Увертюра героев

             Впервые за много дней я проснулась от кошмара — и долго не могла осознать, что в реальности такого никогда не происходило. Ситуация была такой реальной, что становилось дурно. Я ещё минут десять ощупывала обручальное кольцо на пальце, умываясь слезами, а когда Дилюк проснулся, разбуженный моими судорожными вздохами, которыми я пыталась успокоиться, и вовсе устроила ему натуральную истерику.       Кошмар был таким реальным… Как будто заглянула в параллельную вселенную. В которой я, вместо того чтобы дать нашим отношениям шанс, разорвала их, а Дилюк без уговоров и попыток отговорить просто согласился и ушёл, поставив подпись на бумагу о разводе. Перед глазами ещё долго мерещились мои кольца — обручальное и помолвочное — лежащие на треклятой бумажке, и взгляд Дилюка, обернувшегося на меня у самой двери.       Бр-р-р, переставить что ли мебель в чайнике… Или стол там заменить… А может и дверь?..       Я так ярко ощутила опустошение и отвращение — и к себе, и к нему — что мне потребовалось около часа, чтобы прийти в себя, а затем, когда Дилюк поинтересовался, что, собственно, случилось, я едва не скатилась обратно в бессвязное нытье. И кое-как, сгорая со стыда, объяснила ему, что вызвало у меня такую истерику.       В этом заключался парадокс моего существования. Я могла никак не среагировать на то, что нормальные люди посчитали бы поводом для тех же слёз или истерики, а потом разрыдаться из-за какой-нибудь фигни. Вот как сейчас. Хотя казалось бы, с чего, да?.. Всего-то страшный сон. Даже без кровавых смертей и прочего.       Сны в принципе перестали сниться мне после разделения с Паймон, а тут вдруг… Это виновата окружающая нас тёмная энергия или свою роль сыграл тот факт, что Паймон спит за стенкой?       В общем, день, в который мы собирались отправиться на завод Фатуи, начался довольно хреново. У этого кошмара был только один плюс — Дилюк выглядел очень задумчивым, когда смотрел на меня. И из его движений исчезла часть напряжения. Хотя, казалось бы, с чего бы?.. Но, похоже, ему полегчало из-за моей реакции на возможный вариант с разводом. Может, это помогло ему убедиться в том, что я вовсе не мечтаю залететь однажды в койку к Сяо?       Не стала спрашивать его об этом от греха подальше. Как всякая девчуля, имеющая кумира, я, напротив, до попадания в этот мир очень даже мечтала, однако это были те самые мечты из разряда неосуществимого. Со сменой мира, так сказать, реальность не особо изменилась, учитывая личность Сяо, так что Дилюку в принципе не о чем было беспокоиться. На его месте я бы больше переживала об Альбедо, учитывая те предложения, которые он озвучивал мне до замужества. Впрочем, он о них не знал, так что… Пусть и дальше не знает, спать будет спокойнее. Изменять-то я ему всё равно не собиралась.       Зато такое безрадостное пробуждение помогло мне осознать, что пока я не готова спускать в утиль своё замужество. Пока. Дать нашим отношениям ещё один шанс было верным решением… В конце концов, Дилюк не виноват в том, что его замыкает на возможной смерти близкого человека. Учитывая общую замкнутость его характера, не стоило и ожидать, что он быстро и легко переступит через это.       Зато приятно было осознать, что в его руках всё ещё спокойно. Хоть и… нет того всепоглощающего чувства умиротворённости и доверия, которое было раньше. Вернее, оно было, но… не такое. Как будто… покалеченное, что ли.       Ладно. Мир никогда не оставлял мне счастливой возможности пожить в розовых мечтах. Эти и без того продлились удивительно долго. Хотя немного обидно, что медового месяца не было, так никогда и не узнаю, каково это, когда тебя не интересует больше ничего, кроме человека рядом. Удача это или скорее неудача?..       Пока мы шли за Люмин к заводу, я, занятая своими безрадостными мыслями на тему отношений и неудач, слегка подотстала, поэтому смотрела им в спины. И, глядя на спину Дилюка, не могла не вспоминать дурацкий ночной кошмар.       Можно отмотать обратно в день свадьбы?.. Я запрусь на винокурне, клянусь, и никуда не пойду.       Я слышала, как Люмин жаловалась на тему сложностей получения разрешения для беспрепятственного передвижения по Инадзуме, но не придавала этому особого значения. Меня эти ограничения, к счастью, не коснулись — уж не знаю, что с кем и о чём там договаривался Дилюк, мне это было неинтересно. Зато я точно знала, что если бы мне сказали, что я не имею права куда-то пойти, я бы развернулась, взяла своего мужа за руку, и свалила бы из этой дыры обратно на материк.       