Избранный

— Привет, Невилл, — за гриффиндорским столом воцарилась тишина, но Малфой этого не замечает. Его глаза пристально и мягко смотрят на Невилла, неловко примостившегося поверх тарелки с едой Гарри. — М-Малфой, — отвечает Невилл, глядя на Гарри, который просто смотрит с открытым ртом и сжимает свои столовые приборы. Малфой стоит ещё мгновение, прежде чем протянуть руку. И Гарри, и Невилл смотрят на него с одинаковым испугом. Затем Малфой продолжает наводить ужас, добавляя: — Тебе нужна помощь, милый? — Милый? — Рон обращается к Гермионе. Гарри повторяет слово вслух с таким же удивлением. Невилл тем временем покраснел от смущения, и вместо того, чтобы усмехнуться или сказать что-то умное, Драко Малфой просто… улыбается. Гарри чувствует, как его сердце замирает в груди: белые зубы, серые глаза — почти размытые расширенными зрачками, с морщинками в уголках, полные нескрываемой привязанности. И всё это направлено на Невилла Лонгботтома. Не веря в реальность происходящего, Гарри опускает взгляд вниз, чтобы пересчитать пальцы и убедиться, что он не спит. Малфой продолжает смотреть на Невилла ещё немного; молчаливый, неподвижный и ещё более довольный, чем Гарри когда-либо видел его, он словно сделан из фарфора. Он, быстро преодолев расстояние между ними, протягивает ему руку. Длинные бледные пальцы фамильярно обхватывают запястье Невилла и поднимают его из неуклюжей позы. Обычно Гарри помог бы, но он беспокоился, что, подталкивая Невилла к Малфою, может случайно сблизить этих двоих. — Малфой, — говорит Гарри, чтобы избавиться от лёгкого дискомфорта, но тот занят тем, что поправляет галстук Невилла – красный гриффиндорский, разве он не знает?! – а затем проводит пальцами по мантии на чужих плечах. Невозмутимый, словно домохозяйка. — Малфой, — громче повторят он. Тот, отвлёкшись от Невилла, приподнимает голову, чтобы взглянуть на Гарри. И даже тогда его глаза не выражают ничего, кроме легкого интереса, прежде чем он вновь переводит взгляд обратно, словно не в силах отвести взор. — Что такое? — рассеянно спрашивает Малфой, его руки всё ещё возятся с мантией Невилла, и тот просто позволяет ему это. Или нет, Гарри полагает, что это не так. Невилл выглядит так, будто вот-вот рухнет от напряжения, тяжело дыша в смятении. Но Малфой, похоже, не замечает в этом ничего странного, потому что он по-прежнему мило улыбается, и, о Годрик, его руки поднимаются от плеч Невилла к его покрасневшему лицу, кончики пальцев нежно ласкают его щёки. — Ты не можешь просто..! — начинает Гарри, потому что Малфою явно нужна помощь. Еще мгновение назад он казался настолько вменяемым, насколько это возможно, и вдруг он гладит Невилла. Гарри не нужно знать Малфоя, чтобы понять, что тот ведёт себя спонтанно. — Я не с тобой разговаривал, — огрызается Малфой, настроение которого вновь быстро сменяется. Он говорит: — Ты выглядишь расстроенным, дорогой, — Невилл покачивается на месте, почти падая в обморок на тарелку с завтраком Гарри. Малфой, воодушевлённый такой реакцией, становится смелее и переходит от прикосновений к более активным действиям. Гарри видит, как мантия Невилла задирается под хваткой Драко, и почти чувствует призрачное прикосновение к себе. Гарри очень нужно, чтобы это прекратилось. — Мерлиновы яйца, Невилл! Почему ты не сказал нам, что трахаешься с Малфоем?! — Рон же, хотя и сбит с толку, похоже, думает, что это забавно. Но это не так. Гарри бросает сердитый взгляд на своего лучшего друга за его очень некстати высказанное мнение. Решив, что этого достаточно, Гарри резко встаёт со своего места, чтобы оттащить Невилла от чужих блуждающих рук. К счастью, это тоже вызывает очень малфоевскую реакцию. — Руки прочь, Поттер! — рычит он и смотрит на Гарри. Но этот свирепый взгляд ему хорошо знаком – именно так они вдвоём смотрели друг на друга в столовой прямо перед тем, как Малфой отвернулся, чтобы попить, а Невилл споткнулся о свою мантию. Но теперь, глядя на него, Малфой собирается броситься на Невилла, как на игрушку. Потянув друга назад, за себя, Гарри делает шаг вперёд, нос к носу с Малфоем. Он видит лёгкую россыпь веснушек на его лице, странно выделяющуюся из-за того, насколько прищурены его серые глаза. Быстро моргая, он смотрит на рот Малфоя, чьи губы растягиваются в недружелюбной усмешке. Это не та враждебная ухмылка, которую он видел повсюду в Хогвартсе, и определённо не та, которую Малфой подарил ему ранее за завтраком. — Прекрати, Малфой, — говорит он и протягивает руку, чтобы не оттолкнуть, а лишь отодвинуть Малфоя. Перед тем, как толкнуть, он упирается ладонями в его грудь, а кончиками пальцев проводит по зелёному слизеринскому галстуку, когда тот отступает назад. Гарри не знает, должен ли он быть крайне раздражён или благодарен, когда Панси Паркинсон подходит сзади и хватает Малфоя за запястье, останавливая ответный удар. По