Последствия

Рой был очень недоволен этим утром, да и денек должен был сложиться не самым лучшим. Настроение Мустанга становилось мрачнее с каждой минутой, с каждым широким шагом на пути к палатке-Штабу. Но юный полковник не мог изменить обстоятельства, да и решения здешних генералов. День, которого Рой так боялся, наконец, наступил. Резким, немного нетерпеливым движением сдерживаемого недовольства, Рой откинул полог палатки, и его взору предстала вполне ожидаемая картина — большой стол посередине, на котором лежала карта местности, затрагивающая и сам город. Несколько офицеров в синих мундирах со звездочками на погонах покруче полковничьих уже склонились над картой и что-то яростно обсуждали. У одного из них в руке был простой карандаш, которым он что-то показывал, но почему-то не пишущей стороной. Появления Мустанга эти военные не заметили, но по правилам Мустангу все равно нужно было отсалютовать хотя бы их спинам. Рой тихо вздохнул, а в следующую секунду вытянулся по струнке, приложил ладонь к виску и уже открыл рот, чтобы громким приветствием объявить о своем присутствии, как один из генералов, совершенно случайно повернул голову в сторону входа в палатку и заметил Роя. Слегка улыбнувшись, он заговорил сам: — А, полковник Мустанг! Мы Вас тут уже заждались. Пришлось начать без Вас, — пожурил Роя генерал, однако без всякой злобы или сарказма в голосе. Полковник убрал руку от виска, но продолжал стоять на месте с прямой спиной и напряженным телом. Теперь на Мустанга смотрело уже четыре пары глаз. — Прошу прощения, сэр, — ответил он первому генералу, по сути, обращаясь ко всем четверым, находящимся в палатке. — У меня было важное дело, и я слегка припоздал с его выполнением.  — Вы инструктировали майора Элрика, так? — спросил другой генерал постарше. Взор Роя перекинулся на него. — Да, сэр. Мы выделили ему отряд, и мне было необходимо объяснить все майору, — сухо сказал Мустанг. — Да, это необходимо было сделать, — согласился один из генералов, — Что ж, присоединяйтесь к нашему обсуждению, полковник. Вы как раз вовремя. Рой не стал отвечать, лишь коротко кивнул и быстро подошел к столу. Взглядом он тут же впился в карту. На ней были карандашные метки, оставленные еще вчера, ничего нового в будущий план нападения, который, бесспорно, и обсуждали генералы, внесено не было. — Ничего нового? — спросил, наконец, полковник просто, чтобы убедиться. — Да. Все та же стратегия, которую мы разрабатывали несколько дней. Теперь мы решаем лишь самые маленькие детали. — Детали делают дело, — пробормотал Рой скорее себе под нос, но стоящий рядом генерал все равно услышал. — Именно, полковник, — одобрительно улыбнулся он. Мустанг вернул ему улыбку. Она была сильно натянутая, так как улыбаться Рою сегодня совсем не хотелось. Он нахмурился, снова пробежавшись по карте. — Вы хотите отправить отряд майора Элрика один, без поддержки? — спросил полковник и ткнул пальцем в карту. — С силой Стального алхимика, мы считаем, что этого будет вполне достаточно, чтобы отвоевать этот район и продвинуться глубже, — спокойно ответил один из генералов. Рой нахмурился еще сильнее. Сначала они дали пятнадцатилетнему Эду отряд, а теперь его еще и одного отправляют? У них что, опилки вместо мозгов?! Отдать в распоряжение мальчика целый отряд само по себе было идиотизмом, но бросить его одного? Мда, чем дальше в лес, тем больше дров. Полковник нервно усмехнулся про себя, хотя отдавал себе отчет в том, что ничего смешного в сложившейся ситуации не было. — Но генерал, Вам не кажется, что это слишком рискованный шаг? — аккуратно спросил Мустанг, сдерживая недовольство. — Отряд майора не очень большой, да и сам Стальной алхимик на поле боя первый раз. — Все бывает в первый раз, полковник, — довольно сухо ответил ему один из генералов. –У нас не так много людей, чтобы просто так отдать их. — Я не прошу Вас увеличить отряд