На нужный-то остров Люмин перенесла нас телепортом, но до «завода» мы топали ножками. И чем глубже в остров мы заходили, тем сильнее мне хотелось поиграть в инквизицию и сжечь одну определённую ведьму с одного определённого острова. Хотелось зажать нос, закрыть глаза и заткнуть уши, и выключить вообще всё восприятие. Тёмной энергии было так много, что становилось тяжело дышать.       Я не чувствовала её давления, как и Люмин, но находиться вблизи всё равно было неприятно. Паймон также не выказывала никаких признаков дискомфорта, что было удивительно, а вот Дилюк… Дилюка я взяла за руку, и прогнала по нему очищающую энергию на всякий случай. Венти, конечно, говорил, что люди более устойчивы к тёмной энергии, чем гомункулы, однако что-то подсказывало мне, что это «более» сильно зависело от душевного состояния человека.       И у Дилюка это самое душевное состояние сейчас, вероятно, можно было охарактеризовать как-то так же, как моё.       Раздрай.       У нас буквально едва не развалился брак, который и так на брак едва ли походил, и при этом каждый всё ещё продолжал гнуть свою линию. Так что я бы не удивилась, если бы тёмная энергия умудрилась проникнуть в его разум. Муж с протёкшей насквозь крышей мне нафиг не был нужен, если можно было этого избежать. Пусть творит херню по своему собственному желанию.       Стоило нам открыть дверь, как я кожей ощутила смрадное дыхание смерти. Интересно, в Бездне также вонять будет?.. Хотя осязаемого запаха, конечно, нет, но энергетический… Очень даже.       Внутри «завод» выглядел как типичное японское поместье. Внутренности поместья, вернее. В одной из ближайших комнат мы обнаружили залежи нечто, что Паймон обозвала «кристаллическим костным мозгом».       — Из какой тварюшки выскребли эти мозги? — полюбопытствовала я, прикидывая, зачерпнуть ли немного Альбедо, и будет ли это считаться кражей, если это база Фатуи. Если в конце мы — Дилюк — подорвём этот завод по доброте душевной, всё же пропадёт.       — Какая ты глупая, костный мозг — известная диковинка Инадзумы! — уперев руки в бока, самодовольно сообщила Паймон, зависнув над моим левым плечом. — Эти кристаллы можно найти в дикой природе! В них содержится сила Татаригами. Их добавление при выплавке значительно повышает прочность и упругость металлических изделий. Даже Паймон знает об этом! — фейка вздёрнула нос.       Решив, что забрать у Фатуи горсть кристаллов в качестве сувенира на воровство всё-таки не тянет, я приняла к сведению эту версию «Окей, гугл, что такое кристаллический костный мозг» и, проигнорировав выпад о «глупой», зачерпнула себе горсточку этих кристаллов и снова задумалась, кинуть ли их всё-таки в Глаз Бога или нет.       Альбедо всё пригодится. С другой стороны, энергия Татаригами, конечно, не та штука, которую стоило бы Альбедо нести, но я кристаллы очищением обработаю, глядишь, сгодятся в качестве презента из другой страны. К тому же, может, оно относительно безвредно, раз в стали плавят? Не знаю, продают ли их в общем доступе, а искать вряд ли будет время, силы, и желание.       — Мне взять для тебя побольше? — поинтересовалась Люмин, с любопытством наблюдая за моими манипуляциями.       Я окинула её полным сомнений взглядом — эта могла закинуть в свой инвентарь, вероятно, хоть весь завод по частям, но прибегать к её помощи не хотелось. В конце концов, у меня есть чайник, да и не собиралась я тащить Альбедо эту хрень в промышленных масштабах. В конце концов, из неё делали какую-то разновидность Глаз Порчи, по всей видимости…       С другой стороны, может, в них был какой потенциал. А горсть кристаллов Альбедо не удовлетворит… Я ссыпала кристаллы обратно в ящик, прислушалась к своим ощущениям и, заключив, что раз какой-то жуткой дрянью они вроде бы не ощущались, можно притащить ему целый ящик. Не люблю, конечно, брать чужое, но что-то мне подсказывает, что Дилюк от завода камня на камне не оставит, если сможет, а раз так, то чего им пропадать-то?.. К тому же, раз они валяются в комнате у входа, вряд ли супер ценные. Но учитывая зашоренность местного населения, чужакам могут и не продавать.       Определившись, я вытащила чайник, запихнула туда ящик, и засунула чайник обратно в Глаз Бога.       — Умно, — оценила манёвр Люмин.       — Ты такая бесстыжая! — воскликнула Паймон.       — Вы закончили? Идёмте, — поторопил нас Дилюк, уже успевший выглянуть за дверь на противоположной стороны комнаты.       — Бесстыжая? — фыркнула я, слегка уязвлённая, когда мы пошли в его сторону. — Хочешь, чтобы я оставила Фатуи деньги? Во сколько ты оценишь эту «диковинку Инадзумы»? Я оставлю им моры на видном месте.       — Бессмысленная трата моры, я собираюсь подорвать этот завод, — не оборачиваясь, бросил Дилюк, а я ощутила, как у меня с души камень падает. После замечания Паймон я и впрямь ощутила себя воровкой и реально задумалась о том, чтобы мору им оставить. Подумав, действительно так и сделала — положила им на полочку символические десять тысяч моры. Всё равно о стоимости костного мозга я не знала, так что…       Люмин над этим посмеялась, а Паймон покрутила пальцем у виска. Я снова решила её проигнорировать — эта фея явно нарывалась, но, учитывая, что она была Архонтом Времени, мне, определённо, не стоит пытаться её здесь по-тихому прикопать. Всё равно не получится.       Буду думать, что я выше этого, и не хочу становиться бараном и бодать другого барана на мосту в этот раз, «о-о-ом». И без неё проблем хватает.       Как оказалось, кристаллический костный мозг был повсюду. Просто повсюду. В каждой комнате. Думаю, потерю одного ящика они не заметят даже в случае, если завод не сгорит. Потому что я искренне не понимаю, как Дилюк планирует его подорвать. Феникса кинет и тут всё сгорит? Помещения-то, конечно, деревянные, и всё же…       Ловушки начались после третьей комнаты — и были они самыми разнообразными. Я довольно быстро поняла, что начинаю ненавидеть ещё и японские дома до кучи. Током меня не дёрнуло только по счастливой случайности. Зато Люмин шла, перепрыгивая электрические разряды, летящие из устройств в одной из стен, и разве что песенку под нос не насвистывала.       Паймон и вовсе летела над ними, и не ощущала никакого дискомфорта от этого «коридора смерти». Тоже хочу летать, блин, легко и свободно. Потоки это всё равно не то… Крылышки хочу. Или лучше левитацию. Или метлу хотя бы. Эх-х-х… Анемо-поток тут не поднимешь, иначе точно привлеку к нам внимание раньше времени, да и в закрытом пространстве… Эх…       А вообще странно, что у входа нет никакой охраны.       Стоило мне подумать об этом, как охрана в лице мага Цицинов нашла нас. Током меня всё-таки дёрнуло, хоть и слабо, но было довольно неприятно. Ожог я залечила недавно «изобретённым» ради Сяо шосеном, и за то время, пока я лечила себя, бой завершился быстро, тихо и кроваво, Дилюк даже не успел сделать шага навстречу магу, как за её спиной возникла Люмин, вырубила её, а затем лёгким движением руки перерезала ей горло.       — Зачем? — только и смогла переспросить я. Мой мозг ещё не успел полностью осознать реальность происходящего и сопоставить в голове то, что как минимум одна Фатуи домой уже не вернётся никогда.       — Ты с ними не сталкивалась раньше, — равнодушно откликнулась Люмин. — Но, поверь мне на слово, эти дамочки — худшее, что может выскочить на тебя со спины. Электричество парализует. Я не планирую умереть здесь, поэтому хочешь ты этого или нет, каждый маг Цицинов умрёт, — она обтёрла свой меч об одежду мёртвой девушки и бережно уложила её тело в угол.       — Ещё не поздно вернуться в гостиницу, — заметил Дилюк. — Тебе не обязательно здесь быть.       Я закрыла глаза, глубоко вздохнула и отсчитала до десяти, снова открыла их, но тело мага Цицинов, имени которой я даже не знала, никуда не исчезло. Как и завод, на котором мы находились.       — Почаще напоминай себе, что она бы нас не пожалела, отпустит, — посоветовала Люмин.       — Паймон уже можно смотреть? — поинтересовалось маленькое летающее недоразумение до того, как я успела открыть рот, чтобы ответить. Фея спряталась за ящиками и не отсвечивала весь этот недолгий бой, который и боем-то было называть стыдно.       — Разве ты не трясёшься за жизнь каждого встречного-поперечного, и не навязываешь всем помощь? — воспользовавшись моментом, поспешила переключить своё внимание я. Дилюк поджал губы, поскольку его щедрое предложение уйти было не просто отвергнуто, а проигнорировано, но у меня не было желание вступать в споры, полемики и прочие виды словесного противостояния.       — Это Фатуи! — коротко отозвалась Паймон.       — Да ты расистка.       — Причём тут роса?! — возмутилась та. — Они все плохие! И вредят людям! И одна из них уже чуть не убила Паймон током!       — Не роса, а раса, — хмуро поправила я, хотя, судя по всему, в Тейвате данного понятия не было. — Забей, в общем. Может, пойдём дальше?       