приходи ко мне хочу увидеть тебя не могу перестать думать о тебе блять колфилд ты засела у меня в голове
Да, ему точно нечего ей сказать. Он хмыкает и отбрасывает телефон в сторону. Тот отскакивает от стены и падает на пол. Вместо этого Нейтан снова срывается на себя. Что с тобой, блять, не так? Нейтан снова слышит, как другая Колфилд смеётся из-за зеркала. Он видит её и в разъёбаном окне Ему хочется, чтобы она была хотя бы одна. Ведь когда за тобой ночью наблюдает десять пар глаз — ощущение не из приятных. Слова Марка следуют за ним по пятам, предупреждают, чтобы он держал Колфилд на расстоянии. Это полная противоположность тому, чем Нейтан занимается на самом деле. Ну и к чёрту, он больше не выполняет ничьи приказы. Всю свою жизнь он противился власти, так почему же в течение семестра всё должно быть по-другому? В чём-то Марк похож на его отца — ни тот, ни другой о нём никогда не заботились. Всё тело начинает пульсировать, как это обычно бывает при порезе, когда ты на выбросе адреналина, а кровь сохнет дольше обычного. Нейтану кажется, что эта пульсация всегда сычом сидела внутри него в ожидании идеального момента, когда он сорвёт корочку с раны и будет сидеть окровавленный. Колфилд же, сколько бы раз он её ни отталкивал, никогда не уходит. Он думает, что ей плевать, но ошибается, ведь она всегда возвращается. Чтобы задавать вопросы. Чтобы давить на него. Чтобы ничего не просить взамен. Это добровольная капитуляция. Он берёт телефон в руки и делает ещё одну попытку.колфилд не ходи на вечеринку у джефферсона на тебя планы
И отправляет, прижимая телефон к губам. Спустя мгновение его телефон выдаёт её ответ.Нейтан?
Он усмехается сквозящей в её сообщении очевидности и возвращается к попытке написать всё то, что не может сказать вслух.лучше приходи ко мне.
Нейтан заносит большой палец, чтобы удалить сообщение, но вместо этого промахивается и нажимает на «отправить». — Блять. Не-ет. Сука. Н-е-ет. В чём, блять, твоя проблема!? Его телефон вновь пищит.Я так не думаю. Прости.
Нейтан отправляет телефон в полёт. Его лишь малость беспокоит факт поломки, ведь ответить ей он больше не сможет. Он сжимает кулаки, желая, чтобы паника отступила, чтобы смех отступил. Сжимает кулаки так крепко, что у него немеют костяшки пальцев. И когда терпения совсем не остаётся, он покорно плетётся за телефоном, обнаруживая маленькую трещину, условно разделившую экран пополам. Ну, могло бы быть и хуже.прости за тот раз я еблан
Следующее сообщение доходит после долгой задержки. На мгновение Нейтану кажется, что она перестала ему отвечать.Погодите, неужели великий Нейтан Прескотт действительно извиняется передо мной?
Он усмехается, его пальцы быстро двигаются по клавиатуре.приходи ко мне, и я заглажу вину без фокусов
Следующая задержка ещё длиннее предыдущей, но её односложный ответ вспыхивает в его голове подобно симфонии.Хорошо.
