Томура облизнул губы и во рту появился масляный привкус кокоса, а в глазах горечь сожаления, ведь этот вкус — вкус Тамаки, вкус воспоминаний. Он не хотел расставаться с ней так, но предвидел эту реакцию. Док хлопотал у приборов, говорил ему что-то о грядущем, но Шигараки с головой был в прошлом с Тамаки. С Томико. С этой неугомонной и такой притягательной дурочкой, которая была первой и последней, кто заставил его сердце трепетать, странно сжиматься, а щёки краснеть. До неё жизнь конечно в разы была проще: не нужно было думать о ком-то кроме себя, но первый раз, когда Шигараки подумал о ней мысли оказались не такими сложными, как он представлял. Это было странно, да, но так приятно. И он захотел тогда подумать о ней ещё и не заметил, как в мыслях пролетела ночь.
Теперь было смешно вспоминать, как они дрались не на жизнь, а на смерть. Забавно, что тогда они думали, что это серьезно, а сейчас он даже не помнил причину — почему они дрались? За что? Вроде это были мелочи, типа: "Я первая в очереди в ванну!" или "Это мой стакан! Не смей с него пить!" Х, смешно. Смешно то, что потом всё, что принадлежало Шигараки стало принадлежать Тамаки, и наоборот. И дрались они исключительно в шутку, и ссорились из-за того, что не могли решить, в чьей комнате будут спать. Она носила его футболки и толстовки, а он пользовался её геймпадом, расчёской и бальзамом (правда, последние два с её подачи). А этот трепещущий страх и непреодолимое желание спасти, когда она была в опасности. Шигараки помнит это в мелочах. Он помнит каждый шрамик на её теле, ведь, в основном, они сделаны им. Когда она стала одергивать его от расчёсываяния шеи, он стал одергивать её от закусывания губы. После первого поцелуя они стали так зависимы друг от друга, что Томуре становилось не по себе,
когда её не было рядом когда не было рядом того, кто в страхе запищит и воткнёт свои острые ногти в его плечо.
Она уничтожила в нём всё, что было до неё.
— Почему ты не привёл с собой Тамаки? — уже в который раз недоуменно спрашивает Док.
И Шигараки в очередной раз ему скажет:
— Я хочу убить ее сам.
Но подумает совсем о другом. О том, как его пальцы в перчатках несильно сожмутся на её шее и она будет задыхаться от стонов, а не от боли.
— Где рука? — снова спрашивает Док. Томура сглатывает, вспоминая, что перед уходом оставил Сестру на столе, потому что подумал, что Тамаки так будет
легче?
— Оставил.
Она была так похожа на его маму. Не только внешностью: она была такой же доброй и чистой, вопреки болоту, на дне которого жила. Стриптезёрша... Томура всё ещё удивляется, как ей удалось сохранить гордость.
—
Я лишняя! Я незавершённый проект! От меня нужно избавиться, ведь так!? — кричала она на него тогда в лесу и срывала голос. — Ты нужен Сенсею, Доку, миру, в котором должно что-то уравновешивать добро! Но я не нужна никому!
— Ты нужна мне. Чтобы уравновешивать мои добро и зло в душе. — ответил он тогда и все её чувства перемешались: она хотела кричать и дальше, но уже не знала, что кричать. И он просто заключил её в объятия, и она просто разрыдалась на его плече.
И Шигараки посмеётся над тем собой, который был лишён всей её нежности. Она была первой, кто плакал над его ранами. Может быть да, это просто сентиментальность, но почему бы тогда не реветь над каждым ожогом Даби? Ранением Тоги? Твайса? Компресса? Она была первой, кого он касался с такой осторожностью. Она была первой, кто круто поменял его жизнь. Сначала он думал, что проиграл этот уровень ей, когда поддался на уговоры и повелся на провокации, но потом понял, что лишь приобрёл и не хочет терять. Он хотел ласки, она её давала. Она хотела защиты, он её дарил. Кажется, в какой-то глупой книжке, любовь была определением равноценного обмена. Кажется, ему плевать на каноны прописанные жизнью. Он хочет назвать всё, что чувствует любовью и он назовёт, и убьёт каждого, кто скажет наоборот.
Он сел в кресло и улыбнулся мыслям о том, что сейчас на коленях слишком пусто без Тамаки, которая всегда усаживалась на них, когда они играли вместе, а был всего один стул.
— Я буду скучать. — шепнул он так, чтобы Док не услышал.
...
Тамаки вышла ко всем в гостиную, первый раз не причесавшись, не умывшись и не переодевшись. Видок был подбитый, нечего сказать, и это законно приковало все существующие в этой комнате глаза.