Завод сам себя не взорвёт.       От мыслей о том, сколько Фатуи погибнет от взрыва, становилось тошно. Я не хотела во всём этом участвовать, но…Целитель. Я единственный целитель в команде. И единственный, судя по всему, человек среди них всех, способный пожалеть Фатуи.       Почему-то вспомнились те несчастные, брошенные начальством в Разломе. Не все же они сволочи… А ещё почему-то вспомнились бесконечные классные часы о Великой Отечественной Войне и редкие рассказы не о зверствах и ужасах, а о том, как немецкие солдаты проявляли человечность, потому что все они были всего лишь людьми. И не все среди них были моральными уродами.       Можно ли считать что мы воюем против Фатуи или… нет?       Как мне вообще воспринимать происходящее, чем его мерить? Что Люмин, что Дилюк, не были людьми, выросшими в гуманном мире, где убийства расследовались исключительно полицией, и для самозащиты разрешалось носить разве что перцовый баллончик да электрошокер, и то с последним можно было сильно попасть, если от удара током нападающий помрёт. Не говоря уже о травматических пистолетах и складных ножах… Ну, в России, во всяком случае. В США вот оружие было нормой жизни…       В этом же мире… Оружие было суровой необходимостью. Многие носили с собой что-нибудь колюще-режущее или имели охрану с этим самым колюще-режущим.       Мы пробирались всё дальше вглубь завода, тихо, быстро и почти не переговариваясь, и оставляли за собой кровавый след. В игре это наверняка выглядело бы как-то побезобиднее и помилее, сколько мы там Фатуи били да Похитителей сокровищ… Хотя если последние кидали дымовые шашки, то Фатуи вроде… падали на землю и исчезали?.. И там мы их убивали?..       Мне становилось дурно и тошно, я испытывала отвращение не к кому-то конкретному, но ко всей этой ситуации, и к самой себе. Я никого не убивала, даже ни с кем не дралась, но я шла следом и ни во что не вмешивалась — и можно было бы подумать, что молчаливо одобряла все эти действия. Почему-то вспоминался ещё и Сяо с его резким «Я не убиваю людей».       Я чувствовала себя не в своей тарелке и отчаянно хотела сбежать, но баранье упрямство — и всё-таки пригодившееся после встречи с некой Зеркальной Девой исцеление — укрепляло меня в мысли, что я должна тут быть, если в этот раз хочу получить своего мужа обратно целым, а не по кусочкам. Что-то подсказывало мне, что в месте, которое даже Люмин расценила как подозрительное и возможную ловушку, просто не будет.       В какой-то момент Паймон начала прятаться за меня, смекнув, что рядом со мной безопаснее и спокойнее, и, наверное, думала, что если вдруг с ней что случится, можно потом будет обвинить меня в том, что я плохо её защищала, злая, не люблю её, и вообще.       Ну, окружать щитом и её мне было не сложно, хоть и очень не хотелось — мелкая поганка с Сердцем Бога, очевидно, была способна защитить себя самостоятельно, просто не хотела. И играла в какую-то свою игру. Но кто я такая, чтобы тыкать её в это носом? Прицепилась к Люмин и путешествует с ней, и ладно. Ещё бы перестала появляться в моей жизни и было бы совсем хорошо.       На душе было гадко, тошно и грустно.       Даже почувствовала себя виноватой перед одним из мною же придуманных персонажей — прости, Суйгин, за весь тот ужас, что я вылила на тебя. Возможно, я резко переосмыслила бы своё отношение к убийству, окажись между жизнью и смертью или перед выбором «близкие или враг», я изменила бы своё отношение, но с таким танком, как Люмин, шансов на это, к счастью, не было.       Я не ощущала в себе душевных сил для таких потрясений.       Мне тоже пришлось немного помахать мечом, но в основном самозащиты ради — и недолго. И когда в голове мелькала мысль о том, что я могу просто-напросто убить противника неосторожным ударом, я чувствовала, как начинают слабеть пальцы. Приходилось сжимать меч сильнее. И благодарить Сяо. Он научил меня достаточно хорошо — и я убедилась в этом несколько раз. По случайности я бы никого не убила.       Только если бы сама так решила.       Но я не хотела убивать.       Здешние Фатуи не были нпс с набором заскриптованных действий. Они были живыми людьми, которых дома ждали близкие или друзья, люди, которые в целом могли бы оказаться достаточно неплохими, и, возможно, могли бы жить как-то иначе, не будь их Архонт одержим своими идеями. Они были людьми в мире, который я, чёрт возьми, вроде как собиралась спасать.       Трусиха.       