𝖶𝗂𝖼𝗄𝖾𝖽 𝖧𝖺𝗍𝖾 | 𝖥𝗋𝖾𝖽 𝖶𝖾𝖺𝗌𝗅𝖾𝗒

— Сиенна? Что-то случилось? — удивленно спросила я, глядя на ее грязное от пыли и крови лицо. Она выглядела уставшей и замученной, в ее карих глазах даже близко не светилась та гриффиндорская храбрость, и было заметно, что ей больно, хоть девушка это и скрывала. Я фыркнула, раздраженная. — У меня сейчас нет на тебя времени. Я уже собиралась идти дальше, когда она схватила меня за запястье, заставляя снова повернуться к ней. — Не убегай, Лилит, пожалуйста, — сказала девушка, тяжело сглотнув. Наверное, это был первый раз, когда она назвала меня по имени, поэтому я остановилась, нахмурившись и все же посмотрев на нее. — Чего тебе? — Я действительно была сбита с толку. — Я… О, Годрик, я даже не знаю, с чего начать, — заикаясь, прошептала Плюм, делая глубокий вдох. — Я хочу извиниться перед тобой. — Не поняла? — ответила я, абсолютно пораженная. Это что — шутка? — Я хочу извиниться перед тобой за все, что сделала тебе, — наконец, смогла произнести Сиенна. — Я понимаю, если ты не простишь меня, ничто не оправдает мое поведение, но, если я не переживу эту ночь… Я не смогу уйти, не извинившись перед тобой. Я глубоко вздохнула. — Знаешь, мне вот интересно… Почему ты так настойчиво твердила, что я Пожиратель смерти, если знала, что я с ними никаких дел не имею? Я думала сначала, что это просто соперничество, или, может быть, потому что я слизеринка, но это ведь не все, да? Сиенна вздохнула, кивая. — Я любила его, — прошептала она дрожащим голосом, и нерешительно сжала мое запястье, — и конечно, я знала, что ты не Пожиратель Смерти, но я хотела, чтобы ты была одной из них, чтобы Фред ненавидел тебя. Я сама себе врала и даже убедила себя, что ты на стороне своей матери только потому, что боялась, что он влюбится в тебя… Но это все равно было несправедливо по отношению ко мне. — Я была такой дурой, — нервно засмеялась Сиенна. — Я думала, что смогу притормозить его чувства к тебе, но ничего не вышло. Фред влюблен в тебя, Лилит. Он уже давно влюблен в тебя… Я это еще до него поняла. Вот почему я всегда так ненавидела тебя. Я просто тебе завидовала… Завидовала мне? Единственное хорошее, что произошло в моей жизни — это мои друзья и Фред. Как могла такая девушка, как она — богатая полукровка из хорошей семьи, да к тому же гриффиндорка — завидовать мне? — Я вела себя, как стерва, — продолжила она. — Я судила, не слушая… Сделала твою жизнь невыносимой, и ты даже представить себе не можешь, как мне стыдно за себя. Я, конечно, не оправдываю себя, но прошу у тебя прощения. И я понимаю, если ты не простишь меня… Сиенна Плюм, девушка, которая все время, проведенное в Хогвартсе, портила мне жизнь, просила меня простить ее? Она была настоящей занозой в заднице, с этим я не могла поспорить… И я всегда буду помнить это, но… Сейчас мы были в такой ситуации: не было никаких гарантий, что мы доживем до утра, поэтому… — Я прощаю тебя, Сиенна, — наконец вздохнула я, видя, как ее лицо расслабляется. Я все еще ожидала, что она вот-вот что-нибудь выкинет. Я все еще сомневалась и сжимала свою палочку так крепко, что чувствовала, как она сильно давит на мою руку. — Но не думай, что мы с тобой вдруг стали подружками… Она сглотнула и кивнула. — Я понимаю это. И понимаю, что ты мне не доверяешь. Я просто хочу измениться, понимаешь? Сивый… — Девушка опустила глаза, и тяжело вздохнула. — Он укусил меня. Я теперь одна из них. Вот почему мой парень бросил меня, он думал, что я превращусь в зверя, и хотя я пыталась объяснить ему, что не все оборотни такие, он не слушал. Наверное, это мое наказание за то, какой стервой я