Незавершённый проект

... — Тамаки, где теб- РЕБЁНОК!?? — воскликнул Шигараки, когда столкнулся с Тамаки в коридоре. Его глаза округлились, выражая огромное удивление и непонимание, и делая его довольно милым в таком замешательстве. Пока Тамаки, стоя на дрожащих ногах от нагрузки, прижимала беловолосую девочку к груди. — К-какого хрена?! — наконец, слетело с губ Томуры и он принялся расчёсывать шею так, будто хотел содрать с себя кожу. Тамаки с беспокойством обратила на это внимание. — О-она была совсем одна...и так н-напугана... — заикаясь и сжимая девочку сильнее молвила Тамаки. Чёрт, она знала, что Томуре это не понравиться. — О-она сидела на кушетке среди каких-то препаратов, возможно на ней Якудза ставят опыты... Я не могла бросить её там! Это неожиданно было самой чистой правдой. Её сердце приобрело очередную рану и испуганно забилось чаще, когда Эри прижалась к ней так, будто Тамаки была её спасательным кругом. Девочка, также как Тамаки, слышала все дальнейшие намерения в голосе Шигараки. Он не прямо, но говорил: "Не страдай фигнёй, Тамаки!" Из-за чего Тамаки лишь сильнее стиснула руки на маленьком тельце, которое прижалось к ней в ответ. Шигараки увидел, понял и тяжело вздохнул. Он с трудом отцепил их друг от друга, и усадил девчонку на себя, видя как Тамаки тяжело её держать. Потом он крепко обхватил её запястье четырьмя пальцами и потянул за собой, дальше по коридору. Шигараки мог представить, как им аукнется эта благотворительность, но как показала практика, спорить с Тамаки было бесполезно, особенно когда в дело вступало её непреодолимое желание чего-либо, будь то попасть в дом Якудза или спасти ребенка. В конце концов, у него всегда есть железный аргумент: если Тамаки в дальнейшем не избавиться от девочки сама, за неё это сделает он, а его метод Тамаки вряд ли одобрит. Постепенно его рука с запястья спустилась чуть ниже и переплелась с её тонкими холодными пальчиками в крепкий замок. Шигараки опасливо пригнул мизинец к внутренней стороне своей ладони дабы в процессе их хаотичного отступления случайно не дотронуться до неё всеми пальцами. — А что случилось, Тому?? — спросила Тамаки, так не вовремя сбивая дыхание. Пока она сидела в комнате с Эри, вокруг стало происходить что-то странное: стены то становились мягкими, то возвращались в былую твердую форму, и какой-то невыносимый шум, будто в коридоре шла настоящая война. Она заперла дверь изнутри, но поняла, что на месте было оставаться опасно, когда пол очередной волной подбросил всё в воздух и на них с Эри посыпались шприцы. — На чёртовых Якудза напали герои! Шигараки не мог описать или высказать всё то раздражение, которое у него появилось, когда он почувствовал опасность и дикое волнение за Тамаки. Он ретировался быстро — Якудза тоже куда-то ушли — но он не мог уйти, пока Тамаки угрожала опасность. Томура проклял больше сотни раз всех, пока бежал по спутанным коридорам в поисках девушки. У Тамаки перехватило дыхание, но она не успела выплеснуть и долю своего страха в какой-нибудь возглас, когда Томура резко остановился, развернулся и она ударилась о спину, дрожащей на его груди, Эри. — Чёрт возьми, перемести нас! — рявкнул Шигараки, когда с обоих концов коридора до их золотой середины стали доноситься голоса. Тамаки вновь забыла как дышать, и немного запоздало, опасливо замотала головой, виновато заглядывая в его глаза. — Н-не могу... — её голос дрогнул, когда она сказала это очень тихо и в этих зелёных глазах появились слезы. Она была слишком испугана и растеряна, чтобы принимать такие важные решения. Томура расслабил руку, пальцы которой спутались с её, дрожащими. Ему показалось, что так ей может стать спокойнее, когда он не в судорогах сминает её кисть до хруста, а нежно придерживает? Но он, чёрт возьми, всё ещё продолжал видеть в этих глазах извинения за такую ничего не значащую мелочь. Нужно было торопиться, но Томура медлил, растягивая момент. Нужно было что-то с этим делать. Он опустил ребенка, Эри мгновенно прильнула к его ногам, в страхе быть брошенной цепляясь