причинам, которые он может связать только с комфортом Невилла, он полагает, что благодарен. — Драко, вот ты где! — она дёргает Малфоя назад, и он выглядит настолько ошеломлённым, что легко поддаётся рывку. Только до тех пор, пока он не понимает, что происходит, и не начинает сопротивляться. Рон сочувственно хрипит. — Отпусти меня, Панси! — Блейз! Тео! — Панси срывается с места, и внезапно слизеринцев становится больше, чем, строго говоря, Гарри комфортно, когда он отодвигает Малфоя. А тот всё ещё сопротивляется – с красным лицом и круглыми влажными глазами. Гарри смотрит в сторону, а затем обратно – неприятное воспоминание о том, как он в последний раз видел плачущего Малфоя, возникает в памяти. Он скрещивает руки, засовывая дрожащие пальцы в подмышки. — Панси, — хнычет Малфой. — Да-да, Лонгботтом сейчас горяч. Держи себя в руках, Драко, — Малфой брыкается, и Забини протягивает руку, чтобы зажать ему ладонью глаза. Эффект наступает мгновенно, и Малфой перестаёт сопротивляться, хотя его нос вздёрнут, словно он пытается вынюхать свою цель, как ищейка. Паркинсон использует момент неподвижности Малфоя, чтобы послать оглушающее заклятие. Его тело напрягается, полностью падая в руки Нотта и Забини. «Теперь всё в порядке!» — дважды хлопнув в ладоши, она оглядывает гриффиндорский стол и насмехается над Гарри и Невиллом, после чего поворачивается на каблуках и ведёт слизеринцев прочь. Тишина, наступившая после их ухода, длится всего секунду – достаточно, чтобы все пришли к логическому выводу. Хотя Гарри очень хотелось бы, чтобы они этого не делали. Неужели они не поняли, как Невиллу было не по себе? — Малфой? Серьёзно, Невилл? — Но это сделал не я! — Конечно ты этого не делал, Невилл, — говорит Гермиона, глаза её округлились и блестят, словно она только что узнала совершенно новую магическую теорию во время еды. Гарри не сомневается в этом, но надеется, что это объяснение эпизода с Малфоем. — Заклинание? — спрашивает Гарри. Хотя втайне он подозревает, что, возможно, Малфой просто подшутил над ним. От издевательств до желания стать… надоедливым Пожирателем смерти. Это похоже на то, что он мог бы сделать. — Нет, ну… не думаю так. Это не выглядело достаточно сильно, чтобы быть любовными чарами. Гарри ехидно хмыкает и прикусывает язык, чтобы сдержать свой ответ. Он не уверен, что Гермиона видела, но Гарри сказал бы, что реакция Малфоя была сильной. Неестественный, подозрительный и так далее. Он бы не стал так быстро исключать возможность нечестной игры, но Гермиона обычно лучше всех разбирается в подобных вещах. Но, опять же, Гарри всегда лучше всех знал Малфоя. — Малфой влюблён в меня?! — пищит Невилл. — Нет, — фыркает Гарри, тяжело садясь обратно, не в силах остановить свой привычный взгляд, который бросает на слизеринский стол. Естественно, они все ушли из-за того, что Малфой не в себе и всё такое. Тем не менее, облегчение Гарри похоже на исцеляющий бальзам на свежем синяке. Он и не подозревал, насколько напряжён. — Вообще-то да, — поправляет Гермиона, игнорируя Гарри, когда он смотрит в её сторону. — Или, по крайней мере, он так думает. Я полагаю, это должно быть зелье. Вы видели, насколько расширились его зрачки? И, несмотря на то, что он был… добрым, — её взгляд снова упал на Невилла, — он всё ещё оставался самим собой. — Точно, он общался с Гарри, — говорит Рон, ухмыляясь Гермионе. Гарри поджимает губы, стараясь промолчать о том, как мало Малфой на самом деле с ним разговаривал. На самом деле, если бы не тот факт, что Гарри специально привлёк внимание, он думает, что его могли бы и вовсе проигнорировать. — Но он… улыбнулся мне. Не думаю, что я когда-либо видел, чтобы он так улыбался. Гарри никоим образом не оценил удивлённый тон Невилла. Все они знают, что Малфой ничего такого не имел в виду, поскольку, вероятно, на него действует любовное зелье. Оказывает сильное влияние на него, готов поспорить Гарри. У Невилла нет причин предаваться воспоминаниям. — Он под влиянием зелья, Невилл. Он не знает, что делает, — говорит он, потому что это правда, а затем обращается к Гермионе: — Верно, Миона? Верно, — подтверждает сам свои слова Гарри, не обращая внимания на возмущение Гермионы. — Ну да, — говорит она, — но я не думаю, что он умалишённый. Просто слишком несдержанный из-за некоторой убеждённости по отношению к своему… — она жестом показывает на Невилла, — объекту привязанности. — Почему именно Невилл? — спрашивает Рон. Затем, увидев обиженное выражение лица Невилла, он поспешно добавляет: — Не то чтобы ты не подходил, Нев! Просто, ну, это Малфой. Вы двое не очень-то подходите друг другу. — Если это то зелье, о котором я думаю, то его действие закончится через 48 часов, или пока он не поцелует Невилла, и не выяснится, что им не суждено быть вместе. Невилл, быстро моргнув, взмолился: «А если нам суждено быть