Увертюра героев

      Полетать по дворцу и впрямь помогло. В одном из залов я нашла… назовём это панелью управления. Выглядела она, прямо скажем, не по-тейватски, а так, будто сошла прямиком из фильма про будущее, где можно было пальчиком тыкать во всякие голограммы. В моем понимании Тейват был больше средневековьем как-то, но оказалось, нет.       Я, даже не задумываясь, потыкалась в эту панель, и над Селестией соткался купол. Это было как-то слишком просто… но только ещё раз доказывало, что в голову мне таки что-то запихнули. Я надеюсь, только безобидные знания, а не какие-нибудь упоротые ментальные закладки в лучших традициях фанфиков по Наруто.       Венти, удостоверившись, что с Асмодеус ему сталкиваться не придётся, выскребся из моих волос и летал следом. Когда с возвращением защиты Селестии мы разобрались, я предложила спуститься, наконец, к людям. Вероятно, жители Мондштадта и близлижайших деревень, да и все, кто видел эти столбы света, сейчас просто в ужасе.       Я, конечно, предпочла бы полететь сразу к Дилюку, а затем и к Сяо, чтобы сообщить им, что жива, но… новая должность требовала от меня исполнения обязанностей. Да и… веру в себя надо поддерживать, а как это сделать, если о тебе никто не знает? Никак. Так что пора объявить о том, что у Тейвата появилась новая Богиня. И начнём мы с Мондштадта.       Заодно Барбатоса им покажем. Ему тоже надо веру в себя укреплять и, учитывая совершенный подвиг, сейчас самое время. Должны же люди знать, кто их спас!       — Превращайся обратно, — я поймала элементаля и сжала его в руке, не сильно, но так, чтобы держать. — Давай-давай, хватит вредничать, жители твоей страны ждут тебя.       Элементаль снова надулся.       — Я и Сердце Бога тебе потом верну, когда заберу его у воров. Пользы от него всё-таки больше, чем вреда.       Или новое с Селестии выскребу. Что-то мне подсказывало, что тут ещё есть. Асмодеус, глядишь, очнётся, и всё как надо настроит, ну или старые починит, если их Фатуи поломают. Очень сомневаюсь, что смогу их, в случае чего, вернуть в первоначальный вид.       В одном из залов была карта Тейвата: светящаяся такая, красивенькая. Чёрным подсвечивались места, пропитанные тёмной энергией и… Самым чистым, признаться, был Мондштадт. Очистить стоило разве что Логово Ужаса Бури, да и то там… так, едва-едва потемнело, скорее всего — остаточный след. И Драконий Хребет, да, но это теперь моя гора, так что скоро её, вероятно, перестанут считать частью Мондштадта. Гора, где живёт Богиня, м-м-м.       Надо только что-нибудь там построить. Ну, может в Сумеру найду себе архитектора какого-нибудь крутого, там таких учёных много, и архитектуре вроде тоже учат. А то я так туда хотела, грустно будет просто как судья туда слетать.       Если не считать земли, в которых жили Архонты, решившие уйти из-под надзора Селестии, земли, на которых не жили люди, то… Фонтейн был просто клубком не пойми чего, того глядишь рванёт. Инадзума же просто тонула в тёмной и фиолетовой энергии. Этим нужен океан очищающей пыльцы, а не душ. И Разлому тоже… Ох и много же у меня работы. Начнём с Сумеру, раз уж меня туда его божественное величество послало, а потом Ли Юэ… Потому что облегчить жизнь Сяо — святое!.. Эх, скорее всего ведь в Фонтейн придётся лететь после Сумеру, а то очень уж подозрительно он на карте выглядит.       Вообще, я могла бы распылить пыльцу хоть на весь Тейват, но страшно подумать, сколько энергии на это уйдёт разом. Лучше уж дозировать. Да и может пыльцы маловато будет… Можно ещё один вариант попробовать.       Вот, например, Тоф когда босиком ходила, всю землю вокруг себя видела, и у неё такая красивенькая белая волна шла. Ну-ка…       Я приземлилась у карты и топнула ногой, представляя, как от меня в разные стороны по Селестии растекается белая волна очищения, и проходит насквозь всё, что тут есть. Включая людей.       