— Сестрёнка Тамаки, чья это кровь? — с восторгом поинтересовалась Тога, разглядывая алые брызги на её помятом платье и неровно порезанных пальцах.
— Моя. — твёрдо заявила Тамаки, но её полуприкрытые глаза не блеснули ничем: они просто были пустыми.
— Ох, вы так прекрасны сегодня, леди Шигараки! — деланно воскликнул Ре-Дестро, подъезжая к ней на коляске и хлопая в ладоши. — Ни разу ещё наши места не видели такой ослепительной красоты!
Тамаки стиснула зубы и все её мысли сошлись к одной: к той маленькой, но яркой искорке безумия, живущего в ней. Честно сказать, девушка долго боялась разжигать эту искорку, но вскоре поняла, что её ненормальная радость при убийствах — это лишь малая компенсация за весь тот страх, в котором она живёт. Это осознание, что она может отомстить. Что она тоже может больно ранить кого-то, кроме себя. Резко выбросив руку в бок, она сжала пальчики на вороте костюма Десто и сдёрнула его с коляски на пол. Мужчина стукнулся лицом о пол, согнувшись мостиком и, под офигевшие взгляды всех, Тамаки села в кресло рядом, уложив на спину Дестро ноги. Она щёлкнула пальцами в воздухе, подзывая кого-то там ещё из бывших Дестро.
— Разбавьте мой капучино коньяком и потеряйтесь. — холодно приказала она и мужчина в костюме не смел сопротивляться.
Даби улыбнулся тому, как она подражала Шигараки, пытаясь казаться такой же холодной. Но её эмоции по-прежнему оставались чистыми, искренними, прозрачными и он видел в каком она была смятении и страхе по дрожащим пальцам и испуганным глазам. Этот голос был капризный, требовательный. Тамаки пропитала влажной салфеткой алые ногти, переместила на себя чистую одежду, чуть пригласила волосы и просканировала взглядом всех.
— Итак, кажется вы должны мне о чем-то рассказать? — её звонкий голосочек довольно редко бывает не воодушевлённым, а даже будто безразличным, и сегодня (и возможно ещё ближайшие четыре месяца) он явно будет таким.
— Гигантомакия был проверкой Шигараки на прочность. — решился подать голос Компресс. — Теперь он получит от Доктора новое тело, которое сможет выдерживать несколько причуд, но для получения этого тела нужно известное тебе количество времени.
Тамаки ухватилась за бумажный стаканчик с капучино, как за что-то жизненно необходимое и нетерпеливо осушила чуть меньше половины микса. В голову мгновенно ударили коньяк и кофеин, но Тамаки не пьянела от первого так быстро, а второе в этой дозе навряд ли её сейчас взбодрит, поэтому она смело и жадно продолжила глотать долгожданный напиток.
— А почему я узнаю об этом последней? — вопрос был риторический, но Тамаки не упустила возможности его задать.
Ответ очевиден: Шигараки защищал её даже от плохой информации. Тамаки выработала у него этот рефлекс. Тамаки вдолбила в его мозг эту команду. Однако её любопытство осталось недовольно результатом дрессировки.
— Я бы мог тебе рассказать, детка, но...
— Но не рассказал. — оборвала Даби она и швырнула пустой стаканчик в голову Ре-Дестро в её ногах.
Какой-то очередной мужчина в костюме из бывших Дестро, стиснул зубы и поправил очки, уверенно шагая до середины комнаты.
— Послушайте, леди, вам не кажется, что это перебор?! Люди Дестро и сам Ре-Дестро не рабы бывшему Альянсу! И то, что Шигараки нет, не позволяет вам вести себя подобным образом!
Тамаки устало глянула на мужчину из-под полуприкрытых век и кости её грудной клетки рельефно вырезались под натянутой кожей, когда она сделала глубокий вдох. Сердце, где-то за решеткой всё тех же костей, задрожало так же сильно, как дрожало всегда до встречи с Томурой, но на лице повисла маска безразличия и Тамаки лишь ночью поплачет об этом, ну а сейчас... Она пнула Ре-Дестро ботинком, оттолкнув в сторону, чтобы опустить ноги на пол и быстро зашагать к мужчине.
— Я тоже
Шигараки и тоже
могу убить тебя за подобное заявление. — её лицо приобрело ухмылку и наглый взгляд столкнулся с чужими глазами впритык.
