***
Элиот проснулся и повернул голову вправо - Оливер крепко спал, обхватив подушку двумя руками. Юноша улыбнулся, потом в его глазах промелькнул страх – он судорожно схватился за цепочку на шее, нащупал замочек, расстегнул. Сняв цепочку, Элиот встал, проследовал к бюро и убрал цепочку с кулоном в один из выдвижных ящичков. За окном прокричала птица. Оливер пошевелился на кровати, перевернулся на спину. Элиот прислушался к ровному дыханию любовника и на цыпочках направился в ванную комнату. Приняв душ, он вышел в коридор и бесшумно закрыл за собой дверь. В доме было тихо. Элиот спустился в библиотеку, сел за стол, снял трубку телефонного аппарата и набрал номер. - Алло… - послышался в трубке сонный голос Фабьяна. - Chéri! - Elive? Quelle heure est-il? (*) - Six heures du matin. - Qu'est-ce qu'il y a, mon ami? – взволнованно спросил Дюбуа. - Oliver… Il est revenu… - ЧТО?! - Твой друг И́в, из этой реальности… - Mon Dieu! C’est incroyable! Как это произошло?! - Я проснулся ночью от резкого звука и услышал шорохи и шаги из бывшей дедушкиной комнаты… Потом из ванной донёсся шум воды, а когда смолк, снова раздались шаги... Я открыл дверь… Оливер стоял у стола… - ПрЬедставляю твой шок! - Я просто остолбенел. - А вдруг этот ОливЭр из какой-то третьей реальности? – усомнился Фабьян. - У него золотой портсигар с бриллиантами. - Bordel du merde!... Хочешь вЬерь, хочешь нет, но после твоего скачка во врЬемени, да ещё и из другой реальности, я допустЬил мысль, что И́в может перЬеместиться в будущее! Я ведь не нашёл никаких слЬедов его существования в прошлом! - Но ты не обсуждал со мной такой вариант событий. - Не видЬел в этом смысла, - Дюбуа выдержал короткую паузу. - Что ты ему уже успЬел сообщить? - Пока ничего. Он думает, что много выпил в особняке Пьяветти и потому не помнит, как оказался ночью в Крема. Он не в курсе, какой сейчас год, но я не знаю, что ему говорить, когда он проснётся. И если честно, я не хочу, чтобы он знал правду обо мне, об Элио, который умер в 1958 году, и о двух стариках, живущих в особняке… - Я тоже счЬитаю, что И́ва не нужно посвящать во всё это. И, поскольку я в глубЬине души надеялся на его появлЬение, то заранее придумал легенду… - Ты серьёзно? - Без шуток. КонЬечно, в истории, которую я сочинЬил, есть пробелы, но это лучше, чем вообще ничЬего. - Я не спорю, Фаби. - Слушай и запомЬинай. Тебе придётся перЬесказать легенду И́ву и Перлманам. ЗначЬит так – когда И́в два года назад был в особнЬяке Пьяветти, ему неожиданно стало плохо, и он впал в кому. Из комы он вышЬел… дай подумаю… - Дюбуа помолчал, - только в начале августа этого года и с тех пор находЬился на реабилитации в больнЬице Крема. И́в, разумеется, заявЬит, что не помнЬит никакой больницы, и на это ты отвЬетишь, что после комы его организм успЬешно восстанавливался, но проблЬемы с памятью были существЬенными – скажешь, что мы все навЬещали его, но он нас не узнавал. Можешь ещё прЬиврать, что Пьяветти-старший чувствовал себя вЬиноватым из-за того, что случилось с И́вом в его особняке, и потому оплатЬил все расходы и даже пригласил профЬессора психологии и неврологии, светЬило медицины – доктора Рауха, и тот испробовал рЬеволюционный метод лечения – курс сильнейших прЬепаратов, который заканчивался смелым эксперЬиментом, а именно - И́ва высадили ночью в Крема, чтобы он смог сам вспомнить, куда должЬен ехать. И поскольку И́в оказался на вилле Перлманов и узнал тЬебя, стало