Не смотри вниз (Don’t look down)

Честно говоря, Тревор не особо волновался, когда начался крик. По крайней мере. Не сразу. И да-а-а, он, возможно, был немного под кайфом, но для этого он и был здесь, верно? Наркотики, выпивка — работа хорошая, несложная, они давали ему всё, о чем он когда-либо мог просить. К тому же, большую часть времени лицо было скрыто, поэтому выражение на нём не имело значения, а сцены, которые они снимали, обычно были короткими и заканчивались всего за один дубль. Честно говоря, «Мандарин» — это, наверное, лучшее, что с ним когда-либо случалось. Около двух недель назад он попал в неприятную ситуацию из-за того, что вышел из особняка: у него кончилась выпивка, и казалось, что его смотрители были слишком обеспокоены чем-то другим, чтобы тратить время на это. Вообще-то, он ничего не сделал и даже не разговаривал ни с кем, кроме кассира. Они даже не заметили, что он ушёл, и хватились только когда он медленно брёл через ворота, возвращаясь назад. Но они не отняли у него никаких привилегий. Пощечина, и обещание больше так не делать (по крайней мере, пока срок контракта не истечёт, верно?) — всё, чем он отделался. При всём том, что он получал взамен, домашний арест во имя секретности был небольшой платой. У него не было абсолютно никакого желания пытаться уйти снова. Тревора не волновали звуки, доносившиеся из дома отдыха, потому что. Актеры. Он очень хорошо знал, чем они занимаются, так что несколько криков — это ещё не всё… Неужели они приближались? Ну… Как бы то ни было, роль актера означала привыкание к шуму, исходящему от других съемок. И когда выстрелы и леденящие кровь крики начали эхом отражаться в огромном — честно говоря, огромном — и на самом деле довольно чудесном доме, Тревор просто пожал плечами, наполовину задумавшись об актерском мастерстве и допив ещё одну банку пива. Это поможет ему справиться с сильнейшей головной болью, которая не прекращалась уже несколько недель. Боже, крики не улучшали ситуацию. — Как ты думаешь, что они там делают? — спросил Тревор у одной из девушек. (Нелли? Нетти?) — Звучит чертовски похоже на сцену чёртовой драки, разве не так? Она покачала головой, широко раскрыв глаза. Она боялась? Почему? Тревор нахмурился и взглянул на дверь. Это правда, что крики звучали более реально, чем так, как Тревор сумел бы повторить. И он был уверен они звучали, будто приближались, эхом разносясь по всему особняку… Хорошо. Они были, э-э… На самом деле они очень впечатляли. Очень. Он продолжил повторять себе это, ёрзая на стуле, и сказал то же самое двум девушкам. Они обе нервно оглядывались, испуганные и… — Все в порядке, — сказал он им. — Это фильм, всё полностью… Дверь с грохотом распахнулась, но влетевший мужчина тут же захлопнул её. Тревор узнал в нём одного из операторов, хотя раньше он никогда не видел, чтобы кто-нибудь из съёмочной группы покрывал себя брызгами фальшивой крови. Он, должно быть, действительно пытался настроиться на нужный лад… Глаза оператора расширились, когда он заметил Тревора, и он пересёк комнату торопливо и отчаянно. — На нас напали, — выдохнул он, — кто-то… Что-то. — Не смеши меня, — сказал Тревор, закатывая глаза. — Это всего лишь… — Я так и думал, что ты не поможешь! — пробормотал мужчина, всё ещё оглядываясь и выглядя при этом напуганным. Затем у него хватило наглости схватить любимое кресло Тревора. — Хей! — пожаловался Тревор. — Это мое любимое кресло! — Да, и оно тяжёлое, — отрезал мужчина. — Дай мне руку! Тревор скрестил руки на груди и изобразил свой лучший взгляд, и он собирался начать с: «Сейчас, сейчас, не нужно быть грубым». Но одна из девушек — о, точно, Несси — поспешила помочь оператору подтолкнуть кресло по полу к двери, и когда другая девушка увидела, что они делают, тоже стала