вместе?» — Нет, — прошипел Гарри, слишком сильно толкнув Невилла локтем. — Ну, это довольно маловероятно, но если всё же окажется, что Малфой поцелует свою настоящую любовь, то это будет что-то вроде… вспышки. Это достаточно безобидно. — Я не хочу целоваться с Малфоем! — Ты не будешь делать этого! — говорит Гарри, яростно протыкая вилкой сосиску для завтрака. Невилл слабо хнычет, бросая опасливый взгляд на двери столовой. — 48 часов, Гарри! Я не могу выдержать, чтобы Малфой был влюблённым два дня! — возражает Невилл, его голос становится высоким и надтреснутым. — Если я его поцелую, то… — Ты не можешь его поцеловать! — огрызается Гарри, быстро отступая под недоумённым взглядом Невилла. — Т-ты просто не можешь. Это Малфой. Поцеловать его было бы… нет. Ты не можешь. — Гарри прав, приятель. Я уверен, что его друзья будут сдерживать его. Представь, что будет с репутацией Слизерина, если они позволят своему представителю целоваться с гриффиндорцем? — говорит Рон, смеясь вместе с Невиллом. Гарри грызёт свою вилку. — Дело не в том, что он гриффиндорец, не так ли? — произносит Гермиона, накручивая прядь волос между пальцев. — Ты чистокровный, не так ли, Невилл?.. Гарри вздрагивает от этого слова, чистокровный. У него нет достаточной уверенности в намерениях Малфоя, чтобы разубедить их в своей теории. Он знает или сильно подозревает, что Малфоя больше не волнует статус чистокровных. Он не может сказать наверняка, так ли думают другие слизеринцы. И если так называемые друзья Малфоя пытались свести его с Невиллом по какому-то чистокровному плану… — Ты хочешь сказать, что это ловушка? — спросил Рон, скорее заинтригованный, чем возмущённый, как будто он должен чувствовать себя на месте Невилла. — Нет, нет, но на самом деле нет ничего, что могло бы оттолкнуть кого-то вроде Малфоя, от такого человека, как Невилл. Если не считать маловероятного появления наследника, но даже тогда при наличии достаточного количества денег и ресурсов… Гарри быстро моргает, его мысли почти мгновенно распадаются на разные части. Невилл и Малфой, и ребёнок? Гарри думает, что может упасть в обморок. В его мозг определённо не поступает достаточное количество крови. Как бы это вообще выглядело? Ребёнок с круглым лицом и острым носом? Но затем, вопреки здравому смыслу, мысли Гарри переходят от ребёнка Малфоя-Лонгботтома к свадьбе Малфоя-Лонгботтома. А потом ещё хуже: Невилл Малфой? Драко Лонгботтом? Будущий ребенок с высокими скулами и нежной кожей, со здоровой жировой прослойкой, которая означает безопасность и довольство. Родится либо бледным блондином, как Малфой, либо солнечным блондином, как Невилл, и с парой светлых глаз. Гарри хватает свою воду, прижимая холодный стакан к виску. — Всё, что я хочу сказать, — продолжает Гермиона, — это то, что, может быть, кто-то подставил Малфоя? — Розыгрыш? — Рон смотрит на Гарри, который слишком занят, уставившись на свой завтрак с явной тошнотой. — Или ты думаешь, что Малфою нравится Невилл? Без зелья? — Это возможно, — говорит Гермиона, в то же время Гарри говорит: «Отличный шанс». Они смотрят друг на друга, и Гарри первым отводит взгляд, испытывая стыд. — Что ж, — вздыхает Невилл, опустив глаза на свою еду, а затем снова переводит взгляд на вход в столовую, — независимо от того, нравлюсь я ему или нет, я считаю, что самый быстрый способ – это поцеловать его. Гарри прикусывает губу достаточно сильно, чтобы поморщиться, молча умоляя Гермиону или Рона заговорить и положить конец всему этому – они этого не делают, и Гермиона, будь она проклята, выглядит почти обнадёживающе. — Что бы ни случилось, Невилл, мы поддерживаем тебя, — лицо Невилла снова краснеет, он чувствует себя неловко и стесняется. Гарри испытывает внезапное желание проклясть его. — Я… я не люблю Малфоя, — говорит он, но его голос настолько слаб, что Гарри подозревает, что Невилл не знает, правда ли это. Да и как он может знать? Они все были на войне, и у них не было достаточно времени, чтобы изучить себя, а Малфой, хотя и невыносимый, кажется довольно приличным парнем. «Ну, если бы ему ещё нравились блондины», — поправляет себя мысленно Гарри. И, если быстрое знакомство Полумны и Невилла о чём-то говорит, Невиллу нравятся блондинки. Серебристые, длинноволосые блондинки с большими ледяными глазами, не гриффиндорской расцветкой и сомнительными интересами и увлечениями. — Всё в порядке, Нев, — настаивает Гермиона. — Это просто… — начинает Невилл, делая паузу, чтобы разломить печенье на завтрак. Гермиона утешительно протягивает руку, подталкивая его к продолжению. — Просто что, Невилл? — Что, если нам суждено быть вместе? Никто из нас на самом деле не знает, кто такой Малфой, понимаешь? — Приятель, — усмехается Рон. Никто не обращает внимания на слова Гарри: «Чёрт тебя дери». — В каждом есть что-то хорошее! — Невилл говорит с удивительной страстью. Гарри