быть, опыт закончился успЬешно – И́в здоров. - Сразу чувствуется, что ты - любитель фантастики, - Элиот усмехнулся. - На рЬеальные события совсЬем не тянет? – растерянно спросил Фабьян. - Нормальная версия. Я всё равно не придумаю лучше. Только… - Только что? - Если И́в был на лечении, то он должен получить медицинское заключение, и опять же, ему полагается явиться на приём к профессору Рауху, а где мы его возьмём? - Есть одно солЬидное агентство… для богатых клиентов… что-то тЬипа эскорт услуг – за деньги прЬедоставят человека, который изобразЬит, и убедительно, хоть профЬессора, хоть господа Бога. Так что если И́в спросЬит, скажешь, что созванивался с Раухом, и в срЬеду, то есть уже завтра, состоится их встрЬеча. Допустим, Раух – немец, который не говорЬит, ни по-английски, ни по-итальянски. Так что ты как раз будешь за перЬеводчика. За сутки я найду человЬека, знающего немецкий. Бумаги оформЬим без труда – у личного врача твоего деда – мистера Стоуна, множество полЬезных людей в местных больницах. За деньги нам напЬишут любое заключение. Поверь, никто не станЬет посылать из Америки офЬициальный запрос в местечковую клинЬику Италии, чтобы удостовериться, что И́в действитЬельно два года находился в коме. И не факт, что сам И́в захочЬет обнародовать эту информацию. - Согласен. - А что касается тЬебя: ты – Элио Перлман. ПрЬидерживайся истории, которую рассказываешь всЬем – ты почти два года воевал в Афганистане, вЬернулся в начале мая этого года. Не думаю, что И́в будЬет доставать тебя расспросами о твоей жизни в Афгане – сразу дай понять, что тебе тяжело вспомЬинать тот период врЬемени. Он заметил какие-то перЬемены в твоей внешности или повЬедении? - Во внешности точно нет – он видел меня только при свете настольной лампы и ночника. - Даже если он уловЬит какие-то различия, их можно списать на врЬемя и войну. Всем известно, что война кардЬинально меняет людей. Если И́ву покажется странным, что ты мало что помнишь из вашего совмЬестного прошлого, соври, что был контужен, и у тЬебя из-за этого провалы в памЬяти. Он не почувствует подвоха. Опять же прЬислуга в доме Перлманов новая – с их стороны нажЬима не будет. Паспорт и вещи И́ва хранятся у Перлманов, тут вообще проблЬем нет. - Да… - Кстати, тебя не напрЬягает, что он зовЬёт тебя Элио? - Я попросил Оливера называть меня Элиотом. - Его это не удЬивило? - Я честно признался, что так меня звали в другом мире, и он подумал, что я фигурально выразился об Афганистане. - ТепЬерь я задам тебе самый главный вопрос – что ты намЬерен делать дальше? Ты готов быть с И́вом или скажешь ему, что разлЬюбил, и ваши отношения осталЬись в прошлом? - Ночью я не смог устоять… Я даже не успел ни о чём подумать, взвесить какие-то решения… А вдруг это мой шанс на новую жизнь?.. - КонЬечно! Вам обоим просто сказочно повЬезло! – эмоционально выдал Фабьян. – Я знаю, что ты любишь ОливЭра, но эта любовь разрушитЬельная, и она никуда не ведЬёт, а мой друг И́в – подарок судьбы, который ты выстрадал! Не отвЬергай его! - Какая-то часть меня всё ещё сопротивляется, настойчиво твердит, что И́в – не Оливер, но моё тело… оно ничего не хочет знать… - Тогда довЬерься своим инстинктам и желаниям! Ты заслужЬиваешь счастья, пусть даже с налётом горЬечи, но счастья! - Ты всегда добр ко мне, chéri… - Элиот слабо улыбнулся. - Не врЬемя для сантиментов, - сосредоточенно сказал Фабьян. – У мЬеня в мозговых извилинах крутЬилась мысль… - он