Нейтан сползает вниз по стене с настолько широкой улыбкой, что он едва чувствует своё собственное лицо. Когда Макс стучит в дверь, она делает это до того нерешительно, что это больше похоже на вопрос, чем на утверждение. Он открывает дверь и смотрит на неё сверху вниз. — Без фокусов? — повторяет она. — Без фокусов. — Я должна была пойти с тобой, придурок, — заявляет Колфилд, усаживаясь на его диван. Она осматривает его комнату, видимо, чувствуя себя немного неловко из-за приглушённого света и постеров на стенах. — Что-то не так? — Нейтан закрывает за собой дверь и прислоняется к ней спиной. Похоже на тот раз, когда он подошёл к ней в пустом классе. Выражение лица у неё удивительно похожее. — Да нет, — отвечает она, намеренно избегая взглядом постеров с женщинами в бондаже. — Я не хотел рисковать. С тобой что-нибудь могло случиться, — возвращается он к её предыдущему вопросу. — Ага, но о Хлое ты не сильно побеспокоился, — возражающе постукивает ногой по полу Макс. — Этой суке нужно молчать в тряпочку, — он закатывает глаза. — Эта сука — моя лучшая подруга. Не говори о ней так, — Макс поднимается на ноги, пристально глядя на Нейтана, будто он не блокирует единственный выход из этой комнаты. Всё идёт не так хорошо, как он себе представлял. Он поднимает руки в знак капитуляции. — Слушай, Марка не интересует Прайс. Его интересуешь ты, поэтому ты рискуешь больше. Ну и, без обид, конечно, но она может за себя постоять, а ты — нет. — Чего? — она намеревается толкнуть его, но передумывает. — О, думаешь, что ты вся из себя боевая? — Нейтан угрожающе надвигается на неё, заставляя отступать назад. — Если бы я был Джефферсоном, а ты бы так же стояла и колебалась — бум! Ты мертва, — он прижимает большой и указательный пальцы к её виску, имитируя нажатие на курок. Макс сглатывает с широко распахнутыми глазами, и Нейтан медленно убирает руку. — Надо бы поработать над рефлексами, — бормочет он. — Я могу постоять за себя, — настаивает она. Он скалится. Его руки обхватывают её талию, притягивая ближе. Шаг за шагом он толкает её назад, пока её пятки на ударяются о каркас его кровати. Макс падает на матрас, и Нейтан склоняется над ней. Его губы в нескольких дюймах от её. — Неужели? — шепчет он, хватает её за запястье и заводит его за спину. То же самое он проворачивает и со вторым. — Всё ещё мертва. — Ты сказал, без фокусов, — дрожащим голосом напоминает Колфилд. — Это не фокусы. Хочу, чтобы ты знала, с чем тебе придётся столкнуться. — Ты не Джефферсон, — признание срывается с её губ, и он от удивления выпускает её запястья. — Дело не в этом, — пытается возразить Нейтан, но Макс качает головой. Она смотрит на него пристально, рвёт взглядом на части, кладёт ладонь ему на грудь. — Ты не такой. Его вновь одолевает безумное желание схватить её за запястья и напугать до полусмерти. — Почему ты так рвёшься защитить меня? Почему не носишься так со всеми потенциальными жертвами? Он обнаруживает, что невольно прикрывает глаза. — Потому что… — Нейтан не может подобрать слов. Хочет пошутить о том, что некому будет делать ужасные селфи, некому будет выводить Викторию из себя, некому будет ходить за ним повсюду и подвергать сомнению все его мотивы. Но он молчит. Смотрит в её открытые глаза и не находит ответа. — Нейтан… Прескотт не обременяет себя размышлениями по поводу того, что она хочет сказать, но вместо тысячи слов она притягивает его к себе и целует. Поцелуй этот лёгкий, едва ощутимый, и Нейтан изо всех сил сопротивляется, чтобы не углубить его. — Макс, ты не… — Нейтан замолкает, его голос предательски трещит. Он подминает под себя мягкое податливое тело. Не может найти нужных слов. — Ты пообещал, что загладишь свою вину, — шепчет ему Макс в губы, её пальцы вжимаются в его грудь, и Нейтан вновь смыкает веки. — Перестань претворяться. Хотя бы на пять минут. Будь честным хотя бы пять минут. Он чувствует, как его решимость тает, и вздыхает: — В каком плане? — В любом. Нейтан резко открывает глаза, и взгляд Макс глубоко проникает в него. Она бросает ему вызов. Подначивает его разрушить барьер, который он