майора Элрика, генерал, — сказал Рой нервно. — Тогда чего же Вы от нас хотите? Мы обговаривали этот план, — сказал другой. — Я предлагаю поддержку майору, — ответил Мустанг. — Я мог бы помочь ему в этот первый раз. Мы не потеряем количество людей, а Стальной алхимик будет защищен, — полковник затаил дыхание. Ему казалось, что от ответа зависит его жизнь. Несколько невыносимо долгих секунд прошли в тишине, пока один из генералов не решил ее нарушить: — Но полковник, Ваша сила нужна нам на другом фланге. Бросать двух алхимиков в одно место сейчас будет просто расточительством. Это довольно не рациональное решение, Вам так не кажется? — немного с нажимом, но явно риторически спросил генерал. Сердце Роя упало. Неужели все плохо? Он не сможет выложиться на полную на другом фланге, если его мозг будет все время занят Эдом. А он определенно будет, если Стальной не окажется в зоне видимости, где Рой в случае чего сможет хоть что-то сделать. — Однако в чем-то полковник прав, — заговорил другой генерал. — Майор Элрик неопытен в военных делах и, если смотреть правде в глаза, еще ребенок. Возможно, действительно сейчас будет лучше держать его в относительной безопасности, пока он не освоится? Внутри Мустанга загорелся огонек надежды. «Да, давай, развивай мысль, продвигай ее!» — взмолился Рой, глядя на генерала, стараясь не выдать своего нетерпения. — Что ж, пожалуй, мне не хотелось бы терять такой ценный ресурс уже в первой битве, — задумчиво произнес третий генерал. Рой скривился при словосочетании «ценный ресурс», однако такое отношение к Государственным алхимикам сейчас может сыграть ему на руку. — Так что я, пожалуй, поддержу полковника в его идее. Рой напрягся до предела. Остался еще один генерал, чей ответ сейчас решит все. Как назло он долго молчал, видимо, тщательно взвешивая каждый из вариантов. Наконец, что-то промычав себе под нос, генерал выдал свой вердикт: — Элрик юнец, ему нужна направляющая рука. Полковник Мустанг, я считаю, что Вы можете пойти вместе со Стальным алхимиком. Если бы полковник был один, он бы шумно выдохнул и прыгал бы по палатке от радости, но он был в одном помещении с четырьмя офицерами выше его по званию, поэтому он позволил себе лишь улыбнуться уголками губ и слегка расслабить напряженные мышцы. — Спасибо за разрешение, — только и сказал он. Один из генералов коротко кивнул Мустангу, а затем обратился ко всем: — Что ж, если со всем разобрались то, пожалуй, пора построить наших солдат. Генералы согласно закудахтали и начали друг за другом выходить из палатки. Поймав какого-то солдатика, один из генералов приказал ему звонить в гонг на построение. Солдат отдал честь и быстро умчался. Секунд через тридцать зазвучал гонг и звонкий голос военного, кричащий «построение!». В центре лагеря, где всего полчаса назад Эд неловко знакомился со своим отрядом, теперь стояли все солдаты этого «палаточного городка», построенные в ровную шеренгу. При виде генералов и громком «смирно», они все вытянулись по струнке, но полковника все это мало интересовало. Он быстро пробежал взглядом черных узких глаз по солдатам, высматривая знакомую светлую макушку. Эдвард, надо отдать ему должное, нашелся не сразу. Он спрятался между двумя солдатами, один из которых, был почти в два раза больше маленького алхимика. Заметив мальчика Рой усмехнулся. Полковник, кажется, первый раз в жизни видит Эда, стоящего по стойке «смирно» и «руки по швам». Видеть так своенравного подростка, которого знал Мустанг, было довольно забавно. Хотя, где-то в глубине души (Рой и не хотел в этом признаваться), он не хотел, чтобы Эд становился вот таким простым солдатом, как те, что стоят сейчас перед ним. Мустанг не хотел, чтобы военные реалии затоптали индивидуальность мальчишки. Да, Рою не нравился грубый характер Эда и то, что он никогда его не слушается из-за чего, зачастую, оказывается в беде. Но полковник не хотел видеть мальчика в военной форме, вычурно и холодно вставшего перед ним. Возможно, это было связано с тем, что так, маленький алхимик становился похож на настоящего солдата, а Рой, как бы эгоистично это не звучало, до сих пор не хотел лишний раз вспоминать о том, какая роль отведена Эдварду в армии. Мустанг вздохнул и встряхнулся. Всякие сентиментальные мысли сейчас точно не к месту.