была… И все из-за ревности… — Сивый тебя укусил? — переспросила я шепотом. Он все еще продолжал пытать людей, извращенец… — Да, — голос Сиенны дрожал, — когда… — Авада Кедавра! Знакомый голос раздался позади Сиенны. Зеленый свет оглушил ее, а потом Плюм упала передо мной. Моя палочка выскользнула. Её тело рухнуло с мрачным и глухим звуком. Ее неподвижные глаза были широко открыты. Как оказывается легко отнять чужую жизнь… Я упала перед ней на колени, но тут же подняла глаза на убийцу. И это была она. Ты когда-нибудь оставишь меня в покое? — Решила убить мою дочь, грязная полукровка? — выплюнула Цирцея с улыбкой, глядя на все еще теплый труп Сиенны. — Это только моя привилегия. — Она не пыталась убить меня… — пробормотала я, чувствуя, как злость накрывает меня. — Тогда, считай, что мамочка отомстила за все те годы, когда она унижала тебя! — Она извинялась, — прошептала я. Я закрыла ей глаза — все же я уважала ее, и это было меньшее, что я сейчас могла сделать. — Если ты собираешься убить меня, тебе лучше сделать это сейчас, Цирцея, потому что в тот момент, когда я найду свою палочку, тебе — конец. Цирцея рассмеялась. — Ты же знаешь, что я никогда не хотела тебя убивать… — Она понизила голос. — Ты прекрасно меня знаешь, Лили. И я действительно любила тебя, ты ведь была моей малышкой, моей маленькой Лили… А потом ты не предала меня… — Ее голос дрожал, а взгляд стал серьезнее. — Ты ранила меня почти так же сильно, как и твой отец. Я планировала идеальную жизнь для нас с тобой. Ты думаешь я бы не убежала? Мы бы вместе сбежали, но ты уже в детстве показывала свой характер. Моя малышка Лили… Я ждала тебя… Каждый день в Азкабане я ждала, но ты не пришла. — Твой эгоизм разрушил мое детство, Цирцея, — прошептала я, поднимаясь. — Нет, это твой отец разрушил твое детство, Лили, — заявила она твердо. — И твои дружки, которые угрожали изнасиловать меня, — выплюнула я. И, что удивительно, ее глаза широко открылись, а палочка, казалось, задрожала в ее руках. — Они… Они лезли к тебе? — Спасибо Кингсли и Фреду, которые пришли раньше. Но они уверяли, что ты не против. Цирцея нахмурилась. — Лилит, я могу отдать свою жизнь ради дела Темного Лорда, и я уверена, что ты в конечном итоге заслуживаешь смерти. Но я бы никогда не позволила другим даже пальцем тебя тронуть. Ты моя дочь, и хотя я использовала их, чтобы причинить тебе боль, я все еще думаю, что то, что между нами — наше личное дело. Я фыркнула. — Ты, наверное, внушила себе, что я тебе поверю… — Но я тебе хотя бы не врала… Хочешь знать, как поживает твой папочка? У меня кровь застыла в жилах. — Что ты имеешь в виду? — я нахмурилась. — Я нашла его, — сказала она с такой гордостью, что у меня по всему телу пробежали мурашки. — Поэтому я позволила вам задержаться в особняке — мне просто было некогда. Я нашла его в маленькой деревушке в Уэльсе. И убила… Он валялся у меня в ногах. И рыдал, как ребенок, представляешь? Просил прощения… Унижался! Но у него не получилось: во мне было слишком много ярости, чтобы оставить его в живых… А уж тем более, я не могла позволить жить ей. — Ей? — Он женился снова, — иронично фыркнула она. — Его шлюха была беременна. Он умолял меня спасти ребенка. Наверное, думал, что сможет сделать с ним то же, что пытался сотворить с тобой. Но мало шансов, что у ребенка были бы магические способности. Но было приятно видеть, как он умолял меня, Лили… Он умолял, а я уничтожила его и все, что он любил, — страшная улыбка осветила ее лицо. — Я отомстила за себя. Я бы не сказала, что смерть Ареса что-то значила для меня сейчас, но как она могла убить невинную