Вспышка вышла такой силы, что Нигредо, стоявший рядом со мной и тоже залипавший на карту, возмущённо подпрыгнул:       — Эй! О таком предупреждать же надо, я бы хоть глаза закрыл!       — Он прав, — поддержал Альбедо с другого конца комнаты. — Это было слишком ослепительно.       — Поубавить бы тебе сияния, — проворчал Нигредо, отчаянно моргая. — Так и ослепнуть можно.       — Я-я-я не думала, что оно таким ярким получится…       Может, если я буду думать о том, чтобы свет был помягче, он будет помягче?.. В следующий раз попробовать надо.       — Только второй раз сейчас пробовать не надо, я ещё от прошлого не отошёл! — заметив, что я переступила с ноги на ногу, почти прошипел Нигредо.       — Я и не собиралась прямо сейчас, у меня ещё много мест, где могу попробовать…       — Ну-ну.       Как же хочется ему подзатыльник влепить, но это будет не-побожественному как-то. Да и Голд только благодаря ему отъехал. Спущу с рук, пожалуй, в этот раз.       — Интересно, что это? — привлёк моё внимание Альбедо, очень удачно отвлекая от мыслей о наказаниях. В противоположной части комнаты в ряд стояли постаменты.       Я, пользуясь преимуществами своей новой формы, подлетела, а не подошла, и зависла рядом. На постаментах, словно зависнув в воздухе… горели стихии. Пиро. Гидро. Анемо. Электро. Дендро. Крио. Гео. Дендро постамент неожиданно вспыхнул, от него отделился огонёк и, мигнув, исчез.       — Ты что-то сделала?       — Не-а, ни разу, — я замахала руками крест-накрест.       По моим ощущениям, мы находились в самом центре дворца Селестии. И, учитывая то, что на постаментах семь элементов, как и в Тейвате…       Я подвисла, переваривая проскользнувшую в сознании информацию.       Изначально людям не нужны были «Глаза Бога», чтобы владеть силами стихий и самосовершенствоваться, однако после катастрофы и создания купола, люди «утратили» эту возможность, вернее Селестия отобрала её, поскольку энергия мира тратилась на поддержание купола, и позволять использовать энергию повсеместно было нерационально.       Затем те, кого избрала Асмодеус, в своей манере тирана избавившись от части неугодных из числа тех, кто не погиб сам, получили Сердца Богов. Помимо очищения и усиления, этот артефакт также являлся контрактом. Архонты — хранители своих стихий. Пока Сердце Бога находится у Архонта, Глаза Бога этого элемента появляются. Это как энергетическая связь.       Если Сердца Бога нет, то и элемент… Прекращает появляться у людей. Не сразу. Сначала его появление остаётся тем же, ведь связь энергий прочна. Однако постепенно она истончается и… в какой-то момент рвётся.       Электро исчезло из мира, потому что пятьсот лет назад была разорвана связь. Её просто нет. Архонт есть, связи нет. Я видела это, смотря на пустоту вокруг постамента. Пять сотен лет — это с одной стороны, довольно много, с другой, учитывая возраст самого мира, критически мало. Удивительно, что Глаза Бога перестали появляться всего три года назад.       Анемо и Гео ждёт та же судьба. Вопрос в том — как быстро порвётся связь с этими элементами? Сердце Электро Архонта долгое время находилось в его стране, поскольку Скара получил его недавно. Сердца Анемо и Гео уже в Снежной.       То, что сосредоточившись, я чувствовала местонахождение артефактов, меня и обрадовало, и нет. Что сердце Электро делает в Сумеру? Долг жизни у меня только перед Скарамуччей, и… Мне это не нравится. По идее, он мог бы пойти туда, ведь его ничто не держит, и ладно, но… Не просто же так Фанет напомнил мне про мой долг, да? Что там происходит? Мне надо срочно туда, чтобы разобраться.       Итак, Селестия отобрала силу стихий у людей, вернее, Фанет, когда уходил, устроил нам автоматическую гатчу элементов. Судя по моим ощущениям, повлиять я на выдачу стихии не могу. Селестия резонирует с миром, и Архонтами, и ограничения, наложенные на магию, работают, как должны. Она не исчезла полностью, но стала чем-то элитным. Окей. Это мы не трогаем, поскольку купол постоянно должен питаться энергией. Пусть лучше работает, как кто-то, у кого знаний побольше, чем у меня, настроил. К тому же на Селестии нет Богов Истока, чтобы я могла, если что, исправить свой же косяк.       