Мужчина хмыкнул и, не обращая внимания на причитания Ре-Дестро с пола о том, что у него там всё прекрасно, сделал два шага назад, встав в боевую позицию. Тамаки фыркнула и отвела руку в сторону, переместив в ладонь катану Штейна. Лезвие по-прежнему было в его крови — Тамаки давно пора бы протереть всё своё оружие. Состав лиги напрягся, но не подал виду. В конце концов, мужчина в черном находится в их окружении и они могут вмешаться в любой момент. (А огонь дальней атаки Даби вообще был готов в любую минуту поджечь эту фигуру на их шахматной доске).
Тамаки только шевельнулась, как мужчина вынул из неоткуда пистолет и пустил три залпа подряд. Девушка успела даже зевнуть, пока ждала, когда пули достигнут максимального для неё расстояния. Она подпрыгнула, сверкнув катаной над головой и переместилась за спину человека — это был её любимый трюк. Но мужчина развернулся, стреляя на ходу. Тамаки сменила тактику мгновенно, переместив в другую руку вторую катану и оказавшись с противоположной её прошлой позиции стороны. Клинки лязгнули друг о друга, начертив неглубокий крест на чужом теле, аналогично кресту на груди покойного Штейна. Мужчина упал. У неё не было цели убить, поэтому тело пронзила не смертельная боль. Тамаки подошла ближе, лениво свесив руки с мечами по бокам, и воодрузила ногу на чужую голову.
— Тебе повезло, что
Шигараки сегодня не в настроении смотреть на твою смерть. — говоря о себе в третьем лице, провозгласила Тамаки и её голос будто даже стал веселее.
Она оттолкнула стонущего мужчину ногой, переместила катаны на место и вновь принялась протирать салфетками руки от свежей крови. Она брезгливо сморщила нос, когда взгляд упал на вновь запачканное брызгами платье.
— Тамаки, это было та-ак жестоко! — восхищённо протянула Тога, прикладывая ладони к горячим щекам.
— Наша девочка выросла. — улыбнулся Спиннер, наблюдая, как Ре-Дестро корячиться на полу, мужчина в черном истекает кровью, а Тамаки морщит нос и хмурит тонкие брови так брезгливо.
— Я ужасно горд!
Это неправильно! — сначала Твайс пустил скупую слезу, а потом почти по-отцовски погрозил девушке пальчиком.
Тамаки грустно и устало усмехнулась на всю поддержку от друзей. Она переместила себе в руки Отца (так пахшего Томурой) и тихо сказала в полуобороте:
— Извините за это. Кажется, мне стоит побыть одной.
Её лицо скрылось за обрубком руки, а фигура за поворотом в коридор. Тамаки вышла на ярко освещённую платформу (и это сравнение не было позитивным в её голове) и нежно провела пальчиками по спинке кресла. Её шея пахла им. Когда он смотрел Тамаки в глаза, ей было легче дышать. Она села на место Шигараки, смотря на всё сквозь пальцы Отца и чувствовала острую нехватку Томуры. А ведь его нет всего день. Х, действительно, как же она без него жить будет?...
— Я так скучаю по тебе, Томура...
Flashback
— Почему в моём телефоне ты? — спросил Томура-младший, в замешательстве сжимая в ладонях телефон себя взрослого.
— Действительно, почему? — язвительно повторил Даби, и Тамаки сильно раскраснелась, подумав, что спросить такое, когда лига была в своем полном составе —
немного неудобно...
— П-просто мы с тобой
близкие д-друзья... — ответила Тамаки то же, что и пятилетнему Томуре часа три назад, но видимо Шигараки этого возраста не хватало настолько простой отмазки.
— О, да? Но я как-то по-другому себе представлял то, чем занимаются даже самые близкие друзья в свободное время. — ухмыльнулся Томура.
Тамаки закусила губу, сердито взглянув на его нагло вздернутый нос и переместила себе в руки его телефон.
— Тебе не рассказывали, что лазить в чужом телефоне не хорошо?
— А тебе не рассказывали, что врать не хорошо? — колко парировал Томура. — И потом, по сути это ведь
мой телефон.
Глаза Тамаки растерянно заметались. Она поджала губы, проворчав под нос какие-то проклятия, в адрес Шигараки и его проницательности даже в свои далёкие одиннадцать, но телефон не вернула, а переместилась вместе с ним в свою комнату. Её саму немного удивил тот факт, что в типичном одноразовом телефоне типичного злодея были копромативные фото. Тамаки, не тая любопытства, разблокировала экран и щёки покраснели, когда взгляд упёрся в то, над чем смеялся Томура-младший пять минут назад.