поставил так давно, что даже не может вспомнить, когда именно. Но его взгляд — выражение просьбы. — Твои глаза, — резко шепчет Нейтан, вжимаясь подушечками больших пальцев во внешние уголки её глаз, чуть поглаживая. — Не закрывай глаза. Макс замирает, парализованная его прикосновениями. — Почему? Её замешательство поражает его. Большие пальцы спускаются к скулам. Её глаза смотрят на него безо всякой опаски. Это финишная прямая, и он так близко, но он понятия не имеет, через что ему придётся пройти, чтобы добраться до конца живым. — Хочу тебя видеть. Хочу, чтобы ты видела меня, — Нейтан наклоняется, чтобы поцеловать её снова, не давая ей возможности усмехнуться. Она держит глаза открытыми, широко распахнутыми перед его собственными, когда его губы накрывают её. Она смотрит, как его язык сплетается с её. Она смотрит, как его руки скользят по её лицу и шее. Она смотрит, как он опускается, следуя за своими пальцами, и не прерывает зрительный контакт, когда выцеловывает каждый дюйм её ключицы. Когда его руки скользят по её груди и останавливаются на животе, большие пальцы касаются линии джинсов. Он медлит. Раскалённый жар проделывает путь от его груди к паху, и Нейтану приходится запастись терпением, чтобы не стиснуть Макс в своих руках. — Хочешь, чтобы я остановился? — бормочет он ей в живот. Она замолкает, и ему кажется, что она пытается восстановить дыхание. — Не знаю, — признаётся Колфилд. Нейтан уверен, что она думает о том разе, в грузовике. О том, что изменилось с тех пор. Но на этот раз она чувствует себя иначе, зарывается пальцами в его волосы, а он прижимается к её животу, оголённый до самых нервов и такой уязвимый, даже когда полностью одет. Всю жизнь Нейтан пытался приблизиться к чему-то — к чему-то тёплому, полному, к чёму-то, что помогло бы ему заглушить голоса в его голове. И он топил себя в тёплых телах, в колотящемся сердцебиении, за закрытыми дверьми цеплялся зубами за превосходство. Но все глаза, в которые он когда-либо смотрел, были к нему равнодушны, ведь он — ещё одно тёплое тело, в котором тоже можно найти отдушину. Макс вытягивает из него все поломанные шестерёнки и выставляет на его же обозрение. Затем копает глубже, чтобы найти остальные. Те, которые он давным-давно оставил гнить. — Я не причиню тебе вреда, — Нейтан чувствует необходимость сказать об этом вслух. Колфилд отводит глаза, нервно смеётся, и этот звук похож на звон битого стекла. Она постукивает кончиками пальцев по его макушке, выигрывая время. — Почему? — наконец, спрашивает она. — Почему я? — Не знаю, — просто отзывается он. Потому что ты заставляешь меня чувствовать себя живым. — Скажи мне «нет». Скажи мне остановиться. Скажи мне что угодно. Только говори. Она задерживает дыхание, и Нейтан тоже. Он даже не осознаёт этого, пока перед глазами не темнеет от недостатка кислорода. — Хорошо, — шепчет Макс и наклоняется к нему. Её губы касаются его волос. Тревога течёт по его телу, как ледяная вода, когда он поднимается на ноги и целует её. Становится спокойнее, когда Макс отвечает ему настойчивее. Её сердце колотится прямо напротив его. Он хочет быть ближе. Её ноги скользят меж его, и он чувствует, как напрягаются его мышцы, сдерживаются, чтобы не стиснуть её бёдра. Нейтан выводит ленивые круги на её пояснице, пока её руки скользят по его плечам к груди, а затем к животу и ниже. Его лёгкие схлопываются, и она одёргивает себя с нервным смешком. — Прости, — шёпотом извиняется она, даже когда он качает головой, мол, всё хорошо, напряжённый от каждого её прикосновения. Нейтан целует её запястье, ведёт языком по венам. Они яростно бьются об его губы, заполняя его бренное тело теплом. Он помнит, как держал Рейчел в руках, когда жизнь покидала её тело. Её вены были твёрдыми и холодными. Он помнит, бешеный пуль Кейт. Он пытается отвлечься от вспышек воспоминаний и ищет пульс Макс. Ровный. Упрямый. Нейтан ищет её губы, запуская ладони под рубашку в поисках тепла. Её бёдра оказываются в плену его бёдер. — Всё в порядке, — бормочет Колфилд, когда его пальцы застывают на пуговице её джинсов, от которых она