Так что не трогаем то, что работает. Мне вот не улыбается от Хонкая сдохнуть, и лучше уж жить в мире с ограничениями, чем не жить. Раз уж люди один раз уже накосячили по-крупному.       Итак, выдача Глаз Бога автоматически контролируется лунным дворцом в Селестии, никто (Включая Асмодеус) не влияет на их появление. Это прямо таки скрипт-скрипт, хах. За стабильность купола и передачу ему энергии отвечает Асмодеус, выступавшая катализатором при его создании. Вместо того чтобы, как Фанет, смагичить какой-нибудь аналог компа, кхм, постаментов, она тупо завязала всё на себя. Впрочем, вряд ли у неё было время, чтобы что-то там придумывать, она таки не Бог-создатель.       Селестия — очень важный остров. А та, кто тут сейчас принимает энергетические ванны, ещё важнее. Так что подниму-ка я остров как можно выше от земли, туда, где он раньше летал. А то нечего тут над Хребтом Фатуи соблазнять, еще залезут. Ну их.       Остров загудел и пришёл в движение, стоило мне подумать, что я хочу, чтобы он взлетел повыше. Целенаправленно подумать. Но всё равно с мыслями надо бы поосторожнее.       — Что происходит? — насторожился Альбедо. — Руби?       — Ничего такого, я просто поднимаю остров туда, где ему место. Подальше от людей.       — В смысле?       — Это… Это устройство отвечает за выдачу Глаз Бога. А Асмодей наш живой щит от тёмной энергии, которая всё разрушает. Так что лучше бы острову снова занять недостижимую высоту.       Я потратила некоторое время, чтобы объяснить ему, почему острову стоит находиться там, где людские лапы, особенно Фатуйские, до него не дотянутся.       — Получается, даже став Богом Селестии, ты не сможешь очистить или уничтожить эту энергию полностью? — склонив голову на бок, уточнил Альбедо.       — Хонкай невозможно уничтожить, — передёрнув плечами, неохотно признала я. — Вселенная находится в цикле созидания и разрушения. И то, что Голд называл Хонкаем — разрушение. В рамках этого мира меня, может, и можно считать Богиней, но если купол исчезнет, нас просто поглотит. Не думаю, что смогу что-то сделать.       Если уж Фанет не смог, и всё, что он смог, это искусственно продлить срок жизни мира, который был ему дорог. Вот так и жалеешь, что в Хонкай не играл — может, в той игрушке придумали, как эту тёмную энергию победить и существовать без страха уничтожения? Я помнила только, что эта штука работает по принципу «слишком сильно развитые цивилизации надо уничтожить», ну или типа того.       Судя же по тому, что вложил в мои мозги Фанет, срань эта была незыблемой, неотвратимой и непобедимой, мда. Я, конечно, отдаю себе отчёт в том, что дело может быть в точке зрения, но других источников знаний у меня сейчас нет. А эксперименты ставить, когда в мире столько людей живёт, да и самому жить хочется — отвратная идея. Так что я вряд ли когда-нибудь узнаю ответ на этот вопрос. Н-да.       Тот самый случай, когда меньше знаешь, и не просто крепче спишь, а вообще имеешь возможность спать.       — Что ты… вообще об этом всём думаешь? — поинтересовался Альбедо, прикасаясь к моей руке.       — Что мы в дерьме, — я печально вздохнула. — И что мир этот держится на волшебных соплях. Ну, теперь ещё и на волшебной пыльце. Так себе сочетание, да?       — Звучит не очень, но я спрашивал не совсем об этом. Я имел в виду твой новый статус.       — А, — я задумчиво пожевала губу. — Ну, наверное, быть Богиней лучше, чем умереть. Хотя количество предстоящей работы меня не вдохновляет. Как и ответственность… По-моему, Венти бы лучше подошёл на эту роль.       Элементаль, всё это время рассеянно круживший вокруг, приземлился на моё плечо и принялся возмущённо топать.       — Я вообще-то серьёзно, — я перехватила Венти и ткнула его пальцем в то место, где по моим прикидкам должен был находиться нос, которого не было. Моська у него была очень недовольной. — Превращайся давай обратно уже, хватит развлекаться.       