переспросила я, стараясь, чтобы мой голос прозвучал ровно, но вышло, похоже, так себе, потому что Дилюк обеспокоенно взглянул на меня.       На секунду представив, как бы это могло выглядеть, я ощутила внезапную горечь.       — Руби…       — Если я не могу родить тебе ребёнка, это не значит, что ты должен лгать, что никогда не думал о семье, не хотел, и не хочешь детей, — встав и оперевшись руками на стол, мрачно заметила я.       Дилюк поджал губы.       — И что должен осекаться каждый раз, как тема затрагивает детей, — жёстко добавила я. — В конце концов, если тебе очень захочется, на мне свет клином не сошёлся.       — Я не собираюсь с тобой разводиться, — тихо произнёс Дилюк, но меня уже понесло, так что я его проигнорировала.       — Не знаю, до чего дошёл прогресс у вас, но у нас для таких случаев до создания искусственного оплодотворения использовали суррогатное материнство.       — Перестань, — чуть громче произнёс он. — Мне не нужен ребёнок от неизвестной женщины. Если не от тебя, то ни от кого. Я уже говорил тебе об этом. Но ты продолжаешь беспокоиться. Зачем? — я не ответила, поэтому Дилюк продолжил. — Каждый раз, когда кто-то рядом с нами упоминает о наших возможных детях, у тебя такой вид, будто ты желаешь исчезнуть. Конечно, я буду обходить эту тему в разговорах, насколько это возможно, потому что благодаря Кэйе отлично знаю, каково это, когда продолжают из раза в раз топтаться по неприятному. Ты, например, никогда не расспрашиваешь о том, что связано с моим братом, потому что думаешь, что это меня расстроит. Я поступаю также. Что тебя не устраивает?       Я обессиленно опустилась обратно на стул. И правда, чего это я… Можно было и промолчать…       — Мне кажется, из нас двоих ребёнка больше хочешь ты, — добавил он.       Я вздрогнула, осознав, что в каком-то смысле он, наверное, прав.       — Я никогда особо не хотела детей, потому что роды — это страшно, — пробормотала я, обхватив себя руками.       — Правда? — вскинул брови Дилюк. В голосе его слышалось явное сомнение.       — Во всяком случае, так я всегда отвечала своим родственникам, которые упрекали меня в том, что у меня не то что мужа в двадцать три нет, но даже парня. Так что в какой-то момент я сама начала верить в это, потому что так жить было проще, — я перевела невидящий взгляд на шахматный стол и сжала руками плечи так сильно, что стало почти больно. В горле, казалось, стоял ком, так что я понизила голос до шёпота. — Наверное, на самом деле я всегда завидовала своим одноклассницам, которые вышли замуж за любимого человека и родили себе детей. Я никогда не хотела иметь детей просто, чтобы их иметь. Похоже, я просто не могу смириться с мыслью, что я не могу родить ребёнка от тебя. Тебе. Почему я всегда не могу получить то, что больше всего хочу? Почему у меня вечно всё не как у людей? Можно обменять вечную жизнь на одну нормальную, а?       Неожиданно даже для самой себя, я, сжавшись, разрыдалась.       Вскочив, Дилюк выдернул меня со стула и прижал к себе. Он что-то говорил, пытаясь меня успокоить, но я не слышала ни слова. Вцепившись в его рубашку, я продолжила рыдать.       В себя меня привёл только ледяной голос Альбедо, донёсшийся со стороны лестницы.       — Что ты такого сделал, что моя сестра так рыдает?       Я испуганно икнула. Такой тон от Альбедо я ещё не слышала.       — Ничего, — поспешно заверила я, резко оборачиваясь.       — Я жду ответа от тебя, — Альбедо нехорошо прищурился, продолжая сверлить взглядом Дилюка.       — Ничего, — повторил мой ответ Дилюк.       — Правда, — добавила я. — Я просто… всё ещё… не до конца приняла свою новую реальность, бессмертие там, бесплодие, всё такое.       — Не уверен, что бесплодие — верное слово, как я уже тебе говорил, опыты между гомункулами разного пола не проводились, — склонив голову на бок, задумчиво протянул Альбедо. — Как жаль, что Нигредо мужчина…       Я ощутила, как вздрогнул Дилюк. Альбедо некоторое время молча сверлил взглядом уже меня.       — Не важно, — махнул рукой он. — Я бы предложил тебе вырастить ребёнка в пробирке, но, увы, нормального не получится: лучше выращивать тело взрослого человека, иначе ты обречёшь новую жизнь на весьма неудобное существование. Тела-то наши не стареют. Это, очевидно, не твой вариант, но, впрочем, я не уверен, что у меня получится, и на самом деле не слишком-то хочу пробовать играть в Бога, так что это и к лучшему, — он щёлкнул пальцами, будто его осенило. — В любом случае, если тебе так сильно хочется ребёнка, усыновите или удочерите кого-нибудь. В Тейвате много брошенных детей. Если тебе хочется, чтобы у ребёнка были красные волосы, уверен, и такого можно где-нибудь найти.       — Знаешь, — произнёс Дилюк. — Когда ты рассуждаешь об этом таким тоном, мне хочется тебя ударить.       — А? За что это? — искренне удивился Альбедо. — Я всего лишь пытался успокоить её. У тебя, очевидно, не выходило, а у меня, как видишь, очень даже вышло, — он развёл руки в стороны. — Может, это и звучит не очень, но это лучше, чем всю жизнь убиваться по несбыточному, разве нет?       — Нет, — отрезал Дилюк.       — Люди такие странные, — передразнила Альбедо я до того, как он успел открыть рот.       Усмехнувшись, Альбедо кивнул.       — Дело не в желании просто иметь ребёнка, чтобы его иметь, — неожиданно продолжил разжёвывать Дилюк. — Если бы дело было в этом, мы могли бы усыновить кого-нибудь хоть завтра.       — А она придумала себе другую проблему, — Альбедо не спрашивал, он утверждал.       — Вот спасибо, — проворчала я. Но одного отрицать я не могла, после появления Альбедо ныть мне уже не хотелось, зато хотелось ворчать.       Дилюк неохотно кивнул, а я стёрла с щёк остатки слёз.       — Вот притащу домой второго Кэйю, что делать будешь? — не удержалась от раздражённого фырканья я. Даже поистерить на не совсем пустом месте не дадут.       — Воспитаю из него нормального человека, — невозмутимо откликнулся Дилюк.       Ну ты сам это сказал. Молись, чтоб я не споткнулась об ребёнка с таким же характером, как у Кэйи. А то мало ли, сострадание прокнет так же не вовремя, как лега в стопроцентный гарант в гатче падала раньше срока, когда ты пришёл за одним Син Цю, а ушёл с Ху Тао, которую вообще не хотел, и потом остался без деда… Организую тебе в доме детский дом, будешь знать, как кивать на «она себе другую проблему придумала».       Осуществлять я их, конечно же, не собиралась, а в слух это, наверное, прозвучало бы вообще жутко, но мысленно не пофырчать я не могла. А ведь некоторые женщины на моём месте могли бы эту угрозу и исполнить. Как хорошо, что у меня ещё есть остатки здравого смысла.       Ну чего я, и правда, сама себе проблему создаю, как будто их и так мало. Тёмная энергия, мелькающие маги Бездны, Фатуи…       С Фатуи, которые должны были исследовать Разлом, мы столкнулись ещё на третий день нашего пребывания в этой тёмной богами забытой подземной дыре. Е Лань даже милостиво сообщила им, что Цисин приняли решение разорвать соглашение об исследованиях, и что им можно убираться отсюда, но они не поверили. Приказов, мол, не было. По словам Е Лань приказа от Педролино, который давным-давно свалил, эти люди будут ожидать вечно, и, скорее всего, в этих шахтах и сгинут, без снабжения-то. Пути, по которым переправляют ящики, тоже ведь перекроют. Я возмутилась было на тему, что можно было не снимать основной барьер и пройти по ним, но оказалось, что «пути снабжения» название слишком сильное для дыр в земле, в которые только небольшие ящики по верёвкам и можно спустить. Короче говоря, мрак. Это ж надо было на такую работку согласиться и добровольно запереться в этой дыре? Фатуи такие странные…       Мне стало их даже жалко, но кроме меня никто даже подобия сочувствия не проявил. Альбедо, погружённый в размышления и исследования, вообще ничего вокруг себя предпочитал не замечать, к тому же придерживался мнения, что если от предложенной помощи отказываются незнакомые люди, смысла предлагать её ещё раз нет. Никакой выгоды от общения с Фатуи он не видел, и смысла навязываться, соответственно, тоже.       Е Лань в принципе была человеком, достаточно равнодушным к чужим бедам, насколько я поняла.       