Один из генералов, громким, довольно низким голосом поздоровавшись с солдатами, начал объяснять им, что к чему. — Сегодня в 7:00 мы идем в город. Несколько районов уже были взяты нами ранее, но нам надо двигаться вглубь. Делимся на несколько отрядов и заходим с нескольких разных сторон. Сейчас будут объявлены отряды и их командиры, — генерал начал перечислять имена солдат, но Рою сейчас это все было не важно. Он знал свой отряд и отряд Стального. Сейчас это все что нужно, — …отряды майора Элрика и полковника Мустанга совмещены вместе… — уловил он и перевел взгляд на Эда. Главной эмоцией на его лице было удивление, но было что-то еще… облегчение? — … Отдельно подчеркиваю, что нам не нужно бессмысленное кровопролитие. Если такое возможно — лучше берите пленных. Все понятно? — ответом генералу послужило дружное «да, сэр!». — Тогда разбивайтесь на отряды, ваши командиры расскажут вам диспозицию, выходим в 7:00. Все свободны. Солдаты зароились, как муравьи, чей муравейник разорили, сбиваясь в кучки вокруг другого, более высокопоставленного офицера, который с умным видом что-то им объяснял или показывал на карте. К самому Рою тоже начали подтягиваться не только его, но и Эдовы солдаты. Вот только самого Стального алхимика все никак не было видно. Мустанг в раздражении едва заметно притопнул ногой. Ну что за невозможный ребенок! Вот куда он делся. Наконец, однако, когда все уже собрались и вопросительно пялились на полковника к ним медленно подошел и сам Эдвард. — Где тебя носит? — спросил Мустанг. — Неважно, — пробурчал Эд, а затем вдруг бросил взгляд на стоящих рядом солдат и, с лицом, будто его заставили съесть лимон, добавил: — сэр. Полковник чуть не разинул рот от удивления. «Сэром» Эдвард называл его всего несколько раз и то половина из них была издевкой. Однако Рой быстро вынырнул из оцепенения и снисходительно хмыкнул. — Значит так… — начал свою просветительскую беседу Мустанг.

***

Эд не мог понять, рад он тому факту, что свою первую вылазку проведет с полковником или проклинает за это весь мир? С одной стороны, придется терпеть этого урода и его тупые приказы, а с другой стороны, Эдвард очень не хотел себе в этом признаваться, но он боялся выходить на фронт один. Даже хуже. Не один, а с ответственностью в виде собственного отряда, людей, которых он должен защитить любой ценой. Поэтому, какой-то части разума мальчика хотелось переложить эту ответственность, ну или хотя бы ее часть, на кого-то другого и полковник идеально подходил под эту роль. К тому же Мустанг может быть своеобразным «гидом», который сможет объяснить мальчику вживую, что к чему и что происходит. Так что, пожалуй, Эд все же был рад присутствию полковника. Хотя самому Мустангу он об этом, конечно же, никогда не скажет. К тому же, тот факт, что полковник точно знает, что делает, добавлял приятное чувство защищенности. Ему вручили пистолет. Ему это совсем не нравилось, но ему в руки буквально насильно втиснули пистолет. На вопрос «Зачем он мне, я же алхимик?», он получил довольно раздраженный ответ «Какой солдат без огнестрела? Держи!». Пистолет висел на его поясе и, как будто физически обжигая Эда, мучительно напоминая о цели их похода в город. Эдвард до сих пор не мог до конца поверить в происходящее. Вот он. Сейчас он пойдет в город и будет убивать людей. Невинных людей, чей взор затуманен ложью. Маленький алхимик всеми силами цеплялся за слова того генерала на построении о том, что можно брать пленных. Эд надеялся, что у него получится