помогать. — Этого, наверное, будет недостаточно, — сказал он, его дыхание по-прежнему было тяжёлым. — Недостаточно? — спросил Тревор. — От чего вы пытаетесь скрыться? От Чингисхана и монгольской орды? Красное, забрызганное кровью лицо оператора казалось жутким, когда он сказал: — Хуже. — Что ты имеешь в виду, хуже… — Я не знаю, я плохо разглядел, ясно? — рявкнул мужчина. Тревор подумал, что ему, вероятно, после всех этих месяцев следовало запомнить имя парня… Но прежде чем он успел задуматься об этом, прямо за дверью снова раздался леденящий кровь крик. А потом, внезапно, ничего. Тишина. Единственным звуком было хриплое дыхание людей в комнате. Это было похоже на какой-то второсортный оркестр: эхо ногтей, царапающих по классным доскам, скрежет ветра в шуме деревьев, возвещающий ужасную мелодию самой смерти. Затем в тишине раздался резкий звук легкого стука в дверь, стука то там, то тут, как будто дверь проверяли на прочность — или просто давали понять, что сейчас произойдёт. — О нет, — прошептал оператор, пятясь назад. — О… Его слова превратились в испуганное хныканье, когда зелёный свет начал просачиваться из-под двери, почти как туман. Тревор сглотнул, и страх, наконец, пробежал мурашками по его спине. — Ладно, — сказал он, проглатывая это и пытаясь сосредоточиться на фактах с логической точки зрения, — Это было действительно что-то хорошее. То, что они дали мне сегодня утром… Он был прерван креслом, начавшим скрипеть по полу, когда оно стало удаляться от двери, как будто его толкал призрак… А затем двери снова распахнулись с внезапностью тропического шторма, и высокая тёмная фигура решительно вошла в комнату. На нем был длинный чёрный плащ с капюшоном, накинутым на голову, и на лице было что-то странное, из-за чего его… трудно было разглядеть. Но всё ещё можно было различить длинные тёмные волосы и глаза, такие зеленые, что казалось, будто они действительно светятся, как будто он был каким-то демоном, вышедшим прямо из недр самого ада. Окровавленные ножи в руках блестели зловеще ярким, угрожающим красным цветом. Трудно было не понять, как они только что использовались. А также… Тревор начал понимать, что, возможно, всё это было на самом деле. Руки дрожали, когда он отступал, но он не мог оторвать взгляд от этих глаз, таких ярких, пронзительных и бесчеловечных. Он всё ещё не мог описать, как выглядел демон, но Тревор увидел, как сверкнули зубы, когда он ухмыльнулся. — Я ищу Тревора Слэттери, — сказал он, и голос его был низким и веселым, но в нём скрывалось что-то невероятно опасное. — Тогда возьми его, — выпалил оператор. — Он здесь, просто… Слова оборвались бульканьем, когда нож вонзился оператору в горло, и Тревор застыл от страха. Только что умер человек, и этот монстр, эта тварь — он пришёл за ним? Девочки прижались к стене, но демон даже не взглянул на них, шагая к тому месту, где трясся Тревор в своем халате. В его руках снова было два ножа, и быстрый взгляд в сторону подтвердил, что у трупа рядом с девушками кровоточила шея, и ничто не торчало из раны — но демон даже близко не подошёл к нему. Как такое вообще было возможно? — Хей, Тревор, — сказал он, угрожающе наклонившись вперёд. — О, нам так много о чём нужно поговорить. — Мы не знакомы… не так ли? — спросил Тревор, голос дрожал так сильно, что он бы удивился, если демон всё же понял его. Но демон снова улыбался, его потемневшие черты были резкими и ужасными в том, как они искривлялись, и Тревор ждал, что он скажет что-то ещё, когда… — Это ещё не всё, — крикнул кто-то снаружи в холле, и в мыслях Тревора эти слова отозвались эхом чистого ужаса. Черт возьми, их двое. — Минутку, — крикнул в ответ демон, его тон теперь был пронизан предвкушением. А затем он снова обратил свой ужасающий зеленый взгляд на Тревора и