гримасничает, понимая, к чему Невилл пытается клонить. Покачивание головы Гарри остаётся без внимания, а Невилл продолжает. — Я… я имею в виду, что если… может быть, Малфой хочет раскаяться, да? Он заслуживает второго шанса так же, как и все остальные. И, возможно, я ему нравлюсь, и он может понравиться мне. Полагаю, будет справедливо дать ему шанс. Я думаю, что у него, вероятно, не было возможности по-настоящему добиться того, чего он хотел раньше. Он может начать жизнь с чистого листа. — Он был не в себе, — отрицает Гарри, — если это розыгрыш, то для того, чтобы смутить Малфоя, а не подставить его. — Мы сможем всё обсудить, не так ли? Настоящий Малфой и я – если я его поцелую, я имею в виду. Если мы проигнорируем проблему, он может быть слишком смущён, чтобы поговорить потом, и может это не так понять. — Ты не можешь разговаривать с Малфоем, — принципиально возражает Гарри, скрещивая руки на груди. «Он общается, словно тупица». Неважно, что весь план Невилла – безумие. Что с того, что Малфой немного увлечён Невиллом? Это не значит, что он станет совершенно иным человеком. — Не-а, — говорит Рон, легкомысленно и совершенно незаинтересованно, оглядывая стол за завтраком и беря пирожное с тарелки Гермионы, — целоваться с ним без всякого умысла – это всё равно что подзадоривать его, не так ли? Не хочу быть втянутым в эту неразбериху. Гарри выдыхает, испытывая облегчение от того, что рассуждения Рона настолько убедительны, что даже заставили Гермиону сделать паузу. — Рон прав, — говорит Гермиона с гримасой боли на лице на долю секунды, но она быстро избавляется от неё, и её лицо приобретает выражение нежной гордости. — Рон прав, — повторяет она, — тебе следует подумать о своих чувствах к Малфою, прежде чем лезть к нему в рот первым. Невилл уклончиво хмыкает, а Гарри смотрит на него с подозрением. — Мы можем перестать говорить о поцелуях с Малфоем? Я тут пытаюсь поесть.

***

— Что нам с ним делать? — спрашивает Блейз, жестом указывая на всё ещё бессознательного Драко, который теперь благополучно лежит в своей кровати в общежитии. Тео пожимает плечами: «Пусть трахается с Лонгботтомом?». — Никто никого не трахает! — Панси огрызается. — Действие зелья длится 24 часа и не должно влиять на него, если Лонгботтом не находится в прямой видимости. — Они вместе занимаются гербологией, не так ли? — Тео продолжает, как будто не слышал её, откидываясь на спинку своего стула и балансируя на нём. — Мы что, должны позволить ему охмурить бедного парня среди мандрагор? — Нет! — Панси фыркнула, её щёки покраснели. — Значит, мы держим его здесь? — Тео понижает голос, вскидывая брови, и Блейз ударяет его в грудь. — О, он будет так расстроен, — Панси разминает руки и смотрит на Блейза. — Что нам делать? — Прости, как это может быть моей проблемой? — Это наши проблемы! Ты помог мне! А ты, — она поворачивается к Тео, — ты вообще купил это чёртово зелье! — Да, но меня не волнует, прыгнет ли Драко на Лонгботтома. Чем больше мандрагор, тем лучше, как я люблю говорить. — Ты не смешной, — говорит Панси, свирепо сверкая глазами. — Если ты поймёшь, что это для твоего же блага, ты начнёшь относиться к этому серьёзно, или, да поможет мне Салазар, я повешу всю вину на тебя! — это привлекает внимание Тео, и его стул в спешке возвращается в нормальное положение, когда парень вскакивает на ноги. — Всё, что я сделал, это купил дурацкое зелье! Это был твой большой план! «О, это будет так забавно, правда? Не будет больше Поттер это, Поттер то!» Не надо так всё переворачивать, как будто тебя вообще волнует, как он из этого выйдет. Лицо Панси сильно помрачнело, брови нахмурились, а челюсть напряглась. — Панси, — говорит он, уже сытый по горло, — зелье полностью безопасно для здоровья. У Уизли есть отказ от ответственности за соглашение, — Тео хлопает в ладоши. — Драко – или Лонгботтом, если уж на то пошло – не смогут обойтись без простого поцелуя… — или глубокого поцелуя с языками, Тео не знал наверняка, — до того, как магия перестанет действовать. Его достоинство в безопасности, — говорит он, закатив глаза, оставляя в стороне свои два цента о том, как мало значения он придаёт достоинству Драко. Если уж на то пошло, он скорее считает, что Драко не помешало бы хорошенько потрахаться. И, эй, учитывая то, каким оказался Лонгботтом, всё могло бы быть гораздо хуже. Представьте, если бы это был Уизли. Тео вздрогнул от этой мысли. — Это зелье, — насмехается Блейз, — после употребления и всего такого, как оно может помешать тому, что под одеждой? — Не знаю, почитай этикетку, почему бы и нет! Что-то о повышении кровяного давления и определённых гормонах, которые быстрее устраняют последствия. Практически гарантированно не будет никакого секса. — Тогда к чему был весь этот грёбаный план! — кричит она, топая ногой. — Очевидно, я предпринял хоть что-то! — огрызнулся Тео.