просто скрутить всех мятежников и не причинить им вреда. Однако какая-то противная рациональная часть Эдварда шептала ему, что все не будет так просто. Мальчик старался заглушить ее всеми силами, но этот червячок все еще пожирал его изнутри. Однако когда они зашли в город, все мысли отступили на второй план. Все завертелось как-то очень быстро, и Эд даже не мог провести своеобразную грань. Вот они осторожно идут по одной из улиц города, а в следующий момент раздаются выстрелы, на них набрасывается противник и завязывается битва. Справа, слева, спереди, сзади, Эдвард чувствовал себя потерявшимся ребенком. Выстрелы гремели со всех сторон, дезориентируя маленького алхимика. Кто-то что-то кому-то кричал, может, даже ему. Эд потерялся. Конечно, там, в городах он бывал на миссиях, где приходилось иметь дело с вооруженными группировками, и вполне себе хорошо справлялся, но здесь… Мальчик не мог это объяснить, но здесь все было совсем по-другому. Эдвард вдохнул. В любом случае, надо собраться. У него есть за что бороться, ему надо защитить свою жизнь, а главное — жизнь своих подчиненных. Эд кивнул сам себе. Значит, придется осваиваться по ходу. Маленький алхимик бросил беглый взгляд вокруг себя, осматриваясь, а самое главное, ища Мустанга. К большому разочарованию и какому-то внутреннему страху Эда, полковника нигде не было. Он был один. Не в смысле один на поле боя, нет, вокруг него было много солдат, а в смысле без поддержки. В случае провала рядом с ним нет старшего офицера, который сможет все «вырулить», а в случае Мустанга, если честно, еще и подбодрить. Этому человеку как-то удавалось зажечь в алхимике пламя, за что мальчик зачастую был благодарен полковнику. Эд выглянул из-за стены здания, за которой стоял, опасливо изучающе озираясь, ища врагов и их логово. — Сэр! — позвал запыхавшийся мужской голос, и Эдвард чуть не подпрыгнул от неожиданности, за что тут же отругал себя. Нельзя терять бдительности! «Сэр»! Значит полковник где-то совсем рядом! Эд обрадовался, но счастье было недолгим. — Майор Элрик! — и тут Эдвард все понял. Кто такой «сэр»… Мальчик на секунду зажмурился, а затем быстро обернулся. Совсем рядом с ним, согнувшись, стоял солдат лет сорока, уже слегка чумазый и тяжело дышал. Насколько мог судить Эд, такое дыхание солдата вызвано бегом и адреналином, а не какой-то раной. — Д-да? — слегка заикаясь, спросил маленький алхимик. Только теперь он заметил за солдатом еще человек пятнадцать военных, чего-то ждущих от него. — Каков план действий, сэр? — спросил все тот же солдат. Внутри у Эда что-то сжалось. Точно. Ему нужно не просто оберегать их, но и вести в бой. Но мальчик не проходил ни тактику, ни стратегию. Да, свои одиночные миссии он планировал хорошо (правда, иногда что-то все же выходило из-под контроля), но действующими лицами были он и его брат, больше людей они не брали, а тут… Что ему делать?! Это не поимка вора, укравшего у какой-то дамы сумочку! Где носит полковника-урода когда он так нужен! — Э, наступаем и оттесняем врага? — это должно было звучать, как утверждение, но что-то пошло не так. Солдат слегка нахмурился. — Просто идти напролом? — уточнил он, украдкой обернувшись на товарищей. Несколько солдат пожали плечами. Эдвард несколько секунд подумал над вопросом солдата и решил, что лучше тактики он сейчас не придумает. — Да, — со всей уверенностью, которую только смог изобразить, ответил он. — Есть, сэр, — ответили ему все солдаты и начали формировать какую-то свою последовательность. Кажется, что им делать они спросили только «для галочки». Сначала было тяжко, но затем Эдвард как-то приноровился. Как и обещал себе, он не убивал врагов, протыкая их трансмутированными шипами или стреляя в голову (Эд был уверен, что он и не попадет), а просто обездвиживал их закатывая в земляные рулетики, хватая каменными руками, строя стены… Где-то вдалеке, на соседней или