за них. Томура проигнорировал это, уверенно заглядывая Тамаки в глаза. Он осторожно вытащил пальцы из её слабой хватки, быстро, но нежно, проскользил ими вверх по руке и, убрав с её лица волосы, прильнул к чужим губам. Тамаки рвано выдохнула, когда Томура отстранился, вновь создав меж ними мокрый мостик. Растянувшаяся слюнка была такой тонкой и невидимой, что Тамаки еле уловила её присутствие, когда мостик оборвался и повис с её губы. Томура слизнул эту хрупкую нить, показательно не отрывая глаз от её напряжённого, чуть затуманенного взгляда. Сейчас было совсем не время миловаться, но он пока не видел способа её расслабить лучше. — Никогда не делай так больше. — прихрипел он. Тамаки непонятливо изогнула брови, всё ещё бегая взглядом от его мокрых после поцелуя губ, к глазам. — Как? Томура нахмурился, потянув ногти к шее. — Перестань чувствовать вину за такую ерунду. — прошипел он, чувствуя, как неглубоко в кожу впиваются ногти. Он буркнул это, чуть краснея, и быстро переключил неуместные мысли на те, что рисовали перед глазами пути отступления, красными мигалками подсвечивая верную дорогу. Но план разбился на осколки, пелена ушла с глаз и Томура увидел нахмуренное личико прямо перед носом, когда Тамаки осторожно, но требовательно сжала пальчики на его запястье и попыталась оттянуть руку от страдающей шеи. Шигараки сам не понял, как поддался. — Не трогай! — строго подметила она. Томура вздохнул и привёл в действие свой чуть размытый план: он перехватил её руку, вложив в ладонь Отца, потребовал: "Надень. Тебе нужно скрыть лицо" и уже было собрался взять на руки ребенка и продолжить бежать, когда за их спинами послышался грохот. Тамаки громко вобрала в себя воздух, испуганно бегая взглядом по пространству. Томура задержал всё проклятия в себе, буравя взглядом перекрывшую им путь назад стену. Он уже было подался вперёд, чтобы скрыться от возможной угрозы за поворотом, как почти нос к носу столкнулся с кем-то, бежавшим на той же скорости. — Шигараки?! — Мидория. — устало выплюнул Томура, передразнивая. Шею свёл зуд — вот только этого ему сейчас не хватало. Они оказались в ловушке, когда за спинами героев опустилась такая же стена. Возможно, делать пол мягким и двигать стены — причуда одного человека и, возможно, Томура уже знает в какой рогалик его скрутит, когда найдёт. Тамаки прижалась к его руке, чуть скрываясь за спиной и чувствуя, как ослабла хватка Эри и уверенность Тамаки в её дальнейших планах пошатнулась. Старый добрый синяк у виска пульсировал, скоро это явно перерастёт в головную боль. Она была готова вновь заплакать от своей беспомощности, когда Томура напрягся и подтолкнул её дальше за спину. Тамаки в страхе прижалась к нему сильнее. Это был её оживший кошмар. Герои стояли в боевом напряжении, Тамаки с Эри в немом ужасе, а Томура был в полной заднице. За минуты повисшей тишины он успел проклясть весь день, начиная с самого утра. Он заметил как взгляды геройской двойки упёрлись в Эри, а потом стали только серьёзнее. — Приготовься сдохнуть! — выкрикнул Каччан, угрожающе сверкнув взрывами в ладонях и они сорвались с места, готовясь прикончить друг друга, когда Тамаки перебежала из тени в самый центр их предполагаемой стычки. — СТОЙТЕ! — крикнула она, расставив руки в стороны, будто могла этим кого-то остановить. — С-слушайте... — начала она, проседая от страза в коленях, и косо поглядывая на то, как все недоуменно замерли, наверняка именуя её сумасшедшей. — Может обойдёмся без драки?... Я конечно всё понимаю, герои, злодеи и всё такое, но подумайте сами: мы в одной клетке и неизвестно, когда сможем выбраться, интересно ли будет кому-то из нас сидеть тут в обнимку с трупами? Тамаки почувствовала себе лишь большей дурой, когда повисло неловкое молчание. Она зло зыркнула на Томуру, когда тот демонстративно указал на свою ладонь, очевидно намекая на то, что если победит он трупов не останется. — Дура, да? — подал голос Каччан. — Ты буквально предлагаешь нам упустить каждому свою возможность прикончить врага?? — Она предлагает