Сколько раз загоняла в фанфиках мораль про необходимые или вынужденные жертвы, смерти, и о том, что всех не спасти, а, оказавшись в такой ситуации думаю лишь о том, как сбежать. Какая же я… Жалкая. Не вышел бы из меня шиноби….Тошно. И голова кружится.       Я не была таким уж хорошим человеком, я могла отлупить кого-нибудь на эмоциях, наорать, обозвать или ненавидеть, мне хотелось придушить ту же Паймон почти всякий раз, как я её видела, но… Убивать… Не могу. Не хочу. Не буду. Хватит с меня хиличурлов… Да и тех теперь периодически жалко.       Чем дольше мы шли, тем гуще становился клубящийся в ногах тёмный фиолетовый туман. Я продолжала играть роль няньки для Паймон, и даже была этому отчасти рада. Дилюк с Люмин умудрялись ещё и обыскивать комнаты, я же… Я же пыталась не растерять по этим комнатам саму себя. И зависала над какой-нибудь полкой. Если бы не дрессура Сяо — погрузилась бы в себя и точно бы сдохла от какого-нибудь удара в спину, но мне очень не хотелось потом получать от него нагоняй. Этот мог бы и дух к себе призвать, небось, чтобы посмертие раем не казалось…       Были же в Тейвате призраки. Значит, их наверняка как-то можно было призывать. Вот и Сяо непременно призовёт меня, я почти на сто процентов уверена в этом. Всё-таки я не Якша, у меня должно быть какое-никакое посмертие. Хотя… Я из другого мира, так что, может, оно мне в принципе не светит?       Мысль показалась мне до ужаса странной.       Неправильной.       Это меня неожиданно отрезвило. Хотя, возможно, дело было в том, что нефритовый амулет, висящий на поясе, раскалился и обжёг бы меня, не будь моя одежда от Альбедо-сикрет. Жар, однако, я ощутила даже сквозь одежду, и не успела одернуть себя от желания машинально ощупать и поправить амулет. Я часто делала это.       Боль отрезвила, в голове прояснилось окончательно. Ожог на руке я залечивала, слушая мрачный шёпот клубящегося вокруг фиолетового тумана, который намекал мне, что неплохо было бы проверить что там, в посмертии, раз уж жизнь всё равно трудна и тяжела, то зачем терпеть?       Бред какой.       Так вот как выглядит влияние Татаригами.       Я думала, меня оно не коснётся, но… Похоже, наличие силы очищения полностью меня от тёмной энергии не ограждает, и она может найти лазейку. Через упадническое настроение или негативные эмоции. Учитывая, в каком я состоянии находилась в последнее время, в этом не было ничего удивительного.       Я сильнее сжала нефритовый амулет Сяо в свободной от меча руке, жечь он перестал, но всё ещё был довольно горячим. Раз уж моей силы духа в этот раз оказалось недостаточно, стоит перестраховаться, пока я вернула себе хоть крупицу контроля над своими мыслями. И плотнее заняться медитациями Адептов, когда я отсюда выберусь. Правду говорил Сяо, если ты не можешь совладать со своими мыслями и чувствами, дорога в Якши тебе заказана. Они должны были сталкиваться с чем-то подобным на постоянной основе.       Как говорится, жизнь моя была бы короткой и полной бед. А я была так уверена, что смогу игнорировать шёпот тёмной энергии как фоновый шум от радио. Хотя… Возможно, дело не только во мне и в моём состоянии, от которого по хорошему стоит поскорее избавиться. Возможно, дело также в моём местоположении. И в ситуации, в которой я находилась. Смотреть в реальности, а не на экране на смерти людей — вернее на то, как убивают людей — оказалось неожиданно тяжело.       Какую срань они прячут на этом заводе?       Когда в следующей комнате я увидела знакомую фигуру Скарамуччи, слово «срань» показалось мне излишне мягким. Дилюк и Люмин, идущие впереди, остановились.       Предвестник обернулся на нас, театральным жестом скрещивая руки на груди. Нет, я знала, что этот… в Инадзуме вместе с Синьорой, учитывая бумажки Дилюка, но… Как-то не думала, что он будет тем, кто будет поджидать нас на заводе. Подумала, у него должны быть дела поинтереснее. Зря.       — Тебе всё-таки удалось найти это место. Молодец, — произнёс Скарамучча.       Тон его голоса так и говорил «о, это было так сложно, так сложно», он насквозь был пропитан сарказмом. И смотрел на Люмин, не отрываясь. Меня с Дилюком для него словно бы не существовало, но я не сомневалась, что если он соберётся драться, выхватят все. И разом. Я ещё помнила рассказ о том, как он херанул молниями по всей огромной площади рядом с винокурней.       То, что на нём не было видно ни Глаза Бога, ни Глаза Порчи, вовсе не означало, что он не может повторить.       — Ха, почему у тебя и твоей группы поддержки такой вид, будто вы хотите зарыть меня в землю? — насмешливо продолжил он. — Я всего-то сказал пару слов в качестве приветствия. Кстати, у тебя странный вкус, Люмин, притащила с собой смертника и изначально мёртвую куклу. Никого получше не нашлось? Думаешь, они тебе помогут?       Смертника?!       — С чего ты решил, что мне нужна их помощь? — вскинула брови Люмин.       Паймон отточенным за прошлые комнаты нырком залетела ко мне за спину. Дилюк крепче сжал меч.       Мой мозг же, наконец, обработал услышанную информацию и осознал, что странным эпитетом был обозначен не только Дилюк.       Изначально мёртвую куклу?       Я понимаю, почему меня назвали куклой, учитывая суть гомункулов, но изначально мёртвая? Это что ещё такое?       Я разогнала фиолетовый туман импульсом энергии, чтобы не раздражал своим «да, да, он прав, умри и вернись туда, где должна быть», и, нахмурившись, прислушалась. И…       — Знаешь, если ты сам гомункул, это не значит, что ты можешь обзывать других живыми мертвецами или куклами, — заметила я. — Только не говори мне, что ты ещё один отбракованный Рейндоттир экземпляр, которому нужен ремень.       На слове «бракованный» Скарамучча дёрнулся, и его внимание с Люмин переключилось на меня. Его прищуренные фиолетовые глаза оставляли после себя липкое, холодящее душу ощущение ядовитой змеи.       Ну блять, ну нет.       Альбедо охуеет, если я приведу ему ещё одного брата. С этим точно проблем будет больше, чем с Нигредо.       А уж как охуеет Дилюк, если я скажу ему, что нельзя убивать несчастных бракованных гомункулов, не попытавшись вылечить их протекающие мозги. У Чжун Ли вон получилось вправить их одному, может со вторым тоже проканает?       Туману, очевидно, короткого импульса очищения было недостаточно — он снова заполонил собой всю комнату, вытекая буквально из всех щелей. Раздражало, ну да ладно. Но встану-ка я поближе к Дилюку, чтобы если что его очистить. Хватать за руку прямо сейчас было бы глупо, это лишит нас манёвра в случае, если Скара решит ударить.       — Мне интересно, что даст Фатуи разрушение Инадзумы? Разве вы не охотитесь за сердцами богов?       Я вздрогнула, услышав вызов в голосе Дилюка.       — О, Рагнвиндр, ты как надоедливый таракан, которого так и хочется раздавить ногой. Что тебе до чужой страны? — Скарамучча мельком взглянул на него, но теперь его внимание было полностью сосредоточено на мне — ну, или, так казалось. Молодец я, ой молодец. Не думала, что однажды моё неумение держать язык за зубами в буквальном смысле выпишет мне билет на тот свет в один конец. Именно таким, очевидно, и будет финал, учитывая личность этого конкретного предвестника, известную по слухам. Дилюк, очевидно, тоже думал в этом же направлении, раз попытался переключить внимание на себя.       — Впрочем, почему нет, так и быть, объясню, но, разумеется, не за просто так. Уж ты-то должен помнить, что у всего есть своя цена, да? Моя, правда, тебе не понравится, — улыбка Скарамуччи была такой же ядовитой, как и его взгляд. По моей спине пробежались мурашки. — В вечности время простирается далеко, однако каждое мгновение становится донельзя хрупким. Инадзума — страна возможностей, она кажется неприступной снаружи, но её так легко развалить изнутри… О, не смотри на меня так, я всего лишь скромный исполнитель. Кто я такой, чтобы препятствовать планам свыше? Люди одинаковы… И так безнадёжны! Неуклонно стремятся к разрушению. Чем больше они теряют, тем больше Глазами Порчи дорожат! Ха-ха-ха, вот это цирк, не правда ли?! — Скарамучча расхохотался, сделав широкий театральный взмах руками. Длинные тёмно-синие рукава его одежд издали хлопающий звук, от которого я вздрогнула. В комнате, казалось, больше не было никаких звуков кроме его голоса. Я видела, как побелели пальцы Дилюка — и, что странно, Люмин. — За скромную цену эти люди чувствуют себя властителям мира. Жизнь в обмен на безграничную силу… Выгодная сделка, не находишь?       — Не все люди одинаковы, — сквозь зубы процедил Дилюк.       — Ой ли? Взять, к примеру, твоего отца. Такой же, как все остальные — прибег к помощи Глаза Порчи, будучи не в состоянии справиться самостоятельно. Разве Глаз Порчи не помог ему исполнить его желание перед смертью? Или ты… Разве ты не сохранил эту милую безделушку для себя на крайний случай, м?       Дилюк кинулся было вперёд, но неожиданно споткнулся буквально на ровном месте, и, схватившись за голову рукой, продолжил падать. Я успела схватить его за шкирку, и не дать встретиться лицом с деревянным полом.       — Значит, разрушать страны изнутри тебе просто весело? — ледяным тоном спросила Люмин. — Разрушать чужие жизни и судьбы — весело?       — А почему я не могу смеяться над дураками, что ставят силу выше собственной жизни? Неужели так переживаешь о людях Инадзумы? Они всё равно умерли бы, с Глазами Порчи или без. С ними они хотя бы смогли воплотить свои надежды в жизнь…       Люмин сорвалась с места с яростным воплем, который я от неё прежде не слышала. Скарамучча увернулся, я, воспользовавшись случаем, прогнала по Дилюку очищающую энергию, но в себя он не приходил. Решив, что времени у меня нет, и я не могу просто сидеть, и держать его в этом помещении больше тоже нельзя, раз уж он лишился чувств, скорее всего, из-за тёмной энергии и слов предвестника, я вытащила чайник и… Да, закинула туда своего мужа.       Скарамучча несколько раз непринуждённо увернулся от атак Люмин — она била как-то не так, как раньше, как-то… Нелепо, что ли?.. Какого чёрта?..       Скарамучча отпрыгнул со своего недопостамента, на котором стоял, Люмин, слетев с него, кубарем прокатилась по полу и осталась лежать, без движения. Сначала я подумала, что она напоролась на свой меч, но тот валялся рядом, и на нём не было ни капли крови.       Скарамучча хохотал, как проклятый. Тёмная энергия продолжала клубиться вокруг.       А затем он повернулся ко мне. Паймон кинулась к Люмин с очень обеспокоенным видом, но я зло подумала, что она таким образом просто ушла с линии удара под благовидным предлогом.       — А теперь кукла с куклой поговорят с глазу на глаз. Общие секретики между бездушными тварями, м? — склонив голову на бок, спросил Скарамучча, медленно направляясь в мою сторону, потеряв к Люмин всякий интерес.       — Если ты мыслишь, у тебя есть душа, — машинально огрызнулась я, едва успев проглотить ёмкое «дебил». Водился за мной иногда такой грешок… Обзываться на нервах. Особенно в ответ. И на бездушную тварь очень уж хотелось сматериться.       Но нельзя было. С психами советуют соглашаться, а не спорить. Крыша Скары явно протекала и сильно — ему нужна была комнатка с мягкими стенами, психотерапевт и терапия. Определённо. Здоровый человек не стал бы нести весь тот бред, что он сказал, да ещё и ржать, как конь.       Я уже жалела о своих недавних мыслях взять его домой и перевоспитать ремнём или лекциями дедули. Страх душил меня и за себя, и за Люмин, которая ушла в несознанку, хотя казалась мне неубиваемой мери сьёй, и за Дилюка. За последнего, правда, меньше — я его хотя бы спрятать успела…       — Ха? — Скарамучча остановился на расстоянии метра от меня, и я ощущала крайнее неудобство от такой близости. Я была быстрее многих, но… Буду ли я быстрее молнии?.. — Ну, продолжай развивать мысль, мне внезапно стало интересно, что же ты такого мне скажешь. Может, что у меня и сердце есть? — неожиданно продолжил он.       — Сердце есть у всех.       — Аха-ха-ха, ты такая смешная! Сколько тебе вообще лет? Сотню хоть разменяла? Не знаешь даже того, что у кукол нет сердец. Мы пустые внутри… Или, может, тебя никогда не вскрывали и мне стоит помочь тебе с этим?..       Я машинально дёрнулась и отпрыгнула назад, разрывая расстояние, но несмотря на угрозу в голосе, он не шевелился. Зато проследил за моим побегом с насмешкой.       — Моё тело создано по образу и подобию человеческого, так что во мне бьётся реальное сердце и качает оно тоже вполне себе реальную кровь, — заметила я с другого конца комнаты, останавливаясь как можно дальше от Люмин, чтобы если что, атака не прошла по ней ненароком. Глядишь, удастся хотя бы уберечь её от лишних травм.       — Ты такая трусиха, — хмыкнул он, но почему-то дальше мысль о наличии и отсутствии сердца развивать не стал. — Ты сказала «ещё один бракованный», что, и тебя тоже выкинули за ненадобностью? Какая-то Рейндоттир, да? И ты даже не хочешь отомстить своей создательнице, живёшь себе мирненько? — он склонил голову на бок. — Ты из тех, для кого месть это не ответ? Ещё больше бракованная, чем я?       — Меня создала не она. И есть разные способы мести, которые не затрагивают жизни невинных людей.       — Если не тебя выкинули, то кого?       Так я тебе и сказала, да. Чтобы ты спёр у нас Нигредо, если тебе понадобится ещё один подпевала? Ну, мало ли, что там творится в этой, как он любит говорить, кукольной башке. И раз уж его сделала не Рейндоттир…       — Почему у тебя нет сердца? — вопросом на вопрос ответила я.       — Мамочка обделила. Смотрю на тебя, и хочется вырвать его из твоей груди и вложить в свою, может, тогда я не буду пустым?.. Или, мне лучше забрать сердце у Люмин?.. От кукольного вряд ли будет много проку… Или лучше у вас обеих?       — Примеришь и решишь, какое лучше подходит? — вырвалось у меня нервное.       Скарамучча снова рассмеялся.       Блять.       Я не хочу с этим драться!       Я кинула быстрый взгляд в сторону Люмин, Паймон продолжила лихорадочно бить её по щекам, но не помогало. Мне показалось, плотность фиолетового тумана вокруг неё повысилась, но я не могла сейчас отвлекаться на очищение. Оно сожрёт часть моей концентрации. Это может стоить нам обеим жизни.       Паймон я не считала — она летает, и, в отличие от Люмин, в сознании и сможет сбежать. К тому же, с Сердцем-то Бога ей в принципе вряд ли что-то грозило, и все её ужимки и прятки казались мне пантомимой.       — Разве ты пришёл в эту страну не за этим сердцем? Зачем тебе другое? — в комнату вальяжно вошла… жрица, да. Высокая, с длинными розовыми волосами, и розовыми же лисьими ушами, как у Сахарозы. Одежда её, правда, походила скорее на секс-костюм жрицы японского храма, а не на нормальные одеяния жрицы.       Женщина остановилась на одной линии со мной, рядом с Люмин. И я увидела, что она улыбается. Над рукой её, охваченное слабым фиолетовым свечением, парило Сердце Бога. Сердце Электро Архонта.       — Ты всё такая же мерзкая, как и сто лет назад. Саму не тошнит от этой приторной улыбки, Яэ?       Несмотря на слова, взгляд Скарамуччи был неотрывно прикован к парящему над рукой женщины Сердцу Бога.       — Ты так и не научился делать правильные комплименты в своём путешествии, — Яэ пожала плечами и сделала мягкий круговой жест запястьем, Сердце Бога перевернулось в воздухе, продолжая мягко сиять. — Но я прощу тебя, раз уж ты ребёнок моей дорогой Эи. Ну так что? Разве ты хотел себе не это сердце? Почему бы тебе не взять его и не уйти?       — Меняешь его на жизнь Люмин? А как же вторая, м? Что дашь за неё? Неужели нечего предложить? — Скарамучча приблизился к ней, смотря на неё с нескрываемым вызовом.       Яэ молчала. Я пребывала в смешанных чувствах — не то чтобы я ожидала, что меня внезапно придут и спасут, и уж вряд ли я стоила целого божественного артефакта усиления, так что… Молчание не было удивительным. Главной героиней этого мира была не я. За «путешественника» почему-то цеплялись абсолютно все, так что выбор был логичен и даже не был удивительным… К тому же я была в сознании. Меня учил Якша. Чисто теоретически, я могла с ним подраться, хоть и подозревала, что скорее всего выйду из боя в виде хорошо прожаренных останков гомункула.       Но всё равно, кажется, было немного обидно. Чуть-чуть.       — Смотри, она выбрала того, кто будет полезнее… — зло заметил Скарамучча, бросив на меня нечитаемый взгляд, и резким жестом забрал Сердце Бога. — Ты тоже ничем не отличаешься от людей, — с презрением добавил он, обращаясь к Яэ. — Выкидываешь то, что кажется тебе бесполезным, и прибираешь к рукам лишь то, что может принести пользу. Забирай свою «полезную вещь» и убирайся отсюда, пока я не передумал.       — О, а разве ты отличаешься от меня или их, Куникудзуши? — от сладости в голосе Яэ меня аж передёрнуло, и Скару, очевидно, тоже — он этого даже не скрывал. — Ты поступаешь с другими точно также.       Она присела, почти ласковым жестом приподнимая Люмин.       Так, минус одна проблема, если мне сейчас придётся драться, мне не нужно будет следить за тем, чтобы ничего не попало по ней. И на том спасибо.       Скарамучча поправил шляпу, наблюдая за тем, как Яэ исчезает вместе с Люмин и Паймон в розовато-фиолетовой вспышке. Сердце Бога исчезло из его рук, и меня, помимо ужаса, мучил также один насущный вопрос — что стало с Электро Архонтом, если эта Яэ притащила сюда Сердце Бога? Если я выйду отсюда, то услышу о смерти Сёгуна Райден?..       — А ты чего стоишь? — неожиданно обратился ко мне Скарамучча, оборачиваясь.       — А ты что, отпускаешь меня… из кукольной солидарности? — еле нашла, что спросить я, поскольку он, очевидно, ожидал от меня ответа.       — А ты хочешь проверить, выживешь ли в бою со мной? Я даже отсюда слышу стук твоего сердца. Пошла вон, пока я не передумал! Если поймаю тебя ещё раз — уже не буду столь милосердным.       Дважды мне повторять было не нужно. Я свалила с этого завода так быстро, как только смогла, и, что удивительно, даже не потерялась.