Венти отвернулся.       — Я тебя сейчас насильно превращу. И с размерами тела могу напортачить, анатомию не то чтобы хорошо знаю, — пригрозила я. Элементаль не впечатлился. Ну тогда блеф, что ещё мне остаётся, не правда же его превращать, да? — Считаю до трёх. Раз. Два… Т…       Элементаль засиял бирюзовым анемо-светом и рядом завис возмущённый Венти в своей божественной форме.       — Ты — самая настоящая тиранша, — постановил он. — Вот что тебе стоило позволить мне и дальше быть просто миленьким, а? Разве я не заслужил отпуск после того, что сделал?       — На том свете отдохнём, — мрачно пошутила я. — И вообще, именно поэтому нам с тобой надо вниз, людей успокоить. Думаешь, я одна это сделаю? Они же испугаются сошествия Бога с Селестии.       Альбедо с Нигредо вообще не выглядели удивлёнными трансформации милого летающего существа. Мне бы их стальные нервы. Учитывая истеричность моей натуры, такое лёгкое принятие изменений в жизни, небось, вызвано каким-нибудь волшебным транквилизатором «Фанет фармацевтик». А то кому нужен съехавший с катушек истеричный Бог? Я бы тоже успокоительного себе всадила, если бы могла.       Хотя, может у моих братьев после смерти Голда, и, предположительно, меня, сил удивляться не осталось. Я сначала не обратила на это внимания, но глаза у Альбедо были красные. При этом он ещё нашёл в себе силы запихнуть Асмодеус, куда та попросила. Демон. Нигредо. Конечно, помогал, но такому умению держать себя в руках можно было только позавидовать. Учитывая, что ему о Голде нарассказывали… И это он ещё о Бездне от меня не узнал. Подтверждение о том, что это их создатель, Асмодеус-то дала, но о его отношении к своему успешному творению поведать точно не могла.       Придётся мне. Лучше не подслащивать пилюлю, а то ещё начнёт этому мудаку сочувствовать.       — Нам пора вниз? — спросил Альбедо, отходя от постаментов со стихиями.       — Да, пора, — кивнула я. — Асмодеус выберется из своего аквариума, как очнётся, мы тут ни к чему.       — Экскурсия на землях Богов подошла к концу, — с лёгким оттенком разочарования заметил Нигредо. — Небось, второй раз сюда нас уже и не пустят.       — Это к лучшему, — сухо заметил Альбедо. — Нам и впрямь нечего здесь делать. Вот только не уверен, получится ли спуститься на планере с этой высоты…       Ой, я как-то не подумала, что нам ещё спускаться. Им, вернее, мы-то с Венти с крыльями.       — Я благословлю, так что долетите, — предложил Венти и подул до того, как я успела предложить им выбор: с благословением лететь на планере или телепортацией.       Мы коллективно направились к выходу из дворца. Я подотстала, потому что Альбедо шёл последним, и выглядел как человек, который слишком сильно погружён в свои мысли. Нигредо, в отличие от него, выглядел довольным жизнью на все сто процентов, если не на двести.       — Альбедо? — позвала я, трогая его за плечо. — Как ты себя чувствуешь?       — Приемлемо.       — Я думаю, нам стоит поговорить о… Рэйндоттир. Голде. Мне есть, что тебе сказать.       — Дай угадаю: ты попросила его спасти нас, а он сказал что-то вроде «ещё сделаю»? — невесело хмыкнул Альбедо.       Я сконфуженно поджала губы.       — Не сложно догадаться. Не беспокойся, я… расстроен в пределах нормы. Я разделяю того человека, которого помню как своего учителя, и того, кем он на самом деле оказался. Учитывая всю открывшуюся информацию… Неплохой вышел урок. Мне просто нужно время, чтобы принять это.       — И ты не хочешь об этом разговаривать? — оценив построение его речи, уточнила я.       — Не хочу.       — Уверен? Разве не ты постоянно предлагал мне выговориться, чтобы полегчало?       — Разве у тебя и без того недостаточно дел сейчас?       — На тебя у меня всегда будет время.       Альбедо печально улыбнулся, и, похлопав меня по руке, отцепил пальцы со своего плеча.       — Непременно попрошу выслушать меня, если буду иметь подобное желание. Сейчас его у меня нет. Не пойми меня неправильно, мне просто нужно как следует всё обдумать прежде, чем говорить с кем-либо.       Ладно, иногда и впрямь лучше немного побыть наедине с собой. Но с такими новостями о своём, эм, предке, можно и захотеть, скажем, в окно выйти. Ну мало ли.       Я сцапала Альбедо в объятия и попросила:       — Только не делай глупостей, ты мне очень нужен.       — Не переживай, я не склонен к подобным нерациональным поступкам, — Альбедо немного скованно ответил на объятия. Точно догадался, о чём я подумала. — Как думаешь, Кли по нам соскучилась за эту неделю?       — Думаю, тебя начнёт тошнить от рыбы, так часто тебе придётся её готовить.       — Эй, вы там передумали и решили остаться? Я не хочу прыгать с этого острова один! — донёсся до нас окрик Нигредо, который вместе с Венти успел уйти далеко вперёд.       — Чуткости ему недостаёт, — проворчала я.       — Определённо, — с лёгким смешком поддержал Альбедо.       — Именно поэтому ты — самый лучший, любимый, незаменимый старший братик, — я не удержалась и погладила его по голове, в попытке ещё хоть немного подбодрить.       — Я слышал, в семьях обычно достаётся больше любви младшим.       — Самая младшая в нашей семье — Кли, так что у нас всё, как у всех, — я хлопнула в ладоши. — Если так посудить, ему много сотен лет…       — Сама-то веришь в то, что сказала?       — Не слишком.       — При нём не повтори, наверняка обидится. По факту ему несколько месяцев от роду. Зато событий в жизни столько, сколько у некоторых стариков не наберётся.       — И то верно.       Да и не ждём же мы эмоционального интеллекта от младенцев… Только этот, конечно, как и положено гомункулам, странный. Ну да ничего. Со временем сделаем из него более адекватного человека. Сейчас он точно лучше, чем был раньше. Хоть и страдает бестактностью, но этот навык нарабатывается воспитанием. От деда он точно научился, когда надо, эти качества проявлять, осталось вбить в него их в определённых ситуациях.       Главное, чтобы не начал превозносить себя над другими из-за того, что Бога убил. Это, конечно, поступок внушительный, но такое ещё никого ни к чему хорошему не приводило. Надо будет с ним на эту тему поговорить… Благодарность он, конечно, заслужил, и не малую, но…если зазнаваться вдруг начнёт, это будет катастрофа. Надеюсь, дед успел вложить в его мысли достаточно, чтобы нам не пришлось сильно изворачиваться в этом вопросе.       Пока мы догоняли их, я высказала свои опасения Альбедо.       — Я займусь проработкой этого вопроса, — зловеще пообещал он. Похоже, тоже думал о таком исходе. Не завидую я Нигредо, ой, не завидую.       И кстати о деде. Знает ли он, к чему приводит отказ от Сердца Бога или для него это просто поводок? Венти мне тогда сказал, что не в курсе, как Глаза Богов появляются, вроде… Надо будет спросить ещё раз, знал ли он до того, как я устроила незапланированную лекцию на эту тему сегодня.       И если дед всё-таки знал… у меня будет к нему парочка не самых приятных вопросов. Претензий. Ух, стрёмно-то как. Я вроде как теперь имею право высказывать претензии кому угодно, но бли-и-ин. Ему ж шесть тысяч лет. Может, я просто не могу понять его великую задумку своим детским умом?       Ладно, не время думать об этом. Сейчас у нас есть другие дела. И пока мы летим, мне бы придумать то, что я должна сказать людям. Правду или полуправду… Хорошо или плохо начинать с недоговорок или лжи, и так ли разумно рассказывать правду?       Или лучше сказать правду, просто не всю? И пафосно, наверное, как-то надо, у Богов же должна быть репутация пафосных и величественных, да? Ну, если это вообще возможно в моём случае…       Проследив за тем, как Альбедо с Нигредо начинают планировать вниз, в сторону Хребта, на планерах, мы полетели в сторону Мондштадта. Было видно, что на площади у статуи собралось множество людей, я, кажется, даже различала фигуру Джинн.       