беременную женщину? До какой точки безумия дошла Цирцея? — Да ты умом тронулась… — Я покачала головой. — Как думаешь, почему мне потребовалось так много времени, чтобы найти тебя в нашем особняке, детка? — она усмехнулась. — Я знала, что ты будешь там с того момента, как узнала, что тебя допрашивал Яксли. Мой Патронус наблюдал за тобой и этими предателями, пока я занималась поисками. Я ведь твоя мать, Лили, я знаю тебя даже лучше, чем ты сама. Я разочарованно вздохнула, думая о том, что ответить, когда нас прервал шипящий голос. — Так вот, что ты делала, когда я приказал тебе искать Гарри Поттера? Ты снова разочаровываешь меня, Цирцея. Это был первый раз в моей жизни, когда я увидела Темного Лорда вживую. Я точно знаю, что мне не было страшно, но я дрожала от ужаса. Он был таким же жутким, как Гарри описал его, и может быть, даже страшнее. Я застыла на своем месте, позади Цирцеи. — Темный лорд… — Она заикалась, выглядя действительно испуганной. — Я никогда не видела ее такой. — Я продолжала поиски мальчишки, милорд. Клянусь вам! — запричитала Цирцея. Она была как ребенок, которого поймали. Мужчина — если его можно так назвать — фыркнул, не соглашаясь. — Нет, Цирцея. Не лги мне. Ты же знаешь, что я не терплю лжи. Ты была хорошим союзником, но твоя одержимость этим магглом всегда тормозила твой потенциал. — Цирцея нервно сглотнула. — И кстати, хочу, чтобы ты знала — твой брат тоже мертв, — объявил он, как будто это была самая обычная вещь в мире. Я чувствовала, как кровь бежит по моим венам. Северус? Кого еще он отнимет у меня? Неужели он узнал, что Северус на самом деле был шпионом? Цирцея не отреагировала особо, просто сжала челюсти. — Если его смерть успокоит вас — пусть так и будет. — Не веди себя так, как будто тебе важно мое спокойствие, Цирцея. Ты и твой брат больше не нужны мне. Думаю, мне не нужно было тратить время на вас. — Но Темный Лорд… Глаза Волдеморта потемнели от злобы, и, глядя прямо на мою мать, он, наконец, снова заговорил, прерывая ее. — Если ты хочешь доказать свою преданность мне, если действительно хочешь быть рядом со мной после победы, которая обязательно наступит, как только я убью Поттера, ты должна кое-что сделать для меня… — Все, что пожелаете, милорд. — Убей свою дочь, Цирцея. Я ахнула, чувствуя, как у меня кружится голова. Значит, все закончится так. Мой конец. Я знала, как мать боготворила Темного Лорда и была уверена, что это финал моей истории. Цирцея сглотнула. Она казалась нерешительной, что меня удивило, поскольку она всегда хвасталась тем, как сильно она хотела быть той, кто убьет меня. Мать повернулась ко мне, угрожая палочкой, прижимая ее кончик к моей шее, когда я изо всех сил пыталась дышать, но страх сковал мое тело. Моя палочка валялась на земле рядом с телом Сиенны. Мерлин, я сейчас умру от рук своей матери. Вдали от Фреда. Я посмотрела Цирцее прямо в глаза, бросая ей вызов. — Не останавливайся. Давай покончим с этим раз и навсегда, не заставляй своего дорогого Темного Лорда ждать, — прошипела я. Давай же. Ее дыхание было прерывистым, а руки начали дрожать, когда она все еще смотрела на меня. Когда же я подумала, что она, наконец, собирается проклясть меня, она вздохнула. — Я не могу, — прошептала она. — Я не могу, милорд. Хоть Лили и предательница, но она моя дочь. Она мой ребенок. Пусть она потом сгниет в Азкабане, но я не могу ее убить. Я дала ей жизнь и не смогу отнять ее. Я выдохнула, тяжело сглотнула, не сводя с нее глаз и кусая внутреннюю сторону щеки, чтобы не разрыдаться. Почему ты не заступилась за меня раньше? Почему ты не была матерью, в которой я так