***

— Мы все вместе занимаемся гербологией, — говорит Гарри и внимательно наблюдает за Невиллом в поисках любых признаков… желания. Хотя он не думал, что Невилл питает романтические чувства к Малфою, он всё же не доверял Невиллу в том, что тот сможет держать свои руки при себе. Гарри не мог представить, как бы он вёл себя, если бы Малфой по волшебству влюбился в него. Может быть, он пришёл бы к тому же выводу, что и Невилл, и просто попытался бы узнать правду. А может быть, он был бы более благосклонен к этому. Если бы Малфой подошёл к нему и назвал его любимым, вероятно, он схватил бы Малфоя за локоть и первым делом потащил бы его к Помфри. Невилл же только и делал, что стоял как столб и позволял ему трогать себя. Вряд ли это было полезно, если вас интересует мнение Гарри. — Думаешь, он там будет? — Ты собираешься его поцеловать? — Нет, я… не перед всем классом. — А наедине? Ты отведёшь его куда-нибудь… — Мерлин, Гарри! Не говори так, это звучит слишком жутко! — Значит, ты собираешься отвести его куда-нибудь и поцеловать? — Что ж, я спрошу у него разрешения, — говорит Невилл и с тревогой смотрит на несколько зелёных пятен вдалеке. — Разрешение? — Гарри насмехается. — Как ты можешь придавать какое-то значение тому, что он говорит под действием любовного зелья? — Ты думаешь, что я пользуюсь преимуществом, — предполагает он, и, чёрт возьми, он улыбается Гарри и излучает добро. — Что… да, хорошо? — Я знаю, что это сомнительное дело, и хотя я не очень хорошо знаю Малфоя, я понимаю, что он предпочёл бы по-матерински чмокнуть меня, а не целовать меня перед всеми в течение 48 часов. И если я смогу сделать это там, где будем находиться только он и я, это будет просто замечательно. Гарри нервно облизывает сухие губы: «Может быть, мне стоит быть там. В случае…» — Привет, любимый, — Малфой стоит рядом, прижавшись к Невиллу, и его костлявый локоть ударяет Гарри под рёбра. Гарри отступает достаточно далеко, чтобы вновь не попасть под удар, но не уходит, потому что… просто потому. — Привет, Драко, — говорит Невилл, и Гарри мог бы упасть в обморок, если бы не внезапный тяжёлый вздох, который он слышит позади себя. Он поворачивается, и все друзья Малфоя просто стоят там. — Ты хорошо позавтракал? — Малфой спрашивает Невилла, его проклятые пальцы тянутся, чтобы вновь потеребить галстук Невилла. Гарри встречается глазами с Паркинсон и делает резкий жест в сторону этой пары. Паркинсон безразлично пожимает плечами, и Гарри отворачивается от них, прежде чем успевает понять жест пальцев Нотта. — Да, спасибо, — говорит Невилл, в то время как его руки, касаясь рук Малфоя, сплетаются и опускаются по бокам. Гарри слышит позади себя сдавленный вздох, который, как он теперь понимает, является смехом. Мерлин, они держатся за руки. «Драко Лонгботтом», — предательски подсказывает разум Гарри. И друзья Малфоя ничего не делают, чтобы остановить или воспрепятствовать этому. Отсутствие усилий с их стороны действительно подтверждает их причастность ко всему этому. «Виновны», — мысленно решает Гарри, снова прищурившись. Он не совсем уверен, был ли это заговор против Невилла, Малфоя или его самого. Он чувствует себя жертвой всего этого, вот в чём дело. Беспокойный и неспособный сосредоточиться ни на чём другом. Гарри неохотно оглядывается на Невилла и Малфоя, немного боясь обнаружить руки Малфоя в чужих штанах, но нет, они просто… обнимаются. Это едва ли не хуже, чем какое-нибудь скандальное представление. — Странно, не правда ли? Настоящие два с половиной ребёнка, — Гарри бросает косой взгляд на Панси Паркинсон, заметив, что и Забини, и Нотт больше не обращают на неё внимания. — Я знаю, что ты сделала, — говорит Гарри. Панси смотрит на свои ногти, делая вид, что ей скучно. Но Гарри по своему опыту знает, насколько драматичными могут быть слизеринцы. — Ты ничего не можешь доказать, — отвечает она. — Что тебе нужно от Невилла? — Лонгботтом? Ну, не его семейное состояние, если ты об этом беспокоишься. Хотя, — Панси смотрит на Гарри, кажется, её что-то смешит. — Ты чертовски богат, не так ли, Поттер? — Эм… — Неважно. Драко получил своё семейное состояние как от Малфоев, так и от Блэков. Гоняться за твоим было бы чревоугодием. — Я не понимаю. — А, Драко же всегда говорил, что ты тупица. Я думала, что он преувеличивает. — Паркинсон, — фыркает