через одну улице он несколько раз видел пламя. Его жар отдавался даже за несколько улиц от самого взрыва. Его солдаты, как он пытался за ними наблюдать, тоже пока справлялись. Правда, троих ранило, но, кажется, не смертельно и их как смогли, перевязали и оттащили в более или менее безопасное место. Не то, чтобы Эду нравился такой расклад, но его солдаты живы, а это сейчас главное. Эд стоял, готовясь в очередной раз хлопнуть в ладоши и обездвижить еще одного врага, но… Тень, вспышка боли в плече и сильный удар в лоб. Эдвард покачнулся и отступил на несколько шагов назад. Спасительные несколько шагов. Буквально в сантиметре от его живота промелькнул нож. Эд поднял большие золотые глаза и встретился взглядом с молодым мужчиной. Рассмотреть его мальчик не успел, так как человек попытался снова напасть, на этот раз, целясь в самое сердце. Чисто инстинктивно, одним отточенным движением Эд превратил свою автоброню в блестящий клинок. Кажется, такого мужчина не ожидал и теперь сам отпрыгнул назад, но не сбежал. Так они простояли несколько секунд, ожидая, кто нападет первым. Наконец, не выдержал мужчина и снова бросился на Эдварда. Он легко отразил удар. Нож с легким лязгом встретился со сталью автоброни. Глаза мужчины сузились, и он снова занес нож для удара, но на этот раз Эд не позволил ему, в несколько ловких движений обездвижив его, прижав к земле. Мужчина произнес нечто нечленораздельное и с силой начал вырываться. Кажется, он был очень удивлен весом мальчишки на нем, из-за чего в его глазах гнева только прибавилось, но через несколько мгновений, он сменился какой-то радостью и торжеством. Эд не понял такой резкой перемены, пока не стало слишком поздно. Эдвард услышал выстрел. Очень близко, почти над самым ухом, затем раздался хриплый крик «Майор!», кто-то сильно толкнул его в сторону, из-за чего тот больно ударился плечом о землю и второй выстрел. Эд не успел оклематься и хотя бы сесть, как почувствовал, как сели на него, заломив руку за спину. Он открыл глаза, но увидел перед собой только землю, а когда начал бешено крутить головой, чтобы узнать, что за мертвый груз сидит у него на спине, почувствовал холодное прикосновение все того же ножа к шее. — Последние слова, алхимик? — насмешливо спросил человек на нем. Эд начал изо всех сил вырываться, но ничего не выходило, и он лишь почувствовал, как из-за его стараний нож уже прорезал немного плоти и небольшая струйка крови бежит по его шее. Мальчик прекратил свои трепыхания и стиснул зубы, лихорадочно ища выход. Но в ладоши не хлопнешь, человек, сидевший на нем явно больше маленького алхимика, а если он продолжит вертеться, то может лишь приблизить свою смерть. Вот ведь! Эдвард почувствовал, что нож идет все ближе к артерии и зажмурился. Он не хотел умирать. В следующую секунду человек на нем закричал и выронил нож, а Эду стало очень жарко. — Ах ты ублю… — знакомое «щелк», снова крик нападавшего, а затем звук удара. Все это время Эд почему-то так и не открывал глаза, и мысль встать с земли тоже не пришла ему в голову. Только лишь когда звук шагов раздался совсем близко, а рука легла ему на плечо, мальчик вздрогнул и открыл глаза. — Стальной, — позвал на удивление мягкий голос. Рука слегка встряхнула маленького алхимика. — Стальной, поднимайся. Сердце в груди колотилось от недавно пережитого страха смерти, но этот голос означал… — Полковник? — слегка хрипло спросил мальчик, принимая сидячее положение и оглядываясь вокруг. Да, над ним действительно стоял Мустанг. Руки были в карманах, сапоги в пыли, а рядом с ним валялся тот самый мужчина с ножом. Обожженный, но явно живой. Судя по небольшой струйке крови над бровью, вырубился он от встречи его головы с ботинком полковника, а не от болевого шока или чего похуже. Сам Мустанг подошел к Эду ближе и присел рядом с ним на корточки, рассматривая на наличие травм. Он нахмурился, сведя темные