***
Кэролайн осталась одна в кабинете, сначала разбираясь в своих мыслях и импульсах, что привели ее к тому, что она сейчас имеет. Не лучшее начало построения новой карьеры-сразу же прыгнуть на своего руководителя. Ещё и все осложнялось тем, что ее друзья явно не одобряли такую связь, всячески отговаривая ее и настраивая против своего же компаньона. И ведь ей с ним ещё работать, а в дальнейшем сотрудничать. И Деймон здесь прав. Что же о ней будут думать и кто ее будет воспринимать всерьёз после интрижки со своим начальником, когда она была на посту подчинённой? Но Кэролайн точно могла сказать, что Клаус не такой уж плохой человек, как о нем многие думают, потому что все люди разные. А то, что между ними только что произошло, ещё больше запутало ее в своих переживаниях. Какая бы она до этого не была леди с железной хваткой, она все равно оставалась женщиной со своими потребностями и своими эмоциями. И ее с первого дня тянуло к своему новому временному боссу, который постоянно попадал в точку, наперёд угадывая все ее желания и мечты. Чего уже говорить о том, что они мыслили в одном рабочем направлении? Но после всей своей драмы, что случилась в Бруклине, когда она до ночи пропадала на работе, возрождая в своей голове гениальные проекты, а ее жених, как оказалось, наслаждался в это время любовными утехами для достижения своих конкретных целей, она решила запрятать подальше все свои чувства и перестать разводить сопли по этому поводу. Поэтому, подойдя к чертежам и эскизам, что лежали на столе, она стала добавлять некоторые свои доработки. Возможно, Клаус не будет против, он же сам сказал, что ему больше нет дела до этого проекта. А она всегда совала свой любопытный нос в такие дела. И не могла перестать это делать, потому что вдохновения и идей в ее голове со студенчества было слишком много, и это нужно было мгновенно направлять в рабочее русло, ведь по-другому она никак не умела выплёскивать всю свою энергию. Личная жизнь оказалась рутинной: детей не было, родственников тоже, одна мать, что так же постоянно не бывает дома. Выходит, единственным и главным смыслом ее жизни стала работа. Точнее, рабочий процесс, от которого она искренне получала удовольствие. Что может быть прекраснее, чем реализация самого себя? И расчерчивая несколько новых набросков, она уже перестала думать о своей неудавшейся семейной жизни. Дело снова поглотило ее, хотя на этот раз ее опять остановили. — Дорогая, ты ещё не спишь? — в дверях появилась Эстер, внимательно оглядывая комнату. — Да ты настоящий трудоголик, я смотрю! — Решила взять на себя смелость и доработать некоторые моменты, — девушка положила карандаш на стол. — Насколько я знаю, скоро сдавать этот проект. — Да, и глядя на него, я точно могу сказать, что он безупречен! — миссис Майклсон показала жестом на почти готовый макет, что находился на другом столе. — Давно я не видела такого творческого подхода. А это что? Цветное стекло? — она спросила, когда подошла ближе к нему, рассматривая детали и декор. — Да, моя бредовая идея. Очередная, — задумчиво произнесла Кэролайн. — Есть ещё несколько, не знаю, как ваш сын к ним отнесётся. — Брось, дорогая, Никлаус обожает бредовые идеи! Он мне сказал, что все это он подсмотрел у тебя! — женщина снова обвела взглядом макет, а потом и показала на чертежи. — Здесь много и его задумок, не менее интересных, — блондинка улыбнулась, когда увидела в глазах его матери гордость. — Почему он уехал? Он мне крикнул на ходу, что возвращается в Нью-Йорк. Вы поссорились? — Эстер теперь выглядела взволнованной. — Но я видела, что за ним пошёл Деймон. Так что они далеко не уедут, — она покачала головой. — Да, мы немного повздорили, — Кэролайн не любила врать. — У него сложный характер. — О, это точно! Но этим он пошёл в отца! — миссис Майклсон засмеялась, поправляя свои светлые волосы длиной чуть выше плеч, что так же немного завивались, как у ее сына. Они были даже немного похожи чертами лица, ведь Эстер была настоящей англичанкой. И ее акцент постоянно всем об этом напоминал. — И ты знаешь, он не всегда был таким вспыльчивым. Точнее, вспыльчивым он был абсолютно всегда, но не по отношению к девушкам. — Да уж, я наслышана о его несдержанности. И я здесь живу