Гарри, находя её версию оскорбления в его сторону гораздо более утомительной, чем версию Малфоя. — Мы знаем, что вы задумали, и мы выяснили, как это остановить. Итак, вы хорошо повеселились, но хорошая попытка. Паркинсон смеётся, хлопая Гарри по плечу. — Не волнуйся. Мы не планировали все 24 часа. Честно говоря, это зашло дальше, чем мы думали, когда на пути встал Лонгботтом. — Прости, что? — О, разве ты не знаешь? Ты же сказал, что догадался, — говорит она слишком радостно, чтобы сойти за невежду. Гарри хмурится, сдвинув брови, и почти не замечает, как Невилл что-то тихо шепчет Малфою, причём руки обоих по-прежнему сцеплены. У него внутри всё сжимается, когда они оба отделяются от группы и пробираются к задней части теплицы. Он настолько отвлекается на мысли о том, что будет, если Малфой и Невилл уйдут одни, что почти не замечает, как Паркинсон произносит: — Да, Драко Малфой и Гарри Поттер сошлись бы лучше, чем кто-либо дру… и куда ты собрался идти?.. Гарри был уже в пути, длинными шагами преследуя Невилла и Малфоя и почти не стараясь быть незаметным. Он полагает, что статус Гарри Поттера, вероятно, даёт ему это право. Это не имеет большого значения, когда он поворачивает за угол и видит, что Невилл и Малфой сидят друг напротив друга, скрестив ноги и держась за руки. Невилл говорит тихим тоном, а Малфой выглядит… одурманенным. Гарри бросается вперёд, используя собственные колени, чтобы создать пространство между ними, и садится практически на них. — Что вы двое задумали? — Уходи, Поттер, — усмехается Малфой, отпуская руки Невилла, чтобы толкнуть Гарри. Тот ухмыляется и покачивается от толчка, но в остальном держится уверенно. — Невилл, — говорит Гарри, — я только что узнал кое-что от Панси Паркинсон. — Поттер, я сказал, уходи, — Гарри мягко успокаивает его, протягивая руку и как можно снисходительнее похлопывая его по колену. — Оказывается, это не был какой-то заговор между тобой и Малфоем. Малфой должен был зацепить именно меня, но что-то пошло не так. Невилл наблюдает за Гарри, скривив губы в любопытной улыбке, но в остальном он не реагирует так бурно, как Гарри ожидал. Неужели это всё меняет? Невиллу и Малфою не суждено поговорить по душам, а их поцелуй был бы совсем ошибкой, не так ли? Не было ни признания в любви, ни повода для уединения. Честно говоря, Гарри заботился о Невилле. Кто знает, как сильно разочаровался бы Малфой, если бы пришёл в себя, находясь рядом с ним? — Это определённо о чём-то говорит, — соглашается Невилл, когда Гарри продолжает выжидательно наблюдать. — Верно. Значит… тебе не стоит его целовать. — Нет? — Поттер! Гарри тяжело вздыхает, поворачиваясь к нему: «Что случилось, Малфой?» — Отвали. Тебя это не касается. Гарри хохочет, прислоняясь ладонями к полу: «Позволю себе не согласиться! Кроме того, Невилл не против, не так ли, Нев?» — Эм, ну, Гарри, приятель, если Драко некомфортно твоё присутствие… — Невилл беспомощно пожимает плечами, бросая один из своих запатентованных сожалеющих взглядов. И Гарри не может поверить в то, что слышит. Малфой, настоящий Малфой, не был бы доволен ситуацией в любом случае. Честно говоря, присутствие Гарри должно быть, возможно, не столько комфортным, сколько привычным для Малфоя. Кроме друзей из Слизерина, Гарри считает, что у него с Малфоем самые близкие отношения из всех в Хогвартсе. Конечно, не такие близкие, как у него, Гермионы и Рона, но они вместе прошли через многое. Гарри скрипит зубами, раздражаясь ещё больше, когда Малфой вновь толкает его, но на этот раз самодовольно, как будто последнее слово было за Невиллом. — Вам обоим лучше вернуться в класс, — говорит он, — они уже ищут нас. — Они бы не стали, если бы ты не вмешивался, — говорит Малфой, снова надавливая. Гарри тянется и хватает его за запястья, удерживая руки Малфоя в заложниках. — Ты не хочешь целовать Невилла, Малфой, — успокаивает Гарри, одаривая Невилла укоризненным взглядом. Невилл моргает, но в конце концов издаёт подавленный вздох и встаёт. — Гарри, мне кажется, я знаю, что здесь… происходит, — говорит он медленно и осторожно, — и у меня нет никаких скрытых мотивов. Мы можем отвести Драко в лазарет, если ты считаешь, что так будет лучше. Но… — Подожди, что ты имеешь в виду под «что здесь происходит»? Я просто сказал, что… что тебе не стоит целоваться с Малфоем. — Я