На фото была она и он, и вся их, чёрт возьми, страсть. Было видно с каким нетерпением Тамаки лезет пальчиками под толстовку, оголяя чужое плечо; видно, как его зубы жадно стиснулись на чужой губе, а язык проник в чужой рот; но Тамаки тогда не было видно, что он запечатлел это не только на фото, но и на видео, чёрт возьми. Щёки вспыхнули предательским румянцем и она клянётся припомнить это Томуре, когда вновь увидит его повзрослевшую бессовестную особь.
Однако все противоречивые чувства приказывали ей листать галерею чужого телефона лишь дальше и краснеть всё сильнее и сильнее, но не всегда в смущении. Ей польстил факт, что Томура снимал её так часто: как она спит, положив голову на его плечо и зарывшись носом в волнистые пряди; как она смеётся, поедая мороженное в кафе, куда когда-то уговорила его сходить; как она плавно и удивительно легко кружиться, переступая по лонгборду на приличной скорости — Шигараки ехал позади и слишком безотрывно на неё смотрел. И было очень много видео их руферства по Токийским крышам. Она со смехом вспоминает, как они зажимали камеру в зубах и бежали, бежали без остановки, прыгая и кувыркаясь на опасной высоте.
И она промолчит про то, что её галерея так же полна подобных кадров. (Как она заставляла улыбаться в камеру Шигараки и случайно засняла то, как он поёт — отдельная история).
— О, Божечки, это же... — не смогла сдержать восклицания Тамаки, когда долистала до боли знакомого фото.
Томура ворчал и грозился удалить его в самую минуту создания, и Тамаки была на все сто уверена, что он так и сделал, но...
он сохранил его. Он сохранил полный абсурдности кадр, с которым у Тамаки было связано так много эмоций: девочка с белыми волосами и красными, как у Томуры глазами; привлекательный, но слишком эгоистичный Чисаки; Деку, Каччан, её страхи и сомнения в момент заточения с ними в коридоре. Тамаки окончательно оторвало от реальности. Но в дверь требовательно застучали.
Девушка спешно скинула это фото себе в СМС и спрятала телефон Томуры в карман.
— Детка, это какой-то кошмар! — возмущённо завопил Даби, когда Тамаки открыла дверь. — Этот маленький монстр...угх, я не могу его больше терпеть! Детка~, мне нужны твои утешения...
Тамаки хихикнула с его щенячих бирюзовых глаз и поспешила вернуться в бар. В конце концов, её не на шутку волновало то, что Томура-младший отказывался от еды и Тамаки собиралась озаботиться этим на оставшееся время. Все-за-одного, видимо, не особо волновало то, что его кохай совсем ничего не ест и буквально состоит из одних костей, обтянутых кожей.
Конец flashback
Мучаясь отдышкой, девушка проклинала всё на этом свете, а в особенности тот момент, когда Томура бросил её в этом "безопасном" месте — сейчас, когда за ней гналось около пяти обезумевших ному, ей совершенно оно таковым не казалось. Тамаки узнала их — это были модели, идентичные той, что преследовала их с Томурой когда-то, но теперь их было больше и они были злее. Теперь они хрипели "Тамаки, док, приказ" и с остервенением преследовали девушку. Тамаки ни капли не сомневалась в том, что во второй же день отсутствия Шигараки Док пришлёт за ней целый наряд этих монстров. И её уже испугали мысли о том, что с ней могут сделать
там: растерзать, скормить, избить? Вариантов было уйма, особенно если учесть, что она была мало на что способна без Томуры.
Тамаки виляла по извилистым, малознакомым коридорам. Она пыталась составить хоть какой да нибудь план, ведь спонтанные действия уже заводили её в тупик, из которого она еле выбралась, но в голову лезло всё на свете, кроме того, что надо.
Она скопила немного энергии и переместилась — это даст ей шанс хоть на небольшую передышку. Но что делать дальше? Тамаки выдохнула, закрыла глаза и попыталась представить, что сейчас сделал бы Шигараки. Ответ пришёл быстро:
расщепил бы он чёртовых ному. Хотя, что ей мешает сделать так же? Тамаки вскрикнула и выругалась, когда ному пугающе рыкнул над ухом. Она побежала, спотыкаясь, вперёд. Ному по-прежнему было пять — ни одна тварь не отстала.