приказал: — Подожди. Слово громко прозвучало в голове Тревора, как звон колокольчика, отражаясь эхом и гудением. Демон бросил на него последний пугающий взгляд, смешанный с дикой ухмылкой, а затем повернулся на каблуках и зашагал обратно тем же путем, которым и пришел. Двери за ним захлопнулись, закрывшись с щелчком, что указывало на то, что он каким-то образом сумел запереть её без ключа или прикосновения. А Тревор… не мог пошевелиться. Он ожидал, что, по крайней мере, у него подогнутся колени. Или, если ему всё же удастся удержать контроль над своими мышцами — маловероятно, учитывая, что он давно потерял контроль над кишечником, — он сможет бежать. Не из дома, конечно, больше он этого не сделает, но просто… он убежит. Но его ноги словно замёрзли, и даже при том, что он хотел пересечь комнату, и дотянуться до тревожной кнопки — потому что, о боже, если когда и было время паниковать, то определённо сейчас… Но, может быть, это всё равно не принесло бы пользы. Может, там никого не осталось… Но нет, этого не может быть. Должно же… В конце концов, крики раздались снова, хотя теперь они, казалось, были ещё дальше, в другой части дома. Они отозвались эхом прямо до костей Тревора, и он трясся и содрогался. Желая просто свернуться в тугой маленький комочек, но он не мог, потому что его ноги, будто не принадлежали ему, и что бы демон с ним ни сделал, это лишило его всякого контроля над собственным телом. Тревор не мог сказать, сколько времени прошло до того, как произошло что-то ещё — это могло быть вообще вечностью, потому что ожидание казалось ужасно долгим и мучительным. И всё же, когда пришло время, он пожалел, что у него его не было намного больше. Они появились во вспышке этого угрожающего зеленого света — три фигуры в центре комнаты, две из них — тёмные и опасные. Демон держал человека за шею, его ноги были над землёй, и он задыхался — а через мгновение он бросил его на землю с такой силой, что Тревор услышал хруст костей. Тревор узнал его — он был тем парнем, который обычно руководил всем домом, но не отвечал за все… это дело. Он всегда следовал инструкциям нескольких других, которые приходили и уходили, но в остальном он был главным псом… Но теперь он превратился в хныкающее месиво у ног демона и ещё одного парня, который выглядел немного более человечным, но не менее опасным. Компаньон демона также носил плащ с капюшоном, хотя его лицо вместо того, чтобы просто казаться тёмным и трудно различимым, было прикрыто каким-то ярко-красным шарфом, концы которого были аккуратно заправлены в капюшон. Его карие глаза не светились, но были острыми и умными, и горели яростью, на которую почти больно смотреть. Он смотрел вниз на человека, лежащего на земле, но затем его взгляд остановился на Треворе. — Давай начнем, — сказал он, поднимая руку. Однако он не держал пистолет в руках. Вместо него на ладони размещалось что-то яркое и круглое, настолько горячее, что Тревор вздрогнул и спросил: — Ты волшебник? — Нет, — последовал ответ. Затем шарф задвигался, как будто он усмехался, и он кивнул головой в сторону другого существа. — Но он да. Зеленый цвет, казалось, почти пульсировал, словно был доволен вниманием. — Демон, — выплюнул Тревор — или, ну, он попытался, но вышло скорее как вздох. — О, он не демон, — мужчина в шарфе мрачно усмехнулся. — Он намного больше этого. Не-демон легко провел рукой по руке мужчины, прежде чем шагнуть к Тревору. Клинок сверкнул, когда он направил его к щеке актёра. — Вы, смертные, когда-то поклонялись мне как богу, — медленно сказал он, вытягивая слоги и прижимая кончик окровавленного ножа к коже Тревора. — Возможно, мне стоит показать тебе, почему. Дыхание Тревора было ничем иным, как быстрыми вздохами, его сердце билось так дико, что мешало здраво мыслить. — Чёрт