Рюгуджи Кен
— Доракен, прошу, не надо, он не виноват. Это я, я встала с ним в пару, пожалуйста. — кричишь в истерике. Рюгуджи продолжал безжалостно бить парня по лицу, одной рукой удерживая того за ворот. — У тебя не было выбора, раз преподаватель поставил тебя в пару с этим объёбком. А вот он сильно проебался, придя к тебе со своими блядскими цветами. — Кен отбросил парня и закричал. — Чё думаешь, я своей девушке цветы не дарю, или может конфеты? Считаешь, что я на такое не способен? — Я не… — еле двигая губами молвил юноша, чьё лицо напоминало мясо, пропущенное через кухонный комбайн. — Доракен, пожалуйста, пошли. — слёзы не прекращали стекать по щекам. В голове крутилась лишь одна мысль:«Если бы я была осторожнее, этого бы не случилось. Боже, этого бы не случилось, если бы я вышла открывать дверь, а не Кен…»
Уши раздирал собственный крик. Страх ли это, сожаление? А может боль, которой нет конца? Не за себя ведь даже больно, а за всех тех, кто страдает от друга твоего детства. Парня — на сегодняшний день. Мимолетным взглядом в твою сторону, любой мог вырыть себе могилу. Всё мог решить лишь взгляд. Только взгляд! А здесь одногруппник осмелился подарить букет. И ведь даже не столь в знак симпатии, сколько в знак благодарности за оказанную помощь. Вот чем сейчас ему окупается плата по долгам… — Мне нет до него дела. Мне нужен только ты, оставь его. — Ты защищаешь этого ублюдка? — Я хочу, чтобы ты был рядом со мной. Пошли домой, умоляю. — не вставая с колен следишь за каждым действием Доракена. Он ещё пару раз агрессивно пнул парня по почкам, но отступил, медленно двигаясь в твою сторону. Доракен взял тебя на руки и ты ощутила, как колготки пропитываются чужой кровью, стекающей с рук юноши. — Хорошо, я буду рядом, я же обещал. Да, обещал. И он повторял это каждый раз, когда его действия вызывали недовольства, когда хотелось уйти. А началось ведь всё в совсем юные годы, когда маленькая наивная девчушка просто взяла обещание с лучшего друга. Обещание быть вместе навсегда и никогда не расставаться. Кто мог знать, что детское обещание для болезненно-влюбленного мальчика примет такой оборот. Умирать нельзя — уйти невозможно. А он сердцем клялся быть рядом до самого конца. Вот только чей же конец должен наступить?Казутора Ханемия
— Сладкая моя, я хотел по-хорошему, ты же видела. — с милой улыбкой произносит Казутора, вжимая дуло пистолета в затылок твоего, стоящего на коленях, отца, который ещё очень давно обзавёлся сомнениями на счёт ваших с Ханемией отношений. Папа словно чувствовал, что этот юноша не принесёт дочке ничего, кроме горя. И когда месяц назад парень пришёл просить руки и сердца у его дочери — отказал тому, пожелав найти счастья в другом месте. — Не слушай его, уходи. — Любимая, какое у него есть право указывать тебе на то, что ты должна делать? — Казутора снял пневматику с предохранителя и от страха за жизнь отца, сердце словно вовсе перестало биться, а кровь застыла в жилах. — И ты считаешь, что он достоин быть тебе семьёй? — мужчина рывком попытался вырваться из хватки Казуторы, но тот тут же совершил выстрел в ногу. Твой истошный крик и пелена слёз. Страх парализовал тело и ты боялась даже руку поднять, лишь бы парень не принял это враждебно и не добил бы отца. — Больной ублюдок. — простонал мужчина. Ханемия засмеялся. — Да еще и хам редкостный, посмотри на него. — Да! — крикнула ты. — Я согласна, Казутора. Я стану твоей. Мы обручимся и уедем, как ты…как мы того и хотели. — Казутора, расплываясь в улыбке, подошёл к тебе.«Всё — лишь бы уберечь семью. Я пойду на всё.»
Одной рукой он приподнял подбородок, а вторую положил на талию, продолжая сжимать пистолет. Юноша внимал твоему измученному взгляду и кажется, всё не мог насладиться происходящим. А ведь даже руки особо марать не пришлось, всё сложилось как нельзя лучше. Птичка вновь вернулась в свою золотую клетку. Созданную лично юношей, для своей, как он считал — неземной драгоценности. — Вот и славно, а ещё? — А еще я люблю тебя. — шёпотом произнесла, тут же поцеловав его. Казутора мягко ответил на поцелуй возлюбленной.«Забери хоть на северный полюс, посели нас на дне океана, но поверь в свои больные фантазии. Верь мне. Поверь, сукин ты сын, и опусти оружие»
Прикосновения становились всё нежнее, а голос спокойнее: — Малышка, я знал, что ты примешь правильное решение.Наото Тачибана
Приходишь в себя не сразу. Сильное головокружение и апатия едва позволяют опереться на лопатки. Ты прекрасно помнишь что произошло, и в этом идеально чистом пространстве без единого лишнего предмета понимаешь, что находишься в вашем с Наото загородном доме. Впрочем, парень не заставил себя долго ждать, войдя в комнату с подносом, на котором стояли две чашки чая и сахарница. — Это похищение, Наото. — Мне, как полицейскому — это известно. Однако ты не оставила мне выбора, отказавшись ехать со мной. Пойми, я просто пытаюсь уберечь вас. Он повторял это всё чаще, словно в бреду. Тебе до сих пор трудно понять, что же так повлияло на его отношение к тебе. Неожиданная новость о ребёнке? Переживание о сестре? Трудные времена полиции в связи с разгоревшимся конфликтом с группировками? Почему любимый молодой человек, с которым вы едва успели связать себя узами брака — вдруг так изменился в поведении. Стал импульсивным, исхудал, начал запрещать выходить куда-либо без него, а находясь поодаль — названивал по несколько раз в час. А теперь пожалуйста, получите и распишитесь. Увёз за город, судя по всему, предварительно подсыпав снотворное. — От кого, Наото?! Меня не от кого беречь, кроме как от тебя. До сегодняшнего дня меня никто и пальцем не трогал. — Думаешь, я пытаюсь навредить тебе? — Наото поставил поднос на прикроватную тумбочку и сев ближе, взял твои руки в свои, — Я уже чуть не потерял сестру и не хочу, чтобы и вы попали под удар, как ты этого не понимаешь? В городе сейчас небезопасно. — В городе мой брат! Вся моя семья, и пока они рядом… Наото перебил тебя и крепче сжал ладони, словно пытаясь подавить. Подавить любые недовольства с твоей стороны. И чем сильнее он их сдавливал, тем неспокойнее становилось. — Я твоя семья, разве нет? Не так ты говорила, вступая в брак со мной? Ты под сердцем носишь МОЕГО ребенка. Теперь мы твоя семья. — муж обнял тебя и осторожно провёл одной рукой по животу. Чувство тревоги лишь нарастало. — Это не повод, Наото, мне это… — Не нравится? Понимаю. Но отныне тебе следует иначе расставлять приоритеты. Ты скоро поймёшь. — Ты себя слышишь вообще? Наото, прекращай. Верни мой телефон и дай ключи от машины. Я возвращаюсь в Токио. — прежде чем подняться, парень чмокнул тебя в щёку, а затем вытащил из кармана дверной ключ. Ты сразу поняла, что он собирается сделать, но сил подскочить и предотвратить своё заточение — не было. — Н-нет, не смей, Наото! — Поговорим позже, когда успокоишься. Я уверен, что ты поймёшь меня.