только две с небольшим недели, но слышу это чаще, чем хотелось бы, — блондинка убрала со стола некоторые принадлежности, собирая чертёжную бумагу. Она решила, что на сегодня достаточно влезать в каждую дырку со своими затычками. — Десять лет назад была у него одна девочка, он на неё смотрел так же, как на тебя сейчас, — женщина зачем-то стала это все рассказывать, и Кэролайн опять смутилась под ее взглядом. — Но судьба не сложилась, и она потом переехала в Европу, что-то у них произошло. С тех пор я не видела его таким мечтательным. — А сейчас он разве такой? — Кэролайн вопросительно посмотрела на неё. — Он под идеей. Это дорогого стоит. Творческим людям без этого нельзя, — Эстер подошла помочь собрать бумаги. — Он, конечно, занимался многими проектами, но уже на руководящей должности перестал это делать. И в какой-то момент всем показалось, что он просто перегорел. А ведь он имел такой креативный и нестандартный подход! Поэтому я сейчас удивлена тому, что происходит. Когда Никлаус начал вдруг заниматься этим посёлком пару месяцев назад, когда его заказчики попросили об этом лично, то он думал, что гениален в своих задумках. Но потом появилась ты, и он почти все сразу же изменил, на ходу переделывая все свои эскизы и чертежи. — Надеюсь, ему это не навредит, — девушка обеспокоенно покачала головой. — Моя капризность в рабочих моментах. — Я думаю, из вас выйдет отличный тандем. Вы дополняете друг друга. — Пускай это останется в профессиональном смысле, — Кэролайн улыбнулась женщине и получила такую же улыбку в ответ, но она была с небольшой хитрецой. — А вот и я! — в кабинет вошла Лили Сальваторе с подносом в руках, на котором красовался белый фарфоровый сервиз и заварочный чайник. — Самое время для душевных разговоров. Мы давно не виделись, Кэролайн. Когда мужчины нас покинули и провалились в алкогольную кому, мы просто обязаны устроить девчачьи посиделки! — Я полностью с вами согласна, — блондинка свернула остатки чертежей и освободила место для назойливых мамочек. Ведь на сегодня у неё больше нет другой компании. Хотя она и сама этому рада.***
А в баре уже который час Клаус и Деймон снова пили, обновляя стакан за стаканом. И разговор почему-то тоже был в рабочем русле, несмотря на интерес всех девушек к этим двум мажорам, что приехали сюда на Ламборджини и подавали стодолларовые купюры бармену. — Сдаётся мне, друг мой, что ты приехал сюда не за развлечениями, — Деймон, изрядно выпивший, решил прервать тираду о новом закупочном материале, который нужно срочно приобрести для облицовки зданий. И ещё о каких-то замысловатых идеях, которых Сальваторе сам уже не понимал, потому что плыло в глазах. — Вон там куча девок, что строят глазки, — он указал на каких-то подружек, что надеялись на их внимание, придя сюда в гордом женском коллективе, и не скрывали заигрывающих улыбок. — Тебя подождать минут двадцать? Хотя тебе хватит и десяти! — он задумался, а потом закрыл рукой лицо. — Делай дело, и поехали назад. Мне нужно проспаться. Я же не знал, что ты сюда о работе побазарить попрешься! — Ты вообще меня слушал? Придётся заключать новую сделку. Мне нужен этот новый материал, — Клаус был не в такой стадии опьянения, как его друг, но он явно загорелся чем-то новым, пока сидел в этом баре пару часов и что-то обдумывал. — А глядя на этих мадам, мне хочется напиться ещё больше. Слишком все легко. Неинтересно. Вот был бы у кого-нибудь из них рядом парень, что ли… — Твою мать, ты издеваешься? — брюнет уже стал возмущаться. — Когда тебя так пугала доступность? Посмотри, какая красивая девочка! — он указал на какую-то высокую шатенку модельной внешности. — Она уже целый час тебе подмигивает, я уж подумал, что у бедолаги нервный тик! Девчонка не виновата в том, что у тебя не встаёт! Если у тебя проблемы, обратись к врачу! — А может, у меня не встаёт, потому что мне только что сказали, что меня рассматривают в качестве друга? — вдруг раскрыл все карты Майклсон. — Неприятные ощущения, да будет тебе известно! — Ах, вот оно в чем дело! Не прошло и ночи, как ты решил во всем признаться! — Деймон был недоволен. — Господи, лучше бы я остался в доме с нашими неугомонными мамашами! — Ты бы точно вписался в их компашку, хватит ныть! И вообще, я