побери, — выдохнул он, — чёрт блять побери, ладно, только спокойно, я могу сказать тебе всё, что ты хочешь, только, пожалуйста, не убивай… — Нам не нужно, чтобы ты нам что-то рассказывал, — пропел бог. — Нет, у нас есть послание для тебя, чтобы ты передал его остальному миру. — Подожди. Бог мгновенно повернулся, чтобы оглядеться, нож слегка соскользнул и отодвинулся от лица Тревора, когда он это сделал. Человек в шарфе скрючился над хлюпающей массой, которая раньше была боссом Тревора, и поднял руку мужчины за запястье, повернув её, показывая, что украшает толстые пальцы. — Это… — Еще одно? — бог оставил Тревора и встал на колени рядом со своим другом. Двое переглянулись, потянувшись друг к другу так, что пальцы бога коснулись обнаженного запястья мужчины, прямо над его оружием. В образовавшейся паузе наступила тишина… — Не двигайся, — сказал мужчина в маске сломленной и хнычущей фигуре. — Это может быть немного больно. — затем, без всякого дополнительного предупреждения, сверкнуло лезвие и… — О, в этом не было необходимости, — сказал Тревор, заглушая болезненный крик. — Тебе не нужно было отрезать палец целиком, ты… — Тихо. Все слова застряли в горле Тревора, почти заставляя его чувствовать, что он задыхается, когда он смотрел, как бог поднимает отрубленный палец и снимает с него безвкусное украшение. Кольцо было большим, розовым и украшенным китайским символом, и Тревор всегда считал его странным модным выбором для такого угрюмого парня. Оба мужчины рассматривали кольцо полсекунды, их руки снова соприкоснулись, прежде чем они поймали взгляды друг друга и несколько долгих мгновений молча ждали. Тревор смотрел, удивляясь, думая, что, если бы они отвлеклись, возможно, он мог бы… Только он всё ещё не мог двигаться, так что… — Позже, — внезапно сказал бог, затем он повернул пальцы, и кольцо исчезло в ещё одной вспышке зелёного. — У нас есть незаконченные дела. На этот раз мужчина двинулся к Тревору, в то время как бог остался у содрогающегося месива на полу, хотя его пристальный взгляд следил за каждым движением своего спутника. — Итак, мистер Слэттери, — сказал мужчина. — Ты уже готов к разговору? — наклонившись, он опустил шарф, демонстрируя ухоженную бородку. Это было знакомо, но… сквозь страх и туман Тревору потребовалось несколько секунд, чтобы узнать его. — Тони Старк? — недоверчиво спросил он. — Что… — Удивлён меня видеть? — спросил Старк. — Удивлён, что меня до сих пор не поймали? Я уверен, что по новостям всё ещё вещают о потере моего красивого лица, даже здесь. — Я… я не смотрю новости, — нервно сказал Тревор. — Почему ты меня ищешь? — Он не мог удержаться от того, как его взгляд метнулся к другому человеку, его зеленые глаза по-прежнему странно блестели, следя за каждым движением Старка. Почему человек, который предположительно финансировал Мстителей работает с существом из кошмаров? Ничего не имело смысла… — У меня очень простой вопрос, Тревор, — сказал Старк. Он наклонился, его глаза мрачно блестели, серебряный металл на его руке отражался в уголках взгляда Тревора, когда он угрожающе надавил на его плечи. — Кто такой Мандарин? Тревор смущённо нахмурился, сбитый с толку, его голова наклонилась, несмотря на страх. — Ты имеешь в виду персонажа? — Персонаж, — повторил Старк, выпрямляясь. Затем он обратил внимание на искалеченного человека на полу. — Значит, ДЖАРВИС был прав, а этот солгал нам. — Конечно, он солгал, — Бог ухмыльнулся и поднял свой клинок. — И он обязательно пожалеет об этом. Тревор зажмурился, не желая смотреть. Было несколько вопросов и несколько хриплых просьб — но мужчина не умолял сохранить свою жизнь, затем звук бульканья, а затем ужасная, ужасная тишина. Когда хныканье внезапно прекратилось, было более чем достаточно, чтобы его воображение