помолчал. – ВспомнЬил! Что насчЬёт цепочки с кулоном? По-прежнему не собЬираешься снимать её? - Я уже снял. - Dieu merci! Tu as entendu mes prières! (*) - Ночью совершенно из головы вылетело, а утром, как проснулся, сразу озадачился. - И с И́ва снЬими! - Прямо со спящего? - ЖелатЬельно со спящего, - деловито ответил Дюбуа. – И лучше порви цепочку, потом застЬегни замок и кинь на кровать под одеяло. Будет выглЬядеть так, будто она сама порвалась ночью. - А если И́в удивится, что на мне тоже нет цепочки с кулоном? - Соври, что после Афганистана перЬестал её носить, в вчЬера был очень важный день эксперЬимента, и ты сделал исключЬение. - Классная идея. - Успокоишь И́ва, что цепочку можно запаять, а сам закажЬешь в ювелирной мастЬерской копии – и цепочки, и кулона. И́в не замЬетит подмены, уверяю! - Думаю, ты прав, Фаби. - Если не удастся снять со спЬящего, то придумай какой-нибудь прЬедлог, наври, что угодно, но И́в должЬен избавиться от этой внеземной хрЬени! - Состав сплава реально ужасающий… - А сейчас иди, буди родЬичей, расскажи им всё. Я опЬеративно попью кофе и стрелой мЬетнусь в аэропорт. - Ты прилетишь, chéri?! – лицо Элиота озарилось счастливой улыбкой. - КонЬечно! Хочу обнять потЬерянного друга, которого уже не чаял увЬидеть! - Устроим праздничный обед! Представляю, как обрадуются mammi и grand-papa! - Не мЬешкай. Тебе надо успеть перЬеговорить с родителями, пока не проснулся И́в. - Ты прав, Фаби. Я пойду. Позвони мне из Линате, я пришлю за тобой машину в Клузоне. - Хорошо. ЗвЬякну. - À bientôt, mon ami! - À très bientôt, mon cher! ________________________________ (*) - Elive? Quelle heure est-il? (фр.) – Элив? Который час? - Six heures du matin. (фр.) – Шесть утра. - Qu'est-ce qu'il y a, mon ami? (фр.) – Что случилось, друг мой? – взволнованно спросил Дюбуа. - Oliver… Il est revenu… (фр.) – Оливер… Он вернулся… - Mon Dieu! C’est incroyable! (фр.) – Бог мой! Невероятно! - Dieu merci! Tu as entendu mes prières! (фр.) – Спасибо, Господи! Ты услышал мои молитвы! - À bientôt, mon ami! (фр.) – До скорого, друг мой! - À très bientôt, mon cher! – До скорого, мой дорогой! ___________________________________________________ В трубке раздались короткие гудки, Элиот положил её на рычаг и покинул библиотеку. Взбежав по лестнице на второй этаж, он постучал в дверь спальни родственников и, расслышав женский голос, вошёл в комнату. - Что случилось, дорогой? – Анелла приподнялась и села, профессор Перлман заворочался в кровати, потёр глаза. - Mammi, grand-papa! Оливер вернулся! Элиот пересёк спальню и кинулся в объятия прабабушки.***
Пьяветти-младший вошёл в спальню и осторожно прикрыл за собой дверь. Оливер спал на спине, раскинув руки, его вздыбленный член отчётливо выделялся под тонким одеялом. Юноша взглянул на часы, на букет роз, стоящий в вазе на полу возле окна и, скинув эспадрильи, залез на кровать. Несколько секунд он неотрывно смотрел на профиль Оливера, слушал его ровное дыхание, потом осторожно прикоснулся к застёжке на цепочке, расстегнул её и медленно вытянул из-под шеи любовника. Дыхание молодого человека сбилось, он шевельнул губами, покрутил головой и снова замер. Стараясь не разбудить спящего, Элиот сел на кровати, защёлкнул замочек на цепочке и изо всех сил дёрнул, широко и резко разведя кулаки. Цепочка порвалась. Юноша поспешно лёг под одеяло и выпустил цепочку из ладони. Оливер заворочался и открыл глаза. - Элиот… - он обхватил