брови к переносице, увидев кровавый ручеек, бегущий по шее мальчика. Эдвард заметил недовольство полковника и поспешил успокоить начальника: — Это…все нормально, — сказал он, неловко улыбнувшись. — Ничего не задето, просто пластырь налепить и все. Мустанг поджал губы, но кивнул, а затем перевел взгляд на левое плечо Эда. — А это что? — мальчик проследил за его взглядом и сам удивился, увидев довольно глубокий порез, на месте, где плечо встречается с шеей. — Я даже не заметил, — признался маленький алхимик. — Я думаю, что тоже ничего страшного. Полковник несколько секунд посверлил его взглядом, а затем вздохнул, поднялся на ноги и протянул руку, в белой зажигательной перчатке с красным алхимическим кругом Эду. — Вставай. Битва еще не окончена. Эдвард кивнул, но протянутую руку гордо проигнорировал, встав самостоятельно. Мустанг только закатил глаза и убрал руку обратно в карман синих военных штанов. Только встав на ноги, мальчик увидел картину, от которой кровь отхлынула от лица, а сердце забилось чаще. Рядом с ними лежали двое — вражеский солдат, с автоматом в придачу, а на расстоянии нескольких шагов от Эдварда — военный лет сорока в синей аместрийской военной форме. Тот самый солдат, который в начале боя обратился к Эду с вопросом «что делать?». Мысли формировались медленно, но пришедшее осознание пронзило голову мальчика, будто пуля попала в череп. Два выстрела. Крик. Его толкнули. Этот солдат оттолкнул его от пули и выстрелил во врага. Но эту злосчастную пулю получил сам. Прямо в сердце. Вместо Эдварда, своего маленького командира. Мир, кажется, начал трескаться. Из-за невнимательности Эда погиб человек. Его человек, которого он поклялся защищать! С раскрытым ртом, трясущимися руками, на ватных ногах мальчик сделал пару шагов вперед, к мертвому подчиненному. За запястье его аккуратно, но твердо схватила рука. — Стальной, у нас нет на это времени, — спокойно сказал полковник. — Идем. Сначала Эдвард не поверил своим ушам. Что? Нет на это времени? Неужели Мустанг не понимает, что произошло и что чувствует Эд. Нееет, он же не тупой и сам побывал на войне. А это значит… — Пусти меня! — закричал Эдвард, пытаясь вырвать руку из стальной хватки начальника, но добился ровно противоположного эффекта — его начали оттаскивать от двух трупов. — Пусти меня, урод! Бесчувственная скотина! — Стальной! Сражение еще не кончилось, не время распускать сопли! Пошли! — в голосе начальника послышалось раздражение. И тут мальчик взорвался. Резко развернувшись, он со всей силы ударил Мустанга куда-то в район солнечного сплетения. Полковник ахнул и выпустил руку Эда. Воспользовавшись временной свободой, Эдвард быстро подбежал обратно к мертвому солдату и уставился на него и огромную лужу крови у него на груди. На глаза навернулись слезы. Опять. Он опять потерпел неудачу. Из-за него умер человек. Верный солдат, у которого наверняка дома семья, его ждут, а вместо живого и здорового мужа и сына родственникам придет лишь похоронка. И все из-за невнимательности Эда. Плечи затряслись, слезы потекли по щекам. Мальчик даже не пытался их вытереть, стоя, как в трансе, не способный оторвать взгляд от человека на земле. Из состояния оцепенения его вывели руки, обвившиеся вокруг его талии и плеч и потянувшие маленького алхимика назад. Эд не сопротивлялся. Прежний гнев и отчаяние, сменились какой-то холодной пустотой. Руки развернули Эдварда на сто восемьдесят градусов, спиной к этой картине, чтобы мальчик больше не мог ее видеть. Хотя, мальчику казалось, что он вообще потерял способность видеть. Он почувствовал, как мозолистый палец, вытирает дорожки соленых слез с его покрасневших щек. — Эд, — позвал знакомый голос. — Посмотри на меня, пожалуйста, — мальчик даже не вздрогнул от того, что полковник назвал его «Эдом». Не важно, что Мустанг делал так только когда наказывал мальчика. Сейчас Эд не мог думать о таких