Тамаки нахмурила брови, окончательно утвердившись в своих отчасти сумасшедших мыслях (впрочем, она привыкла соглашаться с ними — других не было). Она загнала саму себя в тупик — это было так знакомо — переместила в руки катаны и стала ждать. Довольно быстро прибежал первый ному. Он рычал, пыхтел и из его рта пенились слюни. Тамаки с отвращением подумала о предстоящем, но сделала вдох-выдох и со всей силы швырнула катану в бок. Ному бросился на неё, не ожидая атаки и Тамаки смело переместила летящую катану, сменив её курс с неопределенности прямо в ному. Его разрубило на части — лезвие прошло насквозь — Тамаки переместила катану обратно себе в руку, рассматривая ровно нарезанные куски мяса перед собой. И всё-таки не даром прошли их с Томурой тренировки: теперь её причуда действительно была не такой уж бесполезной и девушка могла смело и уверенно применять её в бою. И катаны Штейна — она была от них в восторге! После первой же встречи с Пятном она стала мечтать о заполучении этого оружия и вот они наконец у неё — наверное, большее счастье она испытывала только, когда кушала моти. Оу, ну и ещё может, когда пила капучино. И когда принимала пенную ванну тоже было неплохо... В общем, многие вещи дарили ей счастье.
Подоспел следующий ному — они так любезно приходили умирать по очереди — у Тамаки был фокус и для него. Тут она не напрягалась, просто переместив ему под морду одну бомбу из своей коллекции (она почти спутала её с ошейником из немного другого коллекции, но вовремя опомнилась) и ному разорвало на части. От разлетевшихся в стороны обрубков Тамаки спряталась за каким-то мужиком — он возник в её памяти, а потом и наяву, настолько внезапно, что она не сразу вспомнила, что денёк назад случайно коснулась его перчаткой в толпе. Ну, пригодился и хорошо.
Пришли оставшиеся три. Перед глазами Тамаки выстроилась шахматная доска. Теперь ному были лишь пешки, а она была королем.
Королевой.
— Удобно? — заботливо поинтересовался Томура, когда Тамаки уселась рядом с ним в кресло на сцене. Помещение было просторным и пока что пустым. Наслаждаясь моментом такой власти, Тамаки вдохнула полной грудью, протянув на выдохе:
— О, да-а... — Шигараки усмехнулся от того, как она блаженно прикрыла глаза. — Не верится, что через час всё это пространство будет завалено побежденными людьми. Они ведь теперь наши, так?!
—
Твои. — поправил Томура со всей серьёзностью. Тамаки широко распахнула глаза, поворачиваясь к нему. — Ты ведь лучший лидер, значит всё привилегии тебе.
—
Н-но как?? У нас обоих ведь по жизни осталось!
Томура отвёл взгляд и усмехнулся.
—
Ах, да. Совсем забыл: ой, бля-ять...
— Это читерство!! — рассмеялась Тамаки, цепляясь за ржущего Шигараки пальчиками и в шутку ударяя. Томура поймал её за запястье и приложил холодную ладошку к своим губам. Девушка затихла, смущённо улыбаясь. — Тогда я не хочу быть просто лучшим лидером, я хочу быть королевой!
Томура усмехнулся ей в ладонь.
—
Если только моей королевой.
Тамаки кинулась в атаку на ному посередине, не забыв швырнуть одну из катан вверх. Тот зарычал и подпрыгнул, чтобы наброситься на неё, но Тамаки согнула колени и проскользила под ним, переместив катану и та вошла точно в ному. Оставшиеся два кинулись к ней, она переместилась и монстры столкнулись лбами. Тамаки забралась на мертвого ному, выдернув из его головы лезвие. Она уже собралась было поставить двум оставшимся мат, как в одну минуту их поглотило синее пламя и на месте ному остались лишь кучки пепла.
— Я не задел тебя, зайка? — обеспокоенно спросил Даби, подходя ближе.
Тамаки фыркнула, убирая катаны в саи за спину.
— Я бы справилась сама.
— Я не сомневаюсь. — он улыбнулся, встряхнув рукой, чтобы загасить всё ещё дымящуюся кожу. — Просто мне тоже иногда нужно выпускать огонь, а здесь та-ак нудно... Даже поджарить некого.
— Х, ну, если вдруг что, начни с Ре-Дестро. — усмехнулась Тамаки. — Он бесит. Если честно, удивлена, что Тому-чан до сих пор его не разложил.
Даби посерёзнел.
— Кстати, насчёт этого... Я бы хотел с тобой поговорить.
Тамаки нахмурилась и скрестила руки, аля "я сама серьезность и готова слушать". Взгляд Даби упал на труп ному, на котором она всё ещё возвышалась и его лицо скривилось.
— Давай только не здесь.
Тамаки пожала плечами и поспешила вслед за ним. Минуя кучки пепла ному и кровавые остатки их мозгов, Тамаки высунула язык, пробубнив: "бе-бе-бе", то ли Доку, то ли всё-таки ному, и в голове промелькнула мысль:
"Как бы сейчас Шигараки был мной доволен"...