заполнило недостающие фрагменты. Теперь в комнате было двое мертвецов, и обе жертвы этого монстра. Тревор просто надеялся, что в следующий раз будет не его очередь. — Я ничего не знаю, — сказал он в панике. — Я не знаю, честно говоря, я просто… Я знаю только то, что в фильме, и больше ничего… — В фильме? — спросил Старк. — О, Тревор. Нет фильма, это все реально, — он повернулся к богу, изогнув бровь. — Как ты думаешь, ему нужно ещё одно доказательство? Глаза бога больше не светились, но он выглядел не менее угрожающе, когда ухмыльнулся и пересёк комнату, чтобы схватить съежившихся девушек за плечи и толкнуть их в ванную. — Внутрь, — прошипел он. Дверь была оставлена ​​открытой, и испуганные крики девочек потрясли Тревора до глубины души. Это звучало не просто так, будто их убивают — это звучало так, будто они страдали от величайшей боли, какую только можно представить, как будто с них содрали кожу заживо, вывернули наизнанку, сожгли на костре или выпотрошили, или что-то ещё, что воображение Тревора генерировало на звук ужасающего, жуткого визга. — Это вторая база Десяти колец, которую мы опустошили, и нет ничего, что могло бы дать нам подсказку, где искать следующие, — сказал Старк, выглядя равнодушно. — Другие ничего не знали, но ты вообще никто. Может, они бы и не заметили, что ты что-то замечаешь… — Я не особо внимательный, — взмолился Тревор. — Пожалуйста, о боже, остановись, не… — Мой друг перестанет причинять им боль, если ты скажешь правду, — почти вежливо сказал Старк. — И если ты не заговоришь до того, как он закончит с ними, в следующий раз он возьмется за тебя, — затем его губы скривились в дикой ухмылке, когда он повернул металлические пальцы перед лицом Тревора. — Или, возможно, это буду я. — Не знаю, не знаю, — умолял Тревор. — Было… что-то было некоторое время назад, что-то с президентом, я думаю, может быть, если бы это был не фильм… но они изменили свои планы, и они были переписаны… — Что-то изменилось, — пробормотал Старк. Его глаза вспыхнули от осознания. — Как будто у них появилась новая цель? — Да, — сказал Тревор. — Я не знаю, не знаю — мне ничего не сказали, и они даже не доверили бы мне настоящий пистолет… — Зачем тебе настоящий пистолет для фильма? — внезапно спросил Старк. — Зачем им вообще настоящий пистолет? — Я не знаю, — снова сказал Тревор, молясь, чтобы Старк поверил его словам. — Нет, я просто актер. Это ненастоящее, всё это ненастоящее. Глаза Старка сузились, но прежде чем он успел что-то сказать, в ванной раздался внезапный грохот, а затем бог вернулся в комнату. Он выглядел не более залитым кровью, чем до этого, но Тревор видел жестокое удовлетворение в его глазах и не мог не съежиться. — Время вышло, Тревор, — тихо сказал Старк. — Последний шанс. Тревор просто покачал головой, его взгляд метался с двух мужчин на открытую дверь ванной, на трупы на полу, а затем обратно. Он был в полном ужасе, его разум — в беспорядке, и он не знал, что еще он может сделать. — Ты действительно ничего не знаешь, не так ли? — спросил Старк, наклонив голову. — Что ж, это прискорбно. — Нет, — сказал Тревор, ухватившись за этот шанс со всей отчаянной надеждой, которую он успел оставить. — Нет, правда. Извините, вам придется… Я не могу сказать вам, что вам нужно, но, если вы меня отпустите, может быть, я смогу помочь? Бог подошел к Старку сзади, снова коснувшись его запястья. Глаза Старка заблестели, когда он отступил, и улыбка бога была насмешливо-доброй, когда он занял его место. — О, — сказал он, положив одну руку на вспотевший лоб Тревора. Глаза снова ярко засветились изумрудным адским огнем. — Не волнуйся. У нас есть еще один способ получить то, что нам нужно. А потом, из-за пронзительной боли и острого чувства агонии, настала очередь Тревора кричать.