мелочах. Эдвард поднял голову и его большие заплаканные золотые глаза встретились с узкими черными. В них не было беспокойства или чего-то в этом роде, только какая-то стальная уверенность, и это понравилось затуманенному мозгу Эда. –Я знаю, что произошло и, поверь мне, прекрасно понимаю, что ты чувствуешь. Но, как бы отвратительно это не звучало, это должно было произойти, рано или поздно, — Мустанг вздохнул. — На моей первой вылазке в Ишваре из-за моей неопытности и заторможенности погибло два прекрасных офицера. Я очень сильно переживал. А потом пришел полковник Гран и врезал мне, сказав, чтобы я не распускал сопли и не хныкал, как девчонка. Расшибленную губу пришлось зашивать, — полковник горько усмехнулся. — А потом, уже в последние дни войны, я, наконец, поговорил с ребятами из своего отряда и они сказали мне то, что поразило меня тогда до глубины души. Все они поголовно ответили, что не жалеют о том, что их жизнь каждый день в опасности только из-за меня, — Мустанг сделал паузу. — Зачем Вы говорите мне все это? — тихим и хриплым от слез голосом спросил Эд. — Затем, чтобы ты понял, что всех нам не спасти и не защитить. Это не под силу ни тебе, ни мне. Но, — подчеркнул полковник, — ты можешь постараться стать лучшим командиром для них, чтобы они не боялись сражаться за тебя и не жалели об этом. Винтики в голове Эдварда закрутились, обрабатывая речь Мустанга. Он определенно знал, о чем говорил, и в его словах было одновременно и что-то мрачное — приговор бессилия перед смертью товарищей и светлое — надежда стать лучше для тех, за кого ты ответственен. Уголки губ Эда приподнялись вверх. — Полковник, — позвал он. — М? — Простите, что назвал Вас бесчувственной скотиной, я не хотел. Просто как-то на эмоциях вышло… Теперь Эду было стыдно за произнесенные в слепом гневе слова. Он ведь всегда знал, что Мустанг далеко не бесчувственный, какие бы маски не носил и видел, как чувство вины, боль и отчаяние заполняют его темные глаза при словосочетании «Герой Ишвара». — Не ты первый, не ты последний, — горько, но довольно спокойно усмехнулся полковник, но затем вдруг стал серьезным. — Но минутка сантиментов закончена, так что если еще раз так меня назовешь, а тем более в присутствии кого-либо, выпорю тебя так, что месяц сидеть не сможешь, понял? Улыбка Эда стала шире. Ну вот, все вернулось на круги своя. Как ни странно, только сейчас мальчик заметил, что выстрелы все еще гремят с разных сторон, а значит сражение действительно еще не окончено. Он нахмурился. Вдруг, Эдвард почувствовал, что не может нормально дышать. Будто кислород пропал из воздуха. Что происходит? Эд открывал и закрывал рот, как рыба, выброшенная на берег. Зрение начало расплываться, подступала темнота. Он чувствовал себя астматиком, забывшим свой баллончик, только он не мог вдохнуть, а не выдохнуть. Собрав последние силы гаснущего сознания, он посмотрел на Мустанга. Полковник стоял спокойно, вдыхая воздух, который вокруг него почему-то был. А где кислород Эда? — Пол… — попытался прохрипеть в безвоздушном пространстве мальчик, но ноги подкосились, и он упал на землю, ударившись больным плечом и уже малосоображающей головой о землю. Управление газами, манипуляции с кислородом, это… часть огненной алхимии. Но почему? Сознание уже почти потухло, но маленький алхимик увидел, как Мустанг направляет непонятно откуда взявшийся у него пистолет на… него, на Эда. Он стоял и смотрел на мальчика сверху вниз, алхимический круг на его перчатке светился, подтверждая догадки Эдварда. Лицо полковника было непроницаемо, страшная холодная маска, однако слегка обветренные губы начальника прошептали «прости». — За… чт… — попытался спросить мальчик, но мозг маленького алхимика больше не выдержал безвоздушного заточения, сознание отключилось, отправив Эда в темноту. Хотя, ему показалось, что где-то далеко, на периферии сознания, он все же услышал выстрел.