тебе задуматься о последствиях, идиот! — обижаясь за Тамаки, прикрикнул Томура. В какой-то степени она действительно была права. Да и Томуре было ясно преимущество героев, так что в их положении это... да, это выход. Деку, задумчиво наблюдавший за поведением Шигараки, ясно показывающее с кем он согласен, неуверенно кивнул, сделав шаг назад. — Да. — твердо подтвердил Изуку. — Я согласен с леди. — Мне плевать, что вы там себе надумали! Я просто прикончу этого мудака здесь и сейчас! — хрипло прокричал Кацуки. Шигараки нахмурился и напрягся. Тамаки сделала короткий шаг в его сторону, собираясь спрятаться за этот щит в любой момент. — К-Каччан, постой! Просто вдумайся в слова, это ведь действительно так: мы не знаем, сколько времени пробудем здесь, просто нет смысла драться насмерть сейчас! — Да! Давайте просто посидим, каждый в своём углу и вс- Томура резко потянул Тамаки к себе, прижимая к груди, чтобы она наконец замолчала. Деку продолжил втирать что-то взрывному, видимо, в итоге уговорив, потому что когда он замолчал, они отошли на несколько шагов назад. Тамаки, видя это краем глаз меж пальцев Отца, выдохнула, расслабившись в руках Томуры и даже на какое-то время перестав чувствовать прикосновения Эри внизу. — Отдай Эри. — внезапно сказал Деку, будто читая её страхи, со всей своей серьёзностью. Шигараки фыркнул, подцепил пальцами девчонку и толкнул её в их сторону, но Тамаки остановила его, вцепившись одной рукой в большую шершавую ладонь, а второй в плечико Эри. Её брови были нахмурены, а в глазах читалась мольба, но в этот раз Томура точно будет неприклонен. Он грозно посмотрел на неё, остановившись. — Отпусти. — Тамаки замотала головой, чуть дрогнув, когда Отец, угрожающе пошатнулся, будто собираясь слететь и раскрыть её главную тайну. — Чёрт возьми, Тамаки мы не можем иметь детей! Лицо Тамаки вытянулось — Томура увидел это даже под бледной рукой. — Т-то есть мы не можем забрать её с собой! — прорычал Шигараки вновь, смущаясь. Но не убедил. — Тамаки, это не игрушка, это ребёнок. Её нужно кормить, лечить, ей нужно спать, постоянное место жительства! Мы не можем дать ей этого! Шигараки говорил так, будто не знал, почему Тамаки сама не понимала этого. Ведь это было очевидно. Ему не были понятны её ожидания. Тамаки поджала губы, отказываясь признавать, что Шигараки прав, что он попал точно в центр той мишени, которую она пыталась скрыть, которой она пыталась не верить. Но он был всё равно прав и испортить жизнь ребенку второй раз после Якудза Тамаки не хочет. Поэтому она лишь расслабила пальцы, заведя руки Томуре за спину, чтобы уткнуться этой глупой рукой на лице в теплую грудь, грустно чувствуя пальчики Эри на своих ногах. — Каччан! — Время вышло! — крикнул Кацуки и пустил в них разряд. В этот момент, Томуре хватило лишь одного вдоха, чтобы всё внутри замерло и он накрыл Тамаки и Эри собой, приняв спиной удар. Тамаки вскрикнула, вцепившись в его плоть ногтями и закрывая в страхе глаза. Томура стиснул зубы, но по телу разошлась не боль, а какое-то странное облегчение, будто волной уничтожило всё бреши. Их взгляды встретились и одновременно упали, уткнувшись в светящийся рог Эри. — Т-ты...исцелила меня?... — прохрипел Шигараки, большими глазами смотря на хныкающую внизу девчонку. Пазл как-то слишком быстро строился в его мозгу: сошлись детали про кушетку, препараты, намерений Якудза и причину визита героев. — Спасибо. После хриплой благодарности, он ослабил хватку и подтолкнул Эри в сторону героев, чуть придерживая Тамаки в объятиях. Теперь он только сильнее убедился в своих словах: девчонке было не место среди них. ... Шигараки разделся и встал напротив зеркала в ванной. Он был здоров? Да, он определено был здоров. Ни одной царапинки, ничего. Он был таким целым и невредимым, каким никогда не был. Мысли Томуры отмотались назад. Сначала чуть-чуть, к тому времени, пока они куковали в одной ловушке с героями, где-то три часа назад. Когда она дрожала, как лист на ветру, боясь их, но потом (не без его содействия) успокоилась и даже