О Дилюке и говорить было нечего. На мои слова на тему «может, как-то можно облегчить их участь?» он ответил «Я могу убить их, чтобы они не мучились». Дилюк и Фатуи, да… На что я вообще рассчитывала? Он говорил таким тоном, будто их уже не раз убивал. Уточнять так ли это я не решилась. Утешила себя тем, что вряд ли бы Дилюк убил невиновных. В конце концов, с этими он даже не подрался. Он с ними вообще не разговаривал. Их вопросами донимала я с позволения молчаливо стоящей рядом Е Лань, которая представляла собой местную власть.       Но людей всё равно было жалко. Интересно, можно как-то подделать приказ Педролино? Или вон, попросить Люмин через того же Тарталью отправить приказ от него? Неужто они своих людей бросят тут умирать? Фатуи, конечно, те ещё гады, но конкретно та группа, на которую мы наткнулись, свято верила в то, что они тут находятся и занимаются невероятно важным делом ради спасения людей. В конце концов, они были просто исполнителями и вроде как даже ничем таким противозаконным в этих шахтах не занимались. Нехорошо будет их бросать. Хотя вряд ли у Люмин есть связь с Тартальей… В банк Северного Королевства анонимное письмо подкинуть, что ли? А то мало ли они про них забыли. Всё-таки Фатуи заняты кучей разной деятельности.       За эти две недели мы успели не так уж и много, но отдельно, определённо, стоило отметить нахождение того самого «кристалла», который сводил шахтёров с ума. Выглядела эта штука подозрительно знакомо. Крайне подозрительно.       — Мне кажется, или эти осколки похожи на… те, что мы видели на Драконьем Хребте? — когда мы внимательно осмотрели висящую в воздухе светящуюся потусторонне-синем светом штуку со всех сторон, поделился наблюдением внимательный Альбедо.       — Ты хочешь сказать, что у нас снова пазл «собери шип из Селестии»? — со стоном уточнила я.       — Похоже на то, — неохотно кивнул он. — Я видел в округе несколько устройств, которые могли бы сработать как активаторы, если наполнить их энергией.       — А стоит ли? — засомневался Дилюк. Е Лань, стоявшая рядом с ним, выглядела так, будто полностью разделяет его мнение.       — То, что отравляет артерии, находится ещё ниже, — просветил Альбедо. — Пока нормальных ходов дальше вниз мы не нашли, только заваленные. Значит нужно либо разбирать и подрывать их, рискуя обвалами, а затем ходить кругами, либо разобраться с тем куском, что лежит… висит здесь. В прошлый раз, когда мы собирали их, они притягивались к основной части шипа. Скорее всего, здесь история повторится. Вероятно, то, что отравляет артерии, и есть шип, который лежит ещё ниже в земле. Этот кусок скорее всего пробьёт нам дорогу.       — Обрадовал. Мы переживём этот полёт вообще, а? Или лучше один большой обвал вместо маленьких?       — Этот кусок шипа точно пробьёт себе дорогу до своего другого куска, и мы просто пройдём по ней вместо того чтобы ходить кругами. Рисовать карты шахт, конечно, занимательно, но мы здесь уже довольно долго.       — Надеюсь, нас не похоронит здесь с этим шипом, — вздохнул Дилюк.       — Куском шипа, настоящий в несколько раз больше, — поправил Альбедо.       — В следующий раз, когда я буду думать, соглашаться ли на работу с тобой, напомни мне, что мне не понравилось, — попросил Дилюк, оглядываясь.       — Это место вызывает нестерпимое чувство тошноты, — добавила Е Лань. — И чем ближе к кристаллу, тем оно сильнее.       — А ещё тут очень жарко, — заметил Дилюк.       — Покупайте продукты линейки «Селестия», и вы непременно пожалеете о том, что связались с нами, — пошутила я. Я тошноты, к слову, не ощущала вообще.       Дилюк фыркнул.       — Я найду место, которое вряд ли обвалится, — «обнадёжил» Альбедо, останавливаясь рядом с непонятным механизмом, который венчал розовый кристалл. — Заряди их энергией, Руби. А вы… Лучше бы вам уйти в чайник, — окинув взглядом двух нормальных людей в нашей компании, заметил Альбедо.       — Ещё ч…       — Лучше вам уйти, — с нажимом добавил он. — Очевидно, это место пагубно влияет даже на носителей Глаз Бога. На меня в том числе, но я привык к атмосфере Драконьего Хребта. Хотя, должен признать, что там она не настолько давящая. Глаз Бога в определённой степени защищает нас, но мы уже слишком долго находимся под землёй и под воздействием этих энергий. Было бы лучше, если бы вы не подвергали своё здоровье излишнему риску.       — Да-а-а, согласна, — мрачно кивнула я, вынимая чайник. — Мы тут и вдвоём справимся.       — А если кристаллы, например, приманят монстров? — скрестив руки на груди, возмутился Дилюк.       Это, конечно, аргумент, но…       — Если что, позову Сяо. Ему тут, правда, тоже не понравится, но умирать я не собираюсь, так что можете не переживать, — я с намёком потрясла чайником. — Давайте вы сами войдёте в обитель, а?       — А как же ты? — уточнила Е Лань, указывая на Альбедо.       — Я? — он перевёл на неё взгляд и самодовольно усмехнулся. — Со мной всё будет в порядке. Полагаю, долгое соседство с такими энергиями вырабатывает подобие иммунитета.       Брехня, гомункулы подвержены её влиянию сильнее людей. Тебе бы тоже в чайник, но одна я тут оставаться вообще не хочу, и тебя туда хрен засунешь, раз ты сам решил остаться. Вот кому точно в Бездну не при каких обстоятельствах нельзя, нда-а-а.       Монстров, как опасался Дилюк, кристаллы хоть и приманило, но были они какие-то… дохленькие, что ли. Через полчаса последний кристалл был наполнен энергией, и мы с Альбедо стали свидетелем пробития дна маленьким светящимся голубым шариком. Так шутки про то, что пробивая дно, можно устремиться к центру Земли скоро перестанут быть шутками… Надеюсь нам не придётся повторять этот ритуал.       Вечером Альбедо ждал принудительный сеанс очищающих ванн. От греха подальше.       На следующий день, совершив прыжок веры в глубокую дыру, поскольку артерии вели нас ещё глубже, мы наткнулись на какое-то невероятно жуткое скопление тёмной энергии в большой круглой пещере. Там всё было затянуто плотным фиолетовым туманом. Проходить сквозь него не решилась даже я, оттуда как будто веяло такой отталкивающей энергией, так что решено было осторожно обойти по кромке до видневшегося неподалёку прохода. Интересно как шахтёры спускались сюда… Некоторые проходы явно были выдолблены людьми. Разлом — невероятно странное место.       Мы обнаружили несколько остатков древних руин, которые я облазила сверху донизу. В них даже остались рабочие колокола. Целых два. Оба звонили, я проверила. Правда после первого «о, оно звонит!» на нас вылезли какие-то странные не то доспехи, не то не пойми что, так что, вероятно, стоило во второй раз проявить осторожность, но Е Лань позвонила во второй колокол до того, как я успела сказать «а может не надо?».       Мы ещё некоторое время поблуждали по ходам Разлома — взрывать решётки с помощью Альбедо, конечно, было весело, но пробивать себе дорогу на дно как-то не хотелось. А то так можно на этом самом дне и остаться, не дай Бог всё обвалится… Так что мы искали ходы. Карта становилась всё подробнее и подробнее. В итоге нам пришлось вернуться в комнату, где было нереально много ядовитого фиолетового тумана.       Чтобы обнаружить, что эту гадость слегка так развеяло — а в центре стоят парочка Вестников Бездны.       — Восхитительно, — прокомментировала я.       — Только не говорите мне, что их приманил зов колоколов, — проворчала Е Лань. — Впрочем, не удивлюсь, если это так, в этом месте подозрительно много магов Бездны. Встреча с этими ребятами была лишь вопросом времени.       В последние дни даже она старалась держаться поближе ко мне — воздух в этой шахте, казалось, тоже был ядовитым, но, по словам Альбедо, рядом со мной давящее ощущение сильно притуплялось. Как и в чайнике. Я решила, что стоит подарить мадам Пин за эту обитель что-нибудь ещё. Восхитительно удобная вещь.       — Информация из того дневника Фатуи обретает смысл. Они ведь писали, что позвонили в два колокола, а затем десять человек погибло, — заметил Дилюк.       — Эту гадость можно как-нибудь обойти? — предчувствуя отрицательный ответ, поинтересовалась я.       — Сильно сомневаюсь, думаю, они нас очень быстро заметят, — покачал головой Альбедо.       — А может мы их подорвём?       — Эта идея нравится мне больше, — кивнул он.       — Дайнслейфа бы сюда, пусть разбирается с проблемами со своей родины, — я снова с опаской выглянула из-за камня, проигнорировав заинтересованный взгляд Е Лань.       — Я бы предпочёл его здесь не видеть, — буркнул Дилюк. — Там, где он, точно будет куда больше проблем, чем могло бы быть.       Парочка вестников продолжала стоять в центре и разговаривать. Электро и Пиро. Знаете, я не хочу ощущать на себе эффект от реакции «перегрузка», не-а.       Хотя пострадает ли от взрыва пиро Вестник — хороший вопрос.       Скоро мы узнаем на него ответ.       — После взрыва возьму на себя пиро Вестника, — подала голос Е Лань. — Было бы неплохо, будь у меня не слишком мобильная поддержка. Я буду стрелять по движущейся цели, так что хорошо бы напарник не мелькал туда-сюда.       — Я тебя понял, — кивнул Альбедо. — Обеспечу поддержку.       — Тогда мы с Руби добиваем электро, — произнёс Дилюк. — Действуем как со стражем руин.       — Ты отрубаешь ему руки и ноги, а я добиваю? — с сомнением уточнила я. Процесс представлялся очень слабо.       — Нет, я отвлекаю, ты наносишь смертельный удар. Рассчитываю на твою скорость.       Драться с Вестниками Бездны. Вот радость-то. Прошлая наша свиданка закончилась моей отключкой, хоть и не по их вине, а по вине «нечего лапать чужих братьев руками», но всё же, всё же…       Альбедо отлучился в чайник и через пять минут вернулся с… бомбой, да. Бомбой Кли. Довольно большой. Кли не с нами, но бомбы да-а-а.       — Надеюсь, ты умеешь стрелять из лука, Дилюк, потому что она реагирует исключительно на пиро-элемент, — сообщил он, небрежно подкидывая и ловя ту. — Первая стрела с бомбой, вторая — насыщенная пиро-элементом. Е Лань, одолжи ему лук.       — Ты ещё не услышал, умею ли я, — вскинул брови Дилюк.       — Твоё лицо всё сказало за тебя. «Как он смеет усомниться в наследнике дома Рагнвиндр», — фыркнула Е Лань, протягивая ему лук и стрелу.       Поджав губы, Дилюк забрал лук, несколько раз натянул и отпустил тетиву и тяжело вздохнул. Весь его вид говорил о том, что к луку бы пристреляться и «знал бы, заказал бы себе и лук и стрелы».       — Первую не обязательно крепить на стрелу, я могу её туда доставить на анемо, — предложила я, перехватывая бомбу и чувствуя, как сердце бьётся где-то в горле. — Целься лучше, она будет… Быстрой.       Выстрел, однако, цели всё-таки достиг. Вестники обернулись на звук, и в следующий миг бомба взорвалась, Дилюк кинул лук обратно Е Лань и выхватил меч. Твари Бездны пострадали не так уж и сильно, но выглядели несколько потрёпанными.       Ох, надеюсь Сяо круче Вестников, иначе будет больно… или смертельно.       Как оказалось, Сяо-таки круче, но боевого опыта с разнообразными противниками мне, определённо, не хватало. Руку мне не отрубили, а задели вскользь не иначе как чудом, мне потребовалось просидеть целых две моих любимых мигающих ласточки прежде, чем от ранения не осталось ни следа. О нём напоминала только слегка поднывающая кожа.       Альбедо тоже зацепило, так что сидели мы с ним под птичками вместе. Господи, благослови того, кто придумал местную исцеляющую магию. Потому что промывать спиртом раны — больно, а если бы их пришлось ещё и зашивать, да и потом несколько недель, а то и месяцев, ждать заживления. Бр-р-р…       На месте, на котором разложились трупы Вестников, как и все тела тварей из Бездны, остался странный куб. Очень странный узорчатый куб. Альбедо тут же прикарманил его себе.       — Только поосторожней с экспериментами, мало ли, он нам пригодится, — потирая предплечье, предупредила я.       — Зачем это? — вскинул брови Альбедо.       — Занадом. Никогда что ли в квестах не участвовал… Ах да, — я щёлкнула пальцами, потому что меня осенило, что тут их нет. — Суть в чём. Ты заходишь в комнату, разгадываешь загадки, чтобы пройти в следующую. Иногда во второй комнате нужны предметы из первой, и так далее, в общем. Одним словом, мало ли откуда Вестники его спёрли? Может из Бездны, а может откуда-нибудь отсюда? Может это вообще запчасть от шипа?       — Запчасть от шипа, скажешь тоже, — рассмеялся Альбедо. — Но я тебя понял.       — Это новое популярное развлечение в Мондштадте? — тут же поинтересовалась Е Лань. — Эти «квесты». Или ты имела в виду загадки древних руин?       — Второе, — ответил вместо меня Дилюк, а я молча улыбнулась. Как мило, что ты помнишь, что я не умею врать, и что спасаешь меня из неудобной ситуации, которую я сама же и создала. Постоянно забываю, что Е Лань не знает, что я из другого мира. Как же сложно следить за своими словами…       Поскольку сражения с Вестниками вымотало нас всех, заныкав чайник меж камней, остаток дня мы провели, релаксируя. Альбедо с книжкой, Е Лань на пляже, я с Дилюком на качелях и в кровати. После недавней истерики он был особенно ласков и нежен, будто боялся, что я снова едва ли не на пустом месте устрою сеанс получасовых рыданий. Тему он эту, однако, больше не поднимал.       Следующее утро подкинуло нам новый сюрприз. Выйдя из чайника и направившись к виднеющемуся неподалёку проходу, который ранее нельзя было разглядеть из-за фиолетового тумана, мы споткнулись об Дайнслейфа. В буквальном смысле, его вышвырнуло из портала к нам под ноги, когда я, подняв голову, остановилась и обнаружила у себя над головой натуральные перевёрнутые руины! Если б не Дилюк, валяться бы нам с Дайнслейфом на земле вдвоём. А так на ней только он оказался.       — А ты что здесь забыл? — очень неприветливо поинтересовался Дилюк.       — Я тоже рад вас видеть, — поднимаясь с пола с таким видом, будто ничего такого не случилось, и отряхивая одежду, кисло улыбнулся Дайнслейф. — Я здесь из-за Бездны. А что здесь делаете вы? И… Где мы?..       — Разлом, — любезно пояснила я. — Мы здесь, чтобы разобраться с аномалией.       — Разлом? Мы в глубинах Разлома? Тут я ещё не бывал…       — Всё бывает в первый раз. Раз уж мы снова встретились, прежде чем ты опять свалишь, я хочу кое-что узнать, — продолжила я, пока Дилюк и Альбедо разглядывали Дайнслейфа с одинаковым отвращением на лице. Е Лань же не сводила с него излишне внимательного взгляда. Да уж, тёплый приём, ничего не скажешь.       — Похоже, тебе суждено получить ответы на свои вопросы, — кивнул Дайнслейф.       Не то слово, если я споткнусь об тебя в третий раз, можно будет нанимать как проводника в Бездну.       — Для начала: ты догнал Итера?       — Нет, — Дайнслейф поджал губы. — У Бездны, похоже, целая сеть порталов. Они могут выбрать любую точку в качестве выхода. Очень похоже на то, как работают обычные точки телепортации… Вот и здесь я оказался, пройдя по следу Вестника Бездны. Снова мимо… Как обычно их излюбленная уловка.       — Я начинаю думать, что ты никогда не догонишь Бездну, — фыркнул Дилюк. — Что в прошлый раз, что в этот. Ты сталкиваешься с ними разве что случайно. Не удивительно, что у тебя не получается расстроить их планы.       — Я этого не отрицаю, — Дайнслейф пожал плечами. — Моя погоня не имеет конца.       Дилюк наградил его таким взглядом, что даже мне стало неуютно.       — А ты знаешь что-нибудь насчёт перевёрнутой статуи?       — Уничтожена. Недавно я нашёл её след снова и позаботился о том, чтобы появление механического божества было отсрочено на неопределённый срок. Им придётся украсть ещё одну какую-нибудь статую, но, я надеюсь, Архонты станут внимательнее следить за своими землями.       — А сами они себе скульптуру слепить не могут? — я вскинула брови.       — Статуи Архонтов — не скульптуры. Это механизмы, созданные Селестией. Они — проводники, рассеивающие энергию Архонтов и резонирующие с Сердцем Бога. Это позволяет им контролировать свои земли. Они всегда в курсе событий. В особенности тех, что происходят рядом со статуями. Как Барбатос мог позволить… — Дайнслейф осёкся и неодобрительно поджал губы.       — А, ну, напился, небось, и спал, — неловко улыбнулась я. — Ладно, сейчас он бодрствует. Я попрошу его быть повнимательнее, ожившая статуя с щупальцами Осиала не входит в список того, что я хочу в этой жизни увидеть. Ещё вопрос. Ядро первого культиватора. Ты же его не посеял?       — Я сокрыл его в надёжном месте.       — И что, в этом мире есть места, до которых не дотянется Бездна?       — Я не допущу, чтобы он попал в руки Ордена Бездны, пока не узнаю всю подоплёку операции «Плетение Судьбы».       — «Пока»? — тут же зацепился Дилюк. — То есть, если тебя устроит их план, ты отдашь им ядро?       Молчание Дайнслейфа было красноречивей любого ответа.       — Раз уж ты здесь, разберись с планами Ордена, — перевела тему я. Очевидно было, что я совершила ошибку, последовав известному сюжету, но вряд ли я смогу вытряхнуть из него ядро обратно. И если б не Дилюк, эту оговорку и не заметила бы… — Мы встречали множество магов Бездны, и заклинания, выгравированные фиолетовым на руинах. Они исчезают, если поднести к ним светоносный кристалл. Ты точно знаешь их язык, так что прогуляйся уж, будь добр. Если они собираются сотворить здесь что-то, хорошо бы им помешать. Также в Разлом приходит множество хиличурлов, и все они какие-то… Дохлые, что ли?       —…Неудивительно.       — Тебе об этом что-то известно? — тут же уточнила я.       — Знаешь, в чём заключается главная странность этого места? — спросил Дайнслейф.       — В чёрной грязи, выплёскивающейся из артерий земли?       — Нет, в этом нет ничего необычного. Окружающая среда здесь ослабляет действие проклятия. На протяжении веков боль от него преследовала меня, но здесь… Здесь я словно получил передышку, — Дайнслейф скрестил руки на груди и запрокинул голову, устремляя взгляд вверх. — Прямо сейчас я чувствую, как моё тело говорит мне: «останься».       — Каким образом это место ослабляет его? — неохотно разомкнув губы, поинтересовался Альбедо.       — Я не знаю, но очень хочу узнать, — Дайнслейф тяжело вздохнул. — Насколько мне известно, Орден Бездны всё ещё не обладает похожими технологиями. Возможно, они ищут способ повторить этот эффект.       — Получается, хиличурлы, которые приходят сюда, тоже чувствуют нечто подобное. Но почему они ослабевают? — продолжила спрашивать я.       — Они не ослабевают из-за этого места, скорее… Они приходят сюда, когда начинают ослабевать.       — Чтобы восстановить силы что ли?       — Чтобы умереть.       — Но…       — Проклятие бессмертия не даёт умереть тем, кто проклят, и всё же это не означает, что они никогда не умрут. Под действием разложения душа и тело изнашиваются почти полностью. Пусть это и не приводит к смерти… Когда хиличурлы чувствуют, что их конец близок, они находят тихое и тёмное место, чтобы попрощаться с веками страданий. И ничто не подходит для этого лучше, чем место, в котором ослабляется проклятие.       — Я слышу противоречие в твоих словах. «Не приводит к смерти», «когда чувствуют, что конец близок»… Ты недоговариваешь, — Альбедо перевёл на него осуждающий взгляд. — Снова.       — Не тебе говорить об этом, алхимик, играющий с основами мироздания. До меня дошёл интересный слух о появлении ещё одного члена вашей милой семьи, — Дайнслейф хмыкнул. — Ты собираешься повторить все ошибки своего учителя?       — Ты возомнил себя тем, кто смеет судить, не зная всех деталей. Не боишься, что однажды также поступят с тобой?       — Так, хватит, давайте не будем ссориться, — я плавно шагнула, перекрывая им обзор друг на друга и подняла руки в успокаивающем жесте. Не хватало ещё, чтобы они начали обсуждать гомункулов прямо при Е Лань, и так уже кучу всего подозрительного сказали. Болтун — находка для шпиона, да, Дайн?       — Да, ты права, я здесь не за этим, — кивнул Дайнслейф. Он огляделся и вдруг поднял взгляд вверх. — Нужно проверить перевёрнутый город. Орден Бездны обожает прятаться в таких местах. Хотите пойти со мной?       — Да, — решил за всех Дилюк. — Поскольку тебе веры нет.       Дайнслейф пожал плечами, а я тяжело вздохнула. Поскольку снизу было видно, что до города можно добраться по земле, не было необходимости устраивать воздушное торнадо, и мы пошли в обход. К тому же, сверху всё ещё клубился фиолетовый туман. Если снизу он развеялся, то город окружал довольно плотным коконом. Идея идти туда не слишком-то мне нравилась, но и Дилюк, и Альбедо настроены против Дайнслейфа, так что упрутся рогом, но пойдут. Е Лань вообще изображает мебель и, небось, жалеет, что блокнотика под рукой не оказалось, столько чудной новой информации! Тьфу…       Когда мы остановились на небольшом круглом участке земли со следами останков какого-то лагеря, подозрительно похожего на лагеря хиличурлов, на нас неожиданно напали живые доспехи, словно появившиеся из ниоткуда, но на деле, скорее всего, из города, потому что пространство было очень близко к нему. Отлупив их, мы огляделись, проверяя, нет ли ещё кого.       Печальный вздох Дайнслейфа натолкнул меня на мысль, что он знает, что это за доспехи такие. Естественно, не спросить я не могла. Грех не спросить.       — Знаешь, что за живые доспехи?       — Это рыцари Чёрного Змея. Некогда они состояли в дворцовой страже Каэнри’ах.       М, Сумеречный меч, рыцари Чёрного Змея… У вас все названия там такие были? Как вообще Каэнри’ах переводится, как чёрная дыра?       — Они подчинялись тебе?       — Когда-то. Но теперь проклятие поглотило их, и они утратили былую честь.       — Как хорошо, что у тебя осталось человеческое тело… — представив Дайнслейфа в виде доспехов, заметила я. Он невесело хмыкнул и вдруг замер, уставившись в одну точку позади нас всех. Я обернулась и увидела там ещё один доспех, который по виду отличался от предыдущих. Бирюзовенький такой… Е Лань сразу же прицелилась и выстрелила, но доспех уже исчез.       Мы подождали некоторое время, готовые к нападению, но ничего не происходило.       — Как странно, он что, ушёл предупреждать остальных? Или узнал тебя, капитан?       — Не знаю. Если бы он настолько сохранил сознание и память за пятьсот лет, это было бы чудом, — с тоской ответил Дайнслейф, продолжая смотреть на пустое место, на котором недавно стоял рыцарь. Вздрогнув, он развернулся в сторону города. — Идёмте, не будем терять время.       — Интересно, есть ли в округе какие механизмы, которые рассеяли бы эту фиолетовую гадость? — задумчиво произнесла я, оглядываясь. — Кстати, почему вообще механизмы, которые могут отпереть барьер, находятся снаружи, а не внутри?       Ответом мне было молчание. Понятно, вопрос, на который ни у кого нет ответа. Ну и ладно. Мы направились в сторону города.       — Нет необходимости напрасно тратить время, — произнёс Дайнслейф, заметив, что я постоянно оглядываюсь и заворачиваю за каждый валун. — Технологии Каэнри’ах и Бездны мне более чем знакомы, всё это лишь дешёвые трюки.       — А мы вообще сможем оттуда без тебя выйти?       — Сможем, — мрачно пообещал Альбедо.       Когда ты такой нелюбезный, мне становится не по себе.       Город выглядел как останки какой-то древней цивилизации.       — Это случайно не останки какого-нибудь филиала Каэнри`ах? — на всякий случай уточнила я, потому что ну, мало ли.       — Нет, — покачал головой Дайнслейф. — Это какая-то ещё более древняя цивилизация. Орден Бездны просто нашёл эти руины раньше других, вот и всё.       Щас от зависти заквакаю. Они же, небось, часть предметов просто уничтожили, часть могли выбросить куда, часть растащить… Конечно, учитывая, что город вверх тормашками висит, оно и само могло попадать, но внизу на земле ничего не валялось… может валялось там на потолке, который стал полом?.. Эх…       — Но архитектура этого места действительно имеет некоторое сходство с Каэнри`ах, — неожиданно добавил Дайнслейф. — Ну, если всё перевернуть.       М-м-м.       Мы как раз дошли до границы фиолетового тумана, и Дайнслейф небрежным движением пробил в нём брешь. Что странно, он на самом деле представлял из себя купол, просто довольно широкий и туманный. О эти разновидности барьеров… Бр-р-р…       — Будьте осторожны, падать отсюда высоковато, — предупредил он, решительно направляясь по остаткам… не знаю, может раньше это было что-то типа акведука или красивой архитектурной приблуды, которая колонны, держащие не пойми зачем штуку сверху?.. Сейчас это было нашей дорогой, довольно раздолбанной.       