любовника двумя руками, прижал к груди. – Доброе утро… Самое доброе за последние три с лишним недели… Юноша робко очертил пальцем горошинку соска Оливера, погладил ладонью плечо. - Доброе утро… - Элиот приподнял голову и с нежностью посмотрел в глаза молодого человека. - Твои пальцы на моей коже – это божественное ощущение, но мне надо в ванную комнату. - Извини, пожалуйста… - юноша потупил взгляд и убрал руку. - Я отлучусь буквально на пять минут, - Оливер встал и направился в ванную. – Не уходи никуда! – крикнул он у самой двери. - Ты же знаешь, что не уйду! Элиот перевернулся на другой бок, взял с тумбочки перстень, поцеловал чёрный камень и положил обратно. С грустью посмотрев на букет свежайших роз, он вздохнул. Вскоре дверь из ванной открылась, обнаженный Оливер прошлёпал босыми ногами к кровати и лёг в постель. - Ты не видел мою цепочку с кулоном? – озадаченно спросил он. - Нет, - с недоумением ответил Элиот. – Может, порвалась ночью? Оливер откинул одеяло. - Похоже, так и есть, - он подхватил с простыни цепочку и осмотрел. – Действительно, порвалась, а я даже не заметил, - он положил цепочку на тумбочку. - Съездим в ювелирную мастерскую, там быстро починят. - Да бог с ней, с цепочкой. Иди ко мне, - Оливер притянул Элиота к себе. Его руки жадно заскользили по телу юноши, очертили ягодицы, властно сжали. – Я ужасно соскучился… - в голосе улавливалась плохо скрываемая страсть. Элиот приподнял голову, и Оливер прижался губами к губам любовника, завладел его языком, мягко подсосал. Юноша сразу обмяк в объятиях молодого человека, как тряпичная кукла. - Ты раньше не был таким чувственным… - Оливер опрокинул Элиота на спину, навис над ним. – Я всего лишь поцеловал тебя, а ты уже разомлел… - Это плохо? – юноша томно взглянул на любовника из-под ресниц. - Да я смотреть на тебя спокойно не могу… В паху мучительно и сладко ноет… - Оливер наклонился и мягко поцеловал Элиота в приоткрытый рот. - У меня тоже… Ладонь Оливера сомкнулась на члене юноши, большой палец закружил по увлажнённой головке. - Я хочу кончить… - изнемогая от желания, взмолился Элиот. - Не так быстро… - молодой человек переместился, потёрся щекой о мягкий живот, покрыл его невесомыми поцелуями, лизнул ямочку пупка. – Мне нужно вспомнить твой вкус… и слабый запах лавандового мыла на твоей коже… - он перевернул юношу, подложил ему под живот пару подушек. Раздвинув ноги любовника, он устроился между ними. – Расслабься… - Оливер широко развёл ягодицы Элиота и притронулся пальцем к сжатому кольцу мышц. Сфинктер слабо дёрнулся. – Я хочу войти в тебя языком… Язык Оливера скользнул по промежности, облизал напряжённый член Элиота, вернулся к чуть раскрывшемуся входу, вонзился в него. Юноша застонал, прогнулся в спине, оттопырив задницу, и плавно качнул бёдрами навстречу жадному рту любовника. Оливер старательно вылизал плоть Элиота, потом его пальцы обвили член юноши, губы сомкнулись на головке. Элиоту хватило нескольких ритмичных движений, и он кончил, громко всхлипнув. Оливер лёг сверху и продавил членом расслабленный вход. - Боже… - бессильно выдохнул юноша. Оливер несколько раз толкнулся в тело, потом вынул член, перевернул Элиота на спину и снова вошёл в него нетерпеливым рывком. Впившись губами в приоткрытый рот любовника, он начал яростно целовать его, не переставая вколачиваться в податливую плоть. Элиот поскуливал и мял ягодицы Оливера, пока тот мощно не вогнал член и не кончил с