планировала избавиться самостоятельно. Громкий писк прорывается сквозь его мысли, как удар топора, и он отодвигается от неё. Макс выглядит испуганной, нащупывает телефон в кармане, просматривая вспыхнувшее на экране сообщение. — Хлоя уже в пути, — неуверенно смотрит она на Нейтана. Выглядит так, будто только что освободилась от оков каких-то чар. Нейтан знает, что она ждёт от него хоть что-то — ответа, отказа, аргумента. Но он не понимает, чего она хочет — остаться или уйти, никогда больше не заглянув ему в глаза. — Хорошо, — наконец, отзывается он, прочищая горло. — Ладно. Оставайся у себя в комнате, — он кладёт ладонь на дверную ручку, но не может заставить себя провернуть её. — Нейтан, — начинает Макс, но решает не спорить с ним. Она просто стоит возле него и ждёт. — Береги себя, Колфилд, — повторяет Прескотт, распахивая перед ней дверь. Она лишь кивает и уходит. Её провожает щелчок щеколды. Нейтан прислоняется затылком к стене и вздыхает. Бросает взгляд на телефон, оставленный на столе, и тянется к нему, чтобы перечитать сообщения, но замирает. Нельзя. Если она останется, он потеряет контроль. Он чувствует себя опустошённым, стоя там, в комнате, с белым экраном телефона в руке. Будто она что-то зачерпнула у него в груди, оставив его полым и одиноким. Он позволяет телефону вновь упасть на пол и сворачивается калачиком на диване, желая уснуть хотя бы на пару часов. И он вознаграждён отсутствием кошмаров, голосов и глаз. Нейтан просыпается от звукового сигнала своего телефона и щурится от яркости, пытаясь прочесть входящее сообщение.Прости. Я забегу попозже. Ты уже был в участке?
Он смотрит на рюкзак, в котором покоится папка. Проверяет время и понимает, что проспал всего лишь час. Бесполезный час, потраченный впустую.уже бегу.
Нейтан чувствует, как пустота внутри него стягивается, становится чёрствой. Если Макс вернётся, он не знает, сможет ли захлопнуть дверь прямо перед её лицом. Вместо этого он пинает её до тех пор, пока не чувствует ничего, кроме пульсирующей боли — даже она со временем пропадает. Но это не важно. Красная папка криком заявляет о себе. Он закидывает лямку рюкзака на плечо и, прихрамывая, выходит в коридор, попадая на перепутье. Если он пойдёт направо, то доберётся до полицейского участка и без сожалений передаст папку вместе со своими проблемами, которые вошли в его жизнь вместе с этим адским семестром. Если он пойдёт налево, его кожа покроется мурашками. Он будет чесать руки, натыкаясь на стены. У него будет шанс покончить с собой. И он сделает это. Он увидит лицо Макс в последний раз. Она будет смотреть на него с ужасом, будет искать его в каждом отражении. Но его, наверное, запрут там, где не будет места отражениям. За белыми, крепкими, безмолвными стенами. Ему так сильно хочется пойти направо, что он игнорирует дрожь и неровность походки. Он почти добирается до своего грузовика, припаркованного на стоянке, но телефон напоминает о себе новым сообщением. Нейтан останавливается, чтобы прочесть его.Ладно, я соврала. Забежишь ко мне?
Нейтан хмурится, пролистывая диалог и перечитывая его снова и снова. Затем, когда он начинает набирать ответ, улыбка озараяет его лицо.блять, ты определись уже, колфилд
Ответ не заставляет себя ждать.Пожалуйста?
Нейтан уже возвращается. Его ноги опережают его мысли. Возле женского общежития ему в глаза бросаются две вещи. Во-первых, одна из петель погнута так, словно дверь пытались выбить. Во-вторых, игла, брошенная у ближайшего куста, блестит в свете солнца, скрытая от людских глаз. Нейтан сразу узнаёт, откуда она взялась. — Блять… нет, — его голос больше не звучит как его собственный. Телефон зловеще пищит.Не угадал. Попробуй ещё раз. Лучше поторопись, иначе тебе придётся хоронить и меня тоже. Сосредоточься, Нейтан.
Нейтан Прескотт никогда в своей жизни не был сосредоточен так, как сейчас. Лицо Макс с мёртвыми глазами Рейчел, вялым ртом Кейт и костлявыми руками у горла врезается в его голову. Он лезет в бардачок и нащупывает там пистолет. — Я прикончу тебя, уёбок, — шепчет он. Боже, он надеется, что его намерение станет явью.