собирался в Нью-Йорк. Может, там будет кто поприличнее этой ночью. — Сам себя обманываешь. А я ведь уже заметил это в тебе. — Что? — Твой взгляд. Он сейчас другой. И поведение тоже. И эти твои интеллигентные жесты, добрые помыслы, — Сальваторе начал перечислять. — Помнишь, как тогда в институте? Помнишь ее? — О, ты про ту шлюху, что прыгала от меня к тебе? — Клаус выпил обновлённую порцию алкоголя. — Плюнул и забыл. Ещё десять лет назад. И даже не смей упоминать это имя. — А я ведь тоже тогда ее любил, — задумчиво произнёс Деймон, так же осушая наполненный стакан. — Хорошо, что потом одумался. — Какая мерзость, — блондин изобразил отвращение. — Спишу это на пол-литра рома поверх всего выпитого за день виски в твоём нежном поэтическом организме. О любви ты будешь болтать со своим братом. — Тогда поехали назад, раз ты стал асекс…асексуалом! Я не выдержу путь в Нью-Йорк. У меня в полдень важная встреча, нужно часов пять просп…проспаться! — Сальваторе тараторил, но запинался, закрывая глаза. — Только возьми мне с собой ещё бутылку в дорогу! — это он отчеканил без заминок, будто проговаривал заученный текст. Клаус только усмехнулся и направился к бару за ещё одной бутылкой, в то время как Деймон уткнулся носом в стол, за которым они просидели впустую уже два с половиной часа.***
Кэролайн провела самые долгие несколько часов в своей жизни, общаясь с женской половиной тех семей, которых в обществе считали бесчеловечными и бесчувственными богачами, которых не заботит ничего, кроме собственного достатка и положения. И было утомительно, но не настолько, чтобы бежать от них куда подальше, как всегда это делали их сыновья. Лили Сальваторе девушка знала ещё с детства, поэтому она не удивилась ее теплоте общения, хоть та и показывала иногда жесткий характер, чего не скажешь про Эстер. Она почему-то представляла себе миссис Майклсон очень строгой и капризной, но, увидев на благотворительном вечере, поняла, что далеко заблуждалась. Все-таки добродушие и наивная вера во благо передалась Ребекке именно от ее матери. Сейчас, в выделенной ей комнате, Кэролайн уже лежала на кровати после душа, одетая в пижаму, что ей навязали эти милые дотошные женщины, обдумывая в голове очередные схемы построения, что она не до конца успела перенести на бумагу. Через какое-то время она четко услышала, как входная дверь открылась. А потом уже началась возня, и, кажется, это был голос Деймона. Какие-то невнятные обрывки его пьяных фраз, и то, как он просил бросить его на поле боя одного, ведь его друг так молод и должен ради него жить. Вскоре она услышала странный смех Клауса и то, как в соседней комнате мимо кровати упало на пол тело, что звалось Сальваторе. Решив помочь перебравшему другу, она вышла в коридор и сразу уткнулась в чью-то грудь. — Преследуете меня, мисс Форбс? — похоже, Майклсон был не менее пьян, чем Деймон, благо на ногах ещё держался, только не совсем уверенно. — Милая пижамка. — Ты в Нью-Йорке, — она зачем-то грубо ответила, констатируя тот факт, что он сейчас должен быть далеко отсюда. — И именно поэтому ты ещё здесь? Боишься своих желаний? — он взял ее за руку и стал поглаживать тыльную сторону своими пальцами. — А могла бы быть сейчас со мной в Нью-Йорке. Нам было бы весело. Даже не представляешь насколько… — Спокойной ночи! — девушка вырвала свою руку и направилась обратно в спальню, мгновенно забыв про дружескую солидарность, что хотела проявить к Деймону, но Майклсон ее опередил и оказался там быстрее. — Серьезно? — она развела руки в стороны, хватая воздух ртом, когда он завалился на ее кровать прямо в одежде. — Какого черта ты в моей комнате? — А как ты думаешь? — он положил руки под голову. — В доме всего пять спален, — он начал изображать, что считает. — Ребекка внизу играет в семью со Стефаном, — Клаус на минуту задумался. — Надеюсь, горе-жених спит на каком-нибудь кресле, — он опять остановился, погружаясь в себя, но потом продолжил: — Сальваторе заняли комнату там же на первом этаже. Мама с отцом здесь неподалёку. И остались эти смежные две комнаты, в одной из которых сейчас чуть не оставил желудок Деймон! — он посмотрел на Кэролайн, которая поморщилась. — Так где мне ещё спать? — Ты обещал ещё вечером, что вы с ним переночуете