глухим хрипом. - Я люблю тебя… Элиот… - тихо произнёс молодой человек над самым ухом юноши. - Я люблю тебя… Оливер… Любовники замерли в объятиях друг друга, и некоторое время тишину спальни нарушал только стрекот цикад за окном. - Нам надо поговорить, - Элиот высвободился, сел и обнял свои колени. - Твой тон не предвещает ничего хорошего… - молодой человек настороженно посмотрел на юношу. - Всё плохое уже позади, поверь! - Плохое? - Не пугайся! - То есть, я всё-таки украл портсигар в особняке Пьяветти, и на меня заявили в полицию? - Нет… Портсигар принадлежит тебе… Точнее… я тебе его подарил… - Но я этого не помню… - Оливер ещё больше нахмурился. - Ты многого не помнишь… - Только не говори мне, что я сошёл с ума, и ты – всего лишь плод моего воспалённого воображения… Элиот придвинулся к Оливеру, склонил голову и с упоением поцеловал его в губы. - Я не плод воображения, - он приложил ладонь любовника к своей щеке, потёрся об неё. – Просто у тебя были серьёзные проблемы со здоровьем… Сейчас ты уже поправился, но твоя память не восстановилась полностью… - Что ты имеешь в виду? - Ты провёл в коме почти два года… - В смысле?.. - Когда ты был в особняке Пьяветти, тебе резко стало плохо… Ты впал в кому и вышел из неё только около двух месяцев назад… - Какой сегодня день? – испуганно спросил Оливер. - Двадцать третье сентября 1986 года… Молодой человек приподнялся и сел. - Не может быть… - Я понимаю, что ты потрясён… - Да я просто в ужасе… - взгляд молодого человека хаотично заметался по комнате. Повисла тягостная тишина. - Ты хочешь сказать, что у меня тотальный провал в памяти? - нарушил безмолвие Оливер. – Должен же я хоть что-то помнить… - Профессор Раух долго объяснял нам механизмы твоей амнезии, но мы уловили только суть… Частичная атрофия мозга или что-то типа того… Ты мог остаться овощем… Чудо, что ты вообще вспомнил этот дом, меня… Мистер Раух применил революционный способ лечения… - Атрофия мозга – очень серьёзное заболевание… - Поверь, ты сейчас здоров! Твоей психике ничто не угрожает! Синьор Пьяветти оплатил твоё пребывание в клинике, лучших врачей и самые прогрессивные методы терапии! - Но если прошло столько времени, то… когда ты вернулся из Афганистана? - Четвёртого мая этого года, почти пять месяцев назад. - Я заметил, что ты стал взрослее, лицо немного осунулось, цвет волос другой и оттенок глаз тоже… - Оливер упёрся остекленелым взглядом в шкаф. - Два года – приличный срок… Точнее – год и восемь месяцев. У меня была серьёзная контузия… Так что провалы в памяти не только у тебя одного… - Но если я лежал в больнице, то как оказался ночью в Крема? - Ты прошёл новый курс лечения, венцом которого стал эксперимент – тебя спящего привезли в Крема и оставили в переулке. Разумеется, за тобой тайком наблюдали. - То есть я не был пьяным? - Ты был под воздействием сильнодействующих препаратов… После них отходняк, как от наркоза. - Я должен был вспомнить, куда мне нужно вернуться? - Да. Тебя снабдили кошельком и вложили в карман подаренный мной портсигар. - И, в итоге, я приехал к Перлманам… - Ты вспомнил период своей жизни до комы, - Элиот виновато улыбнулся. – Я не стал рассказывать тебе обо всём этом вчера… Но я отзвонился профессору Рауху, когда ты уснул, а утром сообщил радостную новость Фаби и родителям. - Мне ведь не нужно будет возвращаться в клинику? – с тревогой спросил Оливер. - Нет! В этом нет необходимости! Возможно, твоя память полностью