нуждалась? Почему ты издевалась надо мной? Почему?! — Цирцея, ты столько говорила о том, как будешь убивать ее, — рассуждал Волдеморт. Глаза матери не отрывались от моих, но она опустила свою палочку. — Да, — пробормотала она. — Но я только хотела напугать ее, я хотела, чтобы она к нам присоединилась. Я не могу убить ее, милорд. Она ведь моя Лили. Цирцея повернулась к нему лицом и встала передо мной. Неужели она собиралась защитить меня? — Цирцея, ты снова разочаровываешь меня. Какой позор, — фыркнул Волдеморт. Он направил на нее свою палочку, не давая ей даже слова сказать, глядя прямо в ее темные глаза. — Авада Кедавра! Казалось, мать просто замерла. Она упала на пол, в нескольких шагах от того места, где все еще лежал холодный труп Сиенны. Волосы рассыпались по ее лицу, закрывая его. Все мое тело дрожало, когда я смотрела на нее. Воздух застрял в моих легких, а глаза открылись так широко, что я думала, что они выпадут из орбит. — Я не собираюсь тратить свою магию на твою смерть, — обратился ко мне Волдеморт, вызывая еще большую холодную дрожь по позвоночнику. — Пусть Беллатриса удостоится этой чести. Предлагаю тебе насладиться этими последними мгновениями жизни. Хоть ты и испортила свою кровь, ты все же слизеринка… Считай это моим подарком. А потом он просто ушел. Я никак не отреагировала. Я даже не могла поднять свою палочку и попытаться проклясть его за все, через что я и мои друзья прошли. Я могла смотреть только на нее. Как иронично, что именно ее любимый Темный Лорд, которого она боготворила, убил ее. Но еще ироничнее было то, что я пережила свою мать. Я на это не надеялась. Я должна была чувствовать себя счастливой: теперь она больше не убьет меня. Я была свободна. Но почему я чувствовала, как мое сердце плачет? Я опустилась перед ней на колени, не в силах контролировать свой порыв. Пальцы расчесали ее красивые локоны, а потом я закрыла ей глаза. Я смотрела на нее, пытаясь запомнить. Мы были похожи больше, чем хотели признать. Во мне было многое от нее, хотя я всегда старалась убедить себя в обратном. В одном она была права: я все еще являюсь частью ее. И этого не изменить. Одна единственная слеза скатилась по моему лицу, когда я сжала ее все еще теплую руку в своей. Первый раз, когда я прикасалась к ней по собственному желанию. — Я бы хотела, чтобы все было по-другому, — прошептала я, заикаясь. — Чтобы у нас был другой конец. Но это было невозможно. Не в этой жизни… Но я прощаю тебя. Я прощаю тебя, мама. И я действительно простила ее. Я была искренней, не то, что с Сиенной ранее. Искреннее, чем когда я говорила, что ненавижу мать. Вот так я ее отпустила. Так я наконец-то позволила Цирцее уйти из моей жизни. Отряхнувшись, я, наконец, встала и медленно пошла прочь, не оглядываясь на трупы этих двух женщин, которые сделали мне столько зла. Я увидела Фреда снаружи. Он был не один. Все мои друзья смело смотрели на Пожирателей, которые медленно приближались к ним, как к добыче. Мне не нужно было ему ничего рассказывать: как только он увидел опустошение на моем лице, то тут же притянул меня ближе к себе, поцеловал в лоб и переплел свою руку с моей, показывая, что он не собирается меня отпускать. Пожиратели радовались нашей боли, тому, как тяжело нам было. Было сложно не заметить Хагрида, который нес печальный груз на своих руках. Тело, которое казалось сейчас таким хрупким. У нас не было времени что-либо обдумать, когда Волдеморт заставил своих последователей расступиться, чтобы объявить то, от чего я чуть не упала в обморок, если бы не Фред, который крепко прижимал меня к себе. — ГАРРИ ПОТТЕР МЕРТВ!