искусство эмпатии

Чувство эйфории быстро спало — стоило только сесть в машину и выехать на дорогу, стоило только… начать ровно дышать. «Я обманщица?» «Я обманщица». Вдох. Судорожный выдох. Завернула в ближайший двор. Дышать стало трудно, Юля отцепила ремень безопасности. Упала мягко лбом на руль. Олег имеет право знать. Знать Юлин возраст и то, что она растит ребёнка. Знать, что он автоматом берет ответственность сразу за две жизни. Но Юля по этому правилу работать не хочет — всё так хорошо, блять, всё очень хорошо. Слишком. И было бы логично предположить, что она боится довериться — разболтает, высмеет, сольёт в сеть… Но этого Юля не боится. Никогда высоким доверием не отличалась, но сейчас почему-то уверенна — он этого точно не сделает. Юля боится лишь того, что он в один момент поймёт, что он слишком молод. Так, в принципе, и есть. Вздохнула, сжала-смяла левую грудь в руке, пытаясь добраться пальцами до сердца, пытаясь успокоиться. Надо забрать Лизу. На два дня, ровно до интервью с художницей. Потом обратно к маме. За все эти года это стало привычным расписанием. Его немного подразрушил Игорь, забрав себе часть времени, но не суть. Лиза. Лизализализа. Малышка. Юля заставила себя об этом не думать — потом, блять. Сейчас это не важно. И это «потом» каждую минуту всё откладывалось и откладывалось. Забрала Лизу, — не думая, — два следующих дня готовилась к подкасту, — не думая, — отвезла Лизу к бабушке и отсняла ролик, — не думая. И так долго не думать было очень трудно — потому что Олег писал дважды. Юля дважды отвечала, что очень занята на работе, а после этого ещё несколько минут сидела молча и восстанавливала дыхание. У неё было очень много времени на то, чтобы подумать — решить, что делать дальше. Юля не решила. С одной стороны ей очень понравилось — понравилось чувствовать так много и ярко, понравилось жить, ощущая, что сердце не просто тупо качает кровь. С другой стороны Юля понимает, что это слишком опасно. Её признание и то, что пойдёт дальше — это с большой вероятностью горечь. Причём не важно, как он отреагирует прямо в тот же момент. Они могут по ходу дальнейших встреч просто понять, что… не подходят друг другу. Или просто Олегу не подойдут Юля и Лиза. И тогда будет больно… Больно. Больно будет даже если Олег действительно окажется настолько хорошим, но в итоге они поймут, что им не по пути… Блять, слишком много причин. Юля в конце концов думала об этом очень долго, почти неделю — до и после съёмок, пока монтировала, пока писала посты, пока игралась с Лизой, пока пыталась заснуть, пока… И в один момент Юля… устала бегать от самой себя, устала балансировать на грани, устала за эти шесть дней — от бесконечного потока мыслей, от бесконечного потока чувств. И то, чем она сейчас собирается заняться — её личная точка невозврата, точка, после которой есть только два варианта развития событий. Юля собирается вспомнить всё то, что пообещала себе несколько лет назад навсегда забыть как страшный сон — отношения с отцом Лизы. С того звонка и записки прошло много времени, и Юля размышляла относительно природы этого его решения (он, блять, даже не подумал — ни дня, ни минуты) довольно часто — и ей не остаётся ничего кроме как подставить Олега под каждый пункт. Первый: он не ухаживал за Юлей, когда та болела. И Юле больно это осознавать, но если бы он не ушёл после новости о беременности, изменилось бы не многое. И это его «не ухаживание» заключалось в совершенно разных вещах — он отказывался покупать лекарства, когда те были очень нужны (причем за Юлины деньги), и Юля ходила в аптеку сама — с температурой под тридцать девять; не готовил то, что Юля просила — из-за своей частичной безработности он в конце концов сдался и начал готовить, но это обычно было то, что ел или любил только он (учитывая Юлину нелюбовь к рыбе, часто это было очень ''смешно'' и ''угарно''). Олег тоже готовил, но не чтобы посмеяться — он учёл все просьбы, но при этом не сделал это в ущерб себе. Второй: он критиковал. Много. Очень много и очень бестактно — статьи, одежду, то, что Юля тогда любила: еду, фильмы, книги и музыку. Но самым главным объектом для его насмешек и упрёков были волосы — и Юля знает, если бы к тому моменту она не носила этот цвет почти десять лет, то… перекрасилась бы. Но она прикипела к нему настолько сильно, что ничего не сделала. И слава богу — вновь выходить в него сейчас было бы сложно. И этот пункт Юля считает самым душераздирающим, потому что… Олег оценил и волосы, и стиль, и вкус в еде. Собрал почти весь набор. Третье: он навязывал помощь. Не принимал отказа