знаю, Гарри. И я согласен, мы все пойдём к мадам Помфри. Я не хочу расстраивать ни тебя, ни Драко, — говорит Невилл, ободряюще улыбаясь Дра… Малфою, как будто Гарри… Малфой дёргает Гарри за руки, и тот неохотно отпускает их, его пальцы покалывает от фантомного контакта. — Я веду себя разумно, — уверенно говорит Гарри, слегка сутулясь, когда Малфой подло усмехается. — Ты идиот, Поттер. — Ты… ты даже не понимаешь, о чём говоришь! — кричит Гарри, неуклюже вставая на ноги и шагая к Малфою. Идиот! Вот урод. — Я вполне способен принимать собственные решения, — говорит Малфой, — даже если великий Гарри Поттер этого не одобряет, — Малфой подходит и сильно тычет его в грудь острым пальцем. — Ты не имеешь права ничего решать. — Это должен быть я! — Э… Гарри? — Гарри оборачивается, взволнованный и тяжело дыша, и видит стоящих там Рона и Панси Паркинсон. Паркинсон начинает двигается первой, но только для того, чтобы медленно похлопать в ладоши растущему унижению Гарри. — Отличный ход, прекрасный принц. Как насчёт того, чтобы скрепить это поцелуем? — и она вскидывает подбородок в сторону Дра… Малфоя. — Я не хочу его целовать! — Как будто я тебя поцелую! — проговорил Малфой, и поскольку Гарри случайно увидел, как его взгляд переместился прямо на Невилла, а на лице промелькнуло нежное, любовное выражение, что-то иное берёт над ним верх. Гарри делает шаг перед Невиллом, загораживая Малфою обзор. — Как будто я бы тебе позволил, — толкает он, приближая своё лицо к лицу Малфоя. Когда Малфой смотрит на него, наклонив голову, и его острый нос находится в миллиметрах от его собственного, он испытывает всплеск чистого удовлетворения. — Как будто ты вообще знаешь, что со мной делать, — говорит он в ответ, снобистски и высокомерно. Гарри ухмыляется. — Как будто ты не будешь умолять, — ладно, ладно. Возможно, это было слишком? Гарри не мог сказать. К тому же, он всё равно следил только за реакцией Малфоя, а тот только насмехается, его щёки розовеют, а рот беззвучно шевелится. — Как будто! — кричит он в ответ, топая ногой. И, ну, Гарри уже зашёл так далеко в унижении себя, так почему бы просто не..? Он хватает Малфоя за лицо, чтобы удержать его на месте, и наклоняется к нему, по-детски поджав губы. Возможно, так он сможет преуменьшить свою серьёзность, если всё пойдёт не так, как он хочет, но ещё и потому, что он хочет, чтобы Малфой знал, что его ждёт. Малфой, который из-за любовного зелья хочет поцеловать Невилла. — Пот… — вырывается у него в знак протеста, прежде чем Гарри приникает к его губам в целомудренном, быстром поцелуе. Ощущение теплоты начинается от основания черепа Гарри и струится вниз до слишком знакомого покалывания в пальцах, повсюду появляются мурашки, а сердце грозит выскочить из груди. Малфой, похоже, испытывающий нечто подобное, подаётся вперёд, его нижняя губа снова задевает губы Гарри, прежде чем он нервно возвращается в исходное положение. — Подожди, пока твой отец узнает об этом, — говорит Паркинсон где-то в стороне, нарушая, но не растворяя то, что овладело ими. Он бросает на неё взгляд, но в итоге возвращается к Драко, потому что тот… смотрит на Невилла? — Что, чёрт возьми, ты сделал со мной, Лонгботтом? — Я? — Нет. Я полагаю, ты бы не стал, — легко отвечает он, а затем возвращается к Гарри, который чувствует… он чувствует. Гермиона говорила что-то о связи, о поцелуе одной настоящей любви, не так ли? — Драко? — Гарри осмелился, и Драко вздрогнул. — Мерлин, Поттер! Следи за своим языком! — Ты что-нибудь чувствуешь? Очевидно, ты больше не хочешь обжиматься с Невиллом, — поспешно говорит он, — но чувствуешь ли ты… э-э-э… — «покалывание», хочет сказать он, но, подумав получше, продолжает, — связь? — Чёрт возьми, приятель, ты же не серьёзно? — О чём это он? — Гермиона сказала, что если чья-то настоящая любовь нарушит действие зелья, то… — Настоящая любовь?! — Драко фыркает, а Паркинсон роется в карманах своей мантии, достаёт пузырёк и изучает его. — Эти игрушки Уизли гораздо сложнее, чем я думала, — бормочет она, поворачивая пузырёк, и Рон протягивает руку, чтобы взять его. Гарри же чувствует себя энергичным и беззаботным. Но при этом у него пустота в голове, и он немного вспотел, что вполне нормально, но он также чувствует уверенность и дикое головокружение. Как полёт на метле, но именно тогда, когда он гонится