На входе в руины нас встречала ещё парочка живых доспехов… рыцарей Чёрного Змея, да.       — Кажется, место ты выбрал верное, — заметил Дилюк, когда мы их уничтожили. — Похоже, они тут что-то охраняют.       Мы осмотрели комнату, в которую попали, но ничего необычного тут не было. Выглядывая из прогалин окон, мы выяснили, что здание уходит вверх и дальше и вполне себе цело, и я поняла, что мы будем играть в скалолазов, когда Дайнслейф взялся за лозу, оплетающую стену, и полез по ней. Альбедо оценил и… соорудил себе «лестницу» из своих цветочков, которые с какой-то радости могли висеть в воздухе несмотря на то, что принадлежали гео-элементу. Мы поднялись по ней, Дайнслейф сделал вид, что всё так и задумано было.       Наверху нас снова ждали рыцари.       Я начинала от этого уставать — тренировки с Сяо, казалось, были полегче, чем бесконечные встречи с живностью Разлома.       Рыцари, однако, не торопились нападать, они просто стояли и смотрели на нас. И не шевелились. За ними виднелся какой-то проход.       Рыцари издали какие-то нечленораздельные звуки и всё-таки кинулись на нас. В этот раз их было трое.       В проходе оказались… хиличурлы. Выглядели они, прямо скажем, неважно, и от их тел вверх устремлялся фиолетовый туман, как будто они уже разлагались, как после смерти, но эти ещё шевелились. Жутковато. Гниют заживо, похоже.       — Похоже, рыцари Чёрного Змея находятся здесь не из-за Ордена Бездны, — заметил Дайнслейф, не сводя с валяющихся на полу хиличурлов взгляда. — Мне стоило догадаться… Как я уже говорил, сюда приходят те, чей конец близок. Они стареют, начинают бояться света, и даже постепенно сливаются с темнотой. Несмотря на это проклятие продолжает разъедать их.       Позади нас раздался противный скрежет. В комнате появилось ещё четыре рыцаря.       — У них тут что, точка возрождения? — проворчала я, вынимая меч. Что за сходка старых друзей, бля? Активировали себе здесь где-нибудь врата воскрешения?       Однако неожиданно на возвышении снова появился рыцарь в бирюзовых доспехах. Рыцари, так и не успев напасть, что странно, отступили и ушли… куда-то, да. Дайнслейф не сводил с бирюзовых доспехов взгляда.       — Хальфдан? — позвал он.       Рыцарь снова исчез.       — Узнал по доспехам?       — Такие доспехи носили многие… Но если я прав, то эта история действительно трагическая, — неохотно обернувшись ко мне, ответил Дайнслейф.       Нет, а ты думал, я у тебя не спрошу, чего это ты именами раскидываешься? Спрошу. Всё спрошу. Открывая рот рядом со мной ты должен быть готов открыть его ещё раз и по порядку пояснить мне, что за херь вокруг происходит на этот раз.       — Ты хочешь знать, почему они здесь и охраняют хиличурлов? — неожиданно продолжил Дайнслейф.       Вообще-то я тебя не о том спрашивала, да и два плюс два я сложить всё ещё в состоянии.       — Они стража Каэнри’ах, хиличурлы — бывшие жители Каэнри’ах, — сообщила я. У меня к счастью память не золотой рыбки, и это я всё ещё помню, да.       — Верно, они исполняют свой долг, — кивнул Дайнслейф.       Я уже открыла было рот, чтобы возмутиться на тему переводов темы, как он продолжил.       — Тот, кого, как я думаю, я узнал… Некогда служил в дворцовой страже.       — Это и так понятно. Ближе к сути, будь добр.       Дайнслейф выглядел так, будто ему очень обидно, но продолжил.       — Некогда он был молодым воином, его звали Хальфдан.       Ты это специально? Ты заговариваешь мне зубы или думаешь, я с первого раза тебя не расслышала?       — Это мы уже поняли, — фыркнул Дилюк.       — Я до сих пор помню последние распоряжения, которые я отдал ему ещё когда был Сумеречным мечом, — Дайнслейф отвернулся, снова принимаясь разглядывать то место, на котором недавно стоял бирюзовый рыцарь. — Это было в день падения Каэнри’ах, перед тем, как я вернулся во дворец…       Ах, болезненные воспоминания, точно. Мне вдруг стало немного совестно, может он так оттягивал рассказ, пытаясь морально подготовиться? Хотя прошло уже пятьсот лет, неужели время вообще ни капли не лечит, а?..       — «Скажи всем рыцарям Чёрного Змея, чтобы они охраняли народ несмотря ни на что». Это правда, что мы назывались дворцовой стражей, но, как я уже говорил, нашим долгом в первую очередь было охранять народ… Когда наступает беда, королевские особы, знаменитости, простолюдины, все оказываются равны… Перед лицом богов мы лишь жители Каэнри’ах. Возможно, эти потерявшие рассудок рыцари думают, что они всё ещё сражаются, защищая народ. Легко представить, что эти руины — Каэнри`ах в разгар катастрофы, а хиличурлы — народ, просящий о помощи, — он снова печально вздохнул. — И теперь я, кажется, понял, что они произносят. Их рычание не угроза. Речь почти неразличима, но… Похоже, они повторяют «бегите» на языке Каэнри’ах. Придётся признать, что сила их последней воли настолько сильна, что даже пятьсот лет разложения не смогли полностью разрушить её. Чудо, рождённое отчаянием…       И правда. Жутко.       — Там наверху какой-то свет, — прервала нас Е Лань, указывая рукой на решётку наверху, сквозь которую просачивались голубые блики. — Может, нам туда?       — Идёмте, думаю, рыцари не станут нас останавливать, если мы не будем вредить хиличурлам.       Да пусть уж умирают, где им хочется, а то если мы их добьем, небось, воскресятся где в Бездне, выползут обратно в Тейват и снова поползут к Разлому. Незачем так над ними издеваться.       Несколько часов мы ползали по руинам, тут и там натыкаясь на ослабленных хиличурлов. Мы даже нашли… Перевёрнутый неактивный телепорт. Сколько лет этим руинам, если эти устройства стоят прямо в здании?       Рыцари Чёрного Змея и впрямь больше не появлялись. То ли этот Хальфдан Дайна узнал, то ли они поняли, что до живых мертвецов нам дела нет. В любом случае, это было нам на руку. Мало ли сколько их здесь, драться с каждым будет слишком утомительно.       Потребовалось почти двенадцать часов прежде, чем мы смогли попасть в комнату посередине руин, из которой и исходил странный голубоватый свет. Мы нашли несколько запертых комнат, в которые невозможно было попасть. Я печально щёлкала фотоаппаратом, когда мы натыкались на что-нибудь интересное с археологической точки зрения.       Дайнслейф хранил траурное молчание, но от попыток утешить его отбрыкивался, так что мы с Е Лань оставили его в покое. Ей, похоже, стало интересно, получится ли наладить с ним отношения, ну а мне просто совесть заткнуться просто так не позволяла, так что мы коллективно проявили несколько попыток посочувствовать ему и разговорить.       Как оказалось, свечение источала… Вода. Из перевёрнутого пруда, который оказался на потолке. Она не проливалась, она спокойно булькала у нас над головой.       — Похоже, именно вода ослабляет проклятие… — прикрыв глаза, заметил Дайнслейф. — Тут… Чувствуешь себя как никогда спокойно. Сильнее, чем раньше. Полагаю, эта вода обладает очищающим эффектом… — он облегчённо вздохнул, как человек, который целый день провёл на ногах и наконец-то смог сесть.       — Думаешь, вода способна очистить проклятие полностью?       — Нет, это невозможно, — покачал головой Дайнслейф.       — Почему ты так уверен? — уточнил дотошный Альбедо.       — Я живу с проклятием уже пятьсот лет. Никто не знает о нём больше, чем я, — поджал губы Дайнслейф. — Это клеймо вплетено в судьбу самого мира. Проклятие богов действует на более высоком уровне реальности, чем тот, где существует сам человек. Я чувствовал, как проклятие постепенно проникает во всё вокруг меня, становится частью меня, даже постепенно «замещает» меня… На время возможно подавить его разлагающее действие, но снять полностью… Нет. Это всё равно, что уничтожить неотъемлемую часть существа. Вряд ли после такого можно выжить.       — Если снимать проклятие будет Божество, думаю, можно, — я задумчиво вздохнула. — Тот, кто наложил его, очевидно, может и снять. Ну или тот, кто равен ему по силам.       — У Богов нет причин снимать его. Пятьсот лет людских страданий ничто для них. К тому же, они точно уверены, что мой народ получил по заслугам.       — А это что такое? — привлёк наше внимание Альбедо, останавливаясь рядом со странным пьедесталом в центре, под прудом. Поскольку он стоял по-нормальному и выглядел не так, как всё, что нас окружало, можно было предположить, что кто-то притащил его сюда и поставил. Венчал пьедестал странный кристалл.       — Честно говоря, я никогда не видел подобных конструкций раньше, — тут же переключился на него Дайнслейф, подходя ближе. — Возможно, его действительно установил Орден Бездны… Но что они замышляют?       По округе разнёсся пробирающий до костей лязг. Ворота, находившиеся по периметру комнаты, неожиданно распахнулись. Все. В одном из проёмов стоял тот самый бирюзовый рыцарь. Посмотрев на Дайнслейфа, он медленно направился прочь.       — Кажется, он хочет что-то рассказать, — тот направился следом за ним.       Ну, пойдём за рыцарем, выбора у нас всё равно нет. Не ломать же кристалл, не имея ни малейшего понятия о том, для чего он? Ну, мало ли… Я бы предпочла его вообще руками не трогать от греха подальше.       Мы вышли из руин, спустились вниз, шли, шли и шли, и я уже начинала зевать. Время, кажется, уже перевалило за полночь. Очень хотелось спать. Почему организму гомункула нужен сон, а?.. С другой стороны, живя вечно и бодрствуя двадцать четыре часа в сутки, можно и с ума сойти. Один только Дайнслейф выглядел так, будто он плевать хотел на сон.       След Хальфдана привёл нас к лагерю хиличурлов-почти-жмуриков. Эти были самыми дохлыми по виду из всех, что мы видели. Рядом с ними на стогу сена валялся… закаменевший цветочек. Очень похожий на тот, что Люмин таскала в волосах. Я точно знаю, я эту заколку пару месяцев на волосы цепляла.       — Это что? — подняв его, поинтересовалась я. — Люмин тут не было, да и в её волосах цветок без стеблей.       — Интейват, — пояснил Дайнслейф, лишь мельком взглянув на цветок. — Когда-то он цвёл во всех уголках Каэнри’ах. Его цветение длится всего две недели, но если сорвать его и унести, его лепестки затвердевают. Если вернуть цветок в родную почву, его лепестки снова станут мягкими и обратятся в пыль…       Местные алхимики, походу, развлекались от всей души на всём подряд.       — Итер носит засушенные… закаменевшие, простите, цветочки на могилы хиличурлов в качестве жеста памяти что ли? А собирал он их в память о сестре? — крутя в руках цветок, нахмурилась я.       — Последнее верно, Люмин они нравились, так что он собирал несколько каждый раз, как мы оказывались на руинах. Интейват символизирует «странника, вдали от дома» и «тепло родины».       — А я думала, та заколка — цветок из их родного мира, — я спрятала цветок в Глаз Бога, пока Альбедо не решил наложить на него лапы. Надо будет отдать Люмин, раз это весточка от её братика. Интересно, когда он этот цветок здесь оставил? До шоковой терапии от встречи со мной или после? — Наверное, Итеру показалось очень символичным таскать с собой цветы, которые означают вот то, что ты сказал.       Дайнслейф промолчал, Итер точно являлся его больной темой.       На этом мы решили сделать перерыв и отправились отдыхать. Дайнслейфа тоже хотели загнать в мой чайник силком, ибо не дай Бог сбежал бы, пока мы спим, ищи его потом, но он выпросил себе карту, на которой мы отмечали заклинания Бездны, и обещал вернуться к утру.       Нас едва хватило на то, чтобы общими усилиями организовать ужин, так сильно мы устали. Утро же началось с того, что Альбедо выразил желание вернуться к странному механизму и как следует его изучить. Поскольку больше зацепок у нас не было, мы отправились обратно в руины. На входе в них нас нагнал Дайнслейф, хотя Дилюк уже успел записать его в дезертиры.       — Эти надписи похожи на бессмыслицу, но на самом деле выглядят как заклинание, — поделился Дайнслейф. — «Негоже Святому Эгилю живых призывать, нечистому Агнарру мёртвых оплакивать. И тени слёзы придя проливать, через Бездны к Небесному Шипу пробираясь». Как-то так, кажется. Похоже, их деятельность здесь связана с Небесным Шипом.       — Кто такие Эгиль и Агнарр?       — Те, кто ныне стал Чтецами Бездны.       Очень информативно, спасибо.       — Мы уничтожили парочку Чтецов внизу, электро и пиро, они, правда, нам не представились, — поделилась я.       — Возможно, это были они, а, возможно, кто-то ещё. В любом случае, через некоторое время они вернутся обратно, потеряв ещё часть себя, — равнодушно откликнулся Дайнслейф. — Судя по тому, как начертаны эти надписи, они должны послужить проводником… — он резко осёкся, потому что окружающий мир тряхнуло и из руин пронеслась волна удушающей энергии. Из центральной комнаты с прудом, похоже, потому что только там был голубой свет, он хлынул наружу, причём в этот раз он имел такой оттенок, что слепило глаза. — Похоже Бездна… сделала свой ход.       А мы, походу, по законам приключенческого жанра опаздываем и попадаем в нужные места в последний момент. Тьфу. Надо было всё-таки сломать то устройство вчера, раз Дайнслейф его не узнал. Или спереть и спрятать в чайнике. В следующий раз так и сделаем.       Мы устремились к комнате, благо, дорогу всё ещё помнили, но… На полпути вырос гидро Вестник Бездны, судя по доспехам.       — Дайнслейф… Ты никак не успокоишься… — произнёс он. — Зря я не проверил выход из телепортационной сети… И он отправил тебя сюда, в самое неподходящее место. Роковое стечение обстоятельств…       О, этот настроен на поговорить. А давай ты нам по канонам всех злодеев расскажешь все ваши планы? Мы даже послушаем.       Я отступила назад, положив руку на локоть Дилюка, и качнула головой. Пусть старые друзья поговорят, пока он не нападает. Может он любезно расскажет нам, как им помешать? Что-то вроде «я никогда не позволю тебе нарушить целостность кристалла» или «сдвинуть пьедестал!». Ну вдруг он тупой? К тому же вряд ли он будет трепаться долго, пару минут мы можем себе позволить его послушать, а потом я сделаю нам анемо-лифт. И всё.       — Хм! — фыркнул Дайнслейф, скрещивая руки на груди. — Откуда у тебя взялась смелость встретиться со мной лицом к лицу? В прошлый раз ты сбежал, как трус.       А-а-а, это что, тот из пещеры? Не различаю я их, все на рожу доспехов одинаковые.       — Воля Его Высочества должна быть исполнена, а все помехи устранены любой ценой. В этот раз проклятие, мучающее наш народ, будет окончательно снято.       О, мы узнали конечную цель, спасибо. Продолжай.       — Вы только мучаете их! — воскликнул Дайнслейф. — В этих хиличурлах не осталось ничего. Ничего, кроме проклятия.       — Говори, что хочешь. В этот раз я не собираюсь убегать, Дайнслейф, — гидро Вестник вынул свои гидро-клинки.       Вот и поговорили. А жаль, не сказал, как им помешать. Ну и ладно.       — Значит, отдашь свою жизнь только для того, чтобы отсрочить неизбежное? — хмыкнул Дайнслейф. — Как абсурдно! Неужели ты думаешь, что вы действительно сможете снять проклятие? Очнитесь! У вас нет шансов на успех! Ни одного шанса из ста! Проклятие необратимо! Попытка снять его приведёт лишь к новым страданиям! Не стоит мечтать зря! Лучше повторять себе снова и снова, что это уже не люди. Вы уже не люди. Вам не стать прежними.       — То устройство увеличит очищающую способность пруда в десятки, нет, в сотни раз! Не стоит недооценивать технологии Ордена Бездны!       — А может не стоит им мешать и его ломать, и посмотрим, что случится? — предложил Альбедо. — Строго говоря, эти хиличурлы уже всё равно не жильцы, людьми их считать тоже нельзя. Если они думают, что снимут проклятие, пусть попробуют? Не получится, значит, был прав Дайнслейф. Получится? Что ж… Порадуемся за них, ведь они снова смогут стать людьми.       — От тебя, алхимик, я сочувствия к ним и не ожидал, — зло бросил Дайнслейф. — Ложные надежды и лишние эмоции ведут лишь к одному! К падению… К тому, чтобы подобно им, — взмах рукой в сторону Вестника, — погрязнуть в лицемерии! Лучше приберегите силы для чего-то более достойного спасения!       Альбедо пожал плечами. Весь его вид так и говорил «ты сам только что сказал, что не стоит считать их людьми, а раз так, то они просто монстры. Почему я должен переживать о монстрах и этичности экспериментов, если это не люди? Кто из нас двоих ещё больший лицемер?»       — А ведь для Ордена Бездны это, возможно, последняя надежда, — заметила я. — Жить в теле монстров, наверное, очень неприятно. — В этот раз они, вроде, даже не пытаются мир сломать, а просто хотят расколдоваться.       — И ты туда же? — прошипел Дайнслейф, пока Вестник нас задумчиво разглядывал. — Впрочем, это не удивительно, учитывая, что вы оба из себя представляете, — он презрительно фыркнул. — Придите в себя и не заставляйте их страдать ещё больше ради сомнительных экспериментов! Они этого не заслужили!       Они с Вестником всё-таки сцепились. Что неожиданно, пока мы с Альбедо разглядывали друг друга, сомневаясь на тему того, а стоит ли мешать Ордену Бездны на этот раз, Дилюк помог Дайнслейфу добить Вестника.       — Ничего личного, у меня с ним были свои счёты, — бросил он, убирая меч.       Руины города снова вздрогнули, Дайнслейф неожиданно схватился за грудь. Во все стороны из центрального зала устремился золотисто-голубоватый свет. Из руин донеслись стоны и вопли, по тональности похожие на то рычание, которое издавали рыцари. Как кошка когтями по душе проскребла.       — Знаешь, по-моему этот эксперимент всё-таки можно будет считать бесчеловечным, ведь один человек у нас тут точно есть, — тут же сменила своё мнение я. Хиличурлов, может, я и не жалела до конца, но вот Дайнслейфа было очень даже жалко.       Дайнслейф махнул рукой, открывая портал и, шагнув в него, почти вывалился на пол центрального зала, но, покачнувшись, устоял на ногах.       Свет стал ещё более нестерпимым, Дайнслейф снова покачнулся, но схватился за моё плечо. Хватка у него была железной, да в его перчатках… Ай-й-й.       — Мы опоздали… — едва слышно заметил он. — Они в агонии… Их конец не должен быть таким… Мы должны… Должны это остановить…       Волна энергии была такой силы, что мне пришлось прикладывать усилия, чтобы просто стоять на месте. Рядом морщился Альбедо. Дилюк с Е Лань и вовсе вцепились в полуразваленную колонну. Та принялась привязывать себя к ней своими голубыми нитями, чтобы не сдуло, вместе с Дилюком.       По каменному залу разнёсся грохот металлических шагов — бирюзовый рыцарь в доспехах упорно продвигался в центр, к электро Вестнику Бездны, который управлял устройством.       — Хальфдан! — ошеломлённо воскликнул Дайнслейф, всё ещё корчившийся в муках. Я отцепила его руку от своего плеча, чувствуя, как то ноет, и, окружив себя чистой энергией, сделала шаг. В принципе вышло неплохо. Думаю, без проблем дойду. Главное, чтобы меня отдачей не пришибло, а то мало ли что случится, если сбить кристалл с постамента…       — Руби! — окликнул Альбедо.       Рыцарь перешёл на бег, словно ему вообще ничего не мешало. Совершив последний рывок, он накрыл кристалл своим телом. Сквозь доспехи пробивался слабый золотистый свет. Выброс энергии, сбивающий с ног, прекратился. Я остановилась, Дайнслейф распрямился, Е Лань втягивала обратно все свои нити.       — Я думал, он в миг разлетится в прах… — прошептал Дайнслейф. — Удивительно, насколько сильна душа Хальфдана.       — Прочь! — взбеленился Вестник, разворачиваясь к нам. — Хватит нам мешать!       — У тебя разве нет забот посерьёзнее? — удивился Дайнслейф. — У тебя ведь есть такая редкая возможность! Ты можешь избавиться от меня!       — Дайнслейф! — тут же переключился Вестник, отворачиваясь от бирюзового рыцаря с кристаллом.       А этот, похоже, поглупее предыдущего? Так легко отвлёкся от своего устройства. А может Дайнслейф и правда у них в печенках уже сидит?       — Нужно разобраться с ним! — воскликнул Дайнслейф, продолжая морщиться.       Да не ори ты, я и так поняла, что ты в этот раз будешь в сторонке стоять, а он нас теперь не отпустит ни за что. Опять лечиться после электро Вестника придётся, небось. Хорошо если током не шарахнет насмерть… Ненавижу…       Вчетвером мы довольно быстро избавились от Вестника Бездны, всё-таки группой с ними было драться намного сподручнее, чем одному или вдвоём. В этот раз даже без ранений обошлось. Было как-то даже слишком легко — он нас и не атаковал, считай.       После «смерти» Вестника, однако, устройство всё ещё не погасло.       — Класс, и что теперь? — я огляделась, прикидывая, что всё-таки случится, если снести постамент.       — Вам не показалось, что этот Вестник был каким-то странным?.. Ни одной молнии.       — Проклятые не могут использовать свои силы, пока устройство активно, — пояснил Дайнслейф, приближаясь к нам. — Поэтому и не было молний.       М-м-м, то есть и ты беззащитен сейчас.       — Лучи от устройства выходят в порталы, — указал Альбедо, махнув рукой в сторону одного из них. — Похоже, несколько штук установлено по всему Разлому. Возможно, стоит уничтожить их, чтобы остановить всё это.       — Согласен, — кивнул Дайнслейф. — Жаль я не смогу помочь…       Как ты вообще с Бездной-то воюешь, если есть устройство, которое твои силы может выключить? Или это новая разработка всё-таки, ты ж её не узнал…       Ладно, у нас хотя бы есть порталы, через которые энергию качают, хотя ходить сквозь них удовольствие ниже среднего… Нас ждало целых три портала…       —Такой энергетический всплеск мог ещё сильнее навредить системе артерий земли, но пока не понятно, чем это обернётся, — произнёс Альбедо, когда мы вчетвером нырнули в первый портал. Расходиться было признано нерациональным решением, мало ли, кто-нибудь из Вестников встретится, сохранивших свои силы.       — Восхитительно, — в очередной раз за последние несколько недель проворчала я.       Дайнслейф остался у центрального кристалла рядом с телом… э-э-э, доспехами своего бывшего товарища. Нам потребовалось около часа, чтобы сломать все три устройства. К счастью, ничего не шарахнуло нас отдачей. Мы, конечно, проверили каждое перед попыткой ломать его выстрелами с гидро-энергией, прячась за камни, но всё-таки было боязно. Остатки постаментов мы ссыпали в чайник, как в мусорку, ёпт. Альбедо сказал, что хочет в них покопаться, мало ли, что в них интересного будет. Он, конечно, не механик, но чтобы доломать уже сломанное, чтобы посмотреть, из каких материалов сделаны куски, ума много не надо.       — Чувство жжения исчезло, — обрадовал нас Дайнслейф, сжимая и разжимая руку, когда мы вернулись.       — Рад за тебя, — сухо поздравил его Дилюк. — Похоже, в этот раз план Ордена Бездны всё-таки сорван.       — Я проверю, — опустив плечи, Дайнслейф развернулся к постаменту, и некоторое время осматривал его, а затем отвернулся. — Кажется, да. Можем идти…       — Ну уж нет, сначала мы вырвем этот постамент из камня и заберём с собой. Захотят повторить, пусть строят новый, — не согласилась с ним я. — Мне очень жаль твоего товарища, но мы не можем оставить это здесь. Артерии земли нехорошо пульсируют после этого выброса. Разлом и так нестабилен. Альбедо, будь добр, ты тут единственный с гео…       Альбедо кивнул и направился к постаменту. Не успел он сделать и нескольких шагов, как у постамента неожиданно вспыхнул свет. Дайнслейф резко обернулся. Я испугалась, что устройство снова пришло в движение, но это был… всего лишь призрак. В странных одеждах. Такое я в Тейвате ещё не видела.       — Приношу свои извинения, мастер Дайнслейф, Сумеречный меч, — призрак приложил сжатую в кулак правую руку к груди, склонив голову. — Тогда… Я подвёл вас и не смог защитить наш народ…       — Ты ошибаешься. За последние пятьсот лет ты сделал всё, что было в твоих силах, чтобы выполнить свой долг, — ровно произнёс Дайнслейф, но я заметила, как его руки сжались в кулаки. — Вы и по сей день олицетворяете славу нашего народа, — он повторил жест призрака, и я поняла, что это, похоже, вариант общего вежливого поклона по-каэнрийски.       Призрак неловко улыбнулся и взъерошил волосы.       — Каэнри’ах ещё не погибла окончательно, ведь вы здесь, не так ли?.. — с надеждой спросил Хальфдан.       — Верно, — улыбнулся в ответ Дайнслейф.       Призрак умиротворённо вздохнул и, прикрыв глаза, развеялся окончательно, рассыпавшись на кучу синих сверкающих блёсток.       — Это значит… Теперь больше не нужно возрождать родину, — пробормотал себе под нос Дайнслейф. — Если вы хотите продолжить исследовать это место, будьте осторожны, — он обернулся к нам.       — То есть ты с нами дальше не пойдёшь? — тут же уточнила я. — Вдруг там, где находится основная часть Небесного Шипа, будет Орден Бездны?       — Это устройство сильно меня потрепало, — неохотно признал он. — Мне нужно время, чтобы прийти в себя и восстановить силы. Я… посещу то место позже…       — Да, ты выглядишь как человек, которому нужно отдохнуть, — окинув его взглядом, признала я. — Могу предложить свой чайник в качестве гостиницы, там есть свободная комната.       — Я не собираюсь отдыхать. У меня есть дела за пределами Разлома. Проект «Плетение судьбы» ещё в силе, несмотря на уничтожение статуи, и у меня есть подозрения, что эти усиливающие устройства связаны с ним. Надеюсь, когда мы встретимся в следующий раз, вы определитесь, на чьей вы стороне.       Дайнслейф, не прощаясь, свалил в один из своих порталов.       — Какой злопамятный, — хмыкнула Е Лань. — А ведь вы всего раз усомнились в том, правильно ли мы поступаем, мешая несчастным избавиться от проклятия. С вами так интересно путешествовать, — добавила она, когда все повернулись к ней. — Осколки некоего Небесного Шипа, живой рыцарь из Каэнри`ах, Орден Бездны… Призраки жителей Каэнри’ах… Такая насыщенная программа, я узнала столько всего интересного, а мы ведь всего-то пришли разобраться с проблемой Разлома!       Мы наградили её одинаковыми взглядами, полными сомнений. Ничего хорошего это точно не предвещало. Не слишком-то хотелось посвящать её в тайну существования гомункулов, но Дайнслейф, хоть и выражался максимально расплывчато, высказывая свои претензии, для таких, как Е Лань, этого было вполне достаточно.       Итак, распрощавшись с Дайнслейфом, мы вернулись к первоначальной цели своего путешествия по недрам земным.       За вратами, которые действительно открывались с помощью найденного кубика (Альбедо попробовал и прокатило), обнаружился длиннющий подземный тоннель. Мы шли, шли и шли… Почти целую неделю, чёрт возьми, топали. Пять дней целых. По пути нам попадались останки древних зданий: стен и колонн, а также очередные осколки светоносного камня. И грязь да, куда же без грязи.       Проблемы только множились. Один говорящий гриб чего стоил. Я начинала думать, что возможность решения проблем говорящих камней не такой уж и бред сивой кобылы. Раз уж существуют говорящие грибы, почему бы не существовать говорящим камням? Не дай бог этот шип окажется разумным. Ведь мне пришлось решать проблемы говорящего гриба по имени Замаран, да. Альбедо под шумок надрал себе грибов. Разлом после его прогулок точно обеднеет на всякие ресурсы…       Когда мы, наконец, вышли из тоннеля, нашему взору предстало величественное и ужасающее зрелище — висящий в пустоте полуразваленный шип, светящийся потусторонне-голубым светом. К шипу с нескольких сторон тянулась тёмная энергия.       У выхода с какой-то радости была небольшая каменная стела с выгравированной на ней картой окрестностей.       — У меня один вопрос. Кто был здесь до нас и кто оставил карту? Места, от которых к шипу тянется тёмная энергия, могли быть созданы Бездной. А это?.. Как давно эта штука упала с неба и протаранила город, который здесь был?       — Очень давно, — вздохнула Е Лань, пока Альбедо перерисовывал карту.       — Но отравлять местность он начал… только недавно?       — Несколько сотен лет назад, насколько мне известно.       — Пять, если быть точным, — вставил Альбедо. — В исследованиях учёных из Сумеру упоминались изменения, начавшие происходить здесь, после падения Каэнри’ах. Упоминается появление давящей ауры, а затем и чёрной грязи, но предполагают, что последнее начало выплёскиваться после того как артерии земли были повреждены из-за раскопок.       — Ты моя любимая ходячая энциклопедия, — выслушав эту мини-лекцию, я потискала Альбедо. Тот мужественно стерпел издевательство над своими щеками.       — Тут, кажется, ещё предупреждение: здесь водится какой-то червяк, — заметила Е Лань, пристально разглядывающая стелу.       — Вот радость-то, — проворчала я.       — Он пожалеет, что здесь живёт, — пожал плечами Альбедо.       — Да вся живность жалеет, что попадается тебе по дороге, — фыркнула Е Лань.       — Алхимики — страшные люди, — поддержал её Дилюк.       Следующую неделю мы ползали… Ну, ладно, я преувеличила, поднимались пешком по мозголомным почти отвесным скалам к устройствам, которые нужно было… как оказалось, очистить от поползновений Бездны. Везде эта проклятая Бездна, всё им неймётся. Выпороть бы Итера, да силёнок ведь не хватит… Идея Люмин шарахнуть его током уже не кажется мне такой уж кощунственной. Это ведь они, похоже, запустили процесс загрязнения этого места!       Я чувствовала себя горным козлом, от «архитектуры» начинала кружиться голова, от звуков языка тварей из Бездны тошнить. Я с нетерпением ждала триумфального очищения шипа и возвращения на поверхность.       Мы все дружно отошли подальше, вспомнив чудную пословицу о том, что бережёного Бог бережёт. Е Лань выпустила стрелу в центр, чтобы дать конструкции энергетический толчок, как было нарисовано на стеле у входа. После того как шип пафосно собрался обратно, сверкая и сияя, из-под земли всё-таки выкопался червяк. Чудесно, волшебно, мы могли бы его заигнорить, но Альбедо не согласился. Как можно пройти мимо ингредиентов, которые сами идут к тебе в руки? К тому же мне предстояло очищать шип, и оставлять опасную тварь было бы глупо… С его доводами было трудно не согласиться, так что червяк пожалел о том, что вылез, земля ему пухом, мир его праху. Вернее, его шестерёнкам — червяк оказался механическим. Я думала, некое королевство породило только стражей руин, летающих и ходящих, а оказалось, нет. Фантазия у них, конечно, была жесть…       — Знаете, а оно красиво выглядит, — заметила Е Лань, которая вообще-то своим выстрелом умудрилась вызвать целый обвал. Но зато червяка придавило, да. Хорошо что не нас.       Я тоже подняла голову на шип.       — Красиво, вот только эта красота какое-то королевство разрушила, небось. В Мондштадте Драконий Хребет, в Ли Юэ Разлом… Интересно в других странах тоже есть следы карающей длани Селестии?       — Вероятно, — мрачно кивнул Дилюк.       Что-то как-то безрадостно…       Попытка благородного очищения шипа и места, однако, с треском провалилась. Я честно попыталась и в процессе осознала, что моих сил… Не хватает. Вот просто не хватает. Я могла бы черпать энергию из артерий земли, но они были повреждены и отравлены, энергию из них нужно было очищать, и итоге я, по сути, не получала энергии, ведь тратила полученное на очищение, чтобы получить ещё, и выходил замкнутый круг.       Было обидно. Я думала, поиграю в героя для Разлома, а выходило, что силой не вышла. Тут бы мощь, сопоставимую с мощью Архонта. Мне бы артефакт усиления… Сердце Бога на разочек погонять, а. Жаль Венти уже остался без своего, да и Моракс своё отдал. А другие вряд ли одолжат мне свою цацку, пусть и ради благого дела. Еще и прибить могут попытаться за знания, которых у меня быть так-то, не должно. Грустно.       Венти бы точно легко выдал, ещё и обратно забирать бы, небось, не стал, пришлось бы силой возвращать. Моракс бы обложил контрактом, но выдал бы на разочек ради своего любимого Ли Юэ. А остальные… А про остальных я ничего не знаю, но у Сёгуна Инадзумы с башкой точно не всё в порядке. Адекватные Архонты за Глазами Бога Охоту не объявляют.       Утешало только то, что благодаря тому, что мы собрали шип, и разобрались с устройствами, извращёнными Бездной, энергетические потоки несколько стабилизировались. Правда Альбедо предполагал, что артерии будут пытаться избавиться от скверны, которой их накачивали до этого, так что по его прогнозам Разлом рисковал утонуть в чёрной грязи. Новость была так себе, но ничего с этим поделать я не могла. Нужно будет привести сюда Люмин, что ли, она же имба, мало ли, у неё получится очистить то, что не получилось у меня?       Решено было остаться ещё на пару дней, чтобы я могла провести несколько «сеансов» очищения, на которые меня хватало. Вдруг сработает накопительный эффект? Попытаться, по мнению Альбедо, стоило, и я разделяла его мнение.