немного говорила с ними, потом каким-то образом усмирила его ярость, смирилась с мыслью об Эри и веселилась с ней от скуки, и нашла в ситуации чёртовы плюсы. А потом пальцы перестали удерживать эту воображаемую пленку мыслей и, сорвавшись с места, она стала прокручивать всё воспоминания подряд. Томура не стал ставить на паузу. Он лёг в жёлтую, ободранную, старую ванну, наполненную горячей водой, решив, что ему давно пора задуматься о Тамаки намного серьёзнее, чем он задумывался до этого. Она живёт по-принципу "почему нет??", творит, что хочет и к рациональному мышлению прибегает крайне редко. В основном, все её планы рождаются на ходу; в основном, на полном. Шаг влево — новая тактика; шаг вправо — новая тактика; шаг назад — она проголодалась или устала и хочет, чтобы кто-то решил все проблемы за неё; шаг вперёд — противник уже умер и девушка лихорадочно смеётся над изуродованным трупом или зевает. Определенно она способна помнить и воспроизводить все свои победные тактики, но крайне редко Тамаки придерживается одной или даже двух: она пробует и меняет их мгновенно. Зачем тратить на это свободное время, когда прокачаться можно прямо на ходу?? Шигараки часто напоминал ей, что её персонаж не бессмертен и HP его очень даже ограниченно и что энергию нужно копить, а не атомным взрывом кидать на поле боя, уничтожая себя и всё вокруг. Тогда Тамаки кивала, не потому что согласна, а потому что уже второй день после какой-то там стычки могла шевелить только головой и это был единственный способ выразить эмоции. Томура даже научился тогда понимать часть из них: когда она хотела, чтобы он её покормил, когда чтобы обнял, и даже ту, которая "иди отсюда к чёрту, тебе сейчас крупно повезло, что я не могу встать". На что он лишь пожимал плечами, говорил "я уже у чёрта" и улыбаясь, давился, засовывая в рот уже, наверное, пятый моти — всё, ради того, чтобы видеть этот возмущенный, испепелительный взгляд скорой мести. Томуре сложно лгать, что месть чаще всего, была очень даже аппетитной и невыносимо коварной: Тамаки знала, что введёт Томуру в ступор, приведет в бешенство, а потом вгонит в краску. Она наслаждалась каждым его голодным взглядом, прожигавшим её изгибы, нарочно выставленными Тамаки в деликатные ракурсы. Купленные специально "для мести" платья никогда не пылились в шкафу: она любила надевать их и дразнить Шигараки по самым обидным из поводов. Они были, как коробка с сюрпризом в конце миссии: сложно получить, не знаешь, что внутри, хочется так, что шею сводит зуд. Но Томуре это нравилось. Нравилось, когда она дразнила его, думая, что стала боссом этой их странной игры. Томура голоден до ласки, Тамаки же могла кормить ею с лихвой. Она была готова постоянно отдавать Шигараки всю свою любовь, он был готов постоянно её брать, выплевывая взамен кости, которых вполне хватало девушке. Она считала Томуру человеком способным на большее проявление эмоций и на личном примере показывала, как нужно тратить энергию, куда её можно сбросить бомбой и все будут этому только рады — она. Она была круглосуточным пунктом приема любых его эмоций — это воспринималось, как успех! — Открыто новое достижение, Томура: ты улыбнулся мне в ответ. — светилась от счастья она. Он закатывал глаза и это было новым достижением. Такая милая, такая красивая, такая безумная. Томура поставил галочки напротив всех пунктов требований к девушке его мечты. Хоть у него никогда и не было особых идеалов, одно он знал точно: она должна понимать его. И пожалуй это перевешивало все пункты в перечне и перечеркивало одновременно. Любой, кто мог понять его полностью или испытать его боль, был мертв. По-крайней мере он так думал до того момента, как в жизнь пришла Тамаки, которая просто сама не знала, что она сделает завтра, почему ей жаль этого урода, но не жаль того и какую же боль она испытывала, сломав ноготь во время того, как ломала кому-то череп. Шигараки часто мог сидеть и подолгу просто искать логику во всём этом, но она никогда не поддавалась любым его логическим процессам. (Однажды, став случайным свидетелем её битвы с недо-героем даже не из топа, он из чистого любопытства попытался разгадать её тактику — failed. Её стратегией был момент, а девизом "бей, пока не сдохнет враг или откинешься сама". Томура был одновременно раздражён и поражён. Ведь с одной стороны это было не слишком-то умно, но если посмотреть с другой: за весь бой её ранили всего дважды и то, она возместила ущерб с процентами. Уворачиваясь, она не теряла времени, а лишь усиливала темп. Скорость не истощала её, а только увеличивала количество ударов. Это было...