от помощи, не давал самостоятельно выбирать, часто игнорировал Юлины желания. Вбивал в голову идею того, что сама Юля на решения не способна, но это и на процент не так. И комментарии относительно Олега тут излишни. Юля прижалась лбом к коленям и чуть не взвыла. Она хочет, очень хочет ощутить любовь, хочет сблизиться, но… Страх. Сжирающий всё и вся страх — Юля боится довериться не тому. И больше этого она боится только доверить не тому дочку. В голове вдруг всплыл момент из их диалога с отцом Лизы — он случился, кажется, на втором или третьем свидании, тогда, когда Юля была уже по уши в этом дерьме… — Никогда бы не стал встречаться с девушкой с прицепом, мне кажется, что это унижение для настоящего мужчины — дитё какого-то хера воспитывать. «Как же ты самокритичен, хер», — думала Юля, судорожно набирая сообщение-приглашение на свидание. Второе свидание — хорошая параллель. Теперь либо «да», либо «нет». *** Олег предложил сходить в ресторан, и Юля, хоть сначала и отнеслась к этому скептически, в конце концов согласилась с тем, что это лучший из вариантов — сплошной разговор. Несколько часов сплошного разговора. *** День выдался на удивление солнечным и ясным. Время чуть перевалило за пять, и Олег, в последний раз оглядев себя с головы до ног, взял с тумбочки телефон. Наверное, нужно купить цветы? Да ведь? Олег согласился с тем, что стоит, и исправил адрес в приложении для заказа такси — со своего на адрес ближайшего цветочного магазина. Видел пару раз, что он там есть, но ни разу не заходил. Повода как-то не было. Появился. Выйдя из подъезда, он направился в нужную сторону, а уже через несколько минут оказался внутри магазина. Милая женщина за прилавком улыбнулась и поздоровалась, Олег кивнул ей в ответ, пробормотал «здравствуйте» и перевёл свой взгляд на ряды цветов. — Вам подсказать? Какой повод? — спустя минуту бессмысленных разглядывания не выдержала флористка. Олег замялся, но виду не подал и сказал первое и очевидное: — Только не лилии, — а потом добавил: — И для свидания. — Аллергия, да? — с грустной улыбкой спросила женщина и оглядела комнату. Олег кивнул. — У меня у дочки тоже на лилии, а я их так люблю, ух! Приходится только на работе наслаждаться. — У мамы? — послышался детский голос из-за прилавка, а в следующую секунду девочка выглянула в проход. Женщина… Олег догадался проверить бейджик. Ирина кивнула и помахала девочке ладошкой, мол, я работаю. Та действительно спряталась обратно. Ирина предложила «по такому поводу» несколько вариантов, Олег выбрал самый Юле подходящий. Из всех названий запомнил только ромашки. Пока флористка собирала композицию, девочка сидела за стойкой и смотрела в наушниках мультик. Олег улыбнулся, чуть склонив голову набок. *** Готовясь к выходу, Юля накрасила лишь ресницы с губами и надела чёрное платье с декольте — не глубоким, но определённую часть груди видно. Так нельзя поступать, одеваться нужно исключительно ради себя, но Юля ничего лучше не придумала, поэтому… Олег должен, в теории, смотреть в глаза. И если не будет — Юля решила, что даже не станет пробовать заговорить о детях… Олег оглядел её с головы до ног и вернулся обратно к лицу. — Выглядишь сногсшибательно, — сглотнул и облизнул губы. Юля улыбнулась, стараясь унять волнение, и чуть отставила ногу в сторону, обращая внимание на небольшой разрез. Платье шло до середины голени и с одной из сторон расходилось ровно до середины бедра. Олег отзеркалил улыбку и пригласил сесть за стол, поправив ворот рубашки, а потом поднял руку. Официантка положила меню — Олег поблагодарил. Юля сделала это же следом и, спрятав лицо за книжечкой, выдохнула. Это будет сложно. Со всех сторон. Юля пролистала меню, задумчиво вглядываясь в приложенные фото, и была уже на напитках, когда Олег вдруг позвал её. — М? — оторвалась, но показалась не сразу. Перед этим несколько раз вдохнула и выдохнула. Олег пригнулся и поднял… букет. Поднял букет с пола. — Прости за это, но Александра сказала, что пол у них чистый, поэтому, наверное, ничего? — протянул свёрток Юле. Юля приняла его запоздало. «Да, на свиданиях обычно принято дарить букеты. Надо было Олегу тоже захватить», — пронеслось в голове, когда она провела пальцами по одному из лепестков. Юля — плохая дочь своей хорошей матери. Потому что в цветах не разбирается от слова «совсем». Хотя, за столько-то лет, можно было бы уже самой флористкой стать. Юля предпочла знать лишь о своей аллергии на лилии. — Как тебе? — спросил Олег, с улыбкой глядя на неё. — Очень красивый букет, спасибо. Люблю ромашки, — ответила первое, что пришло в