восстановится, но со временем. - Мой отец и друзья в курсе произошедшего? - Мои родители не стали афишировать, что ты в коме. Через неделю после печального инцидента им позвонила твоя бывшая невеста, и они сказали ей, что ты накануне вечером забрал свои вещи и уехал к новым знакомым, и что это был последний раз, когда они тебя видели и слышали. Они посчитали, что, если ты выкарабкаешься, то сам решишь, говорить правду близким тебе людям или нет. - То есть, на настоящий момент я числюсь без вести пропавшим? - Да. Так что тебе нужно будет позвонить в посольство Америки в Милане, а может, даже и съездить туда и объяснить, где ты пропадал… - Пожалуй, скажу, что был всё это время в Афганистане… с поддельным паспортом. - Такие истории не единичны, поверь, – Элиот тронул Оливера за плечо. Молодой человек обнял юношу, зарылся пальцами в его волнистые локоны. - Главное, что ты со мной. Остальное неважно, - он поцеловал любовника в висок. - Как ты чувствуешь себя сейчас? – юноша обвил шею Оливера руками. - Превосходно. - Ничего не болит? - Нет, - Оливер помедлил. – Могу я задать тебе вопрос?.. - Да… - Элиот напрягся. - Ты не свободен?.. - Что ты имеешь в виду? – Элиот разомкнул объятия и отстранился. - Шикарный букет роз у окна... Плюшевый медвежонок на стуле… Перстень, который ты снял с пальца перед сексом… Если ты в отношениях, то тебе придётся выбирать… - Это совсем не то, о чём ты подумал! – юноша прижался к груди Оливера. – Тедди я купил в Вероне, у меня в детстве был почти такой же. Перстень достался мне от близкого человека из прошлой жизни… А букет заказал Фаби накануне эксперимента профессора Рауха - он просто хотел поддержать меня, сделать приятное. - То есть… у тебя сейчас нет девушки или парня?.. - Нет. - Прости, если обидел… - Оливер снова обнял любовника. - Не за что извиняться. Я не был образчиком нравственности… - Как и я… - Но я хочу, чтобы ты знал – я не спал с Габриэль, когда она гостила тут неделю… Я просто мучил тебя… - Серьёзно? У вас не было секса? - Я убедил её, что соблюдаю целибат. - Значит, Фаби говорил правду, - Оливер покачал головой. – А я ему не поверил… - Кстати, он прилетит к обеду, - Элиот ослабил объятия и улыбнулся любовнику. - Прилетит? И где же обитает наш французский camarade? - Он живёт в Париже. У него шикарная квартира с видом на Эйфелеву башню. - Я рад за него! Мы с ним очень сдружились после того, как ты укатил в Афганистан. Буду счастлив его увидеть! – Оливер заулыбался. - Мы с ним не встречались уже пару недель, так что я тоже с нетерпением жду его приезда. - А как твои родители отреагировали на моё ночное вторжение? - Они в полном восторге, что эксперимент доктора Рауха удачно закончился. Им не терпится обнять тебя. - Наверное, мне лучше спуститься и поприветствовать их сейчас, а не откладывать встречу до завтрака, - Оливер мотнул головой. - Да. Конечно… - Элиот потянулся за трусами, лежащими в изножье кровати. Оливер перехватил руку юноши. - Не рановато ли одеваться? - Ты сказал, что собираешься пойти к родителям… - Я ещё не утолил свой голод… - Оливер повалил Элиота на спину, подмял под себя. – Ты только раздразнил мой аппетит... - Но я ничего не делал… - смущённо возразил юноша. - Растерянный и по-детски невинный взгляд… Ты крайне редко так на меня смотришь… И это ужасно заводит… - Оливер надавил членом на податливый вход, плавно толкнулся в тело. Элиот чуть шире раскинул ноги и призывно приоткрыл рот.