интересно. Шигараки никогда бы не подумал, что непредсказуемый бой вызывает в его груди такие странные чувства: где-то между любопытством и страхом, от неизвестности в конце.) Тамаки кажется тем человеком, следующий шаг которого нельзя предугадать. Однако Томура знал, что и в этом идеале есть дыра — маленькая, незаметная, но глубокая — её привычки. Спустя неделю жизни с ней в одном убежище, он заучил их и возможно даже знал лучше неё. На этом можно было сыграть и он играл. И получается, что в бою она не слишком-то непредсказуема. Просто она была быстрее, чем момент: Шигараки отыскал её хрупкую логику. Иной раз Шигараки ловил себя на том, что глупо пялиться на неё задумчивую, на неё счастливую, на неё озлобленную, и начал одергивать себя. Но...она была так эмоциональна и так лидировала во всех своих проявлениях. Но откуда же ты такая взялась, Тамаки? Откуда в тебе столько противоречий: почему ты можешь плакать и смеяться одновременно? Почему в тебе всё ещё нет ненависти, когда ты сидишь с Томурой в одном болоте? Когда вы находитесь на одном уровне, который закружился в чёртовый водоворот. Тамаки много думала, стоит ли ей грустить о том, что теперь она, возможно, проживает не свою жизнь? Что, возможно, где-то у неё есть мама и папа, и что сейчас она могла бы быть просто гражданской: питаться не ворованным, спать на мягком и не видеть кошмары, как когда-нибудь её арестуют и на этом всё — это и будет конец её жизни. А какая концовка вообще может быть позитивней в случае злодея? Тамаки решила, что не хочет сойти с ума от этих мыслей. Поэтому она просто живёт. И просто игнорирует то возбуждение, и странное удовлетворение, что появляется всякий раз, когда она совершает что-то жестокое. Она скрывает от самой себя, что её забавляет это. Поэтому она и просто злодейка, а не гражданская. Поэтому ей нет пути в нормальное общество, которое её не примет с такими-то наклонностями, где она не сможет жить. Хотя Тамаки было легче в этом плане: благодаря дальновидности и, отчасти, своему костюму, мир ещё не знает о такой злодейке, как она. "Молодая, вроде девчонка, быстро появляется, точечно наводит хаос и также быстро исчезает" — всё, что о ней известно. Поэтому Тамаки может с гордостью ходить куда ей вздумается и не боятся полиции, а иной раз даже наоборот, обращаться в правоохранительные органы с какой-нибудь житейской мелочью, вроде завышения цен в кафе-мороженном. В отличии от Томуры или Даби, что без экипировки и своей нажитой скрытности не могут выйти в свет. Это огромнейшая приведения, которая особенно даёт о себе знать после боёв, когда приходит время зализывать раны и все это делают, как попало, как смогли, а Тамаки смело идёт в больницу и её лечат хорошие врачи. Она будто должна была попасть не в их мирок, но почему-то всё равно идеально вписывалась и сюда. Томура про себя шутил, что в Раю ей просто не хватило места, да и...в конце концов, все будут убийцами, если их толкнуть достаточно далеко. Он вспомнил, как она загадочно улыбалась, рассказывая, что "случайно" напоролась на записи Дока о нём — о Тенко. Вспомнил этот её странный страх перед героями и невероятное спокойствие перед ним — перед тем, кто не раз пытался её убить. Будто для неё всё было наоборот: он был героем, тем кто спасёт, а герои — злодеями, теми кто погубит. Она вела какую-то свою игру, и Томуре не давала покоя эта мысль. Он помедлил, зависнув с поднятой рукой над дверной ручкой. — Значит, архивы... — вслух подумал он и вышел вон.