в одной комнате! И там есть диван! — блондинка умоляюще обратилась, но Майклсон только нахально улыбался. Ну, конечно, ещё он был очень пьян, смысл вообще разговаривать? — Я не представлял, что этот контуженый боец окажется слабаком! Если хочешь, можешь пойти туда сама! — он нарочно издевался. — Но не советую, Сальваторе в глубокой отключке храпит как маневровый тепловоз! — Отлично. А мне, значит, нужно терпеть твои пары алкоголя? И слезь с моей кровати, я не хочу заразиться чем-нибудь после ваших с Деймоном похождений! — Кэролайн подошла ближе и хотела его выпроводить за дверь, но он схватил ее за руку и дёрнул на себя. — Вообще-то я никого не трахал, — Клаус пристально смотрел ей в глаза. — Это все из-за тебя, — он показал на неё пальцем. — Очень благородно. Мне что, нужно за это извиниться? — девушка почти лежала на нем сверху и пыталась вырваться. — Можешь попробовать. Есть один способ, — он неуклюже потянулся к ней за поцелуем, сжимая талию, но блондинка увернулась, высвобождаясь из его рук и вскакивая с кровати. — Ложись на полу. Или иди в гостиную, там есть один очень неудобный диван. Тебе понравится! — И не подумаю, — Клаус снова веселился. — Хочу выспаться! Завтра тяжёлый день, столько дел навалилось! И у тебя, кстати, тоже, — он хитро улыбнулся, когда увидел, что Кэролайн уже покраснела от возмущения и негодования. — Тебе нужно составить новый договор на закупку, найти хорошего поставщика, отредактировать контракт, связаться с редакцией журнала, мы же хотим выпустить свой каталог… — Не знала, что ты такой мстительный! — она перебила поток его пьяных возгласов. Но потом подошла к кровати с другой стороны и легла на самый край. Ничего не поделаешь, и эту ночь надо как-то пережить. — Теперь будешь нагружать меня всей этой работой, зная, как я ненавижу бюрократию? — А что вы хотели, мисс Форбс? Вы ведь простой секретарь, — послышался грубый низкий голос Клауса, и Кэролайн даже почувствовала обиду, ничего не отвечая и накрываясь одеялом повыше. И какое-то время они лежали молча, отвернувшись друг от друга, но через пару минут Майклсон не выдержал и начал бормотать, смотря девушке в спину. — Я готов быть друзьями, — он сам не ожидал от себя такого порыва, и блондинка повернулась на его слова. — Ты слишком дорога мне как сотрудник. И я не отдам тебя Деймону. — С чего бы это? И вообще, как ты вёл машину в таком состоянии? — она хотела перевести тему. — Я найду для тебя место до конца года. И не знаю, как я это сделаю. Но ты мне нужна. Особенно в этом проекте, — Клаус уже выглядел серьезным и не отводил от неё глаз, игнорируя ее замечания по поводу вождения в нетрезвом виде. — В том, от которого ты вечером отказался? — теперь пришла очередь Кэролайн поиздеваться. — Я думал, мы забыли про тот инцидент, ведь ты сама меня об этом попросила, — блондин ухмыльнулся одним уголком губ. — Но знай, у меня долгая память. И ты всегда можешь прийти ко мне и напомнить о том, что было, — на это девушка не смутилась, а, наоборот, рассмеялась, и Майклсон опять слушал ее заразительный смех с дурацким выражением на своём пьяном лице. — Пора спать, — она закрыла глаза, не обращая внимания на откровенные взгляды своего начальника. А он ещё долго лежал и смотрел на ее приоткрытые губы, которые были недавно такими мягкими и податливыми, когда она сама отвечала на все его поцелуи и таяла в его руках от наслаждения. Сейчас они были даже немного припухшими, и хотелось до них дотронуться, но Клаус выругал себя и отвёл от них взгляд, снова возвращаясь к тому моменту в кабинете отца. То, как Кэролайн сгорала от желания, было видно по ее глазам, ведь в них горел огонёк безумия и отчаяния, подобно тому, что он видит в ней, когда эта девушка увлечена своими нестандартными идеями и, как ураган, несётся быстрее перенести их на бумагу, боясь упустить даже малую деталь. А ещё ему до безумия нравятся все ее университетские привычки, когда блондинка засовывает карандаш за ухо или же когда она собирает свои волосы, используя его вместо шпильки, не переживая о том, как она может нелепо выглядеть с этим самым простым карандашом в голове. Ещё и постоянно прикусывает при этом свою нижнюю губу. Определённо, необычная девушка. Только что ему с этим делать?