голову. — Правда? — Олег улыбнулся. — Я рад. Юля отложила цветы на край стола и мимолётно задумалась о том, зачем было класть его на пол, но в конце концов вернулась к меню. Еда — это тоже часть всей драмы, прямо как платье, потому что… Некоторые из Юлиных бывших могли себе позволить пошутить про её аппетит. А Юля любит еду — любит супы, мясо и всё то, что принято называть «мужской едой». И салаты тоже любит, — взгляд упал на разворот с ними, — но сейчас не тот случай. — Выбрала? — спросил Олег, положив меню на стол. Юля в последний раз пробежалась по странице, кивнула и подозвала официантку. — Что будете заказывать? — девушка улыбнулась и по очереди посмотрела на обоих. Олег кивнул, мол, ты первая, и Юля незаметно вздохнула. — Мне, пожалуйста, что-нибудь мясное. Посоветуете? — боковым зрением решила проверить реакцию… Олег… удивлённо моргнул пару раз. Юля поджала губы и, выслушав ответ официантки, тыкнула наугад. — А вы? — девушка повернулась к Олегу. — Тоже самое, пожалуйста. — Напитки? — обратилась уже к обоим сразу. — Мохито, — Юля к этому вопросу была готова, поэтому ответила чётко. — Безалкогольный. Олег вновь посмотрел удивлённо, — тут-то, блять, что не так, — и кивнул: — Мне тоже его. Когда официантка покинула их, Юля чуть склонилась вперёд и, уже заранее расстроившись, спросила: — Что-то не так? Олег улыбнулся — улыбнулся не с усмешкой или издёвкой, а… по-доброму. Юля чуть отстранилась. — Да просто ты в оба раза так точно попала в то, что я хотел сказать. Прямо связь. — Связь… — повторила Юля и улыбнулась нервно. От этой темы срочно нужно было отойти, поэтому Юля спросила: — Как дела в мастерской? Олег просиял — глаза загорелись, плечи расправились. Юлина улыбка вдруг потеплела. — Сегодня с утра с коллегой обсуждали дизайны и запросы аудитории, с который мы хотели бы работать, — поставил локти на стол, подбородок уложил на сцепленные ладони. — И что там с запросами? — Юля неожиданно для себя отзеркалила его позу. Он такой красивый, и это и так понятно, но в этот самый момент… Натурально, без прикрас, глаза горят. — Сложно на самом деле, поэтому что работать на слишком узкую аудиторию не очень хочется, но и делать то, что всем стопроцентно понравится — херня из-под коня. — Почему из-под коня? — у Юли, по ощущениям, на щеках проявились ямочки, а во внешних уголках глаз — морщинки. — Потому что кони обычно в ювелирном деле не смыслят, — после полуминутной заминки ответил Олег. Юля уткнулась лицом в ладони. — Какой у-ужас-с, — протянула, смеясь, шёпотом. — Ужас был бы, если бы они «всегда» не смыслили в нём, а так ведь намёк на исключения, — Юля выпрямилась, чтобы посмотреть этому шутнику в глаза… От улыбки, — своей, — по ощущениям начало трескаться лицо. От улыбки, — Олега, — по ощущениям начали заживать не то что трещины, шрамы начали разглаживаться. Юля чуть откинулась на стуле и поняла, что лучше момента ей сегодня не представится. — Прости, что так внезапно… — вновь поставила локти на стол и напрягла спину, но лицо постаралась оставить в спокойном состоянии. — Как ты относишься к детям? Олег сделал нейтральное лицо и призадумался — призадумался причём как-то нехорошо. — Просто… — Юля начала судорожно искать приемлемое объяснение своему вопросу, но Олег вдруг ответил: — Да, я понимаю, конечно, это очень важный вопрос, — улыбнулся… — Если люди хотят быть вместе, подобные параметры должны совпадать. Ты же об этом? — Да, об этом, — ответила Юля, а про себя громко заорала. Стресс. Стресс в квадрате. — Ну… — поднял взгляд в правый верхний угол. — Я бы хотел детей, но… — Юля почувствовала, как всё внутри натянулось. Но? Но? Но? — … не думаю, что смог бы достаточно хорошо позаботиться о нём в первые дни, знаешь? Ну и до рождения, — перевёл задумчивый взгляд на Юлю. — Да и не то что первые дни, куда там, первые пару лет. В голове всплыло не самое лучшее сравнение, Юля улыбнулась, пытаясь его отогнать. Олег кивнул и улыбнулся одними глазами. Сначала Юля хотела прямо сегодня всё и рассказать, но очень боялась, что всё прямо сразу будет понятно… И теперь вероятность успеха высока, но… Она всё ещё не стопроцентна. Да и… Нельзя так сразу — с разбега и вниз. Нужно притереться. И об ответственности говорить пока рано. Да ведь? Юля считает, что да. И ей точно не движет страх. Абсолютно точно. Отужинав, они разошлись по домам. Юля напоследок сказала, что работа рассосалась и свободного времени в ближайшую неделю у неё будет много, а потом резко обняла, только сейчас вспомнив о том, в каком она платье — голая кожа груди тесно прижалась к тонкой рубашке. Сердце. Сердца.