У Венти был очень красивый размах ангельских крыльев. Мои тоже красивенько трепетали, ещё и звенели к тому же, так что я тащилась от процесса полёта. Самое главное, что для этого не нужно было особенно сосредотачиваться. Ты хочешь лететь и ты летишь. Зеркала, правда, на Селестии так и не нашла…       Можно было бы покрутиться как-нибудь в воздухе, но нас, двух крылатых тварей в небе, вероятно, скоро заметят, а кувыркаться и хохотать это как-то не по-божественному, что ли. Ну, в своё первое появление во всяком случае, да.       Венти немного скованно улыбался.       — Нервничаешь из-за того, что давно не появлялся в таком виде перед подданными?       — Не совсем… Когда на Селестии треснул купол, я взлетел туда… прямо с площади… хе-хе… — он неловко рассмеялся. — Беспокоюсь, что в привычном облике барда теперь не получится гулять по городу… Да и вести себя, как раньше, в новом… Точно заподозрят… И не будут относиться ко мне, как раньше. Раз заснуть снова ты мне не дашь… Придётся гулять где-нибудь ещё… Грустно.       С этим не поспоришь.       — Но что значит: заснуть снова?! — возмутилась я. — Хочешь оставить меня одну со всем этим? Пока ты не спишь, хотя бы за Мондштадт беспокоиться не придётся.       — Жить точно интереснее, чем спать, просто… Когда люди знают, что Архонт всегда рядом, они начинают слишком сильно полагаться на него. Я хотел бы этого избежать…       — Хм… а я думала построить себе дом на Драконьем Хребте, чтобы не на Селестии жить… Ну, чтобы все думали, что мой дом — это Хребет, и что я слежу за ними… Потому что без божественного надзора люди что-то как-то… чуть мир не уничтожили… Царица, вон, ближе всех подошла к этому…       — В этом вопросе я не смогу тебе помочь советом, это ведь твоё решение. Делай так, как посчитаешь нужным. Можно дать людям понять, что ты не будешь решать все их проблемы, и что ты здесь не для этого.       — Да… — я глубоко вздохнула.       Ох не нравится мне всё это… Не рассчитывала я на такую ответственность.       Мондштадта мы достигли невероятно быстро. И, взявшись за руки, медленно и торжественно опустились и зависли над руками статуи. Подождали, пока на нас обратится всё внимание, и спланировали чуть ниже, чтобы уж не совсем возвышаться над людьми, и чтобы им было лучше видно.       — Барбатос… — пронеслось по площади волной, и люди почтительно замерли.       — Рубедо? — удивлённо моргнула Джинн.       Ай. Я как-то не учла, что внешность-то у меня не изменилась… Да-а-а… трудно будет скрываться.       Сказать, что я умерла? Тогда потом с Дилюком жить спокойно не смогу… да и он будет в шоке, если услышит… Не вижу его на площади.       Лучше сделаю вид, что Энлиль и Рубедо — разные люди. О самопожертвовании потом отдельно им расскажу, да. Нечего это всем знать, иначе прав Венти — житья мне тут не будет.       — Моё имя Энлиль, я — Небесный Судья, Богиня с Селестии. Вероятно, вы все видели столб тьмы и столб света некоторое время назад. Я пришла, чтобы успокоить вас. Согласно требованию одного из нас, Рубедо Рагнвиндр привела из Бездны Тёмного Бога, что некогда был одним из нас. Несколько тысячелетий назад из-за своих амбиций и из-за амбиций людей, его окружавших, Бог Науки Берит попал под влияние тёмной энергии. Многие годы он скрывался от нас, из-за его падения весь Тейват могла поглотить тёмная энергия. Энергия Бездны. Энергия Разрушения. Он называл её Хонкай. Она извращает сознание и уничтожает всё живое на своём пути. Всякий раз находились люди, желающие этой силы.       По площади разнёсся испуганный ропот.       — Но теперь нет причин беспокоиться. Катастрофы не случится. Берит мёртв. Мы благодарны Барбатосу, и не только ему, за содействие в этой ситуации. Я пришла сюда, чтобы сказать: прежде, чем принять силу, берущую своё начало из тьмы, подумайте, стоит ли она вашей жизни.       