вместе с Драко за снитчем. Взволнован. — Ты влюблён в меня? Поттер, это… неловко. — Эм… ну… это ты заставил меня! Драко отшатнулся назад, испуганно моргая. «Поттер!» — говорит он, зажимая рот Гарри ладонью и оглядывая трёх зрителей. Драко качает головой, бросая взгляд на Паркинсон, Рона и… Гарри скрипит зубами, с тревогой пытаясь поймать взглядом зрачки Драко в профиль. Неужто он..? — Лонгботтом, — серьёзно обращается Драко, и Невилл вежливо улыбается в ответ. Ничего подозрительного и ничего… враждебного. Гарри снова смотрит на выражение лица Драко, с удовольствием замечая, как Драко гримасничает. — Надеюсь, нам не нужно усугублять ситуацию? — Конечно, Драко, — тот морщится сильнее, а Невилл усмехается и говорит: — Малфой. Извини. — Хорошо, тогда вы все можете расходиться. Мне нужно поговорить с Поттером наедине, — говорит он. — Если, конечно, вы все не подсунули ему что-нибудь тоже? Рон качает головой, а Паркинсон только усмехается, выхватывая любовное зелье и поспешно уходя. Рон и Невилл идут медленнее, оглядываясь на Гарри. Гарри жестом отгоняет их, лишь немного смущаясь своего энтузиазма. — Итак? — Драко ухмыляется со знакомой усмешкой на остром самодовольном лице. Гарри улыбается во все зубы. Он чувствует головокружение и адреналин – настолько, что даже не пытается сдержать желание ущипнуть Драко за щёки. У него не так много кожи на щеках, как хотелось бы, учитывая, каким худым сейчас смотрится лицо Драко, но потрясённый вид и большие оленьи глаза с лихвой компенсируют это. — Чт… Поттер! Неужели эта гарпия вправду одурманила и тебя? Если Министерство узнает об этом… — Я думаю, нам стоит поцеловаться снова. — Ты думаешь, то, что ты сделал, было поцелуем? Думаю, что даже домовой эльф целуется лучше. — Тогда ты можешь научить меня, — говорит Гарри, совершенно очарованный краснотой, проступающей на щеках Драко. Он тянется, чтобы ущипнуть его ещё раз, и обнаруживает, что у него получается лучше ухватиться за скулу. — Отвали! — Драко шлёпает Гарри по руке. — Не думай, что я пошёл и забыл о том, что ты говорил эти… вещи, — лицо Драко искажается в уродливое выражение, которое создаёт неестественные морщины и является явным признаком того, что он слишком старается казаться обиженным. Гарри не уверен, когда именно он стал так уверенно понимать Драко, но это удивительно легко теперь, когда он позволяет себе открыто смотреть на него, а не кидать косые взгляды. — Ты не чувствовал этого тогда – когда мы целовались? Драко открывает рот и делает паузу, и Гарри больше чувствует, чем видит его напряжённый взгляд. Он рассчитывает и обдумывает. Гарри не уверен, что делать с молчанием теперь, когда оно наполнено искренностью и честностью общения. — Ты слышал Панси, Поттер. Это было зелье Уизли. Я сомневаюсь, что они стали бы тратить дорогие ресурсы зелий на студентов Хогвартса ради прикола. В этом нет никакой выгоды. — Оу, пожалуй, так и есть. — Так забери его обратно. — Что забрать? Поцелуй? Извини, Малфой, у меня нет с собой маховика времени. — Нет, то… то, что ты говорил раньше, когда думал, что мы родственные души. Ты можешь взять свои слова обратно. И я даже подожду неделю, прежде чем расскажу это Пророку. — Оу, — говорит Гарри, смутно вспоминая, как он признавался в своих чувствах. Чувствах к Малфою. — Нет уж, спасибо. — Прости? — Я думаю, нам стоит встречаться. Ты тёрся о Невилла, это меня очень раздражало, понимаешь? — Я не тёрся! — Держались за руки, неважно. Я просто думаю, что ты должен делать это со мной, вот и всё. И если поцелуи будут казаться тебе такими постоянно, то мы, наверное, устроим свадьбу. — Поцелуи не всегда будут такими, — предупреждает Драко, делая осторожный шаг ближе, — во многих случаях они будут не очень приятными. Или даже противными. Особенно зимой, когда у тебя ужасные потрескавшиеся губы. — Или из-за неприятно пахнущего рта утром. — Или когда от тебя пахнет, потому что ты думаешь, что можешь пропустить душ после матча по квиддичу. — Фу, или когда ты ешь этих угрей в желе из тыквенного сока. — Ты тот, кто грызёт свои ногти, — Гарри снова щиплет Драко за щёки, ласково улыбаясь и проводя кончиками пальцев по изгибу его верхней губы. — Помнишь ту болячку, которая появилась у тебя на губах в сентябре? — Ты обратил внимание на мой рот, Поттер? — Ага, — мягко и с облегчением признаётся он.