А удобно быть Богом. Когда ты говоришь — тебя опасаются прерывать. И внимают, с ужасом и благоговением. Вот без этого, конечно, можно было, мне бы и просто молчаливого внимания хватило бы. Пристального.       — Ваши действия могут навлечь беду на весь Мондштадт, — подал голос Венти, всё ещё держащий мою руку. — История знает множество примеров, когда Селестия сбрасывала на страны Небесный Шип… Раньше в этом мире было больше семи Архонтов. Архонты неоднократно жертвовали собой, чтобы исправить ошибки людей. Мондштадт — город свободы, песен, вина, любви и рыцарей, и я рассчитываю на благородство каждого из вас.       — Небесный Шип ранее был высшей мерой наказания, необходимой, чтобы восстановить разорванную ткань мироздания. Теперь… Здесь я. Когда умирает один Бог, с благословения Фанета, создателя этого мира пробуждается другой. Я — Богиня Очищения. Я — Небесный Судья, что будет выносить приговор. Однако вам стоит знать, что существует также Хранитель Небесного Порядка. Она — воплощение порядка, установленного создателем. И даже моё слово не всегда сможет спасти от её возмездия. Все те, кто нарушил Небесный Порядок, будут наказаны сообразно тяжести своего преступления. После катастрофы в Каэнри’ах потребовалось много сил, чтобы восстановить нарушенный баланс мира. Селестия безмолвствовала много веков, позволяя людям жить так, как им хочется. Однако с этого дня наше внимание будет пристальным. Как и страны, каждый мир живёт, согласно установленному порядку и законам. Ваш Архонт расскажет вам о том, что считается преступлением против мира.       Потому что если я продолжу говорить, пытаясь сохранять строгое выражение лица, я могу скатиться… не знаю, во что, но лучше бы мне удалиться и перевести дух. Вроде бы, я рассказала всё, что необходимо… Вроде бы не ложь, но и не совсем правда. Прости уж, Нигредо, но лучше никому на земле не знать, что есть оружие, способное убить Бога, так что… так что придётся всё-таки наложить запрет на рассказы об этом. Героические поступки, конечно, должны вознаграждаться, но…       Баланс и спокойствие мира должны быть у меня в приоритете. Если люди знают о существовании чего-то супер-сильного, они стремятся это получить. Всегда найдётся тот, кому захочется поиграть в Бога или убить Бога. Всегда найдётся тот, кто захочет бросить вызов тому, что считает неправильным. И это знание нельзя выпускать в мир.       Выпустив руку Венти, я взлетела выше, медленно и плавно. Итак, пока Венти занят своими подданными, мне… стоит, наверное, поискать мужа прежде, чем отправляться решать проблемы мира. Нехорошо будет, если ему придётся искать Архонта, чтобы узнать у него о том, что со мной произошло. Прислушавшись к ветрам, которые по ощущениям ластились ко мне, как котята, я выяснила, что Дилюк всю неделю не покидал Винокурню. Удивительно, что не прилетел в Мондштадт, учитывая то, как, должно быть, всех тряхнуло во время разборок на Селестии.       Взлетев ещё выше, я пожелала оказаться на Винокурне и хотела было в ту сторону полететь, но… меня телепортировало — получилось сразу в спальню. С телепортацией тоже надо будет свыкнуться. И поосторожнее обращаться, а то так можно и в каком-нибудь камне застрять, небось, как в текстурах…. Кхм…       Дилюк обнаружился сидящим на кровати — он устало тёр лицо, и выглядел так, что в гроб краше кладут, честное слово. Измождённый и осунувшийся… Вид мне этот не понравился.       На вспышку он тут же поднял голову, и я как раз приземлилась на ноги.       — Руби? — глаза его удивлённо расширились, он вскочил на ноги и пошатнулся. — Что с тобой произошло?       — А с тобой? Почему ты выглядишь как живой мертвец? — приблизившись, я коснулась его висков, снимая головную боль. Он тут же обнял меня, прижимая к себе.       — Спасибо… Бессонница, ничего такого. Не беспокойся, сегодня я спал. Аделинда подлила снотворного в чай… Я так рад, что ты жива… Но почему ты… такая...       Дилюк, который